— Не зарывайся, малыш, — тихо сказал он. — Дэй Хавьер Деллавита знает все, что происходит в его доме. Ты его дочь спас, а потому тебе простили последние ночи, но не вздумай развивать тему. Не про тебя девочка.
И телохранитель сел следом за Фучи, оставив Кириса в двойном ошеломлении.
Потом Кириса долго везли в машине, сначала по горному серпантину, и Саматта мерным голосом пересказывал, как он объяснил, инструкции Карины. В основном те сводились к одному: сиди в темной норке и не высовывайся, чтобы не заподозрили. Он что, маленький, в конце-то концов? Потом дорога наконец-то начала спускаться вниз, в долину, выходящую к морю, и с высоты он мельком, сквозь деревья вокруг дороги, сумел разглядеть длинные приземистые строения вдоль взлетно-посадочных полос, крохотные отсюда двухвинтовые "Мачисте" и длинные пирсы, далеко выдающиеся в море. Но толком увидеть ничего он так и не смог. На базу машину не пустили, и она отъехала на стоянку поодаль, оставив Саматту и Кириса отираться возле пропускного пункта посреди длинной изгороди из колючей проволоки. Отирался, вернее, только Кирис: Саматта скрестил на груди руки, выпрямился и неподвижно простоял десять минут, пока за ними не приехал четырехместный открытый электрокар со смешно жужжащим мотором.
— Командир базы в отлучке, — пояснил Саматта в ответ на непонимающий взгляд Кириса, — а его заместитель, вероятно, меня не ожидал и можно ли меня пускать, не понимает. Я ведь даже не иностранец, а еще хуже. Политика, вака. Даже здесь от нее не уйти.
Что же за политика такая, что паладара не пускают на базу? Он ведь спас всю Барну!
И вот теперь Кирис уже час, наверное, сидит в приемной с железными шкафами и унылыми стенами, выкрашенными серой масляной краской, изучая в окне тоскливый пустынный пейзаж, где редко-редко мелькает человеческая фигура или проезжает электрокар. Саматта куда-то запропастился, а солдат с петлицами рядового второго класса, неуверенно одним пальцем тыкавший в клавиши пишущей машинки, то и дело подозрительно зыркал искоса. Наверное, подозревал, что гость намерен выведать все местные секреты и продать их Ставрии. Или Ценганю. Жрать хотелось все сильнее, в брюхе начало тихо недовольно бурчать. Набравшись духу, Кирис вытащил из портфеля свой обед — завернутый в газету хлеб с молодым сыром и листьями салата — и принялся жевать его всухомятку. Не выгонят же его за такое с базы, в самом деле!
Хлеб кончился быстро, голод слегка, хотя и не до конца, поутих, зато захотелось пить. В школе Кирис просто напился бы из крана в туалетной комнате, но здесь ничего похожего не наблюдалось. Он вздохнул и приуныл еще сильнее. Тоже награда — торчать здесь непонятно зачем! В школе сейчас физкультура, парни в футбол гоняют, а девчонки в обтягивающих маечках бросают мячи по кольцу, и грудь Фучи волнующе колеблется, когда она подпрыгивает...
Знал бы кто в классе, что он ей засадил! Наверняка бы все парни от зависти сдохли!
Кирис прислушался к себе. Нет, все не то. И в классе хвастаться он не станет, и грубое слово "засадил", которое привык употреблять, вовсе не подходило к случившемуся. С уличными девчонками все больше походило на какую-то разновидность физзарядки: прыгнули в койку, поупражнялись, кончили и разбежались. Обычный перепихон, в общем. А Фучи хотелось сжать в объятиях и не выпускать, чтобы ненароком не пропала.
Тьфу. Рассуждает, как вшивый герой из занюханных радиопьес. Все верно Джион сказал: не про него девочка. Между ними такое может лишь случайно произойти. А дальше у нее своя жизнь, у нее своя, и упаси Ваххарон, если будущий муженек проведает про ее приключения.
Но ведь они вместе поедут в университет паладаров! Может, там...
Додумать мысль он не успел. Приоткрылась дверь на улицу, и в приемную заглянул Саматта.
— Пошли! — поманил он.
Кирис подхватил портфель и выскочил к нему, с облегчением оставив позади опостылевшую комнату и звуки пишущей машинки.
— Короче, — проинформировал его Чужой, — в общих чертах все улажено. Замкомбазы действительно оказался не в курсе. Комбазы сегодня с утра в город уехал, знать бы заранее — прямо там тебя бы передали. А так он вернется через полчаса-час, и тогда тебя уже оформят по полной программе. Кир, я понимаю, что ты от нетерпения сгораешь, но потерпи еще немного. По военной базе гражданским просто так разгуливать нельзя. Нам позволили без сопровождающего бродить, поскольку я здесь, во-первых, уже пару декад провел, а во-вторых, пообещал, что мы за пределы ресторана не выйдем. Ты ведь лопать наверняка хочешь? Пойдем, заодно и поешь.
Топая за здоровяком-инопланетянином, Кирис слегка воспрянул духом. На самом деле все не так уж и плохо. Вон вдоль ВПП трусит взвод спецназовцев, голых до пояса, но с увесистыми на вид брусьями на загривках. Вон по полосе разгоняется и тяжеловесно взлетает пузатый четырехмоторный самолет. Вон в тяжелый вертолет по хвостовой аппарели неспешно въезжает бронемашина на восьми здоровых толстых колесах. А вон там полуденное солнце отсвечивает от какой-то блестящей штуковины рядом с мерно вращающейся решетчатой антенной радиолокатора....
Неожиданно Саматта вложил в рот два пальца и оглушительно засвистел, замахав в воздухе рукой. Бегущие спецназовцы повернули головы и затормозили.
— Пойдем-ка поздороваемся, — паладар решительно направился в их сторону. Шагал он так быстро, что Кирису за ним приходилось почти бежать. Один из полуголых мужчин уронил на землю глухо шмякнувшийся брус и шагнул навстречу.
— Леонте? — неуверенно спросил он. — Или... дэр генерал?
— Привет, Дуэппе, — кивнул Саматта. — Забудь про генерала. У меня звание отобрали, так что теперь я просто военный советник без статуса. Леонте или Саматта, зови как удобнее. Что с ротой? Потери большие?
— Э-э... — похоже, солдат, названный Дуэппе, совершенно не понимал, как себя вести. Кирис еле слышно хмыкнул про себя: знакомая картина. Наверное, инопланетянин тоже здесь отметился под видом кого-то другого. — Ну, в общем, случалось и похуже. Два ящика — ребят из первого взвода волюты прижали на перекрестке, когда те движение регулировали, пришлось на лысом месте отбиваться. Двенадцать человек легкий ожог сетчатки заработали, когда в сторону вспышки пялились. Плюс шестеро средне-тяжелых и десятка два легких от плевков волют. Легких даже в госпиталь не отправляли.
— Как лейтенант справился?
— Лейтенант Айзи Менета командовал удовлетворительно.
— Слушай, Дуэппе, — Саматта склонился над собеседником и сжал ему плечо своей ручищей, — я не генерал и официального отчета не прошу. Я у парня на первой боевой миссии опытного ротного сержанта увел. Мне нужно знать, как сильно он напортачил без поддержки. Говори свободно.
— Да, в общем, ничего себе, — Дуэппе почесал в затылке. — Опыта у него никакого, много командует и нервничает не по делу, но по совокупности — более-менее. Натаскает его Джорджио со временем.
— Не трус и не размазня, а остальное приложится, — здоровяк удовлетворенно покивал. — Ну ладно, я в ресторане какое-то время поболтаюсь, пока комбазы не вернется. Захотите мне что-нибудь ласковое сказать, заходите. Можешь даже тренировку отменить по такому случаю. Да, и если заметишь где сержанта Каллавиро, намекни, что у меня разговор к нему есть.
— Л-ладно... Слушай...те, Леонте... — Дуэппе замялся.
— На ты.
— Ага. Слушай, ты действительно... из тех? Из Чужих?
— Точно. Оой-генерал Саматта Касарий, бывший главнокомандующий вооруженными силами республики Сураграш, планета Текира. Три года как в отставке. Думал устроить себе небольшой отпуск лет на десять, но тут на голову свалилась Кара... Карина Мураций и за уши приволокла к вам, разбираться с кольчонами. Не напрягайся, я лицо неофициальное.
— Ух-ху... — Дуэппе почесал в затылке. — Ну, в общем... спасибо за кольчона. Я как понял, ЧТО к нам ползет, чуть от страха не обосрался. Думал, все, коно фине, а я даже завещание так и не собрался написать.
— А я, когда кольчон рванул, точно бы обосрался, если бы моя кукла умела, — пожал плечами Саматта. — Думал, что теперь-то уж точно всей Барне коно фине. Там эквивалент семидесяти мегатонн дастилина выделился, хорошо хоть довольно далеко от города. Ладно, в тот раз обошлось, и дальше прорвемся. Занимайся дальше, сержант.
— Есть! — Дуэппе козырнул. — Знаешь, генерал, а актер из тебя хреновый. Когда ты из себя рядового изображал, я все не мог понять, откуда у тебя офицерские замашки. Если уж рядовой, не лезь к старшим по званию с вопросами, понял?
Он широко ухмыльнулся.
— Учту, — Саматта ухмыльнулся в ответ. — Кир, пошли, а то от бурчания в твоем брюхе даже мне жутковато становится.
Оставив позади тихо переговаривающихся солдат, Кир вслед за Саматтой двинулся дальше.
— Эй, девчата! Что пялитесь? — рявкнул за спиной сержант. — За две декады на обычного паладара не насмотрелись? А ну, собрались, и бегом марш!
И тут же глухо затопотали ботинки.
Через две сотни метров Кирис со своим провожатым добрались до длинного приземистого здания с помигивающей, бледной в солнечном свете неоновой вывеской "Лесная харчевня".
— Тут ресторан-столовая, а вечерами еще и смешанный бар для солдат и офицеров, — пояснил Саматта, толкая дверь заведения. — Вообще-то кормежка бесплатна для всех, но за дополнительные деньги можешь заказать еду из городских ресторанов — пиццу, бифштексы, сырную запеканку, все такое. И еще можно купить спиртное — при условии, что увольнительную на текущие сутки покажешь. Вольнонаемному гражданскому персоналу продают и так, но ты даже и не надейся, несовершеннолетним нельзя. Да заходи же ты!
В обширном полутемном зале с расставленными столами стояла тишина, только постукивали ложками четверо или пятеро солдат за одним из них. Тускло поблескивала зеркалами барная стойка, над которой висело несколько штурвалов от старых кораблей. Сбоку от нее прямо на полу стоял, прислоненный к стене, большой якорь, наполовину деревянный, наполовину железный, обвитый толстым пеньковым тросом. Вдоль другой стены тянулась длинная железная рельсовая стойка, за которой дымились несколько плохо прикрытых кастрюль и дремал сидя одинокий толстый дядька в камуфляже и засаленном переднике. При виде вошедших он лениво приоткрыл один глаз, но тут же встрепенулся и удивленно распахнул оба. Саматта взял с подставки чистый поднос с углублениями под пищу, бухнул его на рельсы и ткнул пальцем:
— Выбирай. Ассортимент небогатый, но сытный, и можно лопать от пуза. Не стесняйся, не объешь.
— Что-то я вас не помню, — подозрительно сообщил дядька, вооружаясь большим половником. — Тебя, вака, уж точно.
— И как я тебе, Гойо, намекал, что мясо в гуляш следует класть кондиционное, а не второго сорта, тоже забыл? — ехидно осведомился Саматта. — Макароны у тебя, сегодня, надеюсь, проварены как следует, а, сержант?
— А, тот шибко умный рядовой... — пробурчал дядька. — Смотри, парень, нарвешься со старшими связываться. Нахальных новичков никто не любит. А мальчишка откуда?
— Новый вольнонаемный, уборщик в ангарах. Сержант Каллавиро приказал накормить, пока с голоду не помер. Давай, давай, накладывай. Суп и гуляша двойную порцию.
Когда Саматта отвел его в столику у дальней стены, Кирис шепотом поинтересовался:
— А почему он тебя новичком назвал?
— Потому что рядового Леонте Тратторе, которого я тут изображал, еще не все соотнесли с паладарами, — вполголоса ответил Чужой. — Ешь давай.
— А почему я уборщик?
— Потому что ты и есть уборщик в вертолетных ангарах. На низовых должностях вакансий полно, и когда я попросил комбазы тебя устроить, он и предложил. Меня здесь хотя и побаиваются, но после кольчона вроде как уважают, так что сочли за рекомендацию. Контрразведка тебя, разумеется, проверит, но в полиции ты чист, а в остальном проблем не возникнет. Платят, кстати, пятьдесят леер в декаду.
— Пятьдесят леер? — Кирис поперхнулся на удивление вкусным луковым супом, который усердно хлебал за обе щеки. — Фига ж себе...
— Много или мало?
— Отец в порту за две смены полтораста зарабатывает.
— Ну и замечательно. Заодно можешь подучиться с техникой работать, если мозги поднапряжешь. Только, Кир, не забывай, что Кара сказала: годовые тесты тебе придется сдавать в особом порядке, и если не сдашь на двадцать пять баллов хоть один, мы можем и отменить свое решение насчет тебя. Учти, что она девица серьезная и от своего слова не отступает.
— Да понял я, понял, — насупился Кирис, не забывая, впрочем, уплетать суп. Вот ведь попал! Еще недавно числился главным раздолбаем в школе, а теперь изображай из себя записного отличника!
С другой стороны, если подумать, то сейчас он сидит на настоящей военной базе и запросто треплется с самым натуральным паладаром. Да все подряд от зависти бы лопнули, если бы узнали! Стоит оно того или нет? Хм... Не такой уж и простой вопрос.
Хлопнула дверь, и в столовую вошли четверо солдат. Они прошлись вдоль рельсовой стойки, набрали еды и пристроились за столик неподалеку, начав молчаливо работать ложками. Затем появились еще трое, а за ними — сразу пятеро или шестеро. И в огромном пустом зале все они почему-то выбрали места неподалеку от Кириса с Саматтой. Одного Кирис опознал по длинному уродливому шраму на щеке — он был среди тех бегунов.
— Окружают, — таинственно шепнул Саматта Кирису. — Сейчас загонять начнут.
Хотя паладар и подмигнул, чтобы обозначить шутку, Кирису стало не по себе. Суп он прикончил и теперь переключился на гуляш, оказавшийся не менее вкусным. Но аппетит внезапно пропал: сгущающаяся атмосфера ощущалась почти физически. Люди продолжали приходить, у стойки выросла очередь, а все соседние столы быстро оказались занятыми.
— Ага, вот и он! — вдруг сказал Саматта. — Я уж думал, не появится. Узнаёшь?
Он ткнул пальцем в плечистого дядьку, стремительно вошедшего в ресторан и неуверенно после наружного солнца вглядывающегося в стоящий полумрак.
— Нет. А кто он?
— Сержант Каллавиро! — оглушительно рявкнул Саматта. — Здесь я! Эй!
Он замахал рукой.
Дядька подошел, легко протискивая свое сильное тело между столами и стульями.
— Дэр Леонте Тратторе... — непонятным тоном произнес он.
— Привет, Джорджио, — небрежно кивнул Саматта. Кирис всей шкурой ощущал десятки направленных на них взглядов. — Временная маска больше не нужна. Я Саматта. Рад видеть тебя в добром здравии. Дело к тебе есть, только ты бы совместил приятное с полезным. Разговор с обедом, я имею в виду.
— И что из них приятное, хотел бы я знать? — пробурчал дядька, присаживаясь. В его петлицах Кирис наконец-то разглядел два больших сержантских квадрата. — Какой обед, когда я с интендантом доругаться не успел? Сваливается мне на голову, понимаешь, этот орел — Тайка, я имею в виду — и орет как резаный: генерал, генерал вернулся! Дуэппе, вопит, прислал, сказал все бросать и в столовую пулей нестись. Что надо?
— Я гляжу, ты сегодня в особенно радужном настроении, — усмехнулся Саматта.
— Да уж в каком есть. Ну вот ты мне можешь объяснить, как можно за одну операцию профукать непонятно куда двадцать цинков пулеметных патронов и ручной пулемет "Жаворонок-7"? Он же два метра длиной, не пистолет гребаный, в конце концов, и не расческа, в дырку в кармане не провалится! А моя рота профукала, и на меня теперь вешают.
