Сняв противогазы, жеребцы вооружились ложками и начали трапезу. Работая челюстями, каждый из них думал о чём-то своём: у кого-то в Эквестрии осталась семья, кто-то только мечтал её завести...
С одной стороны отряду спасения повезло, так как находясь на поверхности они столкнулись лишь с одной стаей лысых собак, которых смогли заставить отступить несколькими точными выстрелами, а также демонстрацией грубой силы: пегасы поработали клинками, закреплёнными на передних ногах, а земные пони раскрошили парочку черепов. С другой стороны, если бы они не спустились в подземелье, оказавшись на полуразрушенной железнодорожной станции, где кроме завалов имелись ещё и следы огня, то сейчас уже могли бы добраться до места обитания разыскиваемой единорожки, определённо нашедшей постоянное место жительства. Впрочем, оставалась и вероятность того, что иначе чем через хитросплетение туннелей, туда более никак и не дойти...
"Каждая уже встреченная станция имеет выход на поверхность", — напомнил себе Первый, отгоняя мысли об оправдании за потерянное время.
Ещё на первой станции, прежде чем выбрать туннель, по которому стоит идти дальше, пони наткнулись на останки туземцев. Обглоданные кости в обрывках одежды могли бы заставить других эквестрийцев впасть в ступор, а то и панику, но у отряда они вызвали исключительно интерес. Благодаря этому и всем остальным находкам, жеребцы оказались неплохо подготовлены к встрече с живыми особями местной разумной расы, что позволило остаться незамеченными ими.
"Лучшим сражением считается то, которого не было", — такого принципа придерживались оперативники, предпочитая отступить и обойти опасность, вместо того чтобы переть напролом.
Как говорил Четвёртый, до цели оставалось совсем немного и Первый не имел причин ему не верить. Единственное, чего опасался земной пони так это того, что единорожка может внезапно сорваться с места и куда-либо направиться, вновь заставляя себя искать. Правда, была некоторая вероятность, что она может находиться в плену...
"Скоро узнаем", — оборвал свои размышления командир группы, давая команду к сборам и продолжению пути.
...
Сидя на тонком матрасе, кутаясь в клочковатое одеяло Сансет жевала безвкусные, но всё же питательные грибы, запивая их чистой водой. Опухоль с ноги уже спала, что не могло не радовать, да и условия проживания заметно улучшились...
Единорожка всё же не решилась селиться на станции, где обитают человеки, предпочтя устроить своё убежище сразу за закрытыми воротами, в небольшой нише. Сюда она перетащила старую лежанку, восстановленную при помощи магии вместе с одеялом, тут же прятала свои невеликие богатства в виде нескольких книг, посуды и маленького зеркальца (на последнее возлагались большие надежды, так как если созданный ею портал ещё работает, можно будет попытаться отправить сообщение домой).
За каждую вещь, взятую из поселения людей Шиммер достойно отплатила: зная примерное время, когда они ложатся спать, кобылка использовала заклинание телепортации, перемещаясь в пустой и скрытый от взглядов угол, где накладывала на себя заклинание невидимости и отправлялась на саму платформу. Ноги пони обмотала кусками грубой ткани, которую приходилось регулярно чистить, но благодаря этому её шаги были совершенно бесшумными, что позволяло тратить меньше концентрации на скрытие своего присутствия.
Ученица принцессы Селестии многое успела сделать: заклинанием восстановления починила светильники на платформе, зарастила трещины в стёклах вагонов, очистила стены и пол от слоя грязи, из-за чего вокруг стало заметно светлее и словно бы просторнее. На этом она не остановилась и продолжила практику в бытовых заклинаниях, ремонтируя одежду, соединяя лоскуты ткани в единое полотно, чиня одежду и посуду, заполняя резервуары для питьевой воды.
В первые дни подобной деятельности, прячась за одной из колонн под чарами невидимости, Сансет с удовольствием наблюдала за поднявшейся суетой. Местные жители явно не привыкли к магии, но чудесам были рады, пусть и относились к переменам с явной долей подозрительности. Впрочем, улучшение условий жизни, выражающееся в разных мелочах, которых набралось уже очень немало, постепенно приводило обитателей убежища в более доброжелательное состояние.
Казалось, что наличие чистой питьевой воды, чистые стены и полы, поблёскивающие восстановленной краской вагоны, выглядящая более новой одежда... словно глоток свежего воздуха вдохнули в людей жизнь. Больше не ощущалось той атмосферы угрюмой обречённости, которую Сансет заметила при первом своём визите, пусть даже сама находилась в далеко не самом лучшем состоянии, голоса взрослых и телят стали громче, а время от времени звучали даже смех и песни.
Не зная, чем ещё может помочь, в одну из ночей единорожка раскрасила станцию: потолок стал небесно-голубым, пол принял изумрудно-зелёный цвет, а стены покрылись светло-жёлтым окрасом. Она настолько этим увлеклась, что едва не попалась на глаза сторожам, возвращающимся со смены в одном из туннелей. Пришлось поспешно прятаться, а затем и вовсе перемещаться в своё укрытие, так как в поднявшейся на платформе суете невидимку могли затоптать.
Впрочем, единорожка бы соврала сказав, что всё шло хорошо: в убежище были и те, кто относились к происходящему категорически негативно и даже отказывались пить воду, которая "появлялась из неоткуда". Они всегда ходили с оружием, были хмурыми, ругались с другими людьми, что-то требовали и устраивали ловушки, в которые пытались поймать кобылку (будь она тупым животным, то может быть и попалась бы). Лидер поселения, старик с седой гривой, пусть и разделял их опасения насчёт происходящих чудес, но всё же сдерживал нездоровый энтузиазм...
Ещё одной неприятной новостью стало то, что действия Сансет послужили толчком для зарождения религиозного культа. Пока что это было обычной группой по интересам, но кобылка опасалась, что рано или поздно данные люди попытаются втянуть в своё общество и всех остальных.
"И что мне с этим делать? Прекратить помогать?", — думая о том, что своими копытами подтолкнула маленькое сообщество к расколу, пони всё сильнее жалела о невозможности попросить совета у наставницы, а чтобы отвлечься зачитывалась найденными книжками.
В основном, в импровизированной библиотеке людей находилась фантастическая и приключенческая литература, из которой можно было только примерно понять, каким было их общество раньше. К счастью, среди подобной литературы нашлись и несколько школьных учебников, потёртых и местами порванных. Их реставрация принесла кобылке настоящее удовольствие, зародив идею о необходимости найти библиотеку, либо иной источник знаний...
"Но для этого нужно подняться наверх".
* * *
Визалис глубоко вздохнула и потянулась всем телом, ощущая приятную истому и сытость. Ещё несколько минут она позволила себе нежиться в постели, после чего растолкала недовольно заворчавшего жеребца и выскользнула из-под одеяла. Её тело тут же полыхнуло зелёным магическим огнём, возвращая истинный облик принцессы чейнджлингов, на что хозяин комнаты вовсе не отреагировал и предпочёл снова уснуть.
"Лентяй", — мысленно фыркнула перевёртыш, натягивая на себя облегающие штаны и рубашку из чёрного шёлка.
Спустя пару минут Визалис уже шагала по улице Помпей, в лучах восходящего солнца кажущейся слишком пустынной. Если бы не парочка гвардейцев, пристроившихся позади принцессы, как только она вышла из дома своего "близкого друга", то было бы даже жутко...
Зебры приняли чейнджлингов на удивление мирно: подозрительные и опасливые взгляды, шепотки за спиной, постоянное ожидание подвоха — это было почти мило. Учитывая, что никто не спешил разбегаться с криками ужаса, не сыпал оскорблениями, не нападал при первой же возможности, зебриканцы получили в глазах новых союзников весомый кредит уважения. Ну а когда начались продажа еды и медикаментов, а также оказание некоторых услуг личного характера, их вовсе признали необходимой мерой.
Сейчас Помпеи уже не напоминали город-призрак, как ещё несколько дней назад. Пусть не везде, но теперь можно было увидеть прогуливающихся жеребцов и кобыл, играющих жеребят, патрулирующих улицы стражников. Ну а то, что несколько раз были совершены попытки ограбления, а одна из банд даже решилась напасть на продуктовый склад — это вполне ожидаемые явления, к которым перевёртыши были готовы.
Поток товаров, поставляемых в город подчинёнными Визалис был ещё тонок, словно ручей в засушливую погоду, который едва-едва позволяет выживать растениям. Однако же, в самое ближайшее время, этот ручей должен был превратиться в полноводную реку.
Гладиус Лавр уже получил в своё распоряжение дюжину воинов, способных внедриться в любую банду, чтобы найти все их убежища и узнать личности покровителей. Его алхимические мастерские начали перерабатывать сырьё, которое поставляют чейнджлинги. Полосатые жеребцы и кобылы пока что осторожны, но уже присматриваются к открывшимся заведениям, где можно заказать свидание с партнёром, который будет полностью удовлетворять клиента по самым разным критериям.
"Пожалуй, если бы войны в Зебрике не было, её стоило бы придумать", — мысленно усмехнулась принцесса перевёртышей, вежливо кивая на приветствия стражников и редких прохожих, подходя к зданию городской администрации.
...
— ...миротворческий корпус прибудет в Зебрику со дня на день, — сидящий за письменным столом жеребец, глаза коего были красными от недосыпа, закончил свою короткую речь и приник к стакану с каким-то настоем. — Похоже, что принцесса Селестия всё же решила рискнуть и помочь ТОЗ чем-то более серьёзным, чем золото для оплаты наёмников.
— Я уже слышала об этом, — кивнула криворогая кобыла со стрекозиными крыльями, сидя на стуле для посетителей. — Только по нашим сведениям, пони должны оказать помощь не только лагерям торговцев, но и оказавшимся в оккупации городам. Седловская Аравия и Верблюжьи Эмираты, воспользуются этим событием как предлогом, чтобы не теряя позиций на политической арене отозвать свои силы: неудача с друидами крайне разочаровала их альянс.
— И почему я об этом узнаю только сейчас? — глава Помпей недовольно покосился на собеседницу, мысленно прикидывая все те сложности, которые несомненно возникнут у него и его зебр, стоит пони подойти к городу, где свободно живут чейнджлинги.
— Ммм, — Визалис улыбнулась, обнажая острые зубки и полуприкрыв глаза устремила на Гладиуса томный взгляд. — Во-первых, когда пони составляли свой план вмешательства в войну, мы ещё не были союзниками, а из этого можно сделать вывод... что вы могли отказаться от союза с нами, узнав о необходимости потерпеть ещё месяц-два.
— А во-вторых? — поторопил принцессу чейнджлингов Лавр.
— А "во-вторых" уже не нужно, — блеснув глазами и выпрямив спину, категорично ответила Визалис. — В первую очередь, каждый из нас блюдёт интересы своего народа. Угрозы отказа в сотрудничестве уже было достаточно, чтобы скрыть от вас некоторую информацию. И разве вы, Гладиус, так уж недовольны своим выбором?
— Пони... — признавая своё поражение, жеребец закрыл глаза и устало опустил голову на скрещенные на столе передние ноги.
Бесшумно соскользнув со стула, одетая в чёрный шёлк кобыла обошла стол и поднявшись на задние ноги, передними копытцами прикоснулась к плечам зебриканца, заставив его напрячься.
— Шшш, — ласково прошипела Визалис на ухо главе самоуправления Помпей, круговыми движениями начиная массировать затёкшие мышцы. — Позволь мне с этим разобраться. Уверяю: конфликтов не будет.
* * *
— И что ты скажешь на это? — несколько листов с отчётами легли на стол между двумя грифонами, расположившимися на мягких подушках в гостиной восстановленного императорского дворца.
— Нет мне прощения! — патетично воскликнула красная пташка, приложив тыльную сторону кисти правой передней лапы ко лбу.
— Прекрати дурачиться, — потёр клюв пальцами правой передней лапы Мол Пятый.
— А ты прекрати изображать из себя хмурую высокомерную тучу, — отозвалась Хельга, устремляя на своего собеседника острый взгляд чёрных глаз. — Сколько я себя помню, ты вечно вёл себя так, будто являешься лучше других. А ведь единственная твоя заслуга — это рождение у правильной грифонши.
— Да-да, конечно, — самец прикрыл глаза, а затем добавил с долей ехидства. — Ты-то и этого сделать не смогла...сестрёнка.
— Засранец, — буркнула Чёрная Роза.
— Истеричка, — меланхолично заявил император.
— Хам, — продолжила перебрасываться словами пташка.
— Ябеда, — констатировал Мол Пятый.
— Это было только один раз, — обиженно отвернулась Хельга.
— Но было же, — усмехнулся грифон. — Всё! Шутки в сторону. Что можешь сказать о своих напарниках?
— Тебе ругательно или коротко? — изогнула бровки грифонша.
— Желательно — профессионально, — ответил красный грифон. — Правда, я сомневаюсь в том, что ты на это способна.
— Потенциал есть, а вот опыта не хватает, — развела лапками Хельга. — Хочешь их для чего-то использовать?
— Была такая мысль, — признался император. — Правда нашего изобретателя, по крайней мере пока, лучше оставить в Одуванчике...
— Жа-аль, — прикрыв глаза, с явным разочарованием протянула красная пташка.
— Он женат, — заметил Мол.
— И тут не успела, — проворчала Хельга. — Ладно уж, рассказывай: к чему мне готовиться? Ты ведь не ради воспоминаний о детстве меня сюда пригласил.
— Твои коллеги, пока ты была в Теократии, нашли логово Тантоса, — после непродолжительной паузы признался красный грифон, сверкнув своими золотыми глазами.
— Почему-то я не вижу на твоей морде радости, — хмыкнула Чёрная Роза. — Он сбежал?
Император кивнул, а на выразительный взгляд ответил:
— Следы ведут в Зебрику... в гильдию некромантов.
— Когда мне вылетать? — оживилась пташка, от которой повеяло охотничьим азартом.
— Как только соберёшь свой отряд и получишь личные МД, — грифон помедлил и уточнил: — Надеюсь, пояснять то, что операция тайная, тебе не нужно?
* * *
Что нужно для автоматического оружия? Кроме самого оружия, которое ещё тоже только следует создать. Ответ, на самом деле, прост: боеприпасы.
Стоя на задних лапах, в передних лапах держу длинную трубку, к которой приделаны ручка, приклад, направляющий рельс и кристалл с духом земли, создающий магнитное поле. Сверху к данному устройству приделана воронка, куда засыпаны железные шарики. Стоит мне замкнуть своеобразный контакт, как магнитное поле начинает разгонять снаряд, находящийся в импровизированном стволе, а на его место падает ещё и ещё один...
Шарик за шариком вылетают из ствола примитивного артефакта, с достаточно небольшой скоростью и заметным разбросом врезаясь в нарисованную на стене мишень. Два шарика в секунду и сто двадцать выстрелов в минуту — это результат моей работы, проделанной буквально находу. Конечно, убойная сила и меткость оставляют желать лучшего, но не в них была основная цель этой демонстрации.
— Вот... как-то так, — оборачиваюсь к задумчивому Альберту Крейну, который за время показа не произнёс ни слова.
