Третьим блюдом был басик с фруктовой начинкой на подушке из ячменного риса. На столе Роджера стояло очень большое блюдо. Несколько обычных басиков были собраны вокруг скульптуры очень большого басика с очень заостренными зубами, сделанной из ячменного риса. Вино для этого блюда было выдержано в стиле кейт-фрут с новых виноградников вокруг Войтана.
Четвертым блюдом была главная достопримечательность. Джулиан вышел и в одиночку сразил чертова зверя, используя не более чем отряд поддержки и шариковую пушку, и его приз был подан зажаренным настолько целиком, насколько это было возможно. Потребовалась определенная тщательная перестановка, чтобы закрыть огромную дыру в его шее, и его доставили на гигантском блюде, которое внесли шестеро местных слуг кратов. Джулиан лично руководил разделкой стейков, которые подавались вместе с ячменным перцем, приправленным перузом, и тушеными овощами. Вино было марочным из Ран Тай, которое понравилось роте за время ее пребывания там.
Остальные блюда состояли из десертов и потрохов, а кульминацией застолья стало то, что все расселись на земле, выковыривая из зубов кусочки чертова мяса и пытаясь решить, сколько вина им можно выпить.
Наконец, когда с последним блюдом было покончено, Роджер встал и поднял свой бокал с вином.
— Садитесь! — воззвал Джулиан.
— Да, садитесь, Роджер, — сказал Панер. — Давай посмотрим... Я думаю... Да, Нидербергер! Ты должен произнести тост.
Назначенный рядовой торопливо глотнул вина, затем встал, пока ганни Джин что-то шептал ему на ухо. Он откашлялся и поднял свой бокал.
— Дамы и господа, ее Величество Александра Седьмая, императрица Человечества! Да здравствует она!
— Императрица! — донесся до него с грохотом ответ, и он постарался не суетиться, откидываясь на спинку стула с явным облегчением.
— Теперь встаньте вы, Роджер, — сказал Панер.
— Разве это не должен быть ты? — спросил Роджер.
— Не-а. Вы старший офицер, полковник, — сказал капитан с усмешкой.
— Никаких званий в столовой! — крикнул Джулиан.
— Я просто указывал на это, — сказал Панер. — Ваша очередь, Роджер.
— Хорошо. — Роджер снова поднялся на ноги. — Леди и джентльмены, отсутствующие товарищи!
— Отсутствующие товарищи!
— Прежде чем мы перейдем к другим тостам, — продолжил Роджер, жестом приглашая Джулиана сесть, — у меня есть несколько слов, которые я хотел бы сказать.
— Речь! Речь! — крикнул Поэртена, и большинство васинов присоединились к нему. Оружейник сел с ними за столик, хотя они ясно дали понять, что не хотят играть в карты.
— Это не речь, — не согласился Роджер и протянул руку Депро. Она протянула ему внушительный мешок, затем с улыбкой села обратно.
— По счастливому случаю, когда мы почти выбрались из этого комка грязи, — сказал Роджер. — Кстати, приношу извинения всем вам, люди, которые здесь родились. Но по этому случаю, я думаю, будет уместно, если мы раздадим несколько сувениров. Вещей на память о нашем путешествии.
— О-о, — прошептала Косутич. — Ты знал об этом?
— Ага, — ухмыльнулся Панер. — Или, скорее, я узнал об этом как раз вовремя.
— От нанимателя, — сказал Роджер, вытаскивая кусок пластиковой ленты и маленький медальон. — Ах, да. Марку Сент-Джону и Джону Сент-Джону. Серебряная "М" и серебряная "Д", чтобы мы могли, черт возьми, отличить вас друг от друга!
Роджер просиял, когда братья-близнецы подошли, чтобы принять подарки, затем пожал им руки (рука Марка довольно хорошо восстановилась после Кирсти), вручая сувениры.
— Носите их в добром здравии. Итак, что еще у нас есть? Ах, да. — Он сунул руку в мешок и вытащил гаечный ключ длиной не более трех сантиметров. — Для Поэртены маленький рябой гаечный ключ, за то, что он исправляет маленькие рябые выбоины на доспехах!
Он продолжал в том же духе со всем оставшимся подразделением морской пехоты и многими васинами и диаспранцами, показывая, что он распознал их индивидуальные причуды и личностные черты. Прошел почти час смешанного смеха и стонов, прежде чем он начал закругляться.
— Рядовому первого класса Гроннингену, — сказал он, поднимая серебряный значок. — Недремлющий серебряный глаз. Потому что ты знаешь, что Джулиан доберется до тебя, рано или поздно.
Он вручил значок ухмыляющемуся асгардцу и хлопнул его по плечу.
— Ты обречен. Ты ведь знаешь это, верно?
— О, да.
— Наниматель. Мы приближаемся ко дну сумки... О, да. Эйдибу Джулиану — значок стрелка с символом "нет" поверх него. Значок боло стрелка за то, что он всегда был вторым в любом соревновании по стрельбе!
Джулиан принял это с благосклонностью, и принц повернулся к старшему сержанту, Панеру и старшим мардуканцам.
— Я также рассматривал "недремлющий глаз" для Растара, — сказал Роджер, и волна человеческих смешков потонула в хрюкающем смехе мардуканцев, когда морские пехотинцы и васины вспомнили свою первую встречу и засаду Роджера на спящего Растара. — Но, в конце концов, я решился на это. — Он сунул руку в сумку и достал искусно отделанный набор шариковых пистолетов мардуканского размера. — Пусть у тебя никогда не кончатся патроны.
— Благодарю вас, ваше высочество. — Растар принял подарок с пышным поклоном.
— Никаких званий в столовой, — напомнил ему Роджер и повернулся к своей следующей жертве. — Для Кринди — набор биноклей Зуйко. Кажется, ты никогда не сможешь сражаться на дальней дистанции, но чем черт не шутит.
— Спасибо, вас понял, — сказал диаспранец и взял систему визуализации со своим собственным легким поклоном.
— Еве Косутич, нашей личной сатанистке, — сказал Роджер с еще одной ухмылкой и вручил ей маленькие серебряные вилы. — Медаль "Серебряные вилы". Она всегда была рядом, чтобы подтолкнуть ягодицу; теперь у нее есть, чем подтолкнуть. Вы можете смело ставить ее куда вам заблагорассудится.
— А вашу ягодицу всегда приятно было подтолкнуть, Роджер, — сказала она ему с улыбкой, принимая награду. Роджер рассмеялся вместе со всеми, затем повернулся к Корду.
— Корд, что я могу сказать? Ты оставался со мной, несмотря ни на что, в основном, в худшем.
— Ты можешь ничего не говорить и сесть обратно, — ответил шаман.
— Нет, не после того, как я пошел на все эти неприятности, — сказал принц и подмигнул Пиди. — Итак, у нас есть: упаковка детского питания, которое, как обещает мне Добреску, отлично подойдет для мардуканских детей. Упаковка одноразовых подгузников — я знаю, что вы, ребята, засовываете своих детей в свою слизь, но когда мы попадаем в среду людей, это не всегда может быть вариантом. Комплект из четырех детских одеял — что я могу сказать, вам всегда достаются четверни? И последнее, но, безусловно, не менее важное — набор затычек для ушей. Правда, только для Корда. Они ему понадобятся.
— О, большое тебе спасибо, Роджер, — сказал Корд, принимая подарки и садясь.
— Не думай об этом как о критике, — сказал ему Роджер. — Думай об этом как о детском душе.
— Что это? — Пиди тихо спросила Депро.
— Обычно, — прошептала в ответ морской пехотинец, — это когда вы дарите подарки, которые могут помочь с ожидаемым ребенком. Однако в данном случае Роджер поддразнивает Корда.
— А вот и Догзард, — сказал Роджер, заглядывая под стол.
Зверь поднял голову, когда она услышала свое имя, затем она вскочила на ноги, когда она увидела положение тела своего хозяина.
— Это хороший шашлык, — сказал ей Роджер и стащил со стола огромную ножку чертова мяса. -Тогда кто же хороший зверек?
Полуящерица выхватила кусок из руки Роджера и спряталась обратно под стол. Ее хвост длиной в полтора метра торчал из-под него, радостно мотаясь из стороны в сторону, и Роджер помахал рукой.
— Ай, ай! — Он демонстративно сосчитал свои пальцы, затем вздохнул с облегчением, в то время как все смеялись. Но затем принц опустил руки и повернулся к последнему человеку в своем списке.
— И вот мы подошли к Арману Панеру, — сказал он серьезно, и смех стих. — Что вы преподносите офицеру, который удерживал вас вместе восемь ужасных месяцев? Кто никогда не колебался? Который всегда был спокоен? Кто ни на мгновение не позволял нам думать, что мы можем потерпеть неудачу? Что вы дадите человеку, который взял сопливого мозгляка и сделал из него мужчину?
— Предпочтительно, ничего, — сказал Панер. — Это на самом деле была моя работа.
— И все же, — сказал Роджер и полез в теперь уже почти пустую сумку, чтобы вытащить маленький значок. — Я вручаю вам орден Бронзового щита. Если смогу, я попрошу мать превратить это в рыцарский орден; нам нужен по крайней мере еще один. За службу, превышающую служебный долг перед короной. Спасибо тебе, Арман. Ты был больше, чем тебе было нужно, на каждом шагу. Я знаю, нам еще предстоит пройти долгий путь, но уверен, что вместе мы сможем этого добиться.
— Спасибо, Роджер. — Капитан встал, чтобы принять подарок. — И у меня тоже есть для тебя маленький подарок.
— О?
— Да. — Морской пехотинец официально откашлялся. — Задолго до имперского солнечного союза, до империи Человека, на заре космической эры существовала могущественная нация под названием Соединенные Штаты. Как и Рим до этого, они поднялись в столбе пламени и в конце концов пали. Но во время своего расцвета у них было несколько медалей, с которыми приходилось считаться.
— Было много наград и ленточек, но одна, хотя и обычная, возможно, превзошла их все. Это была простая винтовка на синем поле, окруженная венком. Это означало, что владелец был там, где летели пули, и, вероятно, сам стрелял в людей, и вернулся с места сражений. Это просто означало, что владелец видел пехотный бой и выжил. Все остальные медали, на самом деле, были просто глазурью на этом торте, и, как и ИСС до этого, империя сохранила эту же награду... и по тем же причинам.
— Принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, — сказал капитан, принимая новоиспеченный значок от старшего сержанта Косутич и прикрепляя его к форме принца, — я вручаю вам значок боевого пехотинца. Вы снова и снова шли в огонь и выходили оттуда не невредимым, но, по крайней мере, слава Богу, живым. Если ваша мать наградит вас всеми медалями, которых вы заслуживаете, вы будете выглядеть как мировой диктатор-неоварвар. Но я надеюсь, что вы иногда думаете об этом, потому что, на самом деле, в нем все сказано.
— Спасибо тебе, Арман, — тихо сказал Роджер.
— Нет, спасибо вам, — ответил Панер, кладя руку на плечо принца. — За то, что совершили переход. За то, что выжили. Черт, за то, что спасли все наши задницы. Спасибо вам от всех нас.
* * *
Вечеринка дошла до того, что Эркума Пола пришлось оттащить вниз, прежде чем он ударил кого-то доской, и Роджер отвел Депро в сторону. Она была тихой всю ночь, и он думал, что знает почему.
— Ты все еще настаиваешь, что не можешь выйти за меня замуж, не так ли? — спросил он.
— Да, и я бы хотела, чтобы ты перестал спрашивать, — ответила она, глядя вниз с холмов на город кратов в долине. — Я невысокого происхождения, Роджер. Я останусь на Земле и сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти твою мать от опасности. Но я не выйду за тебя замуж. Когда мы устроимся и все будет в безопасности, я подам документы об увольнении. А потом я возьму свое выходное пособие и пойду искать себе хорошего, надежного, безмятежного фермера, за которого выйду замуж.
— Двор — это просто другая среда, — запротестовал Роджер. — Ты прошла через сотню на этой планете в одиночку. Ты можешь приспособиться!
— Наверное, я могла бы, — сказала она, качая головой. — Но недостаточно хорошо. Что тебе нужно, так это кто-то вроде Элеоноры, кто-то, кто знает скалы и отмели. Отчасти проблема в том, что мы слишком похожи. У нас обоих очень прямой подход, и тебе нужен кто-то, кто может дополнять тебя, а не усиливать твои негативные качества.
— Ты останешься до Земли, верно? — спросил он. — Обещай, что останешься до тех пор.
— Я обещаю, — сказала она. — А теперь я вернусь, Роджер. — Она остановилась и посмотрела на него, склонив голову набок. — Я делаю предложение в последний раз. Пойдешь со мной?
— Нет, если ты не выйдешь за меня замуж, — сказал он.
— Хорошо, — вздохнула она. — Боже, мы оба упрямые.
— Да, — сказал Роджер, когда она уходила. — Упрямый — это одно слово.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— У нас никогда раньше не было инспекции "здоровья и социального обеспечения", — подозрительно произнес голос.
— Да, скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. — Джин тщательно контролировал свой голос, добавляя в него только нужные нотки раздражения. — К нам выезжает оперативная группа с инспекционной группой ИБР, и нам нужно устроить большое шоу. Лично я думаю, что они оперируют теорией о том, что всем нужна хорошая встряска после попытки государственного переворота, но что я знаю? Согласно Уставу, мы должны делать такие вещи на каждом корабле, хотя никто никогда этого не делал! Но теперь мы под колпаком, поэтому пытаемся навести порядок в бумагах.
Последовала долгая пауза, и Джин пожалел, что не может видеть лицо собеседника, но грузовое судно предоставило только голосовой канал.
"Эмерэлд доун" был известным кораблем. Он проходил через систему по крайней мере дважды до этого, один раз после того, как был внедрен Джин. Обычно он обменивал мелкие технологические безделушки вроде зажигалок на местные драгоценные камни и произведения искусства. Кроме того, он получал небольшую плату за то, что сбрасывал электронные переводы в систему, что и было настоящей причиной его визитов. На самом деле, именно он разговаривал с кораблем во время его предыдущего рейса и надеялся, что знакомый голос в какой-то степени убаюкает их.
— Хорошо, — наконец произнес новый голос. — Это капитан Деннис. Один человек может подняться на борт для вашей проверки "здоровья и благополучия". Но это последний раз, когда я прихожу в этот порт. Мне не нужно это обострение из-за горсти дешевых драгоценных камней, почтового чека, который едва покрывает наши потери воздухае, и груза дерьмового художественного дерьма.
— Неважно. — Джин впустил в свой тон нотку сварливого бюрократа. — Я просто делаю свою работу.
Шаттл был на автопилоте, поэтому он выскользнул из кресла пилота, кивнув Поэртене, и направился на корму. Это было несколько затруднено тем фактом, что небольшое судно было битком набито морскими пехотинцами в боевой броне. Большинство из них прижалось к стенам и палубе, но некоторые дрейфовали более или менее случайным образом.
Он остановился напротив капитана Панера, чьи ноги прилипли к потолку, когда он стоял "головой вниз", просматривая схемы цели.
— Они не очень счастливы, — сказал агент ИБР.
— Меня не волнует, счастливы они или нет, — сказал Панер. — До тех пор, пока они открывают свои двери.
— Один выстрел, и мы все превратимся в пар, — отметил Джин.
— И, насколько им известно, они внезапно стали бы самым разыскиваемым кораблем в империи, — отметил Панер. — Было бы очень дурным тоном для бродячего грузового судна обстреливать официальное имперское инспекционное судно. Они позволят нам причалить. После этого ты просто выходишь на палубу.
