И в наступившей тишине с высоты небес раздался продирающий до мозга костей низкий, спокойный в своем величии, голос:
— А Л Л А Х А К Б А Р !!!
Рядом со мной послышались жидкие аплодисменты.
— Браво, маэстро! — Настя насмешливо кривила губы. — Представление удалось на славу!
— Что-нибудь не так? — сухо осведомился я.
— Всё о'кей, Володь! — воскликнул довольный Санька. — Только так их и можно ещё пронять. Результат, как видишь, налицо!
— Ну а как же шарик? — гнула своё Настя.
— Какой Шарик? — не сразу понял Санька, всё ещё находясь под впечатлением увиденного.
— Ну этот ваш... Генератор? Любви и красоты?
— Не пойму никак, — нахмурился я. — Что ты имеешь против?
— Как "что"? — рассмеялась она. — Машинка-то не работает! По идее тут уже все должны друг у друга в объятиях валяться, а это что? — она кивнула на экран. — Любовью здесь и не пахнет!
— Москва не сразу строилась...
— Ну, конечно, "не сразу"! Только, почему-то, когда ты шарик запустил, со мной моментально сделалось... стыдно вспомнить! — Она слегка покраснела и покосилась на Саньку. — А на них оно что-то и не действует. Разве не видишь?
— Вижу. Щас разберёмся...
Мы подпрыгнули на орбиту, где оставили генератор, но его там попросту не оказалось! На мой вопрос относительно его местонахождения браслет ответил, что оно ему просто неизвестно!
— Как так?! — изумился я. — Спёрли, что ли?!
— Ты прав, мой юный друг, — послышался за спиной у меня знакомый голос. — Именно спёрли!
Мы все разом обернулись.
Позади нас, сунув руки в карманы серебристой куртки, стоял, вернее, парил в дециметре над зеркальной поверхностью... Танзу! Собственной персоной! Он склонил голову набок и чуть насмешливо улыбался.
— Здрас-с-сьте... — просипел я, чувствуя, как медленно сходит краска с моего лица.
— Не ждали? — Танзу поставил ногу на край нашего "пятачка" и спросил: — Вы позволите?
— Конечно-конечно! — засуетился я, освобождая место. — Прошу садиться!
Гость повёл рукой: мол, не надо, сиди. И тут же, напротив наших, мягко чвакнув, выросло ещё одно кресло. Того же типа, что и тогда, в моём "лазарете".
— Ну что ж, друзья, пришло время объясниться, — торжественно объявил Танзу, с удовольствием откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.
Санька, с подозрением наблюдавший за телодвижениями незваного гостя, наклонился ко мне и, прикрыв рот рукой, тихо спросил:
— Володь, это кто?
— Александр Петрович! — с укоризной покачал головой Танзу. — Могли бы и сами догадаться!
Санька сконфузился и покраснел. То ли потому, что звёздный гость польстил ему, назвав по имени-отчеству, то ли оттого, что тот услышал его нарочито неприязненный тон.
— Мне бы надо было сразу представить вас... — заспешил я, как бы оправдываясь за невежливую выходку друга, но гость, широко и добродушно улыбнувшись, сам протянул ему руку и представился, выжидательно заглядывая ему прямо в глаза:
— Танзу! Полагаю, это имя вам знакомо?
— Более чем... — смущённо буркнул Санька, автоматически отвечая на рукопожатие.
— Вашу ручку... — привстал Танзу и приложился к Настиной руке, которую та, ощущая неожиданный приступ стеснения, неловко протянула ему её. — Ну вот, теперь все формальности, принятые на вашей планете, улажены, и я, с вашего позволения, беру быка за рога. Возражений нет? — И он оглядел нашу онемевшую компанию всё с той же обезоруживающей улыбкой, которую при желании можно было бы расценить и как покровительственную. Но, как мне казалось, он имел на то все основания.
— Ну, во-первых, насчёт созданного вами гипногенератора. Его, действительно, украли. Вернее, попытались это сделать, но при попытке-то его и уничтожили. Да-да! — подтвердил он, видя, что мы недоверчиво переглядываемся. — И произошло это именно в тот момент, когда ты закрыл канал перехода. Знали бы вы, что здесь творилось те несколько секунд, пока вы приходили в себя после облучения генератором! Настоящее сражение!
— Сражение? — удивился я. — Кого с кем?
— Да всё с теми же! С Беем, да с его командой!
— Я, наверное, чего-то не понимаю: наш генератор — такая ценность?
— Не в генераторе дело... — Собираясь с мыслями, Танзу совершенно по-земному почесал левую бровь указательным пальцем. Это не ускользнуло от пристального внимания Саньки и он едва заметно улыбнулся. — Не в генераторе дело, — повторил Танзу. — Дело в тебе. Ты зарядил генератор полным набором своих пси-частот и он стал эквивалентом тебя самого... Я понятно излагаю? — спросил он, окинув нас быстрым взглядом. Мы ещё ничего не успели ответить, а он продолжил: — Что будет неясно, спросите потом... Ну так вот. Я не зря облачил тебя в такой вот костюмчик, — показал он на своё серебристое одеяние. — В нём ты для них стал абсолютно невидимым. Бей всё это время крутился рядом с Землёй, пытаясь, как это у вас говорят, запеленговать твоё местонахождение, но это ему всё никак не удавалось. Говоря по-русски, костюмчик сбивал с панталыку. Результаты твоей деятельности он видел, а тебя самого — нет. Находись он даже рядом, результат был бы тем же. Чтоб тебя заполучить, он и шпиона забросил в твои ряды. — И гость со значением взглянул на Настю. — Да только — с тем же успехом.
— Что?! — вспылила Настя. Это я-то шпион?! Да как вы смеете?!
— Вашей вины здесь нет, — успокоил её Танзу. — Вас попросту использовали. Вы позволите? — протянул он руку.
Настя обиженно приподняла бровь:
— Что ещё?
— Ваш локоток.
Она бросила на меня беспомощный взгляд и нерешительно кивнула. Танзу двумя пальцами легонько обхватил ее локоть и произнёс какую-то тарабарщину, смотря ей прямо в глаза.
— Это код, — пояснил он. — Кирюшу помните?
Я хмыкнул:
— Ну, ещё бы!
Настя вдруг страшно побледнела, тихо охнула и подняла на меня виноватый взгляд.
— Что такое? встревожился я.
— Ничего страшного, — ответил за неё Танзу. — Если позволите, Настя, я всё объясню сам? — Та потупилась и едва заметно кивнула. — Ну, так вот, — продолжил гость. — Никакой Кирюша не землянин, как он представился тебе перед нашествием...
— То-то я и не мог понять...
— А спросить, конечно, не догадался. Вернее, тебе этого не позволили, — многозначительно припечатал он последнее слово. — Этот Кирюша никто иной, как "особа, приближённая к императору". Короче, доверенное лицо Бея. Он — уроженец одной из планет системы S Золотой рыбы. Есть такая звезда в местном рукаве Галактики. Ну, я думаю, вы понимаете, что это она у вас так называется, Мы-то зовём её, конечно, иначе. Но не об этом речь... Я хочу сказать, что во всей этой истории есть какая-то странность. Мы всё время наблюдаем за тем, как Бей охотится за тобой, и никак не можем понять, чем вызван такой повышенный интерес к твоей персоне? Ведь таких, как ты, операторов-корректоров, — многие тысячи. Да ты это и сам видел. — Я согласно кивнул. — Так ведь вот какая штука получается: выходит, не браслет ему нужен, а ты сам. На этот счёт у нас имеются кой-какие соображения, — обронил он как бы невзначай, — но говорить об этом ещё рано... Ну так вот, начёт шпиона! — сверкнул он неожиданной улыбкой. — Во время своего последнего визита Кирюша решил действовать с тылу — через Настю. В подкорку ей закинул установку: во что бы то ни стало вынудить тебя снять "костюмчик". Как ты понимаешь, сделать это можно под предлогом того, что он, якобы, мешает интимной близости... Я правильно излагаю? — повернулся он к Насте. Та густо покраснела и потупилась. — Значит, правильно, — удовлетворённо хмыкнул он. — И всё бы ничего, так бы оно, в конце концов, и получилось, не вмешайтесь тут вы оба со своей идеей "генератора совести"! — При этом он чуть заметно усмехнулся. — Это сбило с панталыку всю Бееву команду. Когда ваш генератор засверкал в пси-диапазоне, словно яркое солнце, они от радости лёгкой добычи совсем потеряли голову. Даже не дали себе труда проверить, а не фальшивка ли это? Вот тут-то мы их и накрыли, лишь только они проявились возле вашего шарика. Пришлось, конечно, потрудиться, чтобы унять эту буйную компанию, но это уже к делу не относится... Они с досады даже шарик уничтожили, когда обнаружили подлог. Но теперь уже всё позади. Самое главное Бей обезврежен...
— Да ну?! — вырвалось у меня.
— ...и находится в надёжном месте. Собственно, я для того и явился, чтобы: во-первых, выразить вам благодарность от имени Галактического Совета за содействие в организации поимки зарвавшегося преступника, а во-вторых... — Он чуть замялся, подыскивая нужные слова. — А во-вторых, мне поручено передать вам пожелание... м-м... избегать подобного рода экспериментов над населением Земли, каким является опробирование изготовленного вами гипногенератора. Настя была права, когда говорила, что это насилие над природой человека...
— Вот так! — не преминула та пригвоздить меня.
— Идея была, — продолжал Танзу с улыбкой, — ну, скажем так: неконструктивной. С самого начала. Мы допустили его создание лишь только затем, чтобы выйти на Бея.
— В качестве приманки?.. — упавшим голосом спросил я.
— Если быть до конца честным — да, — на мгновение скромно потупился Танзу. — Теперь вы можете возвращаться на Землю и спокойно заниматься своим делом... Ты зря расстраиваешься, — положил он руку мне на плечо. — Начало положено неплохое. Только масштаб мелковат. Можно в этом направлении более широко и сосредоточенно поработать.
— Это вы насчёт бандитов?
— И об этом тоже, — кивнул он. — Так что — семь футов под килем! Возможностей у тебя предостаточно, команда подобралась неплохая, — он с улыбкой окинул взглядом "команду". — Работайте. А я не прощаюсь. Как только выясню, с чего это Бей в тебя такой "влюблённый", так сразу же и... — Он вскинул руку в приветствии: — Всем привет!
И растворился вместе со своим креслом.
У нас одновременно вырвался вздох облегчения.
— "Работайте!" — передразнил Санька гостя, повторяя его жест. — Ну, крутой парень! Прямо-таки, свой в доску!
— Мне он тоже не понравился, — сердито сказала Настя, зябко поводя плечами. — С этими своими намёками... Следопыт!
— А ты вообще молчи! — засмеялся я. — Шпиёнка!
— Щас в лоб дам! — сверкнула она глазами. — Шпиёнку нашёл! Уж верней собаки и не сыщешь! — И она посмотрела на меня с вызовом.
— Да ладно тебе! — положил я ей руку на плечо. — Будем считать инцидент исчерпанным.
— Нет, не будем! — заупрямилась "шпиёнка", приподнимая бровь. — Магарыч! — приказала она, подставляя щёку. — Вот так! — удовлетворённо промурлыкала она, когда я послушно наклонился к ней и звучно чмокнул. — Так и быть: прощаю!
— Ну, коль пошла такая пьянка, — подытожил Санька, искоса наблюдавший за нашей перепалкой, — режь последний огурец!
— Это в каком же смысле?
— Да в самом прямом! Звезду Героя обмыть надо!
— Не пойму...
— Ну, даёт! — переглянулся он с Настей. — Нам чего передали от имени Совета Народных Комиссаров?
— Ну... — смутился я. — Как "чего"? Чтоб мы — того!.. с облучением не баловались...
— А больше ты ничего не припоминаешь? Про благодарность вышестоящих органов забыл? Или для тебя это уже фигня? Привычно, мол?
— А!.. вот ты о чём... — вздохнул я. — Заслуги особой тут не вижу. Если помнишь, сам драпал во все лопатки, как заяц!
— Да какая разница? — продолжал ёрничать Санька. — Главное, что наверху замечена твоя скромная персона. Замечена и отмечена.
— Ерунда это всё... — вяло сопротивлялся я.
— Нет, ну ты посмотри! — хлопнул Санька по коленям, обращаясь к Насте. — Не могу никак расколоть его насчёт хаванины! Может, у тебя получится?!
Я, никак не ожидавший такого разворота, изумлённо промямлил:
— Так бы сразу и сказал...
И перед нами тут же возник стол со снедью.
— Ну, ясное дело! — фыркнула Настя, тоже с аппетитом принимаясь за еду. — Ему не напомни, он год не будет ни есть, ни пить. И ни спать! — хитро покосилась она на меня.
— Намёк, естественно, я понял, но мне стало неловко по другой причине. Действительно, когда это мы ели в последний раз? Да ещё утром, по-моему. А сейчас какое время суток? Бог его знает: на этой планете всё едино. Солнце намертво приколочено гвоздями к одному месту.
Дай-ка вспомнить... Вот, когда с чеченами воландались, земное Солнце стояло ещё высоко, точно помню...
— Кстати, о птичках, — будто догадавшись, о чём я думаю, сказал Санька. — Ты так и оставишь тех бедолаг помирать, или помилуешь?
— Ничего им не сделается! — небрежно отмахнулся я. — Стена постепенно сама истает.
— Ага! Запрограммировано?
Я молча кивнул.
— А я, — проворчала Настя, — давила бы их, как тараканов!..
— Тебя бы, — хехекнул Санька, — да министром по делам национальностей! Уж ты бы развернулась!.. Откуда такая кровожадность? Им и так, я извиняюсь, страху в задницу нагнали — на всю жизнь хватит!
— Да-да! — брезгливо скривилась Настя. — Горбатого могила исправит! Завтра же за старое возьмутся! Ведь у них не жизнь, а лафа: ни пахать не надо, ни сеять. Пальнул пару раз из автомата и бери, чего душа пожелает!
Мы с Санькой удивлённо переглянулись.
— "Во как сильно беспокоють треугольные дела!" Истинные чуйства-то когда прорезались!
— А я их и не скрывала никогда. Просто случая не представлялось.
— Не могу понять, — в свою очередь удивился я. — С чего бы тебе их ненавидеть? Ведь всю жизнь "под крышей" деда прожила, а говоришь так, будто от них такого натерпелась!
— А разве мало я от них натерпелась? — холодно сказала Настя и в глазах её появилось выражение, заставившее меня прикусить язык. — До шестнадцати-то лет я в детдоме провела. Вкусила, знаешь ли, всю прелесть бытия... — Она немного помолчала, справляясь с волнением, и вдруг с напускной весёлостью прощебетала: — Да ладно, мальчики! Не будем о грустном. Как-нибудь в другой раз... Кстати, о родословной! Ты ему говорил, какая у меня фамилия?
— Нет, — удивлённо пробормотал я, в который раз поражаясь резкой перемене её настроения. — Как-то всё недосуг...
— Что-то диковинное? — вежливо предположил тот, озираясь по сторонам.
— Другова! — торжественно провозгласила Настя.
Санька чуть не подавился:
— Родственница, что ли?
— Вот и я задал ей тот же вопрос, — сказал я, наблюдая за его манёврами. — Однако не тешь себя надеждой: всего лишь... Да чего ты крутишься? — наконец, не выдержал я.
— Ищу, чем бы руки вытереть. Корабль, знаешь ли, без удобств...
— Всего-то? — хмыкнул я и в его брезгливо растопыренных руках оказалось шикарное махровое полотенце. — Говорить надо!.. — назидательно произнёс я, но, увидев выражение его лица, остановился на полуслове: — Чего опять?
— А попроще ничего нет? Совестно как-то такими руками...
— Полотенце съёжилось и превратилось в простой кусок белой тряпки.
— Сойдёт?
— А то! И дышится намного легче, — с хитрой усмешкой смял он податливый материал. — А то взял моду пыль в глаза пускать!.. Так вот, значит, как? — продолжил он, как ни в чём не бывало, прерванную тему. — Значит мы с вами, сударыня, сёстрами доводимся?
