— Это — метеорит?! — Стенки искажали голоса, и морпех, на всякий случай, прочистил уши — вдруг поможет.
Не помогло. Голоса "парочки" продолжали удивлять странными, писклявыми нотками, то взлетая к пронзительному фальцету, то падая до удивительно густого баса.
— Надо вызвать Службу Системы, наверняка она сможет объяснить, что это такое!
— Может, ткнуть в него палкой?
— Найди палку, раз такой умный!
Перепалка между парнем и девушкой все набирала обороты и уже через минуту они во всю собачились, как бывалые супруги, сожравшие не одну тонну соли, отмывшие не одну сотню метров оконных стекол, перекрутившей не один десяток килограмм хрена, на хреновину...
Вручную. С пакетом.
Бен разглядывал этих детишек-переростков, стоящих на сиденье скамейки, друг напротив друга, уперев руки в боки и старательно припоминающих все грехи своего собеседника.
Трех метровые детишки, тонкокостные, с белой кожей, зелеными глазами и волосами цвета воронового крыла.
"Два с половиной, метра..." — Автоматически поправил самого себя Бен, когда "ковер-самолет" выбрался из канавы и замер на уровне сиденья скамейки. — "Вот же, уродливые-то!"
Словно в ответ на его мысли, один из спорщиков распахнул полы своего плаща, разворачивая их в крылья и оставаясь под ними совершенно нагим.
Крыло скрежетнуло по защите и "Кокон...", не дожидаясь команды, свечой взмыл вверх, унося своего хозяина подальше от места столь эффектной посадки.
— Стоять! — Реакции Бена Олег всегда завидовал, вот и теперь, грубый окрик заставил "ковер-самолет" замереть на месте, прямо над головами испуганно сжавшихся, крылатых существ.
— Здесь что-то было, Кара! — Крылан вновь собрал свои крылья в кучу и завертелся на месте, словно пытаясь отыскать взглядом странного, невидимого шутника. — Очень твердое.
— Думаешь... "Пророчество"?! О, нет! Пусть это будет не так! Только ведь жить начали...
— Кара! Как ты не понимаешь... "Пророчество" — это очень серьезно! Это — залог выживания нашего вида, развитие и совершенствование! — Молодой человек принялся нести такую пафосную ахинею, что Бен не знал, хочется ли ему плюнуть, прямо на макушку "пургоносца" или просто — удалиться как можно дальше, что бы подумать о происходящем в тишине.
Победило последнее.
Отдав команду подняться выше, "Стекло" принялся искать упаковку с салфетками и пропустил тот момент, когда "Кокон...", с грохотом, воткнулся в небо, расколошматив на нем несколько ячеек, посыпавшихся вниз серебристыми рыбками битого стекла. Заунывный вой сирены наполнил собой все, заставляя схватиться за уши, в опасении за слух.
Снова пришлось опускаться ниже и теперь искать место для "безболезненного зависания", вдали от всей той суеты, что началась сразу за воем сирены.
Сидевших на лавочке, уже уволокли в длинную гусеницу броневика на десяти колесах и с двумя башнями, смотрящими в разные стороны, вокруг "посадочной борозды" бродили существа в белых костюмах, обвешанные приборами, а к потолку уже поднимались квадратные платформы метров 20-ти, квадратных, с грузом запасных ячеек и двумя работягами в синих касках и черно-желтых комбинезонах.
Наблюдая со стороны за всеми происходящими действиями, Аркан сопел, кривился, но не признать профессиональной подготовки всех служб, просто не мог. У него на глазах просеяли каждый сантиметр канавы, выбрали из почвы все осколки, прилетевшие с фальшивого неба, все заровняли и поправили лавочку, будто ничего и не произошло и все — меньше чем за полчаса!
На памяти Аркана, так быстро сработали только ребята из АНБ, когда один из кораблей эльфов шандарахнули ракетой. И подписку взяли за 10 минут у всего взвода и из воды вытащили все тела и обломки — еще за 15, загрузив все "спасенное" в подлетевшие транспортные вертолеты и растаяв за горизонтом, словно их и не было вовсе.
Кусок свежего асфальта присыпали песком и пылью, прошлись щеточками и, вуаля — не знай, где было место посадки, ни за что и не найдешь!
Морпех очень не любил секретность любого типа, вида и важности, хоть и понимал, что государство без "секретов" — мертвое государство и, чем больше секретов кроется в ангарах, тайных бункерах и секретных базах, тем больше у такого государства шансов на выживание.
Но, секрет секрету — рознь.
Есть секреты, прятать которые от собственного населения приходится по разным причинам.
Эльфов вот, тоже сперва думали засекретить, но больно уж их много объявилось по всему свету, одновременно...
Следуя за квадратной махиной платформы едва ли не вплотную, Бен присматривался к ее пассажирам и с каждой секундой находил все больше и больше отличий от тех, сидящих на лавочке.
Ни крыльев, ни птичьих носов. Рост чуть выше двух метров, болезненная худоба и затравленный взгляд, испуганное выражение лица, обычного, человеческого, лица!
Платформа прижалась к земле и замерла, словно ожидая неведомо чего.
Развернулась и стремительным скачком помчалась вверх, грозя вновь что-нибудь разбить на потолке. Аркан сжался, ожидая звона бьющегося стекла и осколков, но, вместо этого с потолка в платформу ударил поток света, превращая ее в брызги раскаленного пластика и металла, горящие останки технического персонала, летящие вниз.
Будь "Кокон..." чуть ближе — досталось бы и ему, а так — только на короткое мгновение капли скользнули по защитным полям, обрисовывая контур ковра-самолета да и полетели дальше, демонстрируя старую аксиому: "Нет тела — нет дела!"
На глазах изумленного морпеха разыгралось представление "техногенная катастрофа пьяных техников, угнавших машину покататься"!
И общественность видит, что за "небом следят", и, если кто-то еще наблюдал "посадку", то теперь все перемешают так, что разумный и сам не поверит в то, что же он видел...
... Потрясенный ковер-самолет изучал ситуацию, анализируя, складывая 2+2 и получая, в ответе, 7!
Замкнутый мир, закупоренный и закукленный сам на себя. Существование такового — нонсенс, но, как говорил Бен, и нонсенсу есть место на белом свете, если его создал человек.
Высокие крылатые, чуть ниже — бескрылые, еще ниже странные, сгорбленные и тощие... И все — худые и страшные, словно генофонд выбит водкой, наркотой и радиацией.
Первые не замечают вторых, вторые — подкармливают третьих, третьи служат первым и ненавидят вторых. Просто клубок змей в стеклянной банке, где каждая стремится исподтишка укусить товару, освобождая себе место под нарисованным солнцем и небом. Половина нормального, Земного, притяжения. Половина освещения. Все пополам, кроме здравого смысла и рассуждений жителей этого половинного мира.
В отличии от морпеха, "Кокон..." точно слышал о чем вели речь ремонтники, перед тем как их испепелили небеса.
Нет, они не ругались и не молились, хотя и уже знали, что долго не проживут. Они не проклинали отправившего их на смерть бригадира. Они обсуждали результат вчерашнего матча, радуясь, искренне радуясь за победившую команду. Тех самых, вечно предающих их, сгорбленных.
Ни малейшего перехода на личности. Лишь констатация факта и радость.
Лишь перед самой гибелью, мелькнула у одного из разумных простая мысль, страшная в своей сути.
"Вот и свобода".
Ни многоточия, ни восклицательного знака. Именно так — простая точка, как самое простое знание, аксиома аксиом, не требующая никаких доказательств.
Просто — свобода и даже не с большой буквы.
Прах еще летел вниз, а артефакт метался из стороны в сторону.
Таяли свечи, догорая легким пламенем, не колеблющимся и ровным.
Еще два, три часа, и все...
Артефакт коснулся разума своего владельца и замер, чувствуя его спокойствие и веру в собственные силы. Уже был вчерне готов план, оружие приведено в полную готовность, а стальные нервы морского пехотинца взяли верх над дрожащей струной страха, прижали ее крепкой ладонью к деке, обрывая тревожный звук.
С легкой совестью и чистой душой, вздохнув с облегчением, "Кокон..." принялся исполнять команды, попутно чуть подправляя траекторию полета в сторону приглянувшегося ему, куполообразного холма, ровненького, словно донышко восточного казана и такого же, черного, словно закопчённого.
Мелькнула у Бена мысль, о сканировании частот и неуемный артефакт тут же, с радостью воспринял это, как команду к действию.
Девственно чистый канал КВ, легкое пение помех на УКВ и все...
Как бы не жили существа на этой странной планете, радиочастотами, принятыми у людей, они не пользовались. Забравшись чуть выше, артефакт затрепетал от восторга: кто-то пел. Пел с такой силой и надрывом, старательно выводя каждую ноту и вкладывая в непонятные стихи частичку себя, что уходить с волны было выше сил ковра-самолета.
Замерло время. Мир, там, внизу, стал черно-белой копией, потеряв не только цвета, но даже и оттенки серого.
Голос звал за собой. Вел. Манил и отталкивал. Слова то рвались вырвавшейся из неволи птицей, то падали глухим речитативом странного заклинания, грозящего превратить мир в яркую вспышку.
Тяжелый вздох. Игривый выдох.
Улыбка и крик боли.
Слезы.
Песня внезапно оборвалась на полуслове, но ковер-самолет уже знал, что надо петь дальше и подхватил мотив, вступая на место исчезнувшего певца.
Сгорали свечи.
Ворочался с боку на бок, холм, словно пытался найти певца и прикоснуться к нему.
Спешили к холму, со всех сторон, темные черточки летящих существ, квадраты парящих платформ и юркие шарики, внутри которых скукожились странные, сгорбленные и рыжие, миниатюрные фигуры, сжимающие рычагиуправления своими тонкими ручками, покрытыми рыжеватой шерстью.
Холм успел первым: черная окалина почвы облетела с его боков, и он раздался на две половины, приглашая в свое исполинское нутро, из которого, навстречу чистому воздуху взлетели тонны пыли, затягивая недалекое небо серой тучей и опадая на почву серыми крупинками, а то и вовсе — целыми лохматыми кусками, свалявшейся шерсти.
Артефакт спикировал внутрь не ожидая команды владельца и рухнул вниз, на металлический пол, замерев в полуметре от него.
"Холм" закрылся.
Песня допета и таится больше нет смысла: Бен, конечно, большой ребенок, но и он способен сложить два и два, получая в сумме — разумность своего летательного средства.
Вспыхнул свет под самым куполом, чистый и сильный.
"Кокон перемещения" снял защиту, позволяя владельцу вдохнуть пыльный воздух странного зала, выпрямиться и размять кости, пройтись.
— Ну да, ну да... Кто еще может так эффектно заявится "на огонек", объявив о своем присутствии на весь мир, кроме моего дражайшего напарника! — Голос Олега, чуть глуховатый из-за респиратора, показался артефакту самым пронзительным, самым резким и неожиданным, пугающим и таким родным! — Приветствую Вас, господин лейтенант!
— А я — с подарком! — Сразу перешел к делу, Бен, протягивая Олегу "Дуру". — Вот...
... Была у старого Мэтта Трей-Кан особая пословица, вынесенная из самого его детства, не из того детства, что по паспорту, а из того, что на самом деле, из того детства, когда ходили люди по струнке, под присмотром старины Юпитера, развившего себе на плешь, всевозможные ремесла, подкинувшему своим беспутным деткам лишнего знания, да и ушедшего в запой на радостях, когда наконец-то пришла смена, в лице обычного, черноволосого паренька, пословица, что пережила все неприятности и бури столетий. Звучала эта пословица так: "Кто ищет, тот находит. Чаще всего — проблемы на собственный зад!"
Тогда, очень-очень давно, он нашел проблему на свой зад, неосторожно обретя бессмертие. Искал он тогда совсем не это, но... Сделанного не воротишь.
Проведя в темнице 11 лет и надоев своим охранникам хуже самой адской зубной боли, был убит и выброшен в пустыню, на поживу дикому зверью.
Видели бы охранники, с какой скоростью разбегалось это самое зверье в разные стороны, едва ветер донес до их чутких носов запах этого странного, словно стожильного, заключенного — наверняка бы призадумались.
Увы, человек обычно крепок задним умом, так что, через два месяца, новому городскому властителю пришлось подыскивать себе новых тюремщиков: Мэтт отличался здоровой злопамятностью и обид не прощал, руководствуясь старым, как само человечество, правилом: "месть — блюдо холодное!"
Отстроив заново сгоревшие кварталы знати и введя новые налоги, правитель заперся в высокой башне, куда вход был лишь по особому приглашению, для особых лиц.
Маги и факиры, алхимики и шарлатаны собирались перед закрытыми вратами башни, прослышав о том, кого-же именно, считает "особыми лицами", немолодой Властитель.
Врата открывались раз в неделю, иногда выпуская счастливчика, а иногда выкатывая голову очередного неудачника. Толпа волновалась, "особые лица" мрачнели, а некоторые, видя катящийся по пыльной брусчатке "гостинец", предпочитали и вовсе испарится, понимая, что жизнь намного дороже, чем статус "особого лица"!
Мир менялся, засыпая песками, заравнивая землетрясениями и смывая волнами не только жалкие города, но и целые страны. Приходили требовать свою дань кочевники.
Город пал, оставив после себя лишь развалины башни.
Мэтт шагал с легкой сумкой за спиной, по горячему песку и топал по болотам, под самым проливным дождем.
Обретя бессмертие, он нашел самую большую проблему на свою голову!
Эта проблема называлась легко и просто, только вот победить ее, пока еще никому не удавалось.
"Скука, сэр"!
Восьминогий стол, сменив две передних лапы на манипуляторы, с треском выломал из стены еще одну панель, обнажая технический проход, в котором, судя по отсутствию пыли, системы жизнеобеспечения вполне себе работали.
— Кх... — Окла привлекла к себе внимание тихим кашлем и тут же об этом пожалела, нарвавшись на пространную фразу русского, из которой Мэтт понял только две вещи: Первое — "кашляй в сторону", а второе — и вовсе нецензурное.
Сутки назад, прибыв на станцию дополнительного перемещения "Центр", они получили кучу проблем, начиная от неизвестного типа излучения и заканчивая отсутствием воды.
Ну и "стол" сломался у них на глазах...
Олег тут же полез его чинить, вооружившись отверткой и матами.
Мэтт оказался опытней, потребовав от искина схем, инструментов, объяснений и получив, в конце-концов, тихое признание, что искин Окла занимается только отправкой и приемом пассажиров...
Олег, хрюкнув, тут же продекламировал: "Полицейских называют "блюстителями порядка", что означает, что "Полиция не наблюдает за беспорядками. Полиция наблюдает за порядком!"
В спор Мэтт вступать не решился, демонстративно умыв руки.
Механизм Олег слегка починил и очень долго ругался, матерно и некультурно, когда оживший агрегат, вместо спасибо, прихватил его отвертку и скрылся за отъехавшей в сторону, дверью.
Через час, отремонтированный шагоход, блестя свежей покраской и блестящими ходулями, торжественно вернул Олегу его, чуть погнутую, крестовую, отвертку...
... "Центр" исполинский шар, вертящийся вокруг ничем не примечательной, аграрной, планетки. 430 километров диаметра, 6 залов прибытия-убытия пассажирских и 17 грузовых терминалов. Глобальный центр торгового рая. Головная боль любого логиста, диспетчера, грузчика и владельца прибывающих или убывающих, товаров. 110 планет, собранных в единый пучок, пронизанных порталами, нанизанных на лучи "Центра".
