— Тогда что же их убило? — спросил Райберт. Он выглядел не менее озадаченным.
— Не могу сказать наверняка, — признался Клаус-Вильгельм. — В то время было много откровенной путаницы и даже попыток сохранить тайну. Я слышал практически все противоречивые версии, которые вы только можете себе представить, и точная природа того, что произошло, никогда не была обнародована. Но ходили слухи — достоверные, от людей, которых я знаю и которым доверяю, которые не склонны к преувеличениям, — что охрана была убита "неестественным" способом.
— Неестественным? — спросил Бенджамин. — Вы можете быть более конкретным?
— Да, но, честно говоря, я сам никогда в это не верил, пока не увидел все это. — Он указал на машину времени, на которой они летели. — Даже сейчас я не слишком уверен, учитывая, насколько странным это казалось. Но, согласно моим источникам, они были слиты со своим окружением.
— Сплавлены? — эхом повторил Бенджамин.
— Трупы наполовину вмурованы в стены или частично погружены в землю, их легкие полностью заполнены твердым веществом.
— Я никогда раньше ничего подобного не слышал. — Бенджамин почесал затылок. — А как насчет тебя?
Эльжбета покачала головой.
— Я не удивлен. — Клаус-Вильгельм фыркнул. — Мой источник сказал, что природа произошедшего была скрыта, а все улики уничтожены, чтобы предотвратить какую-либо "сверхъестественную" связь с судьбой Гитлера.
— И вы верите в это? — настаивал Бенджамин.
— А почему бы и нет? Я стою в машине времени и разговариваю с внуком, который еще не родился. Моя способность верить в необычное значительно возросла.
— Ладно. Справедливое замечание.
— Но все же, — Эльжбета с сомнением покачала головой, — Людей засасывает в стены?
— Хм, — внезапно заметил Райберт. Он скрестил руки на груди и скорчил гримасу, глядя на карту.
Остальные повернулись и посмотрели на синтоида.
— У тебя что-то на уме? — спросил Бенджамин.
— Ну, мне только что пришло в голову, что то, что описал генерал, могло произойти из-за отказа хронотонного импеллера. В конце концов, импеллер позволяет обычной материи переходить в другое фазовое состояние, а именно в слабо взаимодействующие хронотоны, что, в первую очередь, позволяет машине времени перемещаться по фазе во времени. Это имеет дополнительный эффект, заключающийся в том, что мы оказываемся не в фазе со всей Землей. Я имею в виду, что прямо сейчас мы постепенно переходим к обычной материи, так что не исключено, что, просто для убедительности, осколки от взорвавшегося импеллера могли бы вызвать описанный им эффект.
Бенджамин, Клаус-Вильгельм и Антон обменялись растерянными взглядами.
— Поврежденная машина времени могла убить охрану, — перевела Эльжбета.
— Тогда почему он не сказал так? — спросил Бенджамин.
— Я так и сделал, — ответил Райберт.
— Неужели так важно, как они умерли? — спросил Бенджамин. — Гораздо важнее то, чего они не должны были делать.
— Согласен, — заявил Клаус-Вильгельм. — Если ваша цель состоит в том, чтобы вернуть временную шкалу назад и спасти эту вселенную, то служба безопасности должна быть на месте, чтобы предотвратить убийство.
— Или заменяющая ее группа, — добавила Эльжбета, и Антон коротко кивнул ей.
— Мы сыграем любую роль, какую вы от нас потребуете, — сказал он, и Бенджамин услышал убежденность в его голосе. Антон и Клаус-Вильгельм, возможно, технически не понимали, почему именно это событие в прошлом нужно было изменить, но в этом не было необходимости. И, похоже, их не интересовали подробности. Нападение на временную резиденцию показало им, рядом с кем они находятся. Экипаж "Клейо" заслужил их доверие, и они приняли более эзотерические аспекты своей новой миссии с истовой верой, выкованной в горниле битвы.
— Думаю, что это будет необходимо, — сказал Райберт. — Если действительно произошел взрыв привода времени или что-то подобное, то временная шкала в этой области была искажена. Возможно, будет нельзя спасти команду безопасности.
— Будет ли достаточно просто остановить убийство? — спросил Бенджамин. — Если мы правы, то команда безопасности должна была пережить это.
— Знаю, — вздохнул Райберт и склонился над картой. — Послушайте, все, что мы можем сделать, это вернуть событие как можно ближе к оригиналу, а это значит спасти всех в том поезде, включая тирана-убийцу. Если мы правы, это должно приблизить событие достаточно к оригиналу, чтобы узел распутался и временная шкала восстановилась.
— Меч, который разрубает узел, — нараспев произнес Бенджамин. — Надеюсь, что ты прав. Мы собираемся добавить совершенно новый набор переменных, просто находясь там.
— Знаю, но интуиция подсказывает мне, что это оно и есть. Информация, которой мы располагаем, настолько хороша, насколько это возможно, и у нас уже было слишком много близких контактов с головорезами Шигеки. Нам пора покончить с этим.
— Профессор?
— Да, в чем дело, Клейо?
— Я получила хронотонную телеграмму, адресованную вам.
— Ты что?
— Кто-то еще говорит? — спросил Клаус-Вильгельм.
— О, точно. — Райберт бросил пакет с наушниками на стол. — Вот. Выбирайте сами.
Клаус-Вильгельм заглянул в сумку, затем вытащил единственный наушник и внимательно осмотрел его.
— Ты вставляешь их в уши, — сказал Бенджамин. — Просто думай о них как об очень маленьких радиоприемниках.
— Хорошо. — Клаус-Вильгельм и Антон вставили устройства.
— Ладно, Клейо. — Райберт упер кулаки в бока. — Так что там насчет телеграммы для меня?
— Все именно так, как я сказала, профессор. Я получила хронотонную телеграмму, адресованную вам. Сигнал, по-видимому, исходил выше по течению от наших текущих координат. Возможно, с 1950 года или около того. Большего я сказать не могу.
— Это было отправлено с хронопорта Администрации?
— Думаю, что да, профессор.
— Тогда как они вдруг выучили двоичный код телеграфа СисПрава?
— Они этого не сделали. Сообщение было отправлено с использованием азбуки Морзе.
— Хм, — брови Райберта взлетели вверх. — На самом деле это довольно умно с их стороны. Кто это прислал?
— Человек, отправивший телеграмму, идентифицирован как директор Чаба Шигеки.
— Итак, Шигеки наконец-то хочет поболтать, да? — Райберт ухмыльнулся и потер руки. — Думаю, взрыв трех его хронопортов привлек его внимание. Что ж, давайте послушаем, что он скажет. Клейо, преобразуй сообщение в голос и автоматически переведи его для наших гостей.
— Сейчас воспроизведу.
— Профессор Райберт Камински из Правительства консолидированной системы, это директор Чаба Шигеки из Всеобщей администрации системы. Надеюсь, что вы снизойдете до меня на данный момент и позволите нам отложить в сторону эти названия, поскольку это личное послание от одного очень решительного человека другому.
— Во-первых, должен признать, что вам до сих пор удавалось ускользать от моих войск. Вы удивили нас своим упорством и изобретательностью и заслуживаете похвалы за ваши усилия. Но вы также должны понимать, что сеть, которую мы набросили, затягивается вокруг вас все туже. С каждой вашей маленькой победой вы проливаете больше света на свои намерения, и хотя вы нанесли нам ущерб, мы сохраняем превосходящую мощь по сравнению с вашим единственным маленьким кораблем.
— Во-вторых, я также должен признать, почему вы сражаетесь с нами. Вы действительно верите в свое дело, и я уважаю это. Вы хотите восстановить свой дом, свою реальность, и я очень легко мог бы представить себя делающим то же самое, если бы был на вашем месте. Но это не так. Для того, чтобы ваш мир жил, мой должен умереть, и этого результата я не допущу.
— Потому что, профессор, как бы сильно вы ни боролись за то, чтобы ваш мир остался жив, я борюсь за то, чтобы мой мир, мой образ жизни — на самом деле, моя семья — не умерли. Вы — угроза существованию всего, что мне дорого, и вы должны понимать, что только один из нас выживет в этой войне, которую мы ведем во времени.
— Но есть другой способ, профессор. Давайте признаем, что мы оба страдали. Вы потеряли свое тело, а теперь я потерял своего сына. Но так не должно продолжаться. Эти обиды можно отложить в сторону. Я уже проявлял к вам милосердие раньше. Я избавил вас от наказания, которого требовали наши законы, и теперь я снова предлагаю вам милосердие. Что еще более важно, я предлагаю вам мир.
— Прекратите свои попытки нарушить хронологию и вернитесь в тридцатый век вместе со мной, не как заключенный, а как партнер. Давайте остановим это безумие, прежде чем кто-либо из нас потеряет что-либо или кого-либо еще. С вашими технологиями и моими ресурсами, конечно, мы сможем найти другой способ. Несомненно, должно быть какое-то решение этой проблемы, при котором оба наших мира смогут выжить. В конце концов, у нас есть более тысячи лет, чтобы найти его.
— Искренне прошу вас серьезно обдумать мое предложение. Этот наш конфликт не обязательно должен закончиться плохо. Жду вашего ответа.
— Сообщение окончено, профессор, — сказала Клейо.
Находившиеся на мостике оглянулись друг на друга.
— Это было неожиданно, — тихо сказала Эльжбета.
— Да, расскажи мне об этом, — ответил Райберт.
Сомнение внезапно охватило Бенджамина, и он задался вопросом, а может быть, действительно есть другой способ? Если бы им это удалось, Эльжбеты больше не существовало бы. Он думал, что смирился с этим — выиграет он или проиграет, ее не будет рядом, чтобы узнать об этом, — но слова Шигеки наполнили его сомнениями. Что, если этого не должно было быть?
Даже Райберт, казалось, пережил похожий момент раздумий, вызванный неожиданной оливковой ветвью. Конечно, это была сомнительная оливковая ветвь, которая влекла за собой огромный риск, но разве они не должны хотя бы подумать об этом? Все на мостике, казалось, думали об одном и том же или, по крайней мере, обдумывали это.
То есть все, за исключением графа Клауса-Вильгельма фон Шредера.
— Это было от того ублюдка, который был главным? — спросил мужчина, который только что потерял свою жену и троих из четырех своих детей.
— Да, сэр, — сказал Бенджамин. — Это он.
— Хорошо. — Он невесело улыбнулся. — В таком случае, у меня есть несколько слов, которыми я хотел бы поделиться с ним.
— Поступила телеграмма от "Следопыта-2". Они передали это из источника, расположенного ниже по течению. Похоже, это ответ от времялета, директор.
— Это, конечно, было быстро, — прокомментировал Дюрант.
— Давай сделаем это. — Шигеки глубоко вдохнул и стал ждать.
— Сэр... — начал телеграфист. — Э-э-э, сэр? Я не уверен, как это читать.
— Тогда покажи мне.
— Да, сэр.
Сообщение появилось в его виртуальном видении и гласило: "Fick Dich und das Pferd, auf dem Du her geritten bist".
— На что, черт возьми, я смотрю? — потребовал Шигеки.
— Неизвестно, сэр. Это похоже на тарабарщину.
— Вассал?
— Директор, сообщение написано в форме немецкого языка, соответствующей двадцатому веку.
— Можешь перевести?
— Да, директор.
— Тогда что же там написано?
— Пошел ты вместе с лошадью, на которой прискакал, — невозмутимо прочитал Вассал.
Шигеки резко втянул в себя воздух. Капитан Дюрант и остальная команда мостика не произнесли ни слова, хотя некоторые из них повернулись на своих сиденьях, чтобы мельком увидеть его реакцию.
— Ну что ж, — наконец сказал он после долгого, напряженного молчания. — Тогда вот и все. Вы можете отследить источник сигнала?
— У меня есть необработанные хронометрические данные со "Следопыта-2", но, похоже, к сигналу был добавлен слой шума, чтобы замаскировать точку происхождения. Это наводит на мысль об очень высоком уровне контроля над телеграфом...
— Да, да, спасибо вам. Это будет все.
— Приказы, сэр? — спросил Дюрант.
— Мои приказы остаются прежними, капитан. В следующий раз, когда мы заметим его корабль, мы соберем все наши силы и сокрушим его.
— Вот снаряжение, которое мы будем использовать. — Бенджамин указал на столы, заваленные плащами, рубашками, брюками, ботинками, перчатками, противогазами, шлемами, пистолетами-пулеметами, гранатами, магазинами и одной ракетной установкой "Панцершрек". Все собрались рядом с принтерами "Клейо", чтобы вооружиться для предстоящей битвы.
Клаус-Вильгельм взял в руки один из черных плащей СС.
— Знаешь, — мягко сказал он, — я убил много людей, носивших это. Я буду чувствовать себя странно, надевая его.
— Конечно, я могу это понять, сэр, — сказал Бенджамин.
— Тогда тоже было некомфортно. — Он провел большим пальцем по руническим молниям на воротнике. — До войны я был сторонником Гитлера, к большому разочарованию моих родителей. Они никогда не были высокого мнения об "австрийском капрале". Я всегда находил нацистский популизм — и особенно их антисемитизм — отвратительным, но я также вырос в униженной, бессильной стране, раздираемой гражданской войной. Обещание Гитлера восстановить внутренний мир и утвердить Германию на ее законном месте в мире... сильно привлекало меня.
— Вы были не единственным, сэр. И никогда не скрывали этого от своих детей или внуков. — Клаус-Вильгельм пристально посмотрел на него, и Бенджамин пристально посмотрел в ответ. — Я точно знаю, когда вы осознали, насколько были неправы... И в обеих "моих" вселенных вы выступили против этого. Мало того, вы научили своего сына, своих дочерей и своего внука, — их глаза встретились, — отстаивать то, во что они верили. То, что как они знали, было правильным. В конце концов, это не такое уж плохое наследие, гроссфатер.
Клаус-Вильгельм смотрел на него несколько секунд, затем выдохнул.
— Возможно, в конце концов, я был не таким уж плохим парнем, если смог вырастить такого внука, как ты, — мягко сказал он и на мгновение сжал плечо Бенджамина. Затем он глубоко вздохнул.
— Я так понимаю, это не похоже на оригиналы, — сказал он более бодрым тоном, поднимая плащ.
— Да, — согласился Бенджамин с легкой улыбкой. — Это замаскированные бронежилеты.
— Внутри униформы ткань из прог-стали, — продолжила Эльжбета. — Думайте об этом как о бронежилете, только намного, намного лучше. Перчатки и ботинки тоже. Шлемы имеют под собой прочный слой из прог-стали. Даже если в вас попали и броня повреждена, она может адаптироваться и восстановиться сама.
— Эти противогазы выглядят немного иначе, чем те, что я помню, — заметил Клаус-Вильгельм, кладя плащ на стол. — Спереди то же самое, но остальное не совпадает.
— Мы сознательно решили изменить их. — Эльжбета взяла в руки одну из масок. — Дроны и специальные операторы Администрации располагают очень точным оружием, управляемым сложными датчиками. Мы почти уверены, что они смогут разглядеть броню под униформой, и если в защите есть брешь, смогут увидеть ее — и поразить — с очень большого расстояния, поэтому мы расширили ассортимент противогазов, включив в него капюшоны для защиты затылка и шеи. Каждая его часть имеет плетение брони, и да, в качестве дополнительного бонуса, он все еще служит противогазом.