Вопрос встретил красноречивое молчание.
Я кашлянула.
— Эм... Канонир. Не тот, что с порезанным лбом... Другой. Где он, ты знаешь?
Йен повернулся и посмотрел на воду.
— О, — произнесла я. На палубе виднелось большое пятно крови — там, где мужчина упал, когда я его ударила. — О, — повторила я.
— О, кстати, тетушка. Я нашел это на палубе.
Из-под своего ремня Йен вытащил мой нож и передал его мне. Я заметила, что лезвие было чистым.
— Спасибо.
Просунув нож сквозь прорезь в нижней юбке, я обнаружила, что ножны по-прежнему прикреплены к бедру, хотя порванную верхнюю юбку и карман кто-то с меня снял. Думая о золоте в подоле одежды, я надеялась, что это был Джейми. Со странным ощущением, что мои кости наполнены воздухом, я кашлянула и сглотнула, потирая больное горло, а потом вернулась к тому, что меня интересовало.
— Так что же, никто не знает, куда мы направляемся?
Джон Смит слегка улыбнулся.
— Ну, мы не плывем в открытое море, мэ-эм. Если вы этого боитесь.
— Действительно боюсь. Откуда вы знаете направление?
Все трое улыбнулись в ответ.
— Само солнце вон прямо тама, — с акцентом произнес мистер Дик, пожимая плечом на это самое светило, а потом кивнул в том же направлении. — Значит, сама земля тоже тама.
— А-а.
Что же, это, несомненно, успокаивало. И на самом деле, раз уж 'само солнце' находилось там — то есть, быстро заходило на западе — значит, в действительности мы плыли на север.
Тут к компании присоединился Джейми, который выглядел бледным.
— Капитан Фрейзер, — почтительно произнес Смит.
— Мистер Смит.
— Что прикажете, кэпт`н?
Джейми мрачно на него уставился.
— Будет хорошо, если мы не потонем. С этим справитесь?
Мистер Смит, не стесняясь, ухмыльнулся.
— Если не натолкнемся на другой корабль или на кита, сэр, то, думаю, мы удержимся на плаву.
— Хорошо. Уж будьте добры, — Джейми вытер тыльной стороны ладони губы и выпрямился. — Есть ли какой-нибудь порт, которого мы могли бы достичь, например, завтра? Рулевой сказал, что пищи и воды у нас дня на три, но чем меньше ее нам понадобится, тем счастливее я буду.
Смит повернулся и прищурился в сторону невидимой земли, отчего на его сережках заблестело заходящее солнце.
— Ну, Норфолк мы прошли, — задумчиво сказал он. — Следующий большой порт — это Нью-Йорк.
Джейми бросил на него желчный взгляд.
— А разве не в Нью-Йорке обосновался британский флот?
Мистер Смит кашлянул.
— По последним сведениям, думаю, так и есть. Конечно, они могли и перебазироваться.
— Я, скорее, имел в виду маленький порт, — сказал Джейми. — Оч-чень маленький.
— Там, где прибытие куттера королевского флота произведет на жителей максимальное впечатление? — поинтересовалась я, понимая его сильное желание как можно скорее ступить ногой на сушу. Но главный вопрос был — а что потом?
Вся чудовищность нашего положения только сейчас начала до меня доходить: буквально в течение часа из пассажиров, следовавших в Шотландию, мы превратились в беглецов, направляющихся Бог знает куда.
Закрыв глаза, Джейми протяжно и глубоко вздохнул. Подошла большая волна, отчего он снова позеленел. И меня буквально укололо: я поняла, что осталась без игл для акупунктуры, оставшихся на так поспешно покинутом мной 'Чирке'.
— А как насчет Род-Айленда или Нью-Хейвена в Коннектикуте? — спросила я. — Кстати, именно в Нью-Хейвен направлялся 'Чирок'... И думаю, менее вероятно, что в любом из этих портов мы наткнемся на лоялистов или на британские войска.
Не открывая глаз, Джейми кивнул и поморщился от этого движения.
— Да, наверное.
— Только не Род-Айленд, — возразил Смит. — Англичане еще в декабре приплыли в Ньюпорт, и американский флот — уж какой ни на есть — заперт внутри бухты Провиденс. Стрелять в нас они, может, и не станут, если мы войдем в Ньюпорт с развевающимся британским флагом, — он указал на мачту, где все еще трепетал на ветру Юнион Джек (так называют английский флаг — прим. пер.), — но на берегу нас могут принять несколько жарче, чем мы сочли бы комфортным.
Джейми, приоткрыв один глаз, задумчиво посмотрел на Смита.
— Я так понимаю, сами вы настроены отнюдь не лоялистски, мистер Смит? Потому что, если бы да, то не было бы ничего проще, чем посоветовать мне высадиться в Ньюпорте: я бы сам лучше не придумал.
— Нет, сэр, — Смит потянул за одну из своих сережек. — Заметьте, я также и не сепаратист. Но мне сильно не хочется снова тонуть. Думаю, что уже использовал всю свою удачу в этом отношении.
Джейми казался больным, но кивнул.
— Значит, в Нью-Хейвен, — решил он, и я почувствовала легкий толчок тревожного возбуждения. А вдруг я все-таки увижу Ханну Арнольд? Или — что встревожило еще больше — самого полковника Арнольда? Полагаю, время от времени он навещает свою семью.
Вопрос выбора направления потребовал серьезного технического обсуждения, и матросы на снастях долго перекрикивались с теми, что на палубе: Джейми знал, как пользоваться секстантом и астролябией — и первый как раз имелся на куттере — но понятия не имел, как применить результаты к управлению кораблем. Завербованные матросы с 'Чирка' неохотно, но согласились вести корабль, куда мы только захотим, поскольку их единственной альтернативой был немедленный арест, суд и казнь за невольное пиратство. Но хотя все они слыли хорошими и умелыми моряками, никто из них не обладал навигационными навыками.
Ничего другого не оставалось, кроме как допросить пленных моряков в трюме и узнать, не умеет ли кто из них управлять кораблем. И либо силой принудить умельца, либо мотивировать золотом — в зависимости от того, что лучше сработает. Или же придется держаться берега, плывя в пределах его видимости — что было медленней и гораздо опасней из-за возможности наткнуться на песчаные отмели, либо на британские военные корабли. И ненадежно, поскольку никто из находившихся сейчас на борту матросов 'Чирка' никогда раньше не видел порт Нью-Хейвена.
И раз уж добавить к этому обсуждению мне было нечего, я отошла к поручням — смотреть на закат. Мне подумалось: а насколько велика вероятность, что мы сядем на мель без солнца в качестве ориентира?
Мысль холодила, но ветер был холоднее. Столь внезапно покинув 'Чирок' в одном легком жакете и вдобавок оказавшись без своей верхней шерстяной юбки, сейчас я ощущала, как морской ветер насквозь пронизывает мою одежду — словно нож. Это неудачное сравнение напомнило мне о мертвом канонире, и, взяв себя в руки, я взглянула на темное пятно крови на палубе.
И как раз в этот момент краем глаза ухватила движение у руля. Я открыла рот, пытаясь окликнуть, но не смогла выдавить ни звука, однако Джейми как раз взглянул на меня, и что бы на моем лице не отразилось — этого оказалось достаточно. Повернувшись, он без промедления кинулся на Гвинею Дика, который, вытащив откуда-то спрятанный нож, был готов наброситься на Йена, неосмотрительно повернувшегося к нему спиной.
Развернувшись на шум, Йен увидел, что происходит, и, сунув пистоль в руки удивленного мистера Смита, ринулся в борющийся человеческий клубок, перекатывающийся под качающимся румпелем. Потеряв управление, корабль замедлился, паруса повисли, и он начал опасно крениться.
Я сделала пару шагов по наклонившейся палубе, и аккуратно выхватила пистоль из рук мистера Смита. Он ошеломленно посмотрел на меня и моргнул.
— Не то, чтобы я вам не доверяю, — извинилась я, — Просто не хочу рисковать. Учитывая все обстоятельства.
Спокойно — с полным вниманием — я проверила пистоль. Он был заряжен и взведен — счастье еще, что он не выстрелил сам по себе, пока его так грубо совали из рук в руки. Я прицелилась в центр кучи-малы в ожидании того, кто первым из нее вынырнет.
Мистер Смит, переводя взгляд с меня на дерущихся, медленно попятился прочь, осторожно поднимая руки.
— Я... тогда... буду наверху, — сказал он. — Если понадоблюсь.
Исход схватки, конечно, был предрешен, но мистер Дик показал себя достойным звания британского моряка. Йен медленно поднялся, сквернословя и прижимая к груди предплечье с рваной раной, которая оставляла красные пятна на рубашке.
— Коварный содомит укусил меня! — пришел в ярость Йен. — Проклятый варвар-людоед!
Пнув своего недавнего врага, который закряхтел от удара, но остался неподвижным, он сердито ругнулся и схватил болтающийся руль. В поисках направления Йен медленно двигал его вперед и назад, и когда паруса вновь наполнились, корабль стабилизировался, поворачивая нос по ветру.
Джейми скатился с распростертого тела мистера Дика и сел возле него на палубе, свесив голову и пытаясь отдышаться. Я опустила пистоль и поставила его на предохранитель.
— Ты в порядке? — спросила я его для проформы.
Я ощущала странное спокойствие и отстраненность.
— Пытаюсь вспомнить, сколько жизней у меня осталось, — ответил он, перемежая слова вздохами.
— Думаю, четыре. Или пять. Ну, неужели ты всерьёз считаешь, что был близок к смерти сейчас?
Я взглянула на мистера Дика, чье лицо выглядело ужасно. У самого Джейми на щеке было красное пятно, которое через пару часов, несомненно, станет черно-синим. Он обхватил руками живот, но в целом выглядел невредимым.
— А то, что я чуть не умер от морской болезни, считается?
— Нет.
Опасливо поглядывая на валяющегося рулевого, я присела возле Джейми на корточки, чтобы как следует его рассмотреть. Красный свет заходящего солнца заливал палубу, и потому судить о бледности или румянце на щеках было невозможно, даже если то или другое на лице присутствовало. Джейми протянул руку, и я отдала ему пистоль, который он заткнул себе под ремень — туда же, куда, как я видела, он уже вернул и дирк в ножнах.
— Ты даже вытащить его не успел? — кивнула я на дирк.
— Я не собирался никого убивать. Он же не умер, да? — с заметным усилием Джейми встал на четвереньки и немного отдышался перед тем, как рывком подняться на ноги.
— Нет. Он очнется через пару минут.
Я посмотрела на Йена — он отвернул лицо, но язык тела был красноречив. Его напряженные плечи, покрасневшая шея и напрягшиеся мускулы предплечий выдавали злость и стыд, которые были понятны. Но в его ссутулившейся спине ощущалось и отчаяние. Я никак не могла себе этого объяснить, пока в голову не пришла одна мысль. И когда я поняла, отчего он потерял бдительность, то странное ощущение спокойствия мгновенно испарилось во вспышке ужаса.
— Ролло! — прошептала я, хватая Джейми за руку. Удивленный, он взглянул вверх на Йена и перевел на меня полный смятения взгляд.
— О, Господи, — тихо произнес он.
Акупунктурные иглы были не единственной ценной вещью, оставшейся на борту 'Чирка'.
Ролло многие годы был самым близким другом Йена. Огромный гибрид от случайного спаривания самки ирландского волкодава и волка, он до такой степени приводил в ужас матросов 'Чирка', что Йен запер его в каюте. В противном случае, возможно, пес вцепился бы зубами в горло капитана Стеббингса, когда моряки схватили Йена. Что он сделает, когда поймет, что Йен пропал? И что в ответ сотворят с ним капитан Стеббингс и его люди или команда 'Чирка'?
— Иисус. Они пристрелят пса и выкинут в море, — озвучил Джейми мои мысли и перекрестился.
Я вспомнила о рыбе-молоте, и сильная дрожь пробила меня насквозь. Джейми крепко сжал мою руку.
— О, Господи, — снова очень тихо произнес он, мгновение постоял в задумчивости, отпустил мою руку и встряхнулся — почти как Ролло, когда тот стряхивал воду с меха.
— Я должен переговорить с командой, и нам нужно их накормить... Так же как и моряков в трюме. Не спустишься ли вниз, Сассенах, и не посмотришь ли, что можно сделать на камбузе? Я только... скажу словечко Йену сначала.
Я увидела, как дернулось его горло, когда он взглянул на Йена, который неподвижно, словно вырезанный из дерева индеец, стоял у руля; уходящий свет резко очерчивал его бесстрастное лицо.
Кивнув, я неловко зашагала к черной зияющей дыре сходного люка и спустилась в темноту.
КАМБУЗ РАСПОЛАГАЛСЯ ПОД ПАЛУБОЙ, в дальнем конце общей столовой и был не более чем комнатушкой размером четыре на четыре. В нем находилось нечто наподобие невысокого кирпичного жертвенника, в котором горел огонь, а также несколько шкафов на переборке и подвесная стойка с котлами, кастрюлями, тряпицами и другой кухонной утварью. Найти камбуз оказалось нетрудно: в печке все еще светилось тусклое красное зарево, и, слава Богу, там еще тлели несколько угольков.
Рядом с корзиной щепы для растопки стояли ящики с песком и углем, привязанные к малюсенькой столешнице, и я тут же принялась возвращать к жизни огонь, над которым висел котел. Когда корабль накренился, немного содержимого выплеснулось через край и частично загасило пламя, оставив липкие потеки на одной стороне котелка. 'И снова удача', — подумалось мне. Ведь если бы выплеск не притушил большую часть огня, содержимое котла давно бы уже выкипело и подгорело, и мне пришлось бы готовить какой-никакой ужин с нуля.
Возможно, в буквальном смысле с нуля. Рядом с камбузом высились несколько поставленных одна на другую клеток с курами, дремавшими в теплой темноте. Но от моих перемещений они проснулись и принялись взмахивать крыльями и квохтать, взволнованно поворачивая свои глупые головки — из-за деревянной решетки заинтересованно посверкивали их красноватые глаза-бусинки.
А вот интересно, есть ли на корабле другая живность? Но если и была, то, слава Богу, обитала она не на камбузе. Судя по всему, в котле находилось некое клейкое мясное варево, которое я как следует размешала, после чего принялась искать хлеб. Я точно знала, что здесь где-то должна быть что-то мучное: моряки питались любыми галетами, называя подобным образом пресные корабельные сухари... (интересное название для них придумали в английском языке: hardtack — буквально 'жесткие гвозди' — прим. пер.) Или 'мягкой булкой' — это любой сорт дрожжевого хлеба, хотя термин 'мягкий' часто относителен. Тем не менее, у них должен быть хлеб. Где?..
Наконец, я его нашла: жесткие круглые бурые ковриги висели в сетке на крюке в темном углу. Наверное, чтобы уберечь их от крыс. Я тщательно осмотрелась вокруг, просто на всякий случай. 'Где-то должна быть и мука', — подумалось мне. Ах, ну да, конечно. Она в трюме, вместе с другими корабельными запасами. И с недовольными остатками первоначальной команды. Что ж, подумаем об этом позже. Тут достаточно еды, чтобы накормить всех, кто на борту. А о завтраке я тоже подумаю потом.
Усилия по разжиганию огня и обыску камбуза и столовой меня согрели и отвлекли от мыслей об ушибах. Ощущение леденящего недоверия, которое не отпускало меня с того самого момента, когда я перевалилась через поручни 'Чирка', тоже начало проходить.
Хотя это было и не совсем к лучшему. Выныривая потихоньку из состояния ошалелого потрясения, я также начла осознавать истинные масштабы нынешней ситуации. Мы больше не направлялись в Шотландию и к опасностям Атлантики, но на незнакомом судне с неопытной и охваченной паникой командой следовали Бог знает куда. И к тому же, только что фактически совершили пиратство в открытом море, так же, как и все иные виды преступлений, сопровождавшие отказ от вербовки и нападение на флот Его Величества. И убийство. Я сглотнула, горло все еще саднило, и кожа покрылась мурашками, несмотря на тепло от огня.
