Тот факт, что он продолжал пребывать в блаженном неведении о чарисийских силах, быстро приближающихся к нему вдоль канала Брэйнат, говорил еще больше.
Несмотря на это, форт Тейрис представлял собой грозную позицию. Построенные более века назад, во время войн между Деснейром и республикой, его толстые стены были из обожженного в печи кирпича с засыпкой из щебня, а его расположение контролировало проезд через ущелье Охэдлин между Шайло и землями Саутмарч. Еще две пятидневки назад в нем размещался гарнизон из пяти пехотных полков и одного кавалерийского полка, номинальная численность которых составляла около тринадцати тысяч человек. Однако, какой бы ни была готовность Уолкира, у сторонников Храма в Шайло не было никаких сомнений в том, что произойдет, если падет форт Тейрис. Хотя Уолкир не звал их и был глубоко обеспокоен своей способностью прокормить их теперь, когда они у него были, они наскребли четыре дополнительных полка ополчения и добровольцев и отправили их на поддержку форта. 9-й кавалерийский полк был сильно недоукомплектован, но большинство пехотных полков были в полном составе или очень близки к нему, что означало, что под командованием Уолкира теперь было более девятнадцати тысяч человек. Эти цифры были бы более впечатляющими, если бы качество его полков было менее подозрительным. К несчастью для Уолкира, они состояли из мятежников и плохо обученных добровольцев, которые были еще менее опытны, независимо от того, насколько больше городов и ферм они могли сжечь, чем люди Стана Уиллиса. Что еще хуже, с его точки зрения, у него не было ни артиллерии нового образца, ни винтовок, и только относительная горстка фитильных мушкетов.
Защитники ожидали, что многое компенсируют стены форта и земляные укрепления, возведенные Уолкиром, но, возможно, ему было бы разумнее не пытаться закрыть все ущелье. Внешняя окружность его окопов тянулась более чем на шестьдесят восемь миль, и это означало, что даже с подкреплением пехоты, о котором он не просил, у него было менее одного человека на каждые шесть ярдов бруствера. Справедливости ради, он ожидал, что ему придется защищаться от нападения только с одной стороны гор одновременно, что уменьшило бы его фронт на пятьдесят процентов, и он строил свои укрепления не просто для своего собственного командования, но и для гораздо большего гарнизона, который, как он ожидал, установит там армия Шайло, чтобы защитить свой тыл, когда она продвинется дальше на восток. И если у него не было артиллерии нового образца, то, по крайней мере, форт был оснащен пятьюдесятью орудиями старого образца. Однако, несмотря на пушки, подкрепления и укрепления, вопрос заключался не в том, смогут ли Истшер и Уиллис взять форт Тейрис или нет; вопрос был в том, смогут ли они сделать это до прибытия армии Шайло. И, несмотря на медлительный темп армии Шайло, это может оказаться почти невозможным.
— Я бы чувствовал себя лучше, если бы с Уиллисом были все три его бригады, — признался Стонар через мгновение.
— У генерала Уиллиса есть все, что ему нужно, — сухо сказал Кэйлеб, — и герцог Истшер прав — нам нужна его третья бригада на Дейвине на случай, если Кейтсуирт соберется с духом. Знаю, что любой командир предпочитает иметь больше людей, чем, по его мнению, ему нужно, чем выяснять, что у него все-таки недостаточно людей, но в данном случае меня это не очень беспокоит. Время — да, оно критично; количество их с герцогом сил для выполнения этой работы — нет.
— Ты, конечно, прав, — вздохнул Стонар. — Полагаю, это просто пример необходимости найти что-то, о чем можно беспокоиться.
— Я бы не стал заходить так далеко, — тон Кэйлеба был еще суше, и он улыбнулся. — Думаю, что это скорее случай ожидания, когда упадет другой башмак, и, видит Бог, это вполне разумно после прошедшего года или около того.
— Согласен. — Стонар глубоко вздохнул, когда их группа достигла стрельбища. Они с Кэйлебом провели несколько часов, инспектируя войска, наблюдая за проходящими на смотре учебными полками и в целом ободряя новые формирования армии республики Сиддармарк. Однако теперь лорд-протектор посмотрел на майора Этроуза и улыбнулся с видом человека, предвкушающего особое угощение.
— Итак, ты готов ослепить нас всех, сейджин Мерлин?
— "Ослепление", возможно, слишком сильное слово, милорд, — мягко ответил Мерлин. — Думаю, что "произвести впечатление" может быть ближе к предполагаемому эффекту.
— Думаю, ты имеешь в виду "успокоить", — фыркнул Паркейр и склонил голову набок, глядя на Кэйлеба. — Я нахожу существующие револьверы сейджина достаточно впечатляющими, ваше величество. Не могу отделаться от подозрения, что большая часть сегодняшней цели состоит в том, чтобы успокоить нас, продемонстрировав новые доказательства превосходства чарисийского оружия. Или, полагаю, то, что действительно следует сказать, — это неуклонно растущее превосходство чарисийского оружия.
— Я бы сам так не сказал, — спокойно сказал Кэйлеб. — Конечно, я инстинктивно тактичен и дипломатичен.
— Это заметно, — согласился Стонар и оглянулся на Мерлина, когда сейджин спешился. — И я вполне готов ко всем заверениям, которые я могу получить.
— Одна попытка, милорд, — пробормотал Мерлин и направился к мишеням, приготовленным для его демонстрации.
Пять крепких деревянных столбов были вбиты в землю в ряд, образуя линию длиной около сорока футов. На каждом из них была прикреплена пара нагрудных знаков республиканской армии, образующих двойную толщину стали, а на вершине каждого столба был установлен шлем. Мерлин остановился в двадцати пяти ярдах от линии мишеней, лицом к ним, и вытащил револьвер из правой боковой кобуры.
Несомненно, это был перебор для любого простого смертного противника, но Мерлин мог с этим смириться. На самом деле, он был полностью за излишество. В конце концов, он никогда не знал, когда Кэйлеб будет настолько глуп, чтобы снова отправиться с копьем на охоту на ящера.
Тейджис Малдин разработал конструкцию двойного действия, и действие этого револьвера было гладким, как шелк, его детали были индивидуально подогнаны и отполированы так, как никогда не было у серийных пистолетов. Однако при стрельбе двойного действия спусковой крючок нажимался гораздо дольше, и Мерлин подозревал, что большинство его товарищей-стражников стреляли из серийного оружия в режиме одиночного действия, взводя курок большим пальцем перед каждым выстрелом, когда точность была важнее скорострельности.
У ПИКА были определенные преимущества, когда дело доходило до подобных вещей.
Пистолет плавно поднялся, приятно балансируя в его руке, и прогремел гром. Пламя вырвалось из дула так быстро, как только он смог нажать на спусковой крючок, и в двойных нагрудниках волшебным образом появились дыры, пробив не просто сталь, но и опорные стойки брызгами осколков. Он опустошил цилиндр, затем поднял дуло в вертикальное положение, его большой палец нашел спусковой крючок, и он вытащил цилиндр и ударил по стержню выталкивателя. Израсходованные патроны вылетели, поблескивая на солнце, и он снова опустил дуло, направив его на землю, в то время как его левая рука метнулась к кожаному чехлу на поясе.
Новые револьверы в подавляющем большинстве были плодом ума и воображения Малдина, но Эдуирд Хаусмин лично набросал один важный аксессуар. На самом деле это была удивительно простая концепция, скорее похожая на другой усеченный револьверный цилиндр глубиной всего в полдюйма с ручкой на конце. На Старой Земле подобные устройства назывались "скорозарядными устройствами", и пять новых патронов одним плавным движением вставлялись в пустые патронники пистолета до того, как Мерлин поворачивал ручку, чтобы освободить их основания. Цилиндр со щелчком закрылся, пистолет снова поднялся, и прицельные выстрелы снесли шлемы подряд с вершины каждого столба, прежде чем полностью стихло эхо первых пяти выстрелов.
Он прочистил цилиндр во второй раз и перезарядил его более неторопливо, голубые глаза потемнели от воспоминаний о барже на канале Холи-Лэнгхорн. Затем он убрал оружие в кобуру, собрал свои израсходованные гильзы и повернулся обратно к своей аудитории. Облако порохового дыма рассеялось, как маленький одинокий туман, и Кэйлеб широко ухмыльнулся, когда Мерлин поднял одну бровь. Половина лошадей стражи протектора все еще брыкалась и шарахалась, хотя Стонар и Дариус Паркейр держали своих собственных лошадей под контролем. Однако даже у лорда-протектора и сенешаля были ошеломленные лица.
— Лэнгхорн! — Паркейр покачал головой. — Это было впечатляюще, Мерлин!
Он тронул пяткой своего пугливого коня и приблизился к мишеням, наклонившись с седла, чтобы вставить кончик мизинца в отверстие, пробитое в одном из парных нагрудных знаков, затем снова выпрямился и покачал головой.
— Поражающая сила потрясает, хотя понимаю, что большинство простых смертных не смогут справиться с вашими портативными двенадцатифунтовыми пушками!
— На самом деле, милорд, отдача не так уж и плоха, — сказал Мерлин. Выражение лица Паркейра граничило с недоверием, и Мерлин пожал плечами. — Да, это тяжелые пистолеты — намного тяжелее, чем стандартная версия, и они поглощают большую часть отдачи. Они все еще более подвижны, чем стандартные револьверы, но большинство людей могли бы справиться с отдачей без особых проблем. Подозреваю, что большинство из них больше беспокоила бы масса самого оружия.
— Думаю, что на данный момент мы просто поверим тебе на слово, сейджин, — сухо вставил Стонар. — Уверен, что обычная версия будет достаточно мощной для большинства из нас. И, честно говоря, больше всего меня впечатлило сочетание того, как быстро вы могли стрелять и перезаряжать оружие. — Настала его очередь покачать головой. — До этого момента я действительно не понимал, сколько огневой мощи один человек держит в руках с помощью одной из этих штуковин. Теперь я начинаю понимать, но у меня все еще возникают проблемы с распространением его на "магазинные винтовки", которые обещает нам ваш мастер Хаусмин.
— Они не смогут стрелять так быстро, милорд, — ответил Мерлин. — Это то, что мастер Малдин называет конструкцией "затвора". Стрелку придется вручную управлять рукояткой взведения курка для каждого выстрела. С другой стороны, полагаю, что они в конце концов остановились на магазине на десять патронов. Мало того, что в каждом магазине будет больше патронов, чем в револьвере, стрелок сможет менять магазины даже быстрее, чем кто-то может перезарядить пистолет с помощью одного из скорозарядных устройств мастера Хаусмина.
Он улыбнулся очень, очень холодно.
— Не думаю, что храмовым мальчикам это хоть немного понравится, — сказал он.
.XI.
КЕВ "Делтак", 22, канал Таро
— Не очень нравится, как это выглядит, сэр!
Лейтенанту Жирэлду Канирсу пришлось перекрикивать ветер, шум и грохот воды, когда капитан Хэлком Барнс ступил на крыло мостика и попытался закрыть за собой бронированную дверь боевой рубки. Лейтенант признал, что это было, вероятно, самым ненужным преуменьшением за всю его жизнь, и он пригнулся, когда еще одна волна ледяных белых брызг взорвалась над мостиком.
Он снова выпрямился, блестящая непромокаемая одежда приклеилась к его телу из-за постоянно усиливающегося ветра, и вытер глаза. Не было никакого смысла пытаться вытереть лицо; лучшее, на что он мог надеяться в этих условиях, — это сохранить достаточно ясное зрение.
Не то чтобы то, что он мог видеть, было особенно ободряющим.
Капитану Барнсу удалось захлопнуть дверь и упрямо держаться, затем он пробрался по шатающемуся мостику на сторону Канирса, цепляясь за спасательные тросы, которые приказал установить три часа назад.
— Не могу сказать, что мне самому это очень нравится. — Как отметил Канирс, ему удалось повысить голос настолько, чтобы его услышали, но при этом не было похоже, что он рычал. Должно быть, этому трюку кто-то научился после того, как стал капитаном.
— Барометр также продолжает падать, — продолжил капитан, пристегивая свою брезентовую штормовую обвязку к одному из кольцевых болтов, вделанных в прочные балки мостика. Он повернулся, прикрывая глаза от летящих брызг, вглядываясь в изрытый волнами горизонт, и Канирсу показалось, что его плечи на мгновение напряглись. Лейтенант посмотрел в том же направлении, и его желудок сжался от ужаса.
— Когда мы потеряли из виду "Карлу Бордин"? — голос капитана Барнса был ровным.
— Она была там меньше десяти минут назад, сэр. — Канирс поднял руку и указал, чувствуя, как его собственная штормовая сбруя дернулась на его теле. — Вон там, примерно в двух румбах от четверти. Однако она быстро отставала. — Он взглянул на впередсмотрящего правого борта, который кивнул в знак подтверждения, затем снова посмотрел на своего капитана. — С тех пор, как я видел их в последний раз, видимость уменьшилась, но я не знаю, достаточно ли она уменьшилась, чтобы мы потеряли их из виду. Брикстин?
— Второй лейтенант прав, капитан. — Моряк был опытным человеком, и он спокойно встретил взгляд капитана Барнса. — Думаю, больше пяти-шести минут с тех пор, как я их видел. Может быть, они достаточно закрыты, но, по правде говоря, я так не думаю.
Капитан кивнул. Выражение его лица было нейтральным, но глаза были мрачными, и Канирс все понял. "Карла Бордин" приняла на борт две пехотные роты — более пятисот человек со взводами поддержки. Но, конечно же, это был просто случай ухудшения видимости! "Карла Бордин" был хорошо зарекомендовавшим себя кораблем, крепким галеоном с опытным капитаном, гораздо лучше оснащенным для выживания в суровых погодных условиях, чем такой корабль, как КЕВ "Делтак". Он должен был быть где-то там.
— Были ли какие-нибудь признаки того, что они были в бедственном положении?
— Никаких, сэр, — ответил Канирс, и Брикстин покачал головой, соглашаясь с ним. — Они уменьшили паруса до двух зарифленных марселей, но выглядели достаточно хорошо. Я не видел никаких ракет или сигналов бедствия, но на таком расстоянии в этих условиях я мог бы и не увидеть сигнальных флажков, даже если бы они их показывали.
Капитан кивнул. Одной из вещей, которыми Канирс больше всего восхищался в капитане Барнсе, было то, что он никогда не отчитывал человека за признание в чем-то подобном. Да поможет Бог любому, кто пытался оправдать неспособность сделать все возможное, но капитан предпочитал подчиненных, которые предлагали ему информацию, необходимую для полного понимания того, что они говорили, а не молчали из страха вызвать гнев своего командира. Лэнгхорн знал, что Канирс повидал достаточно других капитанов, которые сняли бы с него шкуру, хотя бы для того, чтобы излить свой гнев и страх.
Капитан Барнс просто повернулся спиной к горизонту, где должна была находиться "Карла Бордин", и вгляделся вперед, в беспорядочную бело-зеленую пустыню, в то время как неуклонно растущие волны вздымались и били по низкому обрывистому носу броненосца. На самом деле, они колотили по носу, погребая короткую переднюю палубу и врезаясь в трижды закрепленные ставни изогнутого каземата. Он простоял так несколько минут, затем встряхнулся и потянулся, чтобы хлопнуть Канирса по плечу.
