— А, ага! Нет! Рад слышать! Накопил?! — похоже, больше мне не услышать растянутого Ниркстулю-мямлю, превратившегося теперь в Ниркстуля-нетерпение. Впрочем, такой он меня больше устраивает, быстрее схватывает, резче реагирует, больше инфы выдает.
— Да, могу вас пригласить, если не передумали, — улыбаюсь, пытаясь представить мимику непися, наверняка таращящего сейчас в пустоту глаза и кривящего в недоуменной лыбе губы.
— Нет! Не передумал! Давай!
Ну, просили, так получите, распишитесь. Не знаю, как оно происходит по факту, я же просто захотел увидеть непися рядом, и тут же получил нечто на подобии отклика, мол, хочешь — тяни. И что-то на подобии эмоции — спускового крючка. Миг, и наземь около постамента шлепается задом все тот же нелепый, в драных лохмотьях Ниркстуль. Единственный мой друг в этих краях, что б их!
Немая сцена длилась ровно миг. До тех пор, пока взор чудика не упал на статую, и тогда его словно подменили. Вприпрыжку, подскочив, с ужимками и шутовскими дерганиями, словно клоун какой, повизгивая от восторга, это чудо стало наматывать круг за кругом вокруг постамента. Бормотание, взвизги, шлепки по бедрам, робкое касание к камню, даже слезы умудрялся утирать — насмотрелся я, в общем, всякого. Походу, непись реально пребывал в некой степени экстаза, получая настоящие удовльствие и удовлетворение вместе взятые. Это было нечто, где-то кругу на двадцатом я уморился и тупо опал на камни, ощущая спиной их жар и получая своего рода подпитку — подобное тоже уже входило в разряд обыденного и самого собой разумеющегося.
Наконец, мой знакомец насытился эмоциями, бившими у него явно через край, и примостился у края постамента, блаженно жмуря глаза. Слава небесам, выдохся, а то я уже думал, до вечера будет так бегать-прыгать.
— С прибытием.
— А, ага, да! — Ниркстуль устало потянулся, почухал спину, повертел головой и вдруг заметил, — скудно тут у тебя!
На губы мне наползла кислая улыбка:
— Ну, сам маюсь, занесла нелегкая, — и развел руками, мол, посмотри, вокруг ничего, кроме голого камня.
— Но место, замечательное, — тут же, припечатал непись.
Я вздернул брови, но перечить не стал.
— Хорошее, каменное, много камня, — продолжил тот.
— Что есть, то есть, — киваю.
— Добираться только плохо!
— Ага.
— Надо построить портальный круг! Надо! — и в меня тут же нацелился желтый ноготь, а Ниркстуль требовательно повторил, — Надо!
Сказать, что поперхнулся, не сказать ничего! Как раз в этот момент сглатывал, подавился, и тут же сразу же зашелся тяжким затяжным кашлем, получив порцию слюны, как говорится, не в то горло. Ну, епта, он, оказывается, порталы может строить! Да кто он вообще такой?!
— Да я, собственно, и непротив, — выдавил сипло, все еще покашливая.
— Хорошо! Очень хорошо! — коротышка поднялся, — где будем просить скалу?
И вот тут до меня начало потихоньку доходить. Мысли пока еще были довольно туманны и зыбки, словно в мареве каком, неоформившиеся, нечеткие, но уже явно подводящие к определенным домыслам. Камень! Парень умеет говорить с камнем, умеет "ходить" через него, умеет уговаривать его, черт побери! То есть, попросту, все, что возможно делать с камнем и, в принципе, невозможно, этому неписю на раз-два-три! И я поиному посмотрел на Ниркстуля, это ж кого мне в друзья подкинула судьба, что за чудо-юдо такое? А сам киваю:
— Да рядом со статуей, чтобы не далеко ходить.
— А, ага! Рядом, это хорошо! Напитывать проще будет! Или вовсе завязать на нее! Это хорошо! Это правильно! Камень к камню! Много камня! Много скалы! Добротной, разной, сговорчивой! — и все это время он лихорадочно осматривал землю, шастая из тороны в сторону, к чему-то принихиваясь и прислушиваясь. Наконец, место было, похоже, выбрано, — Здесь? — и куцый палец указал вниз.
— Давай там, — соглашаюсь.
И началось. Не назвал бы это шманакими плясками, так как без бубнов и прочей атрибутики, но попрыгал он знатно, поприжимался к земле, даже ладонями по ней лупил, что-то азартно высматривая прямо у себя под носом и елозя пузом по скале.
— Не сильно ли ты ее? — наконец, решился я вставить пять копеек, скорее от непонимания процесса, чем из интиреса. Подобных ужимок как-то не ожидал от него, хотя, после забегов вокруг статуи...
— Камень спит! Разбудить надо! Иногда долго будить надо! Громко! Но тут камень хороший! Правильный! Помоги! — вдруг вытянул в мою сторону руку Ниркстуль.
— Э, как? — даже опешил немного, ползать, что ли, с ним в пыли и целоваться со скалой, так навыка не имею.
— Она тебя приняла! Она послушается! Меня слушает! Но не поддается! — непись вновь махнул ладошкой.
Пришлось скатиться со своей лежки и опуститься рядом с ним на колени. Он тут же прижал мои ладони к земли и требовательно взглянул. Помолчали. Потом я спросил:
— И что мне делать?
— Проси!
— Что именно? Что бы портал появился? — признаться, происходящее выбивало меня из колеи. Нет, дураком себя я не чувствовал, но бараном перед сплошным частоколом без единой щелочки и прорехи — вполне.
— Нет! Проси скалу! Просто проси! Пусть поможет! — Ниркстуль, явно не выдержав, в конце сорвался на визг, вновь слегка заложив мне уши.
— Понял, понял, уважаемый, — и, хрен его знает, начал тараторить про себя все, что приходило на ум. Начиная от "пожалуйста" и "нужно", и заканчивая "портал" и "портальный круг", но — ни хрена. То ли я такое бревно тупое, то ли чего-то просто не знаю, однако не выходило ничего. И, судя по блестящим глазкам непися, того это довольно сильно раздражало.
— Ну! Чего не просишь?!
— Прошу, постоянно прошу, да не получается.
— А как просишь?!
— Ну, как, что бы помогла, построила, не противилась и так далее, — и с каждым словом наблюдал все больше мрачнеющую физиономию чудика.
— Не так! Все не так! Ты мешаешь! Отвлекаешь камень! — он вновь сорвался на визг.
— Ниркстуль, ну не специально я, учусь ведь только.
— Я показывал! Как! Не можешь так! Стучи! Не можешь! Слушай! Опять не можешь! Еще делай что! Понял?!
Я-то, может, и понял, но сутт понятого мне совершенно не понятна. Но ладно, гневить единственного друга в этой пустыне, мать ее так, себе дороже, буду делать хотя бы то, что дошло. И принялся хлопать ладонями по земле, шарить по ней, словно оглаживая и начиная чувствовать себя полным дураком. Через пару минут Ниркстул рядом в сердцах сплюнул и отошел в сторону, явно чтобы остыть, мне же оставалось лишь продолжать. В какой-то момент все это настолько надоело, что тупо шлепнул с толикой злости ладонью по скале и гаркнул:
— А ну, слушаться!
И, о чудо, в ответ, то ли показалос, то ли нет, но вроде как грюкнуло, рокотнуло и по камню легкая дрожь прошла. От неожиданности я даже открыл глаза, выискивая взглядом напарника. А тот уже бухнулся рядом на колени, что-то бормоча себе под нос о нерадивых неумехах с кривыми руками и ушами, забитыми грязью и жижей Гнили, что слушают, но не слышат, смотрят, но не видят и все в таком духе. Его ворчание длилось довольно долго, пока, наконец, мой зад не ощутил легкую вибрацию и, от греха подальше, поднявшись, я свалил обратно на постамент. И повыше, и видно все.
А действо набирало обороты. Легкая зыбь оказалась лишь началом, очертив радиус воздействия и порождая ввсе более крупные и четкие волны. Выглядело все так, будто земля приобрела свойства воды и начала течь, периодически, то более резко вздрагивая, то замедляясь и застывая на пару секунд, словно ожидая дальнейших команд. И Ниркстуль тут же кидался пузом наземь, елозил по ней ладошками, что-то разглаживая и пришелпывая, и все продолжалось дальше.
Первый толчок я банально проморгал, всего мгновение, а в дальней от меня стороне уже сформировался каменный уступ со скругленными краями. Очень уж похожий на составные части в уже виденном мною однажды портале. Хлоп! И с легким грюкотом рядом, впритирку, я бы даже сказал прямо-таки идеально ровно и симметрично образовывается еще один. И пошло поехало. Поиты росли как грибы, сначала очертив контур, а затем, начав заполнять и внутреннее пространство. По всему выходило, что в итоге выйдет нечто гораздо более массивное, чем ожидал, ну, да я и непротив вовсе. Чем больше, тем лучше, что-то типа грузового портала будет.
Когда последняя плита встала на место, рябь утихомирилась, и все замерло, Ниркстуль устало опустился на землю. Затем лег. Закрыл глаза. И умер! Признаться, я даже подскочил на месте, именно так и подумав. Но тут же с облегчением выдохнул — "мертвец" ворчливо проворчал:
— Устал. Ага.
И я повторил вслед:
— Ага, — и опустился обратно, переваривая произошедшее. Выходит, у меня теперь есть свой портал, свое укромное место, о котором никто, кроме вот него, не знает. Причем много места. И все на халяву. И даже артефакт, какой ни какой, а есть. Можно выстроить вокруг них замок, навезти земли, высадить зелень, а что? Тут и проблема ведь только, что с водой будет. А все остальное дело наживное, времени навалом, просто вечность, когда-нибудь да закончу. Дело ведь только в деньгах, ресурсах да рабочих руках, насколько понимаю, к тому же, возможно, здесь все может быть гораздо проще. Вдруг магией чего возвести реально. Купил свиток, прочитал и — на тебе замок или еще чего! Эх, кабы так, было бы здорово.
— Ниркстуль, а что ты там говорил о том, что портал надо еще напитать? — вспомнилось вдруг.
— Ну! Надо, да. Но лучше на центр. Завяжи. Надежнее, — донеслось в ответ.
— Как завязать-то? Как со скалой?
— Не знаю. Не было центра силы. У меня, — а ведь вон его как сморило, даже говор сменился, интонации поблекли, визга почти нет, упарился друг мой, уморился.
— Мда, вот и проблема.
— Не умеешь?
— Нет, придется разбираться.
— Пробуй как со скалой.
— Буду по всякому пробовать, — согласился я, — оставлять портал без энергии глупо.
— Ага, — Ниркстуль, наконец, пошевелился и открыл глаза, уставившись в небесную синеву, — хорошо тут. Небо. Камень. Спокойно.
— А в стоке не спокойно?
— Спокойно. Но не так, как здесь. Я буду приходить сюда. Можно?
— Буду только рад, — киваю, — когда захочешь, мой дом — твой дом.
Непись ошарашено вытаращился на меня, и пару мгновений нас будто звенящая тишина какая накрыла, видать, че-то не того я ляпнул. Но, видно, не плохого, раз зыркает вот так вот.
— Ты серьезно? — наконец, почти что, шепотом, произнес он.
— Да, а почему нет, друг ты мне, или не друг?
— Друг, — кивает.
— Ну, вот, а как буду что строить, и тебе домину отгрохаем, хочешь?
— Ага. Хочу, — и продолжает пялиться.
— Ты чего, Ниркстуль, — спросил я слегка озадаченный.
— У меня не было до сих пор ни друга, ни дома, — потеряно прошелестело в ответ.
Ба, вон оно что, тогда понятно, ну, стоит, в таком случае, слегка добить:
— А можешь и вообще оставаться, чего тебе по миру шататься, живи здесь, камня много, — и жду, ну же, родимый, давай, соглашайся.
И он согласился, еще как согласился, а потом мы молча лежали и пялились в небо, думая каждый о своем. Его мысли были мне не ведомы, а собственные были сумбурны и хаотичны, ведь впереди и надежда, и неизвестность. И хрен его знает, каким местом удача повернется ко мне дальше. На следующий день я таки разобрался с подпиткой и долго про себя матерился, изысканно, с брызгами слюны и стенаниями, да так, что Ниркстуль иногда даже пытался влезть и, по его мнению, наверняка тактично посочувствовать. Хотя, на мой взгляд, выходило это у него из рук вон плохо. Как оказлось, воспользоваться своим новым приобоитением получится еще очень и очень не скоро, месяц как минимум ждать придется, а то и больше. Неписю на это было глубоко наплевать, а вот у меня настроение подпортилось прилично. Думал ведь, что уже завтра, ну, может, на неделе свалю с этой лысой скалы, пожру чего нормального, воды напьюсь да искупаюсь, наконец-то. Ага, щаз! Куковать и куковать мне тут, короче, пояс завяжем потуже и начнем привыкать к суровой и строгой действительности.
В общем, такого безделья, как в это время, у меня еще никогда не было, и даже новоявленный друг не мог помочь избавиться от скуки. Хотя бы потому, что свалил куда-то по своим делам уже на второй день, сославшись на неотложность и срочность, мол, ему пора и все такое. В голову даже пришла мысль, что если пребывание здесь будет таким долгым и протекать станет все в том же русле — свихнусь на хрен! Месяц, это уже долго, а если и сверху еще чего накатит, то проще будет утопиться.
Еще жалел, что так и не удалось раскрутить Ниркстуля на помощь слинять отсюда хоть куда-нибудь, кроме Стока. Оказывается, он может быть невероятно твердолобым, или просто упертым, если чего-то не хочет, кто его знает. Но кроме той канавы с ручьем посередине и теперь еще моего острова он нигде, сука такая, и не бывал. А где и бывал — то мне туда нельзя под страхом смерти, ибо убьют и изничтожаь, как только появлюсь и никаких поблажек, даже разговаривать никто не станет. А ему, Ниркстулю, терять своего единственного друга совершенно не хочется. Вот так вот, полный трындец, короче!
Вот и сижу, кукую, наблюдаю за облаками, сплю, тыняюсь по этой чертовой скале, чуть ли не ежесекундно проверяя процесс накопления энергии, и неверотяно, просто немилосердно гадко скучаю, до зубовного скрежета просто.
Глава 21
И вот, настало то самое время, когда я, наконец, свалю отсюда куда подальше. Из путаных объяснений Ниркстуля удалось разобрать, что порталам в этом мире требуется манна не только для переброса, но и для каких-то своих специфических потребностей, без коих они просто не могут войти в общую сеть мироздания. То бишь, не найдут друг друга, а будут выкидывать жаждущих острых ощущений придурков где попало, хоть в небе, хоть под водой, на самое дно какой-нибудь морской впадины, а то и еще где похуже, типа лавы или толщи земли. Точность в этом вопросе была термином скорее размытым и стоящим далеко в сторонке, местная магия так и не научилась пользоваться одной портальной площадкой, обязательно включая в систему мимнимум две известные точки. Что бы включить к имеющемуся порталу в связку еще один, достаточно лишь побывать около него или на нем, не пользвоаться, а именно побыть в непосредственной близости. Персонаж, тогда, как бы отмечается у него, мол, я тут был, я тут все помню, мне сюда можно и так далее, как-то так, в общем.
Для меня же это оказалось невозможным, сука, еще и потому, что в тех портальных местах все было подключено куда более глобально, где про накопление энергии никто никогда и слыхом не слыхивал. Города и прочие, если не многолюдные то, хотя бы, достаточно известные места, были запитаны будто-бы от Мира, тут Ниркстуль не был точно уверен, моя же точка переноса являлась, скорее, чем-то вроде частного трнаспорта, где опалчивать, ремонтировать и вообще проводить любые косметические процедуры прийдется только за свой счет. И вот тех вот накопленных крох энергии, что уже есть, просто не хватало дотянуться до любого из известных мне порталов. Зато, гадство такое, моя статуя, у которой явно чего нету, выдала взамен нечто иное, будто бы поблизости есть возможность ухватиться за неизвестный и почти погасший портал. Ахренеть, да? И ведь я там не бывал совершенно точно, так какого же рожна мне подсовывают такое? Стремно, страшно, колется, но и хочется не меньше...
