— Эк вы хватили! Макиавелли на вас нет... Ну, и кто все это коварство будет организовывать?
— Конечно же, вы, Александр Евгеньевич. И времени у вас буквально тридцать шесть, ну может сорок восемь часов.
— Даже так. За кого же вы меня принимаете-то?
— Не сомневайтесь, мера необходимая. Ваша агентура в Польше так и так вскоре попадет под германские проверки, а тут у них есть неплохой шанс эти проверки обойти...
— Или выдать себя с головой, как советских агентов. Мда-а. ... Ну а сами вы на себя, какую роль в этой операции возложили? Что именно вы собираетесь делать?
— Как это что?! Мстить будем с Терновским и прочими ополченцами и добровольцами!
— Вот как?
— Именно так. Под предлогом мести за операцию германской разведки, я убеждаю командование 'Сил Поветжных' сначала провести одну воздушную, а затем и одну десантную операцию. Первая пройдет уже через двое суток. Это будет 'звездный налет' на авиабазы Восточной Пруссии. А вот вторая... Вторая операция задумывается не столько для Польши, сколько для ВВС РККА. Вы ведь не забыли о моей ведомственной принадлежности?
— Расскажите ка подробнее.
— Нам для обучения в Центрах воздушного боя просто необходимо некоторое количество германских самолетов. Вот поэтому к восьмому сентября у границы с Польшей должны в готовности стоять пара ПС-84 с двумя десятками пилотов одетых в польскую форму и свободно говорящих по-польски. А также с несколькими десантными разведгруппами для захвата интересных германских источников...
Беседа длилась почти час. Куратор пообещал, через своих агентов разместить заказ на детали к компрессорным ускорителям в нескольких мастерских. И еще за это время Павле с трудом удалось убедить Голованова написать его 'начальству' рапорт о необходимости использования польских офицеров для комплектования в будущем польских освободительных частей в составе Красной Армии. Процесс предлагался поэтапный. Сначала, вежливый и дружелюбный отлов их в лагерях военнопленных. Потом мрачное, но вполне корректное, театрализованное разжалование в рядовые, и использование на работах вместе с другими солдатами. Затем отправка офицеров мелкими партиями в удаленные регионы Средней Азии и Дальнего Востока на перевоспитание в качестве, механиков, электромонтеров, плотников и прочих преподавателей физкультуры. И лишь через год, когда 'белая кость' хлебнет 'рабочей доли' предлагать им переходить в качестве инструкторов в части РККА приготовленные для освобождения Польши от германской оккупации. А лучшим из 'перековавшихся' возвращать офицерские погоны. Голованов уходил задумчивым...
* * *
Рано утром тех же суток, во время представления командующему авиации генералу Зайоцу, оба 'американца' едва удостоившись скупой похвалы, тут же почувствовали себя приготовленными к размену пешками, что в планы разведчиков пока не входило. Авиационное командование сейчас мыслило слишком прямолинейно — раз есть хорошие самолеты и пилоты, вот пусть они и работают за троих на защите варшавского неба, ну, а когда их все же собьют, то просто придется найти следующих, и так еще несколько раз... Терновский уже готов был просто принять под козырек, и идти готовиться к своему 'захвату врагом', как Павла опять вылезла со своими новациями...
— Что вам не нравится поручик? Вы и приехавшая с вами группа вливаетесь во вновь создаваемый дивизион воздушной охраны столицы. Это большая честь. И помните сейчас только это главное. Вам все ясно?!
— Не совсем, пан генерал! Я считаю своим долгом заметить, что в случае буквального выполнения этого вашего приказа, уже через три-четыре дня от нашего дивизиона останется самолетов и пилотов едва-едва на одну эскадрилью неполного состава. А с пополнением могут возникнуть проблемы. Да, я знаю, что остальные авиачасти переводятся во Львов, Влодимеж-Волынский и в Луцк, но разрешите доложить и свои соображения?
— Хм. Полковник Стахон предупреждал меня, что покоя с вами не будет. Хорошо, мы все вас слушаем.
— Предлагаю прямо сейчас, не дожидаясь больших потерь оставшихся здесь в Варшаве воздушных сил, заняться формированием ударных авиачастей второй линии.
— Во-первых, поручник, все самолеты и так уже реквизированы нашим 'Лётництвом'. Не надо считать себя самым умным. И из чего и кого вы собираетесь набирать эти ваши сказочные 'ударные авиачасти второй линии'?
— Полагаю из одного ночного бомбоштурмового дивизиона, состоящего из гражданских самолетов и пилотов. А также из смешанного дневного-ночного истребительно-штурмового дивизиона, имеющего в своем составе, помимо обещанных нам 'Волков' и наших 'Девуатинов', еще и спортивные и учебные машины. Желательно двухмоторные. Для обеспечения этих авиачастей кадрами придется мобилизовать всех имеющих хоть какой-то летный опыт, и имеющих опыт обслуживания и ремонта самолетов.
— Гм. Но на это потребуется время, а швабы сейчас яростно рвутся к Варшаве. Краков уже пал или готовится пасть в ближайшие сутки...
— Чем быстрее мы начнем, тем скорее получим хоть какие-то результаты.
— Мечтаете о повторении вашего 'Кольбергского рейда'?
— Скорее о развитии успешного опыта. И еще я прошу вас обратиться к нашим британским союзникам, чтобы те самолеты, которые они хотят отправить к нам морем, вместо 'морского круиза' передали польским пилотам для перегонки своим ходом.
— Гм. Также как вы летели сюда из Дании?
— Именно так.
— Это слишком опасное предприятие...
— Защита Варшавы без современной авиации — не менее опасное дело. Так, может, соотнести эти две опасности, и выбрать из них наименьшую...
— Хорошо. Ваши предложения в целом кажутся своевременными. Над последним вопросом я подумаю. Вот только ночной бомбоштурмовой дивизион в Варшаве будет слишком уязвимым, и поэтому в его создании вам участвовать не придется. Все крупные машины "LOT" улетают из Варшавы сегодня и завтра... Что же до ваших планов насчет 'Волков' и прочего... Вам известно, пан поручник, что к тем машинам не хватает слишком многого для их нормального введения в строй?
— Точно так, пан генерал. По моей просьбе пан полковник Стахон уже запрашивал завод и получил ответ. Основная проблема в винтомоторной группе и вооружении. Со вторым вопросом решение нами уже найдено. Четыре новых крупнокалиберных пулемета мы привезли с собой из Торуни. А насчет первого, я прошу вашего разрешения на осмотр запасов моторного и прочего имущества хранящегося на складах. К обнаруженным там менее мощным моторам можно было бы применить дополнительные ракетные ускорители, по типу уже имеющихся на 'Девуатинах'. Для постройки таких ускорителей потребуются автомобильные компрессоры и материалы. Сегодня мы, с вашей помощью, закупим запчасти к ускорителям, и дня через два при наличии деталей и техников для сборки, могли бы получить первые образцы. Ну, а, в крайнем случае, наши французские друзья могли бы прислать нам штук шесть-восемь 450-сильных 'Рено' прямо по воздуху. Но на все это нужен ваш приказ, пан генерал...
— Гм... Хорошо. Приказ вы получите. Но спрашивать с вас за все это я буду строго. Первые же результаты, я хочу увидеть уже завтра до своего отлета во Львов. А сейчас вы свободны, поручник.
— Так ест!
Остаток первого дня своих 'варшавских каникул' Павла провела в постоянной суете, прерываемой выслушиванием нотаций старших по званию и меланхоличных заявлений местных инженеров и снабженцев о различных степенях невозможности исполнения своих запросов.
* * *
Помимо пары 'Девуатинов' и восьми частично неисправных истребителей Р-38 'Волк', дивизиону достались также полтора учебных двухмоторных 'Визела' РWS-33 (один сильно поврежденный авианалетом), четыре скоростных пассажирских RWD-11, один трофейный чешский истребитель-биплан "Авиа" В-534, пять тоже частично неисправных старых истребителя PWS-10, а также авиапарк из семи разных учебно-спортивных аппаратов. Все учебные машины оказались одноместными, поэтому ни в Демблинскую, ни в Грудзензскую авиашколы, в свое время так и не попали. Нынешнее техническое состояние не удостоенных передачи военной приемке 'Волков' было близким к предпохоронному. На складах имелись в наличии примерно подходящие им по весу моторы, но гораздо меньшей, чем нужно по проекту мощности. Осмотрев на складах разные варианты запасных моторов, Павла, в конце концов, решила остановиться на древних, но зато совсем 'неезженых' 350-сильных 'Испано-Сюизах-12J'. Этого-то добра было много еще с двадцатых годов. Но самое ценное нашлось, как и положено там, куда поначалу и лезть-то не хотелось. Восемь бывших в употреблении 400-сильных 'Вальтер-Майор' пылились снятые после какой-то плановой замены с RWD. Эти моторы были вполне 'живыми'.
Отданный им с Терновским под командование дивизион, состоял пока только из наших добровольцев, а также только что призванного из резерва пятидесятилетнего инвалида воздухоплавания капитана Эдгара Брисковского, назначенного начальником штаба, и такого же давно непризывного военинженера Марьяна Гусака (фамилия этого усача сразу резанула Павлу по сердцу саковско-монгольскими воспоминаниями). 'Деды' моментально спелись, и глядели на свое юное орденоносное начальство с легкой иронией. Но Павла уже давно перестала переживать по поводу своего возраста, и безо всякого смущения четко поставила "старперам" задачи, предупреждая их поползновения спустить эти приказы на тормозах. Через три часа перед ней стояло разномастно обмундированное воинство в количестве аж сорока трех человек. Больше половины из них были 'эрзац-техниками', четверых из которых Павла, махнув приказом генерала Зайоца, нагло увела прямо с авиазавода, который сейчас почти прекратил выпуск новой техники. Из доставшегося новоиспеченному командиру дивизиона летно-подъемного состава, одиннадцать очередных ополченцев были гражданскими пилотами, двое оказались авиаторами-самодельщиками. А стоящая с краю троица юных подофицеров вообще относились к флоту. Стоя в общем строю, мареманы глазами прощалась со своим командиром капитаном Марьяном Янчевским, улетающим сегодня обратно на базу поплавковых машин в Юрате. К вечеру в дивизион должны были прислать еще нескольких курсантов Демблинской авиашколы. Раздалась сирена воздушной тревоги, но командир не распустил строй (судя по одиночному вою, это был еще не настоящий налет, а, по всей видимости, всего лишь появление над городом вражеского самолета-разведчика). Вглядевшись в лица и, прокашлявшись, поручник начал свое выступление.
— Панове ополченцы. Бойцы отдельного смешанного дивизиона. Чтобы убрать основные проблемы нашего с вами взаимопонимания, я коротко расскажу вам, кто мы с вами теперь и, для чего мы здесь собраны вместе.
— С этой минуты мы вливаемся в ряды защитников варшавского неба. Но наши задачи будут несколько шире, чем просто отражение воздушных налетов. Мы будем много летать ночью, на закате и на рассвете. Будем сбивать дневные и ночные бомбардировщики врага, и сами штурмовать вражеские позиции. Что-то хотели спросить мичман?
— Так, пан поручник. Мичман Силькевич. А самолетов на всех хватит?
— Самолеты нужно сначала вылечить, но наш дивизион не станет дожидаться готовности всех самолетов, а уже сегодня начнет свою боевую работу. Первыми ремонтироваться будут истребители PWS, у которых моторы почти полностью выработали свой ресурс. Потом полное техобслуживание должны пройти гражданские RWD-11. А дальше посмотрим.
— Всего через час на разведку вылетим на 'Девуатинах' мы с подпоручником Терновским. Но это не повод для остальных пускаться в пляс, словно мыши за спиной уснувшего кота. До нашего отлета мы с вами как раз и начнем замену моторов. Кроме того на плечи всех бойцов дивизиона ложится перебазирование на отдельную полосу и оснащение ремонтных мастерских. Обещаю вам, что тех из пилотов, кто окажутся умелыми и старательными не только в тренировочных вылетах, но и в наземной работе, я первыми возьму на боевое задание...
Первые два мотора, наконец, под цветистую польскую ругань встали на свои законные места. Моторамы 'Лорен-Дитрих', неподходили для моторов 'Испано', но по счастью, их удалось быстро заменить на родные, оказавшиеся на складе. Снявшее с себя ремонтные комбинезоны начальство, тут же опробовало оба устаревших истребителя, и в целом осталось довольно, хотя центровка машин стала немного более задней. Но и с этим тоже справились, убрав из-за спины летчика массивный аккумулятор, и осушив хвостовой бензобак. Едва двинувшись к своим 'Девуатинам', Павла с Терновским были неожиданно перехвачены морским капитаном Янчевским.
— Пан поручник. Пара слов тет-а-тет.
— Слушаю вас, пан капитан.
— Я сегодня улетаю в Юрат, вот и хотел для себя уточнить, к кому в подчинение попадут мои хлопаки. Жаль мне мальчишек, в бой рвутся, а самолетов для них нет. Приказать им сидеть тут в Варшаве, я не могу. Еще выкинут какую-нибудь глупость. Поэтому разрешите узнать, пан поручник, это ведь вы в тот первый день защищали Хельскую базу, на 'Люблине' и бомбили броненосец?
— Было дело.
— А днем второго это ваша группа ополченцев корабли прикрывала?
— Наша группа была, но мальчишек из Грудзёнзской школы мы с собой в тот вылет не брали.
— Гм. А, правда ли, что из вашей первой эскадрильи никто из молодых пилотов не был сбит, и не погиб?
— И это правда, пан капитан. Ранеными возвращались, но пока все живы. Я удовлетворил ваше любопытство?
— Вполне. Благодарю вас. Я буду рад оставить своих людей на такого грамотного командира. Ну, а за те два первых дня вот вам от всей авиации флота. От всей нашей морской души...
В руку Павлы перекочевала антикварная бутыль какого-то очень старого и явно недешевого вина.
— Благодарю пан капитан. Постараюсь сберечь ваших хлопаков, но война, как вы знаете, есть война. Как оно там выйдет никто не знает...
— Уверен, пан поручник, у вас все получится. Честь имею.
— Честь имею, пан капитан.
Через пару минут два истребителя свечой ушли в Варшавское небо, уже над облаками развернувшись в сторону Кракова...
* * *
//Черновое обновление от 24.11.13/
* * *
В послеобеденный штурмовой рейд Павла взяла с собой четверку наиболее боеготовых двухмоторных RWD-11. Как и остальные самолеты дивизиона, они были перекрашены в серо-зеленый камуфляж с эмблемой белого сокола за кабиной пилота. С этих гражданских машин были демонтированы кресла пассажирского салона. Теперь эти 'эрзац-бомберы' развивали только три сотни километров в час. Зато вместо восьми пассажиров они поднимали около полу тонны бомб в кассете и на подкрыльных бомбодержателях. Кроме того, они могли штурмовать противника из пары древних еще австро-венгерских "Шварцлозе М1907/12", и из стреляющих разрывными пулями трех крепостных ружей, установленных с наклоном прямо в полу кабины.
Шедшая по дороге полковая походная колонна Вермахта, огрызнулась на шестерых 'воздушных хулиганов' своим не особо точным дождем пулеметного огня, и быстро рассыпалась, уходя из-под атаки. Павла скомандовала подчиненным атаку на замершие на обочине автомобили и бронемашины. После трех заходов задымило с десяток костров. Отдав команду на отход, для проформы прошлись еще раз с Терновским, нащупав откатившуюся в кусты батарею. Результат был в общем приемлемым, но Павла, все же, осталась, слегка недовольной. Качество стрельбы новых ополченцев пока сильно недотягивало до нормы.
