— В госпитале.
— Там тебя не было.
— В пятом солдатском госпитале,— уставясь на носы своих сапог, сказал Нейл.— Меня взяли туда помощником главного алхимика. Так что в пятницу к Бэнтонам я не поеду.
— Это последнее, что меня волнует,— отозвался герцог. Помолчал, глядя на склонившего голову сына, и обронил задумчиво:— Пятый солдатский госпиталь... Что ж, раз это твое решение, не мне его оспаривать. Но ты мог хотя бы сообщить, что задержишься — мы уже не знали, где тебя искать и что думать.
— Извините. Было много работы,— он нетерпеливо шевельнул плечом.— Теперь я могу идти?..
Его светлость не ответил. Сын стоял перед ним, не поднимая глаз, и весь был как натянутая струна. Однако виноватым не выглядел, скорее наоборот. Знает, понял Кендал. Или как минимум догадывается.
— Посмотри на меня, Нейлар.
Молодой человек, дернув щекой, с явной неохотой поднял голову. Лицо у него было бледное, а в голубых глазах стоял холод.
— Я так понимаю,— после паузы невесело усмехнулся герцог,— спрашивать, в чем дело, уже нет нужды...
— Нет,— тоже помедлив, отозвался сын.— Не знаю, что вы там вчера в меня влили, но с таким количеством кофе оно не поладило. Ну и свечу, пожалуй, вам гасить не стоило. Не говоря уже о дровах в камине. Вы всерьез полагали, что я ничего не пойму?..
Его светлость неопределенно шевельнул плечом.
— Надеялся,— обронил он.— И, похоже, сильно тебя недооценил. Однако я вижу, снотворное было не зря — а ведь ты обещал мне, Нейлар. Так-то ты держишь слово?
По лицу напротив прошла короткая судорога.
— Так я еще и виноват?.. В том, что вы сделали?..
— Боюсь, выбора ты мне не оставил. Я, в отличие от тебя, не бросаю слов на ветер. И я обещал барону...
— Барону?— не совладав с собой, вскинулся Нейл.— А я? Обо мне вы подумали?!
— В первую очередь.
— Чушь! Вас заботило только собственное спокойствие! И вы... Да лучше бы вы меня под замок посадили!
— Сомневаюсь, что помогло бы.
Нейл сжал кулаки.
— Это было низко, отец,— глухим голосом сказал он.— Низко и подло. Сандра — мой единственный друг, а вы даже не дали мне с ней проститься!
— Не дал,— его светлость, с честью выдержав испепеляющий взгляд сына, обошел стол и остановился позади кресла.— Кассандра Д'Элтар не маг. И вы уже не дети, какими были когда-то.
— Вы же знаете, Сандра мне как сестра!
— Но она тебе не сестра,— веско уронил герцог.— Когда ты уже это поймешь? И разве кроме нее у тебя нет друзей? Разве я тебе не друг, Нейлар?..
Молодой человек со странным смешком расправил плечи.
— Друзья так не поступают,— сказал он.— Так поступают буревестники. А их вокруг меня, поверьте, более чем достаточно.
Он развернулся и направился к двери. Герцог сжал пальцами спинку кресла.
— Нейлар!
Сын, уже стоя на пороге, обернулся.
— Как вы могли, отец?..— тихо спросил он, вглядываясь в лицо его светлости, будто пытаясь что-то в нем отыскать. И столько горечи было в этих словах, что у Кендала защемило сердце.
Герцог шевельнул губами, но сын не стал дожидаться ответа. Круто развернувшись, он почти бегом пересек холл и взлетел вверх по лестнице. Чуть погодя на втором этаже глухо захлопнулась дверь.
Глава XXX
Граф Бервик шагнул через порог, и прохладная темнота королевского винного погреба привычно окутала его, сгустившись вокруг масляного фонаря, что он держал в руке. По привычке прислушиваясь, его сиятельство на миг застыл на верхней ступеньке, хотя знал, что опасаться ему сейчас некого — агенты верховного мага пока не пронюхали о тайном лазе из погреба к самому центру скалы, а ранним утром их активность обычно падала. Что, впрочем, был еще не повод расслабляться. Его сиятельство поднял фонарь повыше и принялся спускаться вниз. Он торопился: вчера и позавчера добраться до погреба ему так и не удалось, через час он должен был вернуться в свои покои, а найденные еще третьего дня в одной из заваленных комнат пыльные папки лишь множили вопросы, не давая ответов. Ясно пока было только одно — ход засыпали намеренно, со знанием дела и на века. А значит, было что прятать.
Оставив позади лестницу и пройдя меж рядами бочек, граф свернул к стеллажам. Поравнялся с нужным, перебросил фонарь из правой руки в левую и выбил по камню стены в узкой нише условную дробь. В ответ тихо заскрипело дерево: стеллаж выдвинулся навстречу, открывая за собой неширокий темный проход. Плечом вперед Бервик скользнул в него.
— Всё тихо?— спросил он, очутившись внутри каменной клети, где его встречал номер Двенадцатый. Буревестник кивнул. Потом отжал рычаг в стене — стеллаж медленно вернулся на место — и взял у его сиятельства фонарь.
— Ночью в архиве шуршало,— сказал он,— так, вполсилы, похоже на кого-то из архивариусов, но мы на всякий случай работы приостановили.
— Да, стена не скала,— согласился Бервик, сворачивая к узкой каменной лесенке.— Правильно... А точно архивариусы?
— Девятый сейчас проверяет.
Граф кивнул и спустился по лесенке в круглую комнату с тремя дверями. Те две из них, что были найдены заложенными кирпичом, уже расчистили вслед за первой — обнаружив, однако, лишь два новых завала. Их понемногу расчищали тоже, вслед за основным коридором, но дело шло медленно: камня бывшие хозяева не пожалели... Да и одних буревестников было мало для такой тяжелой работы. Бервик, вздохнув про себя, бросил взгляд на стол. Папки с загадочным содержимым, найденные под завалом из камней и превратившейся за десятки лет в труху древесины, уцелели чудом и сейчас аккуратной стопкой были сложены с краю. Над первой, раскрытой, склонился еще один буревестник. Он усердно скрипел пером, перенося на бумагу длинные столбики символов. Найденные документы все были зашифрованы, а пергамент, на который сей шифр был нанесен, дышал на ладан. Желтый и ломкий, он крошился углами от любого прикосновения, и номер Первый велел переписать найденное, опасаясь, что в один далеко не прекрасный день содержимое папок может просто рассыпаться в прах.
— Как продвигается?— спросил он, остановившись за правым плечом писца. Тот, оглянувшись, чуть приподнялся на стуле и склонил голову в приветственном поклоне.
— Первая папка за середину перевалила, ваше сиятельство,— сказал он.— Но пергамент уж очень ветхий, как бы не опоздать. Мне бы в помощь еще пару рук!
— А лучше две пары,— кивнул Бервик и посмотрел на спустившегося следом за ним Двенадцатого.— Посади рядом тех, кто посвободнее, заодно и быстрее пойдет.
— Так точно.
— С шифром разобрались?
— Пока нет. Но Седьмой говорит, что суть вроде как уже ухватил — видел, мол, где-то когда-то похожий принцип.
— А сам он где?
— Еще с ночи в секретном архиве, думаю, скоро будет.
Граф кивнул еще раз. На Седьмого, не только отменного бойца, но еще и талантливого дешифровщика, можно было положиться смело.
Его сиятельство отошел от стола.
— Как расчистка завалов?— спросил он, оглянувшись на Двенадцатого и кивнув в сторону еще недавно заложенных кирпичами дверных проемов.— Есть что-нибудь?
— Одни камни, ваше сиятельство. Похоже, просто соединительные коридоры. Но судя по кривизне пола, оба ведут наверх.
— Есть предположения, куда конкретно?
— Второй считает, что во дворец,— пожал плечами буревестник,— но это вряд ли. Иначе тайная канцелярия была бы здесь раньше нас.
— Скорее всего,— Бервик, задумчиво прищурившись, скользнул взглядом по двум темным провалам в стене и в сопровождении Двенадцатого направился к каменной арке с открытой настежь дверью.
— Четвертый докладывал, вы нашли кое-что любопытное. Там?..
Он, чуть пригнувшись, прошел под аркой и кивнул налево. В конце длинного темного коридора горел свет и шевелились на стенах неясные тени. Буревестники, подобно неутомимым кротам, расчищали лаз.
Двенадцатый покачал головой.
— Нет, ваше сиятельство. Здесь. В тупике.
— Мы же его первым очистили еще полгода назад!
Буревестник развел руками:
— Это всё Седьмой. Вы знаете, какой у него нюх — и тот тупик ему с самого начала покоя не давал. Смысла в нём нет, говорил. Всё вертелся там, стены простукивал. А вчера... Да пойдемте, я покажу.
Он свернул направо, граф за ним. Освещая себе путь, они скоро добрались до конца неширокого пустого коридорчика, и Двенадцатый, повесив фонарь на крюк, присел на корточки.
— Вот,— колупнув пальцем окаменевшую землю, сказал он.— Видите?
Бервик, тоже присев, сощурился.
— Похоже на шов.
— Он самый и есть, свинцом залито. Седьмой торопился, не успел расчистить, но говорит, внизу люк. Здесь был спуск куда-то или к чему-то... Я на рассвете, как в архиве поутихло, простучал пол — кажется, завала там нет. Четвертый хотел попробовать вскрыть, но Второй велел дождаться вас. Сказал, ему этот люк не нравится.
Граф, по примеру подчиненного, тоже подковырнул ногтем край взрытой борозды с неровными краями и поднялся.
— Дождитесь Второго,— сказал он,— закройте периметр куполом и вскройте. Только осторожнее. Чутьё Рексфорда обычно не подводит.
— Так точно.
Забрав фонарь, они вернулись в круглую комнату. Бервик отряхнул плащ, полы которого все были в каменной пыли, и вынул брегет. Стрелки показывали начало восьмого.
— Мне пора,— сказал он.— Более или менее освобожусь после полудня — отчет по люку пришлете с Вторым, в мои покои. Если с шифром прояснится, тоже приложите к отчету. Ну и с архивом разберитесь — что-то я не припомню, чтобы наши архивариусы страдали бессонницей.
— Будет исполнено, ваше сиятельство. Второй обещал быть к восьми, воронкой. Думаю, до полудня мы с люком управимся.
Бервик кивнул и, бросив задумчивый взгляд на стол, развернулся к лестнице. Он был не номер Второй, но чутье его тоже подводило редко. 'Значит, еще и люк,— думал он, поднимаясь вверх по ступеням за номером Двенадцатым.— Залитый по шву свинцом... И еще два коридора, ведущие неизвестно куда. Демон его разберет, что за место! Может, все-таки не стоило его трогать?..'
Райан Рексфорд прибыл к восьми, как обещал. Двенадцатый, перед тем, как смениться с дежурства, передал ему распоряжение номера Первого и откланялся, а в тупике, теперь уже освещенном полудюжиной масляных фонарей, вовсю закипела работа. Окаменевший за десятилетия пол следовало дробить и снимать аккуратно, чтобы не повредить люк — к полудню буревестники не успели. Тупик был узкий, защитный купол растянуть дальше стен не представлялось возможным, а сколотые куски приходилось носить к тачке вручную — в крошечном коридорчике два человека и то расходились впритык, тачку пристроить было попросту некуда... До самых макушек покрытые каменной пылью, Второй, Восьмой и Десятый возились в тупике долго, но в конце концов до люка всё-таки добрались.
— Здоровый, подлец,— высказался Десятый, глядя на тронутый ржавчиной почерневший квадрат в полу. Потом постучал по нему и добавил:— Прессованная листовая сталь, толщина...— он еще раз постучал и на несколько мгновений прижался к металлу ухом.— Толщина дюймов шесть, не меньше. И швы хорошо залили, намертво.
— Ну, это мы еще посмотрим,— прищурился Райан.— Отойдите-ка оба!
Десятый с Восьмым подчинились. Номер Второй обошел люк, присел, поскреб края шва ногтями и, кивнув каким-то своим мыслям, поднялся. Потом стряхнул с ладоней серую пыль и закатал рукава.
— Восьмой,— позвал он, не оборачиваясь,— ты на подхвате. Как растоплю, вытягивай в сторону. Десятый, выстави щит и возьми люк на прицел — мало ли...
Буревестники молча кивнули. Райан шевельнул пальцами, по рукам его побежали ярко-синие искры, и узкий горячий луч света, ударив в землю, пополз ко шву...
Люк оказался заперт изнутри. Пришлось вновь плавить металл — теперь уже в месте предполагаемой скобы, но с этим Второй справился играючи, опыт имелся. Из оплавленной неровной дыры, за которой была темнота, донесся звук жалко брякнувшего об пол навесного замка и пахнуло тленом.
— Не склеп ли?— морща нос, предположил Восьмой. Десятый пожал плечами.
— Склеп место тихое,— обронил он, не опуская щита.— Живых бояться надо, а не покойников. Второй, прицел зафиксирован, можете поднимать. Или сначала Первому доложим?
— О чем?— вздернул брови Райан.— Про люк его сиятельство уже знает, докладывать — так по существу! Держи прицел и щит не опускай. Восьмой, взяли!
С ломами соваться не стали из осторожности — подняли тяжелую крышку вдвоем с дистанции, на летучих цепях. Подождали немного. Приблизились. И заглянули...
— Не видно ни зги,— высказался Восьмой и, выпрямившись, снял со стены ближайший фонарь.— Ага! Лесенка-то есть!
— Уже хорошо,— скользя взглядом по узкой винтовой лестнице, что нижними ступенями терялась во мраке, обронил Райан.— Тут фута четыре, не меньше. Погоди, еще фонарь возьму... Нет, всё равно мало. Десятый!
— Свету дать?
— Да побольше...
Буревестник, шагнув к краю люка, вытянул руку вперед. На его раскрытой ладони холодной искрой сверкнула крошечная песчинка. С каждым мгновением становясь все ярче, она росла — сначала до размеров дождевой капли, потом лесного ореха, потом яблока. Достигнув объема некрупной дыни, слепящий белым светом шар сорвался с ладони мага и, описав в воздухе дугу, мягко опустился в люк. Второй и Восьмой уткнулись коленями в землю.
— Ниже,— командовал Райан, свесив голову вниз.— Еще ниже... Еще... Теперь чуть повыше — и влево... Мягче, мягче! Вот, хорошо... Еще левее. Чуть подними... Назад... Стой! А теперь прибавь огоньку!..
Десятый шевельнул пальцами. Райан Рексфорд, навалившись грудью на край люка и уже почти свесившись из него к самым перилам лестницы, оценил открывшееся ему зрелище и крякнул.
— Склеп не склеп,— пробормотал он, выпрямляясь,— но всё же могила...
Комната внизу была просторной и почти пустой. У левой ее стены одиноко притулился стеллаж с голыми деревянными полками, правая бугрилась заржавленными колесами и рычагами какого-то непонятного механизма, а прямо напротив лестницы, за придвинутым к еще одной стене широким столом, сидел мертвец. Давным-давно высохший, в длинном, до самого пола, почти истлевшем одеянии — он сидел, неестественно выгнувшись на стуле и запрокинув голову к потолку. На полу под обвисшей левой рукой в слое пыли поблескивали осколки стекла. А на груди мумии покоилась почерневшая от времени серебряная цепь амулета с расколотым поперек камнем.
Утренний королевский совет, как всегда в последнее время больше похожий на заседание военного штаба, завершился около двух часов пополудни. Сказано на нем было немало, однако словами войну не выиграешь: флот Данзара, уверенно движущийся через Алое море в арьергарде целого воздушного крыла, вот-вот ожидался к высадке на западном побережье Геона, и замедлить его ход не представлялось возможным. Бар-Шабба, пусть не вступая открыто в военный союз, предоставила Данзару свободный проход через пролив Саари — и две дюжины кораблей военного охранения, каждый с отрядом боевых магов на борту. Только последних было за тысячу. А Мэйнард Второй послал к берегам Геона пятьдесят тяжелых фрегатов, четыре сотни легких маневренных парусников — наверняка вновь не с пустыми трюмами — и драконов. Снова. Только теперь это были бомбардиры. Согласно донесениям разведки, было их около сотни — в противовес тридцати пяти у защитников запада, и вместе с армией штурмовиков, что стояла на подступе к Волчьим холмам, это была сила. Несравнимая с тем, чем готовился ее встретить Геон. Первый маршал не торопился отчаиваться, говоря о запасе времени, о мастерстве генералов, об устойчивости их позиций и о том, что группа армий севера уже на походе, однако больших надежд это не вселяло. Даже в верховного мага, что по большей части с маршалом был согласен.
