— Ждет победа! Ждет победа! Кто умеет Россию любить! Ждет победа, ждет победа, мы сумеем злых монстров убить!
Премьер-майор успокоил.
— А ты юноша не кричи и без тебя "весело", лучше смажьтесь регенератором тогда восстановитесь.
-Сам знаю. — Буркнул вполголоса Андрей.
Солдаты побрызгали на себя раствора, раны стремительно затягивались, только один уже не подлежал воскрешению. Остальные шестнадцать были готовы отразить любую пакость врага. Как выяснилось фаццаны тоже не последние дураки, и временно приостановили атаки.
Однако их пассивность была обманчивой, через полчаса в атаку пошли роботы. Однако подобная тактика оказалась ущербной, машины стопорились, их видно хотели взорвать, но и эта попытка оказалась напрасной. Тогда фаццаны используя их как прикрытие, пошли в атаку. Первоначально им удавалось приблизиться к позициям, но ливень стрел достигал их и за укрытиями, тем не менее, в ответ фаццаны метали ножики, топорики, также причиняя ущерб. Число раненных людей возросло, но боевой дух противника был не высок, и хорошенько вымотав землян, они повернули обратно.
— А радиоактивные пожалуй трусят. — Отметил Семен, его глаз практически вырос по-новому, только вот моргать пока было больно.
— А ты смелый, вот попробуй, выгляни из зоны. — Подтрунил Андрей.
— Помолчите молокососы! Мы в кольце и он нас уже не выпустят. — Отчеканил ефрейтор.
— Наша армия поможет. Подойдут новые соединения, они очистят планету.
— Если уж очень повезет. А пока мы в кольце. Вы ведь впервые в подобной переделке, а мне уже приходилось сидеть в подобной ловушке.
— Тоже в ЗИ— зоне?
— Нет в гравиококоне нейтронной звезды. До сих пор мурашки по телу когда вспоминаешь подобный кошмар.
— А можешь рассказать по подробнее?
Ефрейтор хотел сказать грубость, но передумал.
— Словами не опишешь, это надо самому пережить, но если выживем, я надеюсь, в будущем вам это еще предстоит.
Андрей пожал еще по мальчишески узкими плечами, ему лично хотелось жить, мало того быстрей бы кончилась война — если во время боя еще чувствуешь азарт то после него лишь усталость, опустошение и мысли: слава богу — живой.
Семен усиленно разрабатывал вновь выросший глаз, изображение в нем сначала расплывчатое становилось все более четким.
— Хорошо, что мы живем в конце тридцатого века. В противном случае ходить мне одноглазым.
— А что это звучит — одноглазый Семион! — Пошутил Андрей.
— Не картавь гордое русское имя.
Ефрейтор со скучающим видом произнес.
— Семен имя еврейское.
— Да, ну! А Андрей.
— Тоже! В Библии первые два апостола были Петр и Андрей — чистокровные иудеи.
— Ну а Иван традиционно русское имя.
— Нет, это тоже еврейское — Иоанн. Обозначает — Иегова свят.
— Вот как неужели наша великая нация так много переняла от евреев.
— Мне это и самому неприятно, но Библия которую мы чтим написано почти полностью евреями.
— Тогда давай лучше поговорим об женщинах. Правда что фаццаны могут принять любую форму, в том числе и сладострастных дам.
— Правда. Я смотрел их телевидение: в свободном состоянии многие принимают форму наших женщин.
— Так это замечательно, а пленные как себя ведут.
— Честно говоря, если принудить к сексу то никогда не отказывают, многим, если не всем из них это нравиться. А стыд они совсем потеряли — аморальная раса. Я был бы рад, если бы очистили вселенную от этой шалавы. Но пока они сильнее.
— У вас был с ними опыт.
— Только один раз, инструкция запрещает насиловать пленников. Честно говоря, в форме самки они очень темпераментны и им все мало. А одна моя подруга сержант Коралла пробовала с мужчинами.
— И как?
— Нормально мальчики. — Ответил солдат в пятнистой форме. Из-за коротких волос, широких плеч, мускулистых рук и лица, наполовину покрытого татуировкой, она напоминала мужчину. Даже груди были стянуты боекостюмом, и определить, что она женщина было невозможно.
— Жаль, что у нас в полку не было женщин. — Со вздохом произнес Андрей.
— Вы штрафники, это видно номеру на щеке, вам и не положено. В нормальных частях женщины служат наравне с мужчинами.
— Ну, а почему нам не положено?
— Чтобы не баловать провинившихся сексом. Вы должны быть наказаны хлопцы.
— Нас и так уже наказал сверх всякой меры. — Искренне произнес Андрей.
Премьер-майор глянул на них.
— Вы еще такие зеленые, а деретесь как взрослые, я если останусь в живых, то подам прошение о переводе вас в мою часть.
Ребята кивнули, общение с уголовниками ни кому не доставит удовольствия.
Прошло несколько часов и фаццаны внезапно изменили тактику. Вместо штурма, они стали обстреливать стрелами, используя пружинистый принцип. Эта тактика почти увенчалась успехом, несколько солдат вновь были ранены. Затем огонь усилился стрелы летели почти сплошным потоком. Премьер-майор сам получил ряд ранений, оказавшись утыканным, как подушка булавками.
— Ну, сделай, что ни будь! — Крикнул Сухов. — Иначе нам всем конец.
— Хорошо что эти фаццаны такие глупые, что не догадались применить против нас яды. Тогда мы бы все умерли.
-Зато стрелы смогли применить. — Огрызнулся Сухов. — А низкий уровень их интеллекта нас не спасет.
— Не волнуйся! У нас есть сюрприз для радиоактивных. Да кстати меня зовут Слава, а значит, я буду во славе.
— Пафос здесь не уместен. — Обрезал Сухов. — Нужны практические решения.
-Спрячемся за кучу оружия, там я тебе покажу кое-что.
Солдаты дружно разгребли кучу, тут хватило бы на целую дивизию. Однако не это искал премьер-майор. За кучей металла тускло поблескивал корпус, термокварковой бомбы.
— Вот она на сегодняшний день самое мощное оружие поражения. Сильнее будет только термопреоновая бомба и когда ее создадут, фаццанам хана! А пока будем довольствоваться этим.
— Ты хочешь взорвать ее? — Произнес Сухов.
— А почему бы и нет. Все наши погибли или в плену, да и мы обречены, а будет досадно если такой ценный лабиринт достанется врагу. Согласно инструкции в критический момент мы должны именно так поступить.
— А если вся планета взорвется?
— Тем лучше, больше убьем фаццанов. По мне эта раса не достойна влачить свое жалкое существование.
— С этим я согласен, но погибнут, ценные минералы, которые в случае победы весьма пригодились бы России.
— Ну, вот на это счет не волнуйся. Так взрыв произойдет в лабиринте, основная гиперплазменная волна пройдет по коридорам и выжжет фаццанов, мы в свою очередь не пострадаем, как впрочем, и нужные России минералы.
— А с чего это мы не пострадаем при таком взрыве. — Вмешался ефрейтор.
— А потому дурья башка, что вокруг нас ЗИ-поле нейтрализующее любые плазменные и гиперплазменные проявления. Максимум что нам грозит, это оказаться навечно замурованными в толще расплавленных пород.
— Ничего себе перспектива.
— Да ты не бойся. Здесь есть мощнейший гравиопередатчик, и землеройная машина. При случае мы сможем просто подать сигнал, и нас спасут.
— А другие альтернативы.
— Просто умереть.
В этот момент один из солдат изошелся кровавой пеной, и почернеем.
— Ну, вот что говорил, они догадались применить яд. Теперь нас спасти пожжет только чудо.
— Тогда поперли. — Крикнул Сухов.
Должно быть, инженеры были из числа особо одаренных людей и многое предусмотрели. В частности для того чтобы доставить термокварковую бомбу наружу, были выложены гладкие рельсу, причем под уклоном, кроме того были рычаги, позволяющие подтолкнуть заряд с помощью пружины. Взрывной механизм также был самый простой и надежный и должен сработать безотказно. А солдатики гибли, плохо стало даже Андрею, но мальчишка успел выдернуть стрелу и скрыться за горой щитов. Майор с трудом закрываясь грудой металла от стрел налег на рычаг. Бомба дрогнула, но не пошевелилась.
— Посмотри в чем дело! — Крикнул Слава Сухову.
Старший лейтенант ринулся вперед и увидел, что пара мечей заклинила рельсы. Он попытался сунуться вперед, но его встретил пчелиный рой стрел. Тогда Семен, вот до чего отважный малый ринулся к рельсам с отвагой камикадзе. В него угодил десяток жгучих зарядов, но он, трясясь в конвульсии, все-таки дополз и с усилием выдернул мечи.
Из его рук капала кровь, один палец оказался отрезан, но путь бомбе был свободен. Машина смерти пришла в движение и, набирая скорость, со всего размаха вылетела во внешний периметр зоны ЗИ.
— Есть! Мы сделали это!
Во внешней среде громыхнуло, звук от взрыва оказался приглушенным и, тем не менее, уцелевших бойцов даже внутри пока не разгаданного науке поля тряхнуло взрывной волной. Щиты и копья разбросало во все стороны, а солдат вновь ранило.
Снаружи светилось и полыхало, пока, наконец, не потухло, залив все расплавленной багровой массой. Одновременно они стали проседать вниз.
— Мы падаем — прошептал Андрей.
— Ничего страшного, это породы расплавились и испарились, поле опускается вместе с нами. — Успокоил Сухов.
— Семен что с тобой! — Андрей подскочил к своему другу.
Семен лежал бездыханным, но когда его юный товарищ прощупал пуль, то услышал слабые удары.
Выдернув стрелы, они принялся делать массаж сердца и искусственное дыхание. Его приятель быстро ожил, почувствовал себя гораздо лучше. Глаза раскрылись.
— Андрей я уже думал, что попал в пекло.
— Какие глупости, ад это для дезертиров и предателей, а ты честный солдат, а значит, как сказано в писании — даже если умрешь, оживешь, и будешь жить вечно.
— Но сначала я хочу заиметь детей. Продолжить род чтобы не страшно было умирать.
— Вот пойдем в отпуск погуляем.
Премьер-майор поднялся и начал посчитывать потери. Уцелели Андрей, Семен, Сухов, ефрейтор-всезнайка, сержант Коралла и еще два солдата.
— Восемь из семнадцати, не так плохо почти половину личного состава удалось сохранить. — Подвел итог майор. — Ну, а теперь подождем, пока окружающая нас лава немного остынет, соваться самоубийственно.
— А еда тут есть? — Спросила Коралла.
— Конечно, есть, и довольно много.
— Тогда давайте поедим, у меня разыгрался зверский аппетит.
— Мы в этом солидарны! — Подтвердили остальные солдаты.
Еда была синтетической и консервированной, но при этом прекрасно восстанавливала силы, надломленные ранами и тяжелым боем.
— Вот бы хотя бы не много спирту. — Предложил ефрейтор.
— Ну ладно, по случаю победы разрешаю по "стопарику", но не более. Война не дает расслабляться.
Андрей и Семен впервые в жизни попробовали неразведенного спирта. Поначалу им обожгло горло, потом приятная теплота полилась в желудок.
— Закусывайте. — Прокричала Коралла и сунула парням в руки по шоколадке синтезированной из аммиака и люцезия.
Настроение подымалось, спиртовые пары ударили в голову, все беды и страхи забылись, хотелось петь и смеяться.
— До чего чудесная молекула спирта, мы зависли посреди раскаленной лавы в самом чреве планеты, и, тем не менее, весело и как-то плевать на это. — Отметил Андрей.
— Видимо это волшебство может сыграть на флейте? — Предложил Семен.
— Тут нет флейты.
— Это я так прикалываюсь.
— Давай лучше, чем ни будь, займемся.
Солдаты встали в круг и раздали колоду.
— Это у них такое?
— Карты. — Объяснил ефрейтор. — Компьютеры не работают, вот и приходиться развлекаться тем, что есть под рукой.
— Космические?
— Разные, есть и звездные и эротические и королевские, традиционные.
— А какие лучше?
— Пожалуй, звездные картишки, изображение на них двигалось бы, если не антиплазменное поле.
-Можно сыграть с вами?
— Садитесь, играть будем на отжимания, денег у вас, пожалуй нет, да и устав запрещает.
Таким образом время убить веселее, хотя по началу хлопцам пришлось много пахать, причем проигравшим на плечи садилась крупная женщина Коралла, чтобы не было так легко.
-Ничего ребята потерпите, тяжело зато "мускулишки" подкачаете. — Подбадривали бойцы.
После нескольких часов такого времяпровождения, руки и грудь невыносимо болели. Наконец мальчики сдались и вышли из игры. Другие воины также устали и кое-как пристроившись, решили соснуть. Перед этим кинули жребий — кому караулить. Семену, который раз не повезло, сторожить выпало ему. Юноша вздохнул и, приняв пилюлю от сна, уставился в блестящий щит.
На него нахлынули воспоминания об родном доме, на планете с порой изумрудным, а порой глазуревым небом, где растут тюльпаны и самирры высотой двадцать-тридцать метров. Горячие камни порой голые или прозрачные, а порой заросшие фиолетовым мхом, по которым он еще маленький мальчик бегал босиком, иногда больно обжигаясь об стрекательные иглы, а временами его ласково щекотали диковинные безвредные звери, юркающие между травинок. Вспомнились сликоры такие толстые пятнистые с пушистой шерстью, их изогнутые как штопор лазоревые рожки, а молоко густое синее, сладкое как мед. Можно других любимых домашних животных — каззиков похожих на собачек, обычно они маленькие, но если их кормить особыми травами, то они вырастают как быки. Они очень преданные, с длинным языком и двойной челюстью. Одного из них звали Кока. Помниться как он спас ему жизнь, предупредив во сне о приближении мульти-волка. Это страшный зверь со стреляющими на пружинке зубами, и колючим хвостом любил пожирать сликоров и молликов существ с тройной шкурой, и рогом посреди лба. Особенно ценился именно рог, он входил в число омолаживающих и регенерирующих ингредиентов, да и шкура недешевая. Когда они сцепились, Кока оказался серьезно поранен, а Семен застрелил противника куском мягкой разрешенной плазмы. Они позволяла уничтожить живой объект, не повредив кожу и шесть, поражая нервные клетки. Каззика с трудом удалось откачать. Как он теперь, небось скучает ведь каззики могут плакать совсем как люди. Потом он вспомнил маму, красивая белокурая женщина, как рыдала, когда его забирала милиция. Юноше стало стыдно, ведь они оказались полными идиотами, правда и их можно понять, они хотели заработать на красивую одежду и прикид, чтобы покрасоваться перед девушками, а ради этого мужчина пойдет на любой риск. А как клял его отец, могучий мужик с бородой и в ковбойской шляпе, интересно простит ли он ему? Ведь он теперь воин, а не преступник. Как ему стыдно перед ними, когда он сможет их снова обнять и сможет ли? В голову поползли неприятные воспоминая, они вторгались в его мозг словно захватчики, о том, как их били, издевались, пытали, мучили и унижали самыми разнообразными способами. Особенно обидно, когда на их окровавленных ребят справили нужду, ну это вообще дикость, разве можно так издеваться над живыми людьми. С какой радостью он бы их сам растерзал или убил.
— Уголовников надо не сажать, а сразу расстреливать, а в армии зекам не место. — Произнес в пустоту Семен. — Ладно, забудем об этом.
Но попробуй, забудь таково свойство разума, чем меньше ты хочешь вспоминать, тем сильнее это лезет в голову. Юноша даже вспотел, отгоняя кошмары, даже стукнул себя по голове. В этот момент Коралла открыл глаза, и улыбнулась ртом хорошей лошадки.
