Окончательно придя в себя, я наконец-то огляделся. Судя по всему, с дороги меня отволокли на обочину, в скопление крупным каменных плит отвалившихся от очередного разрушенного дома. Возле одной из таких плит меня и посадили, прислонив к ней спиной. До поры. Чтобы значит, своими делами заниматься не мешал. Во всяком случае, рядом со мной никого не было. Судя по приглушённым голосам Ратмир и компания чем то занимались на невидимой отсюда дороге, решив на время оставить меня в покое. Я криво усмехнулся.
Доверчивые какие. И опаски у них нет, что сбегу!
Перевёл взгляд на ноги и усмехнулся ещё раз, только интонация у этой усмешки была другая.
Ага. Сбегу. Как же. Эти сволочи на ноги точно такие же браслетики, нацепить не забыли. И хоть цепочка между ними и тонюсенькая, что-то я сомневаюсь, что смогу её порвать.
Я подёргал ногами, проверяя свои сомнения на практике.
— И не пытайся даже. Работа, конечно, дрянная. Ни изящества тебе, ни красоты. Но силы в эти наручи вбухали изрядно.
Я посмотрел направо, прижавшись щекой к холодному плоскому камню. Рядом, оседлав, словно норовистого скакуна, небольшой соседний валун, сидел Толик. Сгорбившаяся фигура, поникшие плечи, печальные потухшие глаза. Одним словом, вселенская скорбь во плоти.
-Ну и откуда ты тут взялся, собственно говоря? — Спросил я скорей для проформы, на самом деле, почему то совсем не удивившись. — Я вроде кольцо на палец не одевал. Сомневаюсь, — скосил я глаза на разодранный край тулупа, куда я колечко, в своё время, зашил, — что оно вообще у меня осталось.
— Правильно сомневаешься, — тяжело вздохнув, согласился со мной айхи. — Его тот долговязый недомаг себе забрал. Аж затрясся весь, как увидел! Громиле с мечом, пять золотых отступными заплатил, другому недомагу гор золотых наобещал, но колечко себе прибрал. И сразу на палец свой скрюченный нацепил! — Наябедничал мне коротышка. — Я было обрадовался. Думал, что хоть на нём душу отведу. А он откуда-то про 'слёзы айхи' знает. И хоть бы поговорил для начала по-людски! — Глаза Толика наполнились слезами. — Я и сделать ничего не успел, а он как вдарит! Знаешь как больно?!
— Не знаю. — Я демонстративно отвернулся от айхи, и стал более внимательно рассматривать наручи. Может, получится, как то снять? Заявление духа ещё не повод отказываться от попыток. Он и соврёт — не дорого возьмёт. — Но душевно за тебя рад. Надеюсь, он этим заклинанием почаще будет пользоваться. Ратмир — дядька жёсткий. У него не забалуешь!
— Безумец твой Ратмир! — Моментально соскочив с камня, бешено заорал мне прямо в ухо Толик. — Безумец и самоубийца! Он сейчас там ' Отрицание жизни' готовит! И где только заклинание асуров раздобыл на мою голову! И ведь даже слушать не хочет, что оно и для самого создателя опасно! И сам сгинуть может, и других погубит!
— А тебе то, что о других за печаль, Толик? — Окончательно уяснив для себя, что снять наручи в физическом плане не получится, я решил взглянуть через изнанку. Увы. Пространство, обычно кишевшее магическими кляксами, было пусто, только наручи тускло замерцали холодным матовым цветом. Не обманул, значит Вимс во время наших посиделок в подвале. До магических потоков мне не добраться. Печалька. — И ты не ответил на мой вопрос. — Огорчённо вздохнув, я вновь развернулся я к духу. — Почему я тебя вижу, коль кольцо не на моём пальце?
— Так частица ауры Инсора, которую ты, натянув кольцо, получил, никуда не делась, — пожал плечами дух. — Воздействовать друг на друга теперь не получится, но поговорить, если новый хозяин кольца неподалёку находится — почему нет? Ты бы лучше подумал о том, что дальше делать будешь.
— А что тут думать? — Я, кряхтя, поднялся. — С этими кандалами на ногах далеко не упрыгаешь. Так что, похоже, тут я и останусь. Я так понял, что Ратмир с Путятой вершителям тёплую встречу готовят?
— Могилу они тут себе готовят! — Вновь вышел из себя коротышка. — Недоучки проклятые! Этот долговязый ещё и бахвалится, удумал. Мол, заклинание, позволяющее руны заранее начертить, не каждый адепт земли нынче знает. Всю дорогу вокруг себя на пару с подельничком своим исписали. Вот убогие то! — Айхи смачно сплюнул, возмущённо потрясая своей лапкой и придвинувшись ко мне, заговорщицки зашептал. — Остановить его надо! Пока он всех не погубил! Сгинешь ведь ни за что! Я что думаю. — Коротышка деловито засопел. — Как начнёт Ратмир энергию для своей волшбы копить, ты к нему и подскочи. Даже бить не надо; толкни просто, чтобы он концентрацию потерял. Его, магическими потоками, на радость Йоки и разорвёт!
— Скорее уж тебе на радость — отмахнулся я от айхи, оглядываясь по сторонам. — И до чего ж ты всё-таки паскудная скотина, а?! — С чувством добавил я, качая головой. — Вон Ратмир вроде на тебя и управу нашёл, а ты всё равно владельца кольца в могилу свести норовишь. И как древние вас в узде держали. Ума не приложу!
— Ради тебя же стараюсь! Погибнешь не за грош медный! — Начал было возмущаться Толик.
— Отстань убогий, — лишь отмахнулся я. — Исчезни и больше мне на глаза не попадайся. А то я сейчас Ратмиру наш разговор перескажу. Надеюсь, он то заклятье, которым тебя поприветствовал, ещё не забыл.
— Да ты что?! — Коротышка буквально захлебнулся от возмущения. — Я же...
— Ратмир!
С лёгким хлопком испуганная мордочка растворилась в воздухе.
Я удовлетворённо кивнул. Идти на поводу у мелкого гадёныша, я точно не собирался. Мне он Ратмиру заклинание сорвать посоветовал, а что Ратмиру через минуту начёт меня предложит, один Лишний знает. Как говорится, хочешь умереть молодым — доверься айхи.
А для себя я уже всё решил. Ратмира и впрямь придётся убивать. Ключи от наручей наверняка у него, да и колечко назад снять я только с мёртвого смогу. Вот только заклинание срывать ему я не собираюсь. Зачем? Чтобы затем к вершителям в лапы попасть? Ну, уж нет! Пускай Ратмир по ним хорошенько вдарит, а там, в начавшейся суматохе, я на него и накинусь. Заклинание, судя по всему, адепт воды задумал сложное, откат тоже будет не слабый, так что шанс справится, даже со скованными руками, у меня будет. А там как карта ляжет. Либо сбегу, либо сдохну. Всё лучше, чем на алтарь Лишнего ложиться и сущность свою терять.
Мда. Как не отбрыкивался я от этой мысли, а деваться некуда! Внутри меня сидит перевёртыш. Тварь, которой местных с самого детства пугают! Как говорится; неприятно, но факт. Если до этого всеобщий интерес ко мне я ещё пытался списать на какие-то полученные в пустоши, полезные способности, дающие возможность выжить в проклятом городе, то смерть Никонта расставила всё на свои места. Заклинание, что жреца на тот свет отправило, само собой появится, не могло. Я его просто не знал. И хорошо помню, присутствие в своём сознании чужого, что моей рукой руны выводил, складывая их в цепочку могущественного заклинания. Присутствие твари, что пока спит во мне. И что бы пробудить эту тварь, меня в город и приволокли. Понять бы ещё, зачем это им нужно? Она же не управляемая! Янхеля им мало было? Вон Никонт на свою голову, на мгновение эту тварь уже пробудил. А на что тогда надеется Ратмир? Неужто думает, что сумеет с будущим адептом Лишнего договорится? Или я опять чего-то не знаю?
— Глядика, очнулся, помёт берыги! — Из-за камней появились мои однокашники. — А я так надеялся, что сдохнет!
— Я ещё на твоей могилке вару попью, Лузга, — усмехнулся я в ответ, прислонившись спиной к, до боли ставшему родным, камню. — Так что даже не надейся!
— И ведь не врет, поди, мразь така! — Меня обступили плотным кольцом. — Щас вытянет из нас Ратмир всю энергию для заклинания и сдохнем. А этот жить будет. Ничё ему не деется! Будто сам Линий ворожит!
— Может и ворожит. Почему нет, — не стал отрицать я. — А если даже и сдохну, то не как вы, послушными баранами под нож горло подставляя.
— А какой у нас выбор? — Марк в бессилии сжал кулаки. — Мы благодаря тебе отступники, теперича. Супротив храма пошли. Таким пощады нет! Одна надежда теперь, что Ратмир победит, задуманное им исполнит, да нас потом к делу пристроит. Даже Путята ему в рот заглядывать начал. Вон тебя после убийства отца Никонта не пришиб. — Верзила раздражённо притопнул ногой и с непритворным сожалением добавил. — А я так надеялся!
— А что так? — Решил я прояснить этот вопрос. — Наверняка ведь хотел.
— Ещё как хотел! — Влез в разговор Прикс. — Особенно когда у тебя два камушка что для догляду носят, нашли.
— А ещё порошок сонный и камешек, что воли всех, кто рядом находится, надолго лишает, — наябедничал Лузга. — Сотник аж побелел от ярости весь, как увидел. Я уже думал: тут и смертушка твоя! Ан нет. — Юноша осуждающе покачал головой.— Ратмир как то смог уговорить.
— Ещё и тащить тебя сюда на своём горбу пришлось! — Выдвинул ещё одну претензию Марк. — Сам то вроде; кости да кожа, а тяжёлый.
— А где мы сейчас?
— Да Лишний его знает, — ответил, угрюмо молчавший до этого Степан — Сначала назад мальца от пелены вернулись, потом к какой-то переулочек свернули. Уже час тут стоим. Только Невзора Путята, зачем то дальше услал. Может дорогу разведать?
— Дорогу разведать! Как же! — Презрительно фыркнул Лузга, отмахнувшись от близнеца. — Камешки он с собой унёс, что Вельду супостаты для догляду дали. Ратмир Путяте так при мне и сказал: ' Пускай, мол, думают, что мы не тут с этим недошлёпком затаились, а дальше топаем. Вот в засаду и попадут'!
— Чего сгалделись, выкормыши Стёртых?! — Рассерженной змеюкой зашипел, появившийся из-за груды камней Ратмир. Следом за магом подошли Путята и Мартын. Матвея не было. Видно где-то в другом месте затаился. — Вершители вот-вот подойти должны. Не дай Лишний услышат!
— Пора бы уже, — тихо согласился с магом Путята. Десятник был непривычно возбуждён, энергичен и как то по злому весел. — Ну, теперь пущай идут! Слава Троим, подготовиться успели. Мартын. — Путята небрежно мазнул по мне взглядом. — Арбалет разрядишь, а дальше с этой паскуды глаз не спускай. Выживших мы сами добьём.
— Сделаю, господине. — Мартын по-хозяйски положил руку на соседний валун, смахнул рукой воображаемую пыль и уселся, положив арбалет на колени.
Я досадливо закусил губу, косясь на воя. И как теперь быть? Вряд ли Мартын будет безучастно смотреть, как я мага убиваю. Учитывая его рефлексы, я и шага в сторону Ратмира сделать, не успею, как на меня этот детина навалится!
Ратмир, прогнав между тем Лузгу и Марка к Матвею, уселся напротив меня, поглаживая палец. По всему видать, про колечко спросить хочет, да только Путята с Мартыном мешают. Самого айхи маг наверняка расспросил, да только разве от духа правды дождёшься? Наплетёт в три короба и при этом ещё, и надуть попытается!
Ну, ничего. Я тебе попозже более подробно объясню. Камнем по голове. Спасибо, что сел рядом. Далече мне бы не доковылять!
Тяжело вздохнув, я посмотрел вниз, в поисках гипотетического орудия возмездия. Посмотрел и судорожно всхлипнул, выпучив глаза. Под ногами, быстро наливаясь красками, начала стремительно проявляться уже знакомая ядовито-жёлтая клякса.
Вперёд! Быстро!!!
Я лихорадочно вскочил, забыв про спутанные ноги, упал, ободрав об острые камни ладони, приподнялся и, не замечая боли, буквально прыгнул, словно пловец с тумбы, в сторону Ратмира.
— Ты ку...
Удивлённый возглас Мартына потонул в рёве полыхнувшего за спиной пламени.
* * *
Пепел. Чёрный пепел был повсюду: он кружил в воздухе, запорашивая глаза и противно скрипя на зубах; забивался в щели обугленных, со свежими подпалинами стен; толстым слоев ложился на спёкшуюся до стекловидного состояния землю.
Жихарь, прикрыв лицо ладонью, с опаской покосился на лежащие впереди обугленные тела. Идти дальше отчаянно не хотелось. Бежать бы отсюда без оглядки. Так бежать, чтобы земля под ногами горела! Вот только куда? С колдуном идти страшно. Но одному остаться ещё страшней!
— Гляди-ка, — заметил между тем Миха, также внимательно всматриваясь вперёд. — По всему видать не всё тут выгорело. Вон в серёдке промеж тел выжженных, мешки целёхоньки лежат. И снаряга воинска! Вот бы пошуровать! Чай не как у стены! Не обобрали!
Жихарь с недоумением покосился на друга. Вот скаженный! Ни о чём другом кроме прибытка и думать не может! Неужто не понимает, что отряд жреческий тут с тварью неведомой в лютой сече сошёлся? И убили они ту тварь или она вновь, где то тут, в развалинах, затаилась, только Трое знают! Тут не о добыче думать нужно! Тут как бы самим рядом не лечь!
Бывший воришка покосился в сторону замершего рядом колдуна. Вот ведь! Стоит столбом, словно уснул на ходу. Глаза вон и то закрыл, словно дома у себя, а не посреди жути этой. И даже камешек из-за пояса достать не пытается! Вот дали Трое содорожников!
— Жихарь, чего стоим то? — Опасливо покосившись на Албыча, громким шёпотом поинтересовался Миха.
— Уже не стоим. — Старик наконец-то отмер и решительно направился к чистому от золы пятну с уцелевшими вещами. — Пойдём, посмотрим, что нам доброхоты для вспоможения оставили. Неужто не поскупились?
Не поскупились. Что — да, то — да. На небольшом (и десяти шагов от края до края не наберётся) пятачке свободного от пепла пространства беспорядочной грудой валялись мечи, арбалеты, ножи, раскрытые, с полувывалившимся добром, заплечные мешки, расстеленные обрезки ткани с недоеденной снедью. С одной из них еду сдёрнули, словно через неё кого-то волоком волокли, немилосердно вминая в камни огрызки лука, сала, огурцов. Жихарь запнувшись, чуть не угодил ногой в остатки блевотины и брезгливо морщась, отступил назад, поближе к Албычу.
— А ведь бой совсем недавно был! — Заметил колдун, оглядываясь с не меньшим интересом — Чутка нас вершители не дождались! Вот даже пыль от 'стены огненной' толком не улеглась!
— Но жрецы, похоже, победили, — высказал предположение Жихарь, задумчиво сдвинув брови. — Не все здесь полегли. Их больше было.
— Ну не то, чтобы победили, — хмыкнул презрительно перевёртыш. — Но спастись, похоже, смогли. Вот только как они, теперича, неоружные с людишками Никонта ратиться будут? — Албыч склонился над здоровенным камнем, лежащим возле одной из скатертей. — Ты гляди-ка. Даже камешек следящий бросили, а не только оружие! Видать совсем без оглядки бежали!
— Так значит, та тварь, что на них напала жива? — Жихарь неосознанно попятился, испуганно оглядываясь по сторонам.
— Жива, — не стал отрицать колдун. — Вот только не шибко опасна. Коль на месте долго не стоять, да к её логову не приближаться, то ничего и не будет. Она с трудом до дороги свое магией дотягивается. Иди себе спокойно мимо и в ус не дуй. А этих угораздило, здесь на привал остановится! — Хохотнул Албыч. — Вот и пришлось самым сильным кристаллом пожертвовать да всё побросать заради того, чтобы ноги унести! Небось, недалече лежат. — Перевертыш, повернувшись к Жихарю, жизнерадостно оскалился. — Очухиваются!
— А нам как теперь быть? — Озадачился Миха. Шустрый воришка времени зря не терял, уже во всю потроша заплечные мешки и попутно похрустывая прихваченной морковкой. — Неужто тут всё добро побросать и следом бежать?
