— Я видела! — улыбка девушки сделалась хитрой такой.
И она снова натурально засосала своего парня. А потом повалила его на спину.
— Я тебе на самом деле так сильно нравлюсь? — спросила она с легкой хрипотцой в голосе.
— Это не то слово, — ответил Кенси. — Я люблю тебя. Может не так сильно, как ты…
Девушка закрыла его рот ладошкой. А потом слегка приподнялась. Член парня, зажатый между телами, распрямился и мазнул по ее нижним губкам. Девушка осторожно опустилась на упершийся в ее киску ствол. Когда тот зашел до упора, она наклонилась и тихо сказала Кенси на ухо.
— А Ляпис тебе сильно нравится?
Парень не сумел сдержать удивленного выражения лица.
— Вахи, это… — Кенси реально заволновался.
«Твою мать, кто вложил?!»
А Ваханли распрямилась и, прикрыв глаза, начала двигаться.
«Что происходит?!» — парень непонимающе смотрел на девушку.
Честно говоря, сейчас от ошеломления, он почти ничего не ощущал.
— Вахи? — опасливо произнес он.
Та приоткрыла глаза… и так снисходительно улыбнулась. При этом она продолжала не торопясь двигаться.
— Блин, да скажи ты хоть что-нибудь! — не выдержал парень.
— И в самом деле, любишь, — с каким-то удовлетворением произнесла Ваханли. — Кенси.
Она опять наклонилась. И сощурившись, посмотрела парню прямо в глаза. А тот аж дышать перестал, ожидая вердикта.
— А ты точно странный, — сказала она, улыбнувшись.
У Кенси с души целая скала свалилась.
— Она на тебя так смотрит, — сказала Ваханли. — Что только слепой не увидит. Кенси, нельзя же так. Ты Ляпис ведь сильно нравишься. А ведешь себя так, будто ничего не было. Я бы обиделась.
Кенси слушал Вахи, а его лицо все больше перекашивало.
— Она вон прибежала чуть не в нижнем белье, когда узнала, — говорила Ваханли. — А ты даже не заметил.
«Заметил! Но…» — Кенси поскреб лоб.
— Так что сегодня тебе придется извиниться, — сказала Ваханли.
— Что, прямо сейчас? — удивился парень. — Так уж поздно. Я завтра…
Тут Ваханли хихикнула.
— Ляпис, ну ты сама все слышала! — весело сказала она.
«Чего?» — Кенси уже реально офигел.
И тут на фоне стены, освещенной светом Хеаина, появилась фигура. Смущенная Ляпис, в одной ночной рубашке, подошла к кровати.
— Это, девчонки… — сипло произнес Кенси.
С плеч Ляпис соскользнула полупрозрачная ткань. Кенси сглотнул и посмотрел на Вахи. А та глядела на него озорным таким взглядом.
— Давай, извиняйся! — сказала она. — И что это он подувял?
— Ну еще бы! — отреагировал Кенси.
Кровать дрогнула. И Ляпис, одновременно смущенная и с горящим таким взором, наклонилась над лицом Кенси.
— Я… извини, — практически прошептала она.
И Кенси ничего не оставалось делать, как приподняться и поцеловать эту милашку. Глупо изображать монаха, когда уже все вскрылось. Тем временем его члена коснулся чей-то бойкий язычок. Ляпис, когда поцелуй закончился, посмотрела в сторону… Ваханли. И опять зарделась.
— А можно мне тоже? — сказала девушка. — Я… Еще…
— Иди сюда, — сказала Ваханли.
И она, как эскимо на палочке, вложила член Кенси в руку Ляпис.
«Если где-то есть рай! То мне плевать!» — парень откинулся на кровати, прикрыв глаза и ощущая, как младшего Кенси касаются сразу два языка…
…Кенси, сидя на кровати и прислонившись спиной к стене, придерживал за спину Ляпис, которая насаживалась на его член. А Ваханли то целовала Кенси, то присасывалась к груди Ляпис. То как-то так по хищному завладевала губами второй девушки. В общем, открывалась с интересной и немного необычной стороны.
«А ведь она пилот. То есть человек, прошедший такое же обучение, что и Кяйа. В переводе, ее учили убивать. И это… Черт, это еще больше заводит, когда милая кошечка, вдруг, не теряя этой своей милоты, вдруг выпускает коготки!»
Ваханли, целуясь с Ляпис, активно помогала ей рукой, работая пальчиками совсем рядом с членом. Вот третья участница банкета что-то булькнула, несколько раз судорожно так, толчками, буквально нанизалась на член и Кенси ощутил, как его ствол слегка сжало. А на лице Ляпис появилось выражение блаженства.
Член с чмоканием покинул киску. Кенси и Ваханли, уложив Ляпис, встретились взглядами. Девушка хищно так улыбнулась и реально словно кошка, подобралась к парню, а потом, прогнувшись, прижалась к нему грудью.
— Хочу погрубее, — прошептала она в ухо. — Как тогда, в механе.
Кенси усмехнулся. Девушка же встала рядом на коленки и так призывно посмотрела на него…
… Вахи, прижавшись щекой к кровати, тихо постанывала на каждое движение. То есть почти непрерывно это делала, потому как у Кенси слегка снесло крышу. Придерживая свою невесту снизу и немного ее приподняв за бедра, он сильными быстрыми толчками приближал момент блаженства. Вот девушка дернулась, еще больше прогибая спинку и выпячивая попку. Кенси, сделал еще несколько движений, ощущая членом, как подрагивают стенки влагалища и всадил в последний раз на всю глубину, выдохнув воздух сквозь стиснутые зубы.
— Ой, ай, — пробормотала Ваханли каким-то смешным, чуть не детским голоском.
Кенси вынул младшего и девушка со вздохом повалилась набок. На ее лице было выражение утомления и практически дзена. А рядом с ней, свернувшись в клубок, посапывала Ляпис. А парень, слегка нахмурившись, соображал, что же делать дальше. Ничего не надумав, он просто лег рядом с невестой. И немедленно был привлечен в качестве дакимакуры. Ваханли уже совершенно по-хозяйски положила ему голову на плечо, закинула ножку на живот и обняла поперек груди.
— И что будет дальше? — все-таки спросил Кенси.
Вахи вместо ответа, потерлась щекой о его плечо. И чуть сильнее сжала объятие. Понятно, время для общения выбрано неудачно. Что же… Будет утро. Кенси зевнул. Честно говоря, эта противная слабость после ранения, все еще давала о себе знать. Вот и сейчас глаза сами слипались…
* * *
Утро следующего дня
Два корабля, с символикой Церкви на бортах, заходили на посадку. Один корабль был небольшим курьером, второй был нестандартно огромным транспортом. Пара эльфийских сейкиси висела неподалеку, контролируя их приземление.
На пирсе, куда их направили, их встречало два десятка бойцов, причем десять из них были в тяжелой штурмовой броне. А еще, по мере продвижения вслед за кораблями поворачивались орудия непосредственной обороны. Вот корабли замерли. К курьеру подъехала площадка.
Из корабля вышел высокий здоровый мужчина, в длинном белом плаще (естественно, со стоячим воротником) поверх светло-коричневого костюма. Вопреки моде, он был без бороды. Оружия у него так же не было, а вот пять стоящих рядом женщин были в матово серых доспехах церковных охранников и экипированы по полной. Когда этот мужчина ступил на землю Святой Земли, от встречающих к нему шагнули четверо. Бейлиф Уатфор, ректор Кан, сестры Фуран.
— Рады приветствовать вас в Святой Земле, ваша святость, — произнесла Уатфор (Кан при этом поклонилась).
— Ну что вы, Асана, — мягко улыбнувшись, ответил мужчина. — Вы уже давно не моя ученица. И мы равны по статусу.
Бейлиф слегка улыбнулась.
— Отец, — Мезая обозначила улыбку.
Кяйа молча поклонилась. А мужчина окинул взглядом строй, стоявший за их спинами.
— Я уже слышал о нападении, — произнес он. — Возможно, это прозвучит цинично, в свете последних событий, но я сожалею, что это стало возможным.
— Мы справились, — Уатфор чуть нахмурилась. — Но мне так же неприятно, что меня, человека, которые отдал служению всю жизнь, посчитали настолько вредной, что попытались устранить. Причем даже без формального обвинения.
— Магистр Таиши склонен к быстрым решениям, — ответил Науа Фуран…
Академия Святой Земли. Зал заседаний ученического совета.
… Впервые все заинтересованные лица собрались вместе. Нет, конечно, они все встречались раньше, причем даже здесь. Но именно этим составом в первый раз.
Во главе овального стола, на месте, где обычно сидела Лития По Чина, находилась Уатфор. Слева от нее сидел Фуран, справа ректор. Рядом с ректором королева Аасу, дальше королева Нанадан, Напротив них Айнаэ Рэйвель и король Шурифон. В качестве этаких почетных гостей (или учеников) были Мария Нанадан и Лития По Чина.
— Ваше величество, — заговорил Науа Фуран. — Вначале мне бы хотелось выразить извинения за те поспешные действия Коллегии, что нанесли вам ущерб. Хоть мы, служащие Церкви и не могли предотвратить это, но все же мы являемся теми, кто ей служит.
— Что же, мне очень жаль, господин Фуран, — заговорила Лашера. — Что магистр Таиши не прислушивается к вашим мудрым словам. За то время, когда пост главы Коллегии занимал магистр По Чина, мы привыкли, что Церковь принимает взвешенные решения, ведущие к взаимной выгоде. Но этот акт агрессии вполне укладывается в общую картину нынешней политики Коллегии.
— К сожалению, я вынужден признать, что вы совершенно правы, ваше величество, — слегка склонил голову Фуран. — И так же я хочу сказать, что часть служащих Церкви в корне не согласны с этим. Но я хотел бы, чтобы меня правильно понимали. Наши действия не направлены на раскол среди служителей. Они лишь реакция на то, что этот раскол был сделан и, к сожалению, лишь углубляется. Собственно, то, что произошло со Святой Землей и с академией в частности, это уже результат. Но это не значит, что мои действия направлены против Церкви.
— Тем не менее, господин Фуран, — произнесла Лашера. — Сейчас именно Церковь раскачивает ситуацию. Мой отец и магистр По Чина планировали масштабный проект по окончательному решению вопроса Борсы.
На лицах Марии и Литии отразилось удивление. Остальные присутствующие своего удивления не показали, но явно заинтересовано посмотрели на королеву Ситорэй.
— И как я понимаю, именно это стало той причиной, по которой мой отец и мать были убиты, — в голосе Лашеры звякнула сталь. — А магистр потерял свою должность. Они хотели убрать древнее пугало, оттягивающее такое количество ресурсов. Удобное пугало. А если быть откровенными, этакий регулятор. А если идти еще дальше, то Церковь выродилась. Превратилась в вещь в себе.
— Ваше величество… — начал было Фуран.
— И вот теперь я вижу перед собой троих служителей Церкви, — Лашера не дала мужчине продолжить. — Четверых.
Она посмотрела в сторону Литии.
— Организации, члены которой виновны в смерти моих родителей, — жестко сказала Аасу. — Короля и королевы Аасу. А также замешаны в организации бунта на территории моей страны. А значит, Церковь теперь угрожает уже непосредственно мне. Следующему монарху Ситорэй. То есть Церковь действует, как ГОСУДАРСТВО. Это не хорошо и не плохо. Это факт.
А вот теперь все молчали, внимательно слушая королеву империи. Юность этой девушки уже никого не обманывала и все понимали, что Аасу сейчас говорит не под влиянием эмоций от недавнего покушения. Просто она приняла во внимание эти действия и должна отреагировать.
— Раз Церковь более не соблюдает свой же Статус, — продолжала говорить в тишине Лашера. — И более не считает нужным следовать пунктам договоров, в том числе и по Борсе, то империя Ситорэй отныне будет считать Церковь просто еще одним государством.
— Ваше величество, — Фуран явно сейчас забеспокоился. — Это прозвучит странно в связи… на фоне того, что произошло…
— Не стоит, Науа, — это вмешалась Уатфор. — Ты не хуже меня понимаешь, что Таиши этого и добивался. Если…
Асана слегка склонила голову перед Аасу.
— Ее величество спустит это на тормозах, — продолжила она. — То это отложит прямое столкновение лишь на несколько дней. Если вообще отложит.
— Я это понимаю, — кивнул мужчина. — Но также я понимаю и то, что тогда Таиши сможет задействовать Гвардию.
— То есть, он применит силу, — слегка сузила глаза Лашера. — Без одобрения Совета, без учета мнения бейлифов. Против части своих же людей. И скорее всего к этому будут привлечены силы Ашкай и других государств-марионеток.
Королева посмотрела на церковников пристальным взглядом.
— Мы более не можем этого не замечать, — произнесла она. — Просто потому, что каждый день лишь ослабляет нас и усиливает наших врагов. Именно врагов. Сегодня до конца дня Ситорэй объявит войну ГОСУДАРСТВУ Церковь. Так же мы хотим, чтобы Святая Земля оставалась тем нейтральным местом, которое, как и в прошлом, будет являться сосредоточием Разума, а не местом игрищ церковных функционеров и пристанищем предателей всех мастей. А также, я надеюсь, станет фундаментом для новой Церкви, которая придет на смену той, Коллегия которой решила поиграть в богов и забыла свое истинное назначение, которое прописано в Статусе. Вы же можете и дальше заниматься самообманом и прикрываться клятвами. Более того, я считаю, что в сложившейся ситуации есть немалая часть и вашей вины.
Лашера перевела дух и снова обвела взглядом присутствующих.
— Я не буду подавать вам ширму вынужденного соглашения. Иначе Святая Земля будет лишь протекторатом Ситорэй. Вы должны сами принять это решение. И от него зависит, что будут защищать объединенные силы четырех государств. Удобный порт или Церковь. Если первое, то, боюсь, последней больше не будет существовать.
— Вы так уверены в своих силах? — мрачно спросил Фуран.
— Мы уверены в том, что то, что называлось Церковью, преследует лишь интересы нескольких знатных семей Ашкай, — ответила Лашера. — И пока они прикрываются вывеской Церкви, используя выработанные механизмы, в том числе те же клятвы, как удобный инструмент. То есть нам, в случае победы этих людей, надеяться вообще не на что. Нас попросту уничтожат. Если вы думаете, что я преувеличиваю, вспомните риторику некоторых ваших высокопоставленных руководителей, насчет особой миссии людей. В их видении будущего, эльфам уготовано стать существами второго сорта. Тем, кто выживет. Не думаю, что государству-союзнику Джунрея и Великого Древа будет предоставлено что-то иное.
Повисла тишина. Ректор, бейлиф и Науа Фуран сидели с каменными лицами.
— Думаю, теперь самое время обозначить позицию по этому вопросу королевства Гавония, — заговорила Флора Нанадан. — И ответить на тот ультиматум Коллегии, что был предъявлен нам.
