Это говорит о многом, если не — обо всём относительно этого оружия, про которое отечественные диванно-интернетские экспЭрды так влажно стонут, поэтому…
ФТОПКУ!!!
— Мы бы не отказались и от лицензии, необходимого оборудования и разумеется помощи американских специалистов для производства это «игрушки» в Советском Союзе… Но это уже надо разговаривать с Рузвельтом.
Терпеливо подождав пока она запишет и, даже подсказавши как пишется название этого пулемёта на американском языке: пехотный пулемет «.50 Browning M2» и флотская счетверенная установка этих крупнокалиберных пулеметов «.50 M2НВ», продолжил заказывать «плюшки»:
— Кроме этого, Красная Армия отчаянно нуждается в крупнотоннажных (пять и более тонн) грузовиках, желательно в специальном исполнении — автоцистерны, тягачи, трейлеры для гусеничной техники, мобильные ремонтные мастерские и так далее… Можно и морально устаревшие, бывшие в употреблении — лишь бы на ходу. А автомобили на войне всё равно долго не живут.
— Радиостанции — есть же в Америке гражданские радиостанции, годные и для военного применения и, которые не попадают под всякие там «эмбарго»? Наверняка есть.
— Стрелковое оружие: пистолеты Браунинга армейского образца, автоматы Томсона и помповые ружья Винчестера. Также — мы согласны на б/у-шные… Даже на полицейский конфискат! Лишь бы исправные, в достатке снабжённые патронами и чтоб было их…
Выпучив по беспределу глаза, показываю руками огромную кучу:
— …МНОГО!!!
Всё мной заказанное — вполне реальное и могущее быть предоставленным в течении двух-трёх месяцев.
Жемчужина:
— Сделаю всё, что в силах. Что-то ещё из «игрушек», Иосиф Виссарионович?
Виртуально чешу в затылке:
«Что бы ещё?».
— Мы находимся в таком положении, Полина Семёновна, что не откажемся от любой помощи — вплоть до ширпотреба «секонд-хенд»… Ношенных носильных вещей — то есть и обуви. Ну и всего-такого прочего — мебель, фотоаппараты, бытовая техника, мотоциклы и легковые автомобили… Здесь уже каких-то строго очерченных границ нет.
Удивляется:
— Иосиф Виссарионович! Объясните пожалуйста, чем это ношенные тряпки могут помочь Красной Армии?
— А тем, что в отсутствии собственных товаров для населения — ими можно материально заинтересовать тружеников тыла, выпускать больше оружия для бойцов Красной Армии!
Восхищается:
— Как же Вы мудры, товарищ Сталин!
Сделав лицо попроще:
— Рузвельту про это расскажите, а здесь все свои.
И посмотрел на часы, давая ей понять что пора прощаться…
* * *
Когда Полина Жемчужина ушла, забрав с собой лишь «Протокол конференции по окончательному решению еврейского вопроса…», я глядя ей вслед, подумал изрядно раздосадовано:
«Вот сцучка жидовская!».
Затем, взяв со стола «План «Ост»», решил забить:
«Ну, не очень то и надо! В конце-концов в Америке и русская диаспора имеется… Хотя и не такая богатая и сплочённая, как еврейская, зато какие имена! Авиаконструктор Сикорский, химик Ипатьев, композиторы Стравинский, Рахманинов и Прокофьев и, многая, многая, многая… Что-нибудь да подкинут Красной Армии от щедрот русской души».
Глядя на самовар, предлагаю:
— Ну, что Лев Захарович? По последнему?
— Не отказался бы, Иосиф Виссарионович — до ужина ещё долго терпеть.
Пока допивали чай, меня вновь осенило и я Мехлису:
— По моему, какая-то троцкистская сволочь неправильно перевела одну из цитат Энгельса.
Тот, навострив ухо:
— Это, какую же?
— «У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться варварскому игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы — Россию».
— А как должно быть?
— «Либо Россия полностью уничтожит эту европейскую враждебную силу, либо окончательно подчинится её варварскому игу — другой альтернативы нет».
Тот кивнув:
— На мой взгляд, Иосиф Виссарионович, этот перевод намного точнее и об этом немедленно должен узнать весь советский народ.
Ещё раз посмотрев на часы, допиваю чай и поднимаюсь из-за стола:
— Ну, что Лев Захарович? Пора нам к нашим товарищам чекистам… А у Энгельса с Марксом у уверен — найдётся ещё множество цитат, нуждающихся в правильном переводе.
— Это уж точно, товарищ Сталин!
Глава 15. Наследство от Лаврентия Павловича.
Берия Л.П., Народный комиссар НКВД:
«Меркулова и Кобулова вырастил я, могу сказать это без скромности. Всеволод Меркулов стал моей надежной опорой и помощником сразу как я стал 1-м секретарем Заккрайкома. С тех пор прошло много времени и поработали мы с ним много и по линии Наркомвнудела, и по линии чека и разведки. Меркулов имеет светлую голову и она всегда помогала и ему, и всем. Когда мы работали в Тбилиси, он был готов работать столько, сколько надо и в любую минуту был готов меня сопровождать в любую поездку. И всегда держал в голове всю сводку. Однажды в 1936 г. мы были в Поти, проводили совещание по портовой работе. Он меня и всех удивил тем, что знал данные по грузообороту и по вывозу марганца лучше чем сам начальник порта, не помню уже, как его фамилия. Я тогда сказал: «Ну что, товарищ, может назначить вам товарища Меркулова в помощники?» У этого начальника такой вид был, что все начали смеяться. Хоть не до смеха было, он и сам засмеялся. Работник был неплохой, но с памятью было неважно, а у Всеволода наоборот.
Богдан Кобулов мне тоже всегда был крепкий помощник и товарищ. С Всеволодом Меркуловым он хорошо срабатывался и в Тбилиси, и потом в Москве. Богдан смог быстро создать фактически новое Главное Экономическое Управление и поставил его так, как мы с товарищем Сталиным и задумывали. Брат (Амаяк Кобулов (1906—1955)) у Богдана тоже способный работник, но Богдан берет шире.
Для меня оба эти товарища служат примером нового руководителя, воспитанного Советской властью. Мы все ей воспитаны и все быстро росли. Думаю, в Америке таких руководителей нет. Там умеют руководить, но интерес исключительно личный, а у нас хороший руководитель имеет государственный интерес как личный».
Профессор П.Л. Капица, журнал «Наука» 1994 год:
«…Вызвали меня к часу ночи. Провели в большой кабинет, где сидели два человека. Оказалось, что это заместители Берии — Кобулов и Меркулов. Оба они потом были расстреляны… Проговорили до четырёх утра. Особенно с Меркуловым, который оказался очень начитанным… Жаль. Оба эти человека обладали, по-видимому, большими организаторскими способностями, но были совершенно беспринципны. Перед концом нашей беседы один из них говорит: «Хорошо, Капица, если вы согласны поручиться за Ландау — пишите письменное поручительство, в случае чего будете отвечать». Я написал, и через два дня в институте появился Ландау…».
После обеда Лев Захарович убежал по своим делам, пообещав нарисоваться на ужин. Я снова же снова вернулся в тот же совнаркомовский зал для совещаний, где вместе с «заинтересованными лицами» принялся делить наследство Берии. То бишь занялся реорганизацией Народного комиссариата внутренних дел СССР (НКВД), который был воистину монстром — непонятно как управляющимся и выполняющим самые разнообразные и порой совершенно не взаимосвязанные функции.
В данное время «великий и ужасный» НКВД состоял из:
1) ГУГБ — Главное управление государственной безопасности.
2) ГУРКМ — Главное управление рабоче-крестьянской милиции.
3) ГУББ — Главное управление по борьбе с бандитизмом.
4) ГУПиВО — Главное управление пограничной и внутренней охраны.
5) ГУШосДор — главное управление шоссейных дорог.
6) Небезызвестный ГУЛАГ — не к ночи будет помянут.
7) ГЭУ — Главное экономическое управление.
8) ГТУ — транспорта.
9) Главное архивное управление (ГАУ) НКВД СССР.
И ещё — чего тут только не было, сам чёрт ногу сломит…
Кроме этого, каждый «Главк» это гипер-раздутой конторы, имел свои подотделы. Например, в состав ГУГБ НКВД входили:
1) Так называемый «Особый отдел» — контрразведка.
2) Иностранный отдел — внешняя разведка за границей.
3) Секретно-политический отдел — борьба с политическими противниками внутри страны.
4) Экономический отдел — борьба с саботажем, диверсиями и вредительством на производстве.
5) Транспортный отдел — борьба с саботажем, диверсиями и вредительством на транспорте.
6) Оперативный отдел — охрана руководителей партии и правительства.
7) Специальный отдел — шифровально дело, соблюдение режима секретности в органах власти.
8) Учётно-статистический отдел — оперативный учёт, статистика, архив.
Ну как тут не вспомнить Пушкина?
«В одну телегу впрячь не можно
Коня и трепетную лань», — писал поэт, а тут посмотрите: сие устройство напоминает хорошо известную басню Крылова, в которой леблядь — раком щуку, а паровоз — ни с места.
Возможно Лаврентий Павлович и, мог этой «телегой» управлять… Но ни я, ни один из его выдвиженцев — мной унаследованных от него, навряд ли.
Нет, так дело не пойдёт!
Первым делом — охрана меня любимого!
Поэтому, «Оперативный отдел» (охрана руководителей партии и правительства) и «Специальный отдел» (шифровально дело, соблюдение режима секретности в органах власти), вывел из-под юрисдикции НКВД и объединив в «Главное управление охраны при СНК СССР» — переподчинив таким образом себе лично.
Пока на эту спецслужбу, повысив в звании до генерал-лейтенанта, поставил Николая Кирилловича Спиридонова — из пограничников, потом посмотрим.
«Службу охраны первых лиц государства» в этом главке возглавляет генерал-майор Косынкин Петр Евдокимович. На «Специальном отделе» — оставил генерал-майора Алексея Ивановича Копытцева.
Кроме того, в непосредственном распоряжении «Главного управления охраны при СНК СССР», отныне находятся «Отдельная мотомеханизированная дивизия особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского», «Полк специального назначения» (неофициальное название — «Кремлёвский полк охраны») и ряд других частей и подразделений.
Вслед за этим, переименовал НКВД в «Народный Комиссариат Государственной Безопасности» (НКГБ), поставив во главе его Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко — ранее занимавшего две должности: Первый секретарь компартии Белоруссии, Председатель Совета национальностей Верховного Совета. Эта — третья и я его ещё хочу загрузить четвёртой.
Человек незаурядный и неординарный — должен справиться!
Недаром из всех делегатов погибшего партсъезда, именно его на пару с Щербаковым, я спас по договорняку с Хрущёвым.
По образованию он — инженер-железнодорожник, служивший в РККА командиром батальона железнодорожный войск, затем перешёл на партийную работу и в разгар репрессий конца 30-х годов, был назначен Первым секретарём Белорусской ССР.
Артем Сергеев, приёмный сын Сталина, так вспоминает об этом назначении:
«Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко мне рассказывал о своей работе в Белоруссии. В частности, говорил, почему Сталин его послал туда. Это было в 1938 году. Иосиф Виссарионович дал ему четкие указания: прекратить репрессии. Сталин сказал: «Чего они добиваются? Что им нужно? Там так много людей пострадало — и до сих пор репрессии продолжаются. Уже был пленум ЦК партии по этому вопросу (пленум проходил в январе 1938 года). А они не унимаются. Поезжайте, наведите порядок — остановите репрессии».
Пономаренко спросил: «А как это сделать?» Сталин посоветовал: «Идите в тюрьму. Берите дела, знакомьтесь с ними, вызывайте осужденного, выслушайте его, и если считаете, что он осужден незаслуженно, то открывайте двери — и пусть идет домой».
Пономаренко ответил: «Но, товарищ Сталин, там местные органы и разные ведомства могут быть недовольны моими действиями и воспротивиться».
Сталин подтвердил, что, конечно, не для того они сажали, чтобы кто-то пришел и выпустил. Но ведомств много, а первый секретарь ЦК один. И если не поймут, поясните им это. От того, как вы себя поставите, будет зависеть ваш авторитет и успешность работы».
Можно конечно не верить, больно уж глянцевой картинка получается…
Но с другой стороны: почему приёмный сын Сталина, ничего подобного не вспоминает об других первых секретарях? Почему из множества номенклатурщиков, крутивших в конце 30-х годов мясорубку репрессий, он выбрал именно его?
Значит, за этим что-то кроется, значит — хоть доля правды в этих словах есть, а стало быть — Пономаренко не озвереет подобно Ежову от всесильной должности.
Хотя, конечно, я от восторга влажно не пищу: не белый вовсе Пантелеймон Кондратьевича и совсем не пушистый — коль сумел выжить в такой «кислотной» среде.
По некоторым данным Пономаренко, выдвиженец не Сталина — а Андрея Андреевича Андреева… Но ныне нет с нами «Андрейки в кубе», так что — ничего страшного. Теперь он мой весь вместе с потрохами, ибо всеми должностями — Председателем Совета Национальностей и Наркома НКГБ — обязан только товарищу Сталину и никому более.
А на «если что», у меня есть капитан госбезопасности Славин.
Кстати, Пономаренко — ещё один кандидат на «преемника» Вождя: запасной вариант на случай, коль не срастётся с Головановым.
* * *
Следом за переименованием и назначением нового наркома, я провёл реорганизацию ведомства. В «Народном Комиссариате Государственной Безопасности» (НКГБ), отныне остались лишь непосредственно отвечающие за безопасность государства структуры:
«Главное управление безопасности» — борьба со шпионами и антисоветчиной во всех её проявлениях, отныне возглавляемое комиссаром госбезопасности 3-го ранга Влодзимирским.
К тому времени, когда Лаврентий Берия появился в столице, Лев Емельянович Влодзимирский уже был начальником следственной части НКГБ СССР. С этого момента он оказался в числе самых верных соратников Берии.
Если верить некоторым источникам, именно Влодзимирский занимался группой «Четвертый рейх» — которую организовали дети высокопоставленных чиновников: два младших сына Микояна, Шахурин-младший и прочие сопливые «рейхсфюреры» и «группенфюреры» — готовившиеся» стать во главе государства.
То есть, этот человек — по меньшей мере смелый и принципиальный.
«Управление особых отделов» — военная контрразведка то бишь, во главе с небезызвестным Абакумовым…
В «реальной истории», Государственный Комитет Обороны принял постановление о образовании «Управления особых отделов НКВД» 17 июля 1941-го года — когда уже вся наша задница, была в шрамах от клюющих её жаренных петухов. Теперь в дивизиях РККА Особые отделы появятся чуть раньше.
