— И кого же ты нам привел, Керн, а? — Талок вел себя так, как будто гном приволок ему в лес нечто совершенно странное или страшное. — Мы-то знаем, с кем вы там у себя имеете дело, вот только зачем он тут? — Предводитель лесовиков указал ножом на Даэроса.
— Ну, как же... Я как раз и хотел рассказать, зачем мы пришли, только это очень странная встреча, мой бородатый друг, да отрастет твоя борода ниже колен. — Керн никак не думал, что рассказывать что-либо придется ему самому. Но, Талок похоже, эльфу не доверял и был разозлен самим фактом появления остроухого. — Эльфы собираются предложить вам помощь и поддержку. Ну и помочь опять освоиться в старом городе...
— А-а! Эльфы, значит? И вот это... — Талок опять ткнул ножом в сторону Даэроса. — Это, значит, эльф? Совсем вам головы заморочили страхолюды эти. Раньше нас вроде как и не касалось это вовсе...
— А кто же это по-вашему?! — Воительница взревела от возмущения. — И, между прочим, Принц! А не просто эльф! Да как ты смеешь!
Даэрос дернул Воительницу на себя и прошипел, чтобы она помолчала и не вмешивалась. Такой поворот дела ему не нравился. Страхолюдой и страхолюдиной его еще никогда не именовали. Может, он и не был самым распрекрасным на свете, но не уродом же.
— Крол, в другой раз, если эта полоумная девка завопит, завяжи ей рот. Вишь как, оказывается, их там умом крючит... — Лесовик смотрел на Воительницу почти с состраданием. — Вот, что Керн... Ты, конечно, можешь не верить, только этот беловолосый никакой не эльф. Я, слава Создателю, эльфов вижу уж всяко чаще, чем тебя. Орки-то, те тоже сказывают, что раньше они светлыми эльфами были. А вот эти — страхолюды, порождения подгорного мрака, врут, что они тоже эльфы, только темные...
— Талок! Да это как же? — Керн даже присел от удивления. — Уж поверь мне, бородатый друг, да отрастет твоя борода...
— Обойдусь! Да, и напомни мне, когда вдруг мы друзьями стали? Торговал я с тобой пять раз, это — да. Морочат вас... уж которое столетие морочат. Но пока они к нам не совались и мы не вмешивались. Не убивают, не грабят — и ладно. А теперь...
— Вот что, человек! — Керн упер руки в бока. Глыба повторил его движение и тоже выступил вперед. — Гномы живут раз в пять дольше людей. И хроники каждого клана ведутся непрерывно. Спорим, что ты всех своих предков не перечислишь, из тех, что со времен до Предела? А вот я могу. И в истории кланов пишутся не только имена достойных воинов, а много чего еще. Так что если кого и можно было заморочить, так это вас. А нам вместо эльфов подсунуть чего-нибудь другое — невозможно. С самого появления Предела в одних горах с эльфами сидим и против орков воюем! А живых Светлых и Темных эльфов еще мой дед, да будет ему мир в Чертогах, видел. И не только здесь, но и во внешнем мире! И мой Отец их видел. И я вижу! — Керн выпростал руку в сторону Даэроса. — Уж я-то как-нибудь эльфа отличу. А ну, давай сюда тех, которых ты тут чаще меня встречаешь. Посмотрим, кто они такие, раз на нашего Открывающего не похожи!
— Внешний мир? Это вы теперь так мертвые земли называете? Совсем вас Предел с ума свел. А с эльфами вы увидитесь. Вот, вернутся наши благодетели, сразу и познакомитесь. Только выпускать вас теперь из леса нельзя. Ну-ка, пошевеливайтесь! И расскажи мне уж заодно, Керн, пока идти будем, что значит "Открывающий"?
Лесовики стали сжимать кольцо и "посольству" поневоле пришлось сойтись плотнее. Даэрос воспользовался моментом и, когда Керн уже было открыл рот, с намеком сжал ему пальцами плечо так, что гном чуть не охнул. Местер-копатель оказался догадливым.
— Ну, это значит, открывает там всякое-разное... знания новые. Ученый, одним словом.
— А-а... Ну, ученый, это — ладно. Главное, чтобы он замки не умел открывать. — Талок хохотнул. А девку мы, наверное, у себя оставим.
Воительница проявляла чудеса выдержки. После того, как Керн соврал о возможностях её обожаемого Принца, Вайола решила, что и она о своих воинских способностях умолчит, если все решили для пользы дела слегка поскрытничать. А когда Даэрос одобрительно погладил её по кирасе, смогла даже прикинуться слабой и беззащитной. Мужчины же все время недооценивают противника, если он — женщина. А немощная женщина это вообще нечто такое, к чему можно поворачиваться спиной. Вайола хитро прищурилась и стала постанывать.
— Подождите! — Даэрос решил, что пора слегка вмешаться. — В таком доспехе дева по лесу далеко не уйдет.
— Это, конечно... Нашли во что девку обрядить... Снимайте и давайте-ка это все сюда. Железо, конечно, никудышнее, но на котелки — как раз. — Талок был доволен сговорчивостью гостей, но бдительности не утратил. За доспехом к Вайоле отправился его помощник Крол. Остальные были настороже и не приближались.
Даэрос и Сульс излишне долго возились с плечевыми ремнями кирасы. За это время Ар Ктэль успел шепнуть Сульсу, чтобы он не дергался, а наоборот, старался вести себя как с плащеносцами.
— Вспомни, как ты тогда со Свищом отношения наладил. Попробуй. Ты же человек. О том, что мы с той стороны пришли — ни слова. Все равно не поверят и решат, что у тебя с головой не в порядке. Расспроси их о здешних эльфах.
Крол потребовал, чтобы гномы положили доспех Вайолы на землю и шли дальше. Айшаки держались табуном и под предводительством Айшака Даэроса следовали за отрядом. Люди их пока не трогали, благо руки были заняты оружием. Только Талок вел в поводу мерина Сульса.
Лес становился реже, деревья выше, а подлесок почти совсем исчез. Вскоре под ногами обнаружилась вполне сносная дорога — ходили по ней часто и толпой. Телега, конечно, не проехала бы, но на скрытное место, лес с такими явными указателями направлений никак не походил. Даэрос видел, что тут и там от дороги убегают в сторону не менее нахоженные тропы. Окраина леса оказалась защищенной и какой-то слишком населенной. На деревьях были где перекладины примотаны, где веревки с ветвей свисали. Ар Ктэль прикинул сколько народу на этих ветвях сидит. Получалось, что вполне достаточно, чтобы не подпускать к лесу орков, пока подходят остальные воины. Не опушка, а гнездовье людей какое-то!
По мере удаления в чащу, дорога и не думала становиться хуже. Наоборот — стала шире и позволяла их сопровождающим идти почти рядом, а не за деревьями. Даэрос неплохо представлял себе, что их ожидает в ближайшем будущем. Гномы рассказывали, что лесные жители устраивают схроны в земле. Значит, все их посольство посадят в какую-нибудь яму, и будут ждать, решения "благодетелей". Полутемный уже мечтал об этой встрече. Кто же тут эльфами работает, прекрасными, если он по сравнению с ними — страхолюдина?
Натравливать на людей айшаков или вкапывать отряд лесовиков в землю, Ар Ктэль не собирался. Он, конечно, весь из себя быстрый и может попытаться скрыться в лесу. Но от гномов и Сульса такой прыти ожидать не приходилось. А стрелам или метательным топорам совершенно все равно в кого попадать. Рисковать не стоило. Любая яма или подземная тюрьма были более чем предпочтительны. Вот, запрут их лесовики, утратят бдительность, познакомят со здешними "эльфами", тогда и уходить можно. Правда, не мешало бы кое от чего избавиться. Обыска-то им не миновать. Даэрос оглянулся. Лучники и два топорщика шли сзади. За людьми гордо следовал Айшак. Вот, еще одна проблема на будущее. Сами-то они уйдут, но как забрать с собой эту "научную ценность"? Айшака, конечно, можно будет позвать. Но он на след и наведет, если лесовики догадаются к кому мчится этот длинноухий "лошак". С мерином Сульса можно и вовсе проститься, если не побежит вместе с айшаками.
— Любезный! — Даэрос остановился. Лесовики тоже. Талок недовольный задержкой обернулся, и Полутемный постарался выглядеть мирно. — Мне бы отойти вот туда. — Эльф указал на ближайшие достаточно густые кусты. — Очень надо.
Человек с сомнением посмотрел в указанном направлении.
— Что? Боишься не дойти? Штаны попортишь?
— Ну, не убегу же я от стрел! А летать я точно не умею. — Даэрос даже показал руками, как он не умеет.
— Это мы знаем. Разве что летать не умеете, порождения мрака! Ну... иди. Пятеро — за ним!
Пятерка лучников отправилась следом. Пришлось заползать в кусты, позволяя им любоваться на торчащую из ветвей макушку. Хорошо, что он решил при первой возможности и при ясном свете рассмотреть получше тетрадь проводников. Возможность не представилась — постоянно то Вайола рядом крутилась, то Сульс. Зато теперь странный дневник лежал за пазухой, а не в сумке. Ар Ктэль присел, вытащил наружу рубаху, и тетрадь упала на землю. Отдавать её лесовикам даже на время он не собирался. Да и неизвестно, будет ли возможность забрать её обратно. Земля под пристальным взглядом Открывающего разошлась. Даэрос сунул дневник в открывшуюся щель и сомкнул тайник аккуратно, как створки раковины. Ювелирная работа. Этот тайник теперь даже дождем не промочит...
— Крол! — Талок оказался не так прост. — А ну-ка, проверь там. Может он чего прятал?
Лесовик отправился шуршать кустами. Копался долго, и Даэрос получил возможность поозираться. Место было приметным. Дорога как раз огибала старый могучий бук.
— Нет ничего. Только куст обмочил...
— А чего ж тогда садился-то? — Талок уже собирался проверять сам.
Даэрос был не против постоять еще, но айшаки подошли слишком близко, нервничали, а его любимый Айшак уже совал морду между двумя лучниками, намереваясь пролезть к своему любимому хозяину. Если лучник ударит "лошака" по морде, битва начнется раньше, чем они успеют добраться до невиданных "эльфов".
— А мы страхолюды так приучены. Стеснительные мы! — Ар Ктэль рыкнул и оскалился. Айшак, который этот угрожающий тон слышал при самых неприятных обстоятельствах, понял — душить будут, и немедленно ломанулся куда подальше. За ним увязался весь табун. Опасность преждевременного сражения миновала.
— Живее, давайте! Ну, что встали, пошли! — Талок дернул мерина за повод, и окруженные пленники тронулись дальше по дороге.
Сульс устал трястись от страха. Воевать никто не собирался, а в одиночку он на такие героические порывы не был способен. Оружейник, мечтавший когда-то о праве ношения оружия, понял, что при существующем положении дел не видать ему ни половинного меча, ни какого другого. И что-то он совсем в художниках засиделся, если уж начал людей пугаться. Творчество, конечно — дело замечательное. Типажи вокруг собрались — любо дорого посмотреть. Один только Талок в медвежьей шкуре чего стоит. Нарисовать бы. Или сочинить грустную балладу о героях, захваченных в плен коварными предателями. Предателей надо непременно нарисовать. Мир должен знать подлецов в лицо.
Оружейник просочетал такие разные порывы, как "смерть предателям" и тяга к рисованию и пришел к выводу, что он, Сульс, единственный в своем роде "Воин-Живописец". А так же — Творец Драконов, Оруженосец Принца, Оружейник Нофера, Главный Учетчик и будущий Поэт. Сидел бы на мерине, свалился бы — даже голова закружилась, настолько он оказался грандиозной по масштабам личностью. Самому стало удивительно, как это он раньше не догадался учесть все свои таланты? Но всякая личность, а грандиозная особенно, требует признания своих выдающихся качеств. Так что со скромностью пора было кончать и демонстрировать себя во всей красе. Гномы, смыслящие в устройстве тележек для угля, сказали бы, что у Сульса отказали оба колодочных тормоза сразу.
— Достойный Талок, а не могли бы Вы повернуться ко мне в анфас?
— В куда? — Лесовик подозрительно смотрел на ранее молчавшего человека. Тоже, наверное, изувеченный мрачными силами.
— Вот, Вы как раз и повернулись! Потрясающе колоритное у Вас лицо!
— Какое-какое? — Талок размышлял о том, что положено сделать с этим наглым пленником за такое непонятное оскорбление лица. — А ну, повтори, что сказал!
— Ну, типажное. Как я вижу, Вы ничего в живописи не понимаете. Позвольте представиться. Я — Сульс. Художник из... Ванза. Слышали про такой город?!
— А-а... красильщик, значит.
— Нет, что Вы! Художник! Я могу нарисовать Ваш портрет. Лицо. Изобразить на холсте или на любой пригодной доске. Я, собственно, и увязался с этой компанией только ради творчества. Гномы рассказывали, что здесь живут очень оригинальные люди. Такие... такие суровые, бородатые, настоящие лесные жители, которые не сдались оркам. Последний оплот сопротивления в этом ужасном мире... Вот, эльфов ваших, я бы тоже хотел запечатлеть. В красках.
— Экие вы там все ненормальные. А зачем? Вот скажи, ну зачем ... печатлеть. И что это вообще такое? — Талок уразумел-таки, что непонятные слова у этого Сульса не оскорбления, а что-то другое. Правда, совсем не понятно что.
— Ну как же... Вот я Вас нарисую. В шкуре, грозного, с оружием. А когда Вы умрете... э... Ну, как людям и положено, Ваши дети смогут показать Вашим внукам и правнукам как Вы выглядели, когда были живой. Неужели это так непонятно? Многие хотят остаться в памяти потомков таким образом.
— Ах ты ж! Так ты значит, Сульс, рисовальщик? Ну, так бы и сказал. — Талок засомневался, стоит ли этому человеку верить. — Ну, вот эльфы с вами разберутся и если ты и впрямь рисовальщик, тогда можно. Нарисуешь. Краски-то привез?
— Как? А разве у вас нет? Ужас! А кто мне обещал лесной город, где у людей все есть? — Гройн, как самый известный Сульсу гном, получил тычок. — А кто мне рассказывал, что в этом лесу водятся самые дивные и причудливые звери? Что и этого тоже нет? Я, кстати, еще и чучельник! И что мне теперь делать? Только рисунки углем? Кстати, а сколько здесь в таком случае принято платить за работу?
— Эй, Сульс, который, погоди. Так рисовальщик или чучельник? — Лесовик видел, что человек и впрямь расстроен. Можно сказать — непритворно.
— И то и другое. Я же сказал — я художник. Вообще художник. Нет творчества, в котором я бы не был мастером! А со мной вот как обошлись! Кстати, а у ваших эльфов, случайно, нет красок? Я слышал, что все эльфы непременно имеют тягу нарисовать что-нибудь. Так я бы купил. У меня с собой золото. Вот этот остроухий его везет и охраняет. Для того и нанят. — Сульс оглянулся на Даэроса. Ар Ктэль шагал с невозмутимым видом. Ну, раз его не смущает такое понижение в должности, пусть и на словах, то можно и продолжить. — Я и невесту свою больную прихватил. Чтобы дома не оставлять. Соседи её, знаете ли, не очень любят. То бывает день-другой ничего, а то или с кулаками набрасывается, или секирой машет. И Вы не удивляйтесь, но она считает, что она — гном-девка.
— Девка! Ты гном?! — Талок от такой невидали опешил. Похоже, что гномы — тоже. Как-то они странно тихо сквозь зубы ругаются.
— Гном-дева! А не девка! Мужлан! — Вайола сжимала кулаки. Только присутствие Принца Даэроса удерживало её от повторения проверочного удара, который этот Сульс, оказывается, хорошо запомнил. — Ну, попадись ты мне на конюшне, жених недоделанный, я тебе еще добавлю! Два дня не встанешь!
— Вот, видите, что я говорил? Как раз сейчас у неё буйство. Как некстати... А ваши эльфы умеют лечить такие тяжелые заболевания?
