— Говори-говори, — проворчал Родн Кои себе под нос.
Эль-Марко вздохнул. Глянул на меня.
— Мйар, помоги мне уложить эту тушу на стол.
— Вот прям на этот деревянный? — удивился я.
— Да.
— Ты правда собрался..?
— А куда он от меня теперь денется?
— Ну, уж точно не убежит, — гнусно захохотал Камориль.
— А те неудачные попытки, о которых он говорит? — все-таки спросил я у Эль-Марко.
Тот улыбнулся мне немного грустно.
— Мйар, ты не бойся. Просто поверь в меня. Мир — это волна. Душа — это струна. Думаешь, себе я ее не зажму?
— Ни разу не видел, чтобы ты это делал, — сознался я.
— Надобности не было, — ответил он. — Ну, поможешь?
Я почесал лоб, думая, как бы нам водрузить на деревянный стол хмурые и злобные полтора центнера живого веса.
— Так, давай не будем отвязывать его от коляски... — придумал Эль-Марко, — берись за подножку, а я — за спинку, и погнали.
Я сделал, как он сказал, и вдвоем мы почти без проблем уложили кресло с Родн Кои на стол так, что чтец оказался как бы лежащим на спине.
Эль-Марко потянулся рукой, чтобы коснуться чтеца для первичной диагностики, но Камориль его остановил.
— Погоди, — сказал, приобнял за плечо и вперил взгляд в Родн Кои. — Ты, ватрушечка, только попробуй Марику изнутри боль причинить. Не успеешь сообразить, как я вырву тебе голову из тушки вместе с позвоночным столбом. Как только мне покажется, что с Эль-Марко что-то не так. Уяснил?
Эль-Марко глянул на Камориль косо и тяжело, мол, ну что ж ты человека обманываешь, ведь претворить в жизнь подобную угрозу у тебя все равно не получится.
— Делайте, что хотите, — обреченно прошептал Родн Кои. — Вам же хуже.
— Ох, там же в доме его сестра еще, — спохватился я. — Может очнуться и сотворить чего. Пойду, принесу на видное место!
Заходя в дом, я расслышал, как Эль-Марко зачем-то просит Камориль найти где-нибудь в округе несколько костей побольше.
Тайру я обнаружил на том же месте, все еще в отключке. Взял на руки и отнес наружу, уложив под ивой прямо на землю.
— Эль-Марко, ты еще не приступил? — спросил я целителя. — Ее еще глянь, а? А то, боюсь, я ей сломал чего — челюсть или нос. Вон, смотри, крови сколько.
Эль-Марко отошел от стола с коляской и присел рядом с женщиной, коснулся ее щеки:
— Нет, ничего ты ей не сломал. Челюсть вывихнул — да. Сейчас поправим.
Пока Эль-Марко возился с Тайрой, из камышей показался Камориль с охапкой хвороста, как мне сначала показалось. На самом деле некромант нес в руках несколько длинных грязных костей, кажется, даже человеческих.
— Столько хватит? — спросил он у Эль-Марко, складывая кости на землю возле стола.
— Вполне, — ответил тот. — Никс?
— Я здесь, — отозвалась девчонка. — Если что, я к этому существу прикасаться не собираюсь! Ни разу! Даже и не проси!
— Никс, сожги эти кости, — попросил Эль-Марко.
— А! — обрадовалась она. — Это легко! Сейчас!
— И прах их чтобы там остался, не размажь его по земле случайно, — наставительно проговорил Эль-Марко. Поднялся. — Здесь — все. Ну, пора начинать.
Он подошел к Родн Кои и прикоснулся к плечу чтеца. Закрыл глаза. Замер. Потом глаза открыл и произнес:
— Ну и ну. Да вы ведь тоже не молоды. Очень не молоды. Но ваши клетки регенерируют и отмирают хаотически. Вы — просто бурлящий суп. Но ваших ресурсов хватит, чтобы все исправить. Так что расслабьтесь.
— Я — все! — сообщила Никс, стоя у тлеющего "костерка".
Эль-Марко благодарно кивнул ей. Потом глянул на меня с улыбкой.
— Спецэффектов не жди, струна уже зажата.
Я вздернул брови.
— Ну отлично. Тогда желаю тебе... хм, плодотворно поработать.
— Спасибо, — улыбнулся целитель и положил обе руки на плечо Родн Кои.
Камориль внимательно наблюдал за ними, а Никола направлялась к иве с колесом на веревке, намереваясь, очевидно, покататься.
— Эй, Никс, — позвал я.
— М-м? — она остановилась и повернулась ко мне.
— А можешь мне тоже помочь?
— А что вы хотите сжечь? — спросила она заинтересованно.
— Их дом, — просто ответил я.
— Хм, — она на секунду замешкалась. — Хорошо.
Она подошла ближе к крыльцу и снова обернулась ко мне.
— Пойдемте со мной, сзади зайдем и начнем, как бы, с конца. И надо еще следить, чтобы огонь на деревья не перешел.
— А ты умеешь отзывать огонь? — спросил я.
— Я слышала, что это возможно, — серьезно проговорила Никс, — но еще не пробовала ни разу. Вот и потренируюсь.
Я смотрел, как девчонка прижимает ладошку к деревянной стене, и та воспламеняется ровно по контуру ее пальцев. Огонь начинает стремительно разрастаться, сжирая дерево, как бумагу. Никс отошла от стены и подошла к другой, метра через четыре, и снова прикоснулась к белой облупленной поверхности и та вспыхнула от ее прикосновения необычайно ярким, живым, кроваво-красным огнем.
Вскоре весь дом Тайры и Родн Кои, который, конечно же, не был их по праву, пылал. Дым от пожарища поднимался вертикально вверх толстым, клубящимся столбом, еще более черным, чем беззвездное небо. Мы с Никс вернулись к Камориль и Эль-Марко, колдующему у стола. Горящее здание источало жар и резкий, контурный свет, красный, тревожный. Шум костра почти заглушил крики лежащего на столе Родн Кои.
И к лучшему оно.
— Ты можешь мне как-то логически объяснить, зачем вы это сделали? — спросил у меня Камориль.
— Нет, — честно ответил я. — Но я знаю, что этот огонь очистит это место. Так оно лучше будет.
— И много светлее! — поддержала Никс. — И теплее!
Камориль покачал головой, скрестив на груди руки.
— Ребята, это — поджог, — сказал он слегка растерянно.
— В старом городе много заброшенных домов, — ответил я. — Пока мы сюда бежали, я успел заметить. Найдут себе новый. А сюда можно подбросить чужих костей — пускай Тайра и Родн Кои, какими были, исчезнут.
— Ох, не думаю я, что этих людей можно так просто спасти, — проговорил Камориль.
ГЛАВА 22
Была глубокая ночь. Погорелые останки дома тлели, еще до конца не обрушившись. Каждый раз, когда в пепелище падала прогоревшая балка, вверх вздымался сноп ярко-красных искр.
Я не мог предположить, что дом сгорит так быстро. Мне казалось, что он будет гореть часа два — сыро ведь, рядом — река, да и не то чтоб уж очень жарко. Но пламя, как оголодавший зверь, поглотило ветхий домик за каких-то полчаса.
Так что, остаток работы Эль-Марко творил почти в темноте, если не считать света луны и отблесков тлеющего кострища. Кападастер справился с этим вызовом своему мастерству через час, показавшийся мне, смотрящему на огонь, коротким, а вот Родн Кои, наверное, наоборот, успел пережить за это время не только свою, но и все подсмотренные им ранее жизни...
Теперь на столе перед Эль-Марко, уже без кресла, лежало тело, совсем не похожее на то, что мы туда водрузили.
Вокруг в беспорядке валялись ошметки какой-то органики, что не мудрено. У молодого на вид мужчины, представшего перед нами, наличествовали все недостающие ранее конечности, а количество жира, как, впрочем, и мышц, было минимальным. Новые руки и ноги были красноватыми, на вид немного скользкими. Рот мужчины был измазан сажей — я так понимаю, Эль-Марко зачем-то всыпал в него сожженные Николой кости. Наверное, это было необходимо для того, чтобы новым рукам и ногам было, из чего строиться.
У Родн Кои были открыты глаза, и он смотрел в темное ночное небо вообще не шевелясь.
— Ну... как оно? — несмело спросил я у Эль-Марко.
— Жить будет, — ответил тот. — Не знаю, долго ли и счастливо ли — это уж полностью в его ведомстве, — но я лично все, что мог, сделал. И даже стабилизировал ему регенерацию и метаблизм.
— И что с ним было? — осведомился Камориль.
— С ним все было относительно хорошо, — проговорил Эль-Марко задумчиво. — Не понимаю, почему нескольким целителям, что им занимались, не удавалось с ним справиться столько раз подряд. Мне даже кажется, что его "чинили" неправильно нарочно.
— А почему просто не убили? — Камориль задал свой коронный вопрос.
— Кто знает, — Эль-Марко пожал плечами. — Или и правда денег хотели, или — насолил чем, и добрейшие штопальщики пошли против клятв для того, чтоб он подольше мучился. Очевидно, история, кроющаяся за этим всем, не так проста и, боюсь, весьма неприглядна.
— Может, ему просто не повезло, — предположил я.
— А ничего так юноша, — задумчиво протянул Камориль. — Задатки... гм. Ну, в смысле... толщина ключиц у него такая... То есть...
Я ухмыльнулся.
— Знал, что он тебе понравится! Но это все худоба и волосы, Камориль.
Некромант хотел что-то возразить, но осекся.
— В любом случае, дальше это все — не про нас, — сказал я. — Пойдемте... выбираться отсюда.
— А как же то, зачем нас сюда Абеляр Никитович послал? — спросила Никола.
— Мы сделали, что могли, — сказал я. — И даже больше, чем мог бы кто-нибудь другой.
— Я бы сейчас поспал бы с удовольствием, — Эль-Марко потянулся. — Сначала баб Паша, потом тот мелкий тролль, теперь вот этот чтец...
— Что бы мы без тебя делали, — ответил я ему без доли сарказма.
— Так мы их что, тут так и оставим? — спросила Никс.
— Угу. Теперь у них есть все, чтобы жить припеваючи, — сказал я.
— То есть мы им, получается, добро причинили? Насильно? — уточнила Никола.
Я пожал плечами.
— Теперь полностью от них зависит, что делать и куда деваться.
Мы двинулись прочь, сначала — к мостику через речку. Я оглянулся посмотреть в последний раз на то, что мы натворили: на тлеющие останки кострища, на исцеленного чтеца, что лежит на столе неподвижно, на тела его "рабов наслаждения". И еще Тайра, прислоненная к иве.
Да уж. Похоже на поле боя из какого-нибудь низкобютжетного фильма. И ни одного мертвеца, что самое главное. Если оным, и правда, не считать мою надежду касательно восстановления памяти при помощи Родиона Сизого, оказавшегося таким удивительным кромешным ужасом.
И когда Камориль, Эль-Марко и Никс уже скрылись за камышами, а я все еще оглядывался на произведенный нами погром, Родн Кои приподнялся на локте. Чтец посмотрел на меня исподлобья так, что влажные тяжелые космы свесились ему на лицо, и произнес дрожащим полушепотом, злым, но честным:
— Я помню только это: "Чтобы порвать связь, проследи путь — солнце в щели. Спой его. Море всегда поймет".
Говорил Родн Кои тихо, но я уверен, что ни слова не напутал. И тут дело было даже не в моем остром слухе. Это как будто бы какая-то связь между нами все-таки установилась, хоть он и не смог проникнуть в мой разум.
Я кивнул ему, мол, и на том спасибо и отвернулся. Его же тяжелый взгляд преследовал меня до тех пор, пока я не скрылся за стеной камышей.
Вот так. И все-таки он дал мне ответ.
Подкинул, стало быть, надежду — призрачную, как никогда.
И я теперь понимал, почему он не смог мне сразу помочь. Родн Кои и сам, скорее всего, не знал, что бы значили эти слова и что именно нужно делать с бусинами памяти. А я... А я что натворил.
Но моя голова была как будто бы какой-то хмельной: мне совсем не хотелось думать о том, что я, возможно, искалечил человеку жизнь, и так не самую радостную. Ну, как искалечил... выбил его из зоны комфорта. И это — насилие, да. Пускай и во благо, как мне кажется, но все же, все же...
— Он тебе что-то сказал? — тревожно спросил Камориль, когда я перешел мостик через речку.
— Угу, — я кивнул, — загадку загадал. Мол, выкручивайся, как хочешь.
И я повторил для Камориль и насторожившихся Никс с Эль-Марко слова Родн Кои.
— Просто красота, — произнес Камориль. — Я так понимаю, ключ к шифру — последняя фраза про море. Собираешься устраивать мозговой штурм и пытаться яростно разгадать все это?
— Сейчас я собираюсь вместе с вами выбраться из этой дыры куда-нибудь в цивилизацию, и начать предлагаю с той заброшенной станции. Эль-Марко надо бы поскорей уложить спать.
— Чувствую, мне и лавочка в парке подойдет, — Эль-Марко зевнул и снова потянулся. — А если мы не найдем ее в течение двух часов, то и любая горизонтальная поверхность.
До заброшенной станции электропоездов мы добрались без труда. Я нашел там, в облупленном здании, полном проржавевшей арматуры, старую схему путей и, свершившись с ней, определил, что если мы пойдем на восток, то наверняка выйдем к городскому железнодорожному вокзалу. Так, двигаясь по втопленным в землю шпалам, под оборванными во многих местах электрическими проводами, через тихий, не выказывающий никаких признаков жизни старый город, мы достигли вагонных депо — темных, высоких ангаров, в которых ночуют "обезглавленные" поезда, а оттуда добрались уже и до пассажирских перронов, и до самого здания городского вокзала, в котором каждый из нас бывал.
Какое бы время суток ни стояло, вокзалы всегда остаются одинаково оживленными. Здесь можно присесть на одну из массивных деревянных скамей и слиться с толпой, которой ты целиком и полностью безразличен, и крепко подумать о том, что делать дальше и куда идти.
Да, пожалуй, на вокзалах толпа смущает меня меньше всего.
Было два часа пополуночи, у меня не было сна ни в одном глазу, а вот Эль-Марко, сказав "О, лавочка!" немедленно на нее прилег, устроив голову на коленках Никс. Никола же казалась какой-то подавленной и грустной, что, в принципе, немудрено. Даже Камориль помалкивал — а это для него крайне несвойственно.
Я перебирал в руках бусины памяти, а в голове — подсказку чтеца, пытаясь ее понять. Мне казалось даже, что ответ невероятно прост, — уж не чета расшифровке того пророчества Мари, что о ключе, — но прост для того, кто знает. Знает больше, чем я. Разбирается во всем этом символизме. Владеет, стало быть, контекстом. И это своего рода замкнутый круг: я, какой есть, не знаю ответа, а чтобы стать тем, кто, возможно, знает не один ответ — мне надо решить эту задачу, имея лишь себя самого, такого, какой я есть здесь и сейчас.
— Сегодняшняя ночь напоминает мне о молодости, — сказал Камориль. — А потому я предлагаю сесть на трамвай и кататься кругами.
— Ну нет, — ответил я.
— Тогда давайте пойдем в ближайшую церковь Потерянного, — предложил некромант. — Исповедуемся! Я, кстати, ни разу еще не пробовал. Говорят — занимательно.
— Никаких церквей, — я отмахнулся.
— Может, тогда в бар — напьемся с горя? — хмыкнул Камориль.
— С какого горя? — встрепенулся я.
— Не знаю, с какого именно, но, судя по твоему виду, оное имеет место быть. Хотя, казалось бы, — все живы.
— Я спать хочу, — сказала Никс, — но не настолько, чтобы как Эль-Марко, на лавочке заснуть. Там жестко очень.
— Ну, тогда чего сидим? — спросил некромант. — Ловим такси и ко мне?
— Я не могу, — сказал я твердо. — Я не могу сейчас спать, и куда-либо деваться мне нельзя. Я должен решить эту задачу. Сейчас. Сегодня.
— Ну, так кто ж заставляет тебя спать, — Камориль пожал плечами.
— Мне к морю надо, — сказал я. — Раз ты говоришь, что это — подсказка. Я, на самом деле, ни разу бусины в море не макал. А вдруг поможет?
