Дюра сказала: — Филас, иди с Аддой и плыви в дальний конец стада. Возьмите сети и веревки и зайдите ниже их по потоку. Фарр, оставайся со мной; мы подождем, пока остальные займут позиции, а затем загоним свиней в сети. Хорошо?
Они поспешно раздали снаряжение, которое им понадобится. Дюра взяла два коротких колющих копья из свертка, который несла Филас. Затем Адда и Филас бесшумно скользнули в темноту, пересекая магполе, размахивая руками и карабкаясь по параллельным стволам деревьев.
Фарр держался поближе к Дюре, все еще прижимаясь к ней, чтобы согреться, доверяя. Несколько секунд она смотрела на него сверху вниз — его глаза казались пустыми, как будто он был не в полном сознании, — и пыталась представить, что бы она чувствовала, если бы с этим мальчиком что-нибудь случилось в результате ее собственного невежества и беспечности.
Что ж, с сожалением подумала она, по крайней мере, она сделала для него все, что могла, организовав охоту. Несомненно, было безопаснее быть впереди стада, когда началась охота. И она волновалась бы гораздо больше, если бы сама не осталась с Фарром.
Крепко обняв в последний раз, она прошептала: — Давай, Фарр. Нам нужно поработать. Давай посмотрим, как близко мы сможем подобраться к этим свиньям так, чтобы они нас не заметили.
Он тупо кивнул и отодвинулся от нее, все еще дрожа.
Держа по короткому копью в каждой руке, Дюра начала подтягиваться поперек толстых стволов в направлении звуков, которые она слышала. При движении в этом направлении сопротивление магнитного поля добавлялось к сгустившейся вязкости воздуха, и двигаться было тяжело. Она чувствовала себя погруженной в плотную среду, и ей пришлось подавить приступ паники от ощущения, что она здесь в ловушке, что не может освободиться от этого застывающего воздуха.
Она не оглядывалась, но чувствовала, что Фарр следует за ней, возможно, на расстоянии вытянутой руки; он двигался бесшумно, если не считать его хриплого дыхания, и она слышала его попытки контролировать даже этот шум. Храбрый маленький охотник, подумала она. Лог гордился бы им.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до свиней; вскоре Дюра смогла разглядеть массивные фигуры нескольких животных, скользящих между стволами деревьев, по-видимому, все еще не замечающих людей.
Поманив Фарра подойти поближе, Дюра устроилась среди стволов деревьев примерно на десять человеческих ростов ниже корневого потолка.
Там было три воздушные свиньи. Животные, каждое размером с туловище человека, размеренно трудились у корней деревьев, собирая пурпурно-зеленую криптоновую траву и другие мелкие растения. Плавники свиней лениво покачивались, когда они кормились, и Дюра могла видеть, как их глазные стебельки были устремлены на траву перед ними, а рты поджаты, почти закрыты. При пастьбе на распределенном корме, который плавал в свободном воздухе, рот свиньи мог открываться так широко, что занимал всю ее переднюю часть, превращая животное в трубу с открытым концом, грубую машину для поедания с глазными стебельками и плавниками. Но здесь, в этом разреженном воздухе, рты едва открывались, когда они работали, заглатывая и пережевывая криптоновую траву. Свиньи держали свои приземистые тела закрытыми настолько, насколько это было возможно, поддерживая внутренний запас воздуха, необходимого для поддержания жизни; она знала, что таким образом свиньи могли продержаться здесь несколько дней — в отличие от хрупких, слабых и плохо приспособленных человеческих существ.
Она повернулась к Фарру, который парил рядом с ней, едва высовывая глаза из-за ствола. Она изобразила: "Их всего три. Нам повезло".
Он кивнул и указал на одну из свиней. Дюра, приглядевшись к животному повнимательнее, увидела, что она крупнее остальных: массивнее, неуклюжее.
Беременная свиноматка.
Она почувствовала, как по ее лицу расплывается улыбка. Идеально.
Она сосчитала сто ударов сердца, затем подняла копья. Филас и Адда уже должны были быть на месте.
Она кивнула Фарру.
Двое людей выскочили из-за своего ствола. Дюра закричала так громко, насколько позволял разреженный воздух; она бросилась вдоль потока магполя на свиней, стуча копьями по древесине ствола. Рядом с ней Фарр сделал то же самое, его волосы почти комично спутались.
При их приближении рты свиней захлопнулись. Их глазные стебельки приподнялись, застыв, чтобы устремить напряженные взгляды на внезапно напавших. Затем, словно в едином порыве, свиньи повернулись и убежали.
Животные бросились вдоль линий магполя, находя самый легкий и быстрый путь к бегству. Они стучали по стволам деревьев и перепрыгивали через корни, их реактивные отверстия выбрасывали облака окрашенного зеленью, сладко пахнущего воздуха. Дюра и Фарр бросились в погоню, все еще восторженно ревя. Внезапно Дюра почувствовала, что ее охватывает охотничий азарт, и в ней появилась новая энергия.
Свиньи, конечно же, легко обогнали Дюру и Фарра. В течение нескольких ударов сердца животные исчезли в темноте вдалеке, оставляя за собой облака реактивных снарядов...
Но там были Адда и Филас, ожидавшие чуть дальше по магнитному полю, с туго натянутой сетью между ними и с колющими копьями наготове.
Первые две свиньи двигались слишком быстро, чтобы остановиться. Они перевернулись в воздухе и ударились друг о друга, их огромные пасти распахнулись, издавая детский визг, но сначала они влетели в сеть своими задами. Филас и Адда работали сообща, немного неуклюже, но эффективно. В течение нескольких мгновений они набросили сеть на двух свиней и стали подталкивать их, пытаясь заставить утихомириться. Из свиней брызнули зеленые реактивные снаряды, и сеть вздулась, когда перепуганные животные тщетно пытались убежать. К тому времени, когда Дюра доберется туда, они свяжут животных, а затем...
Позади нее раздался крик. Крик Фарра.
Она крутанулась в воздухе, забыв об Адде и Филас. Третья свинья — беременная свиноматка, как она увидела, — увернулась от сети Адды. Испуганная и разъяренная, она полетела вниз, прочь от корневого потолка, и теперь стремительно летела сквозь деревья, обратно вдоль магнитного поля... и прямо на Фарра.
Мальчик уставился на хлопающие плавники животного с неподвижными, вытаращенными наглазниками, как завороженный. Он не собирается убираться с дороги, поняла Дюра. И инерция свиньи раздавила бы его в одно мгновение.
Она попыталась окликнуть, двинуться к мальчику — но погрузилась в кошмар замедленного движения. Магнитное поле было густым, липким, воздух — вязкой массой, в которую она была погружена. Она изо всех сил пыталась освободиться, крикнуть брату, но стремительная скорость свиньи свела ее усилия к нулю.
Между свиньей и мальчиком было едва ли расстояние в человеческий рост. Дюра, застрявшая в вязком воздухе, услышала свой крик.
Внезапно свинья широко раскрыла пасть и взревела в агонии. Воздух окрасился реактивными снарядами, она резко повернула. Один брюшной плавник зацепил Фарра боковым ударом, от которого он ударился о ствол дерева... но, как с облегчением увидела Дюра, он был не более чем шокирован.
Когда свинья кувыркнулась в воздухе, причина ее страданий открылась сама собой: длинное копье Адды, торчащее из живота свиньи. Копье задрожало, когда животное забилось, пытаясь найти спасение от этой внезапной боли.
Теперь Адда сам мчался по магполю, неуклюже, но решительно. Позади него две пойманные свиньи пытались высвободиться из брошенной сети. Адда проревел: — Она сбежала... Дюра, доберись до мальчика и держи его подальше.
Теперь свинья зависла в воздухе, все шесть ее глазных стебельков нацелились на старика. Адда завис в воздухе, раскинув руки и ноги, не сводя взгляда со свиньи.
Дюра неуверенно сказала: — Адда, уйди с дороги... Думаю...
— Забери этого чертова мальчишку.
Дюра поспешила повиноваться, обходя парящую свинью.
С воем, разорвавшим вязкий воздух, свинья бросилась на Адду.
Адда изогнулся в воздухе и начал отмахиваться в сторону, его ноги молотили по магнитному полю...
Но, как мгновенно поняла Дюра, недостаточно быстро.
Цепляясь за плачущего Фарра, она ничего не могла поделать, когда разворачивались последние, ужасные моменты. На лице Адды не отразилось страха — но и согласия тоже, как увидела Дюра; была только гримаса раздражения, возможно, из-за этой новой неудачи его стареющего тела.
Когда свинья приблизилась к Адде, оставляя за собой зеленые облака реактивных снарядов, она открыла пасть.
Огромная круглая пасть сомкнулась на обеих ногах Адды. Инерция несущейся свиньи унесла и свинью, и Адду, и Дюра вскрикнула, увидев, как хрупкое тело Адды ударилось о ствол дерева. Но он все еще был в сознании и сопротивлялся; обоими кулаками он колотил по широкой, дрожащей спине свиньи.
Дюра оттолкнулась от дерева и изо всех сил поплыла к свинье. Филас приближалась к свинье с противоположной стороны, выставив перед собой копья. Глаза женщины были широко раскрыты, опустошенные шоком и ужасом.
Свинья, остановленная ударом о дерево, теперь снова оказалась в чистом воздухе и начала, выпуская боковые струи газа, вращаться вокруг своей длинной оси. Адда, казалось, понял, что происходит. Все еще держа ноги в ловушке, он сильнее ударил свинью по боку, яростно ругаясь. Но свинья все еще извивалась, все быстрее, превращаясь, наконец, в размытое пятно из плавников и глазных стебельков. Реактивный газ тянулся вокруг ее тела круглыми лентами, и электронное свечение искрилось на ее плавниках. Адда, наконец, упал навзничь и прижался к длинному боку свиньи, жестко согнув колени.
Дюра знала, что именно так кабаны убивают свою добычу: кабан вращается так быстро, что избыточная текучесть воздуха, поддерживающая жизнь всех животных в мантии, включая людей, разрушается. Это было просто, но смертельно эффективно. Она знала, что даже сейчас боль в зажатых ногах Адды, агония, вызванная вращением мира вокруг него, уступит место тупому, выводящему из строя оцепенению, когда его мышцы перестанут функционировать, чувства притупятся, и, наконец, даже разум откажет.
С воплем, идущим из глубины ее нутра, Дюра бросилась на кружащееся животное. Она царапала его гладкую, скользкую шкуру, чувствуя, как ее живот и ноги касаются его горячей плоти. Она ударила по его жесткой коже раз, другой, прежде чем ее отбросило в сторону. Она кувыркнулась назад в воздухе, столкнувшись со стволом с такой силой, что у нее перехватило дыхание.
Она увидела, что одно из двух ее коротких копий сломалось и теперь бесполезно уплывало прочь. Но другим ей удалось проткнуть кожу свиньи. Раненое животное, из брюха которого все еще торчало копье Адды, пыталось продолжать вращаться; но с отвлечением на боль его движения стали неровными, и свинья начала неуклюже наклоняться, ось ее вращения накренилась, когда она билась в воздухе. Бедного Адду, теперь, очевидно, потерявшего сознание, свинья швыряла взад и вперед, его обмякшее тело пассивно билось о бок животного.
Филас бросилась на свинью и вонзила еще одно копье в шкуру животного, расширив рану, нанесенную Дюрой. Животное открыло свою огромную пасть, его круглая губастая морда отодвинулась, обнажив окрашенное в зеленый цвет горло, и издало рев боли. Адда, высвободив ноги из пасти, безвольно отлепился от свиньи; Фарр поспешил к нему.
Филас вонзила свое второе копье в бьющуюся свинью, пронзив обнажившиеся внутри органы. Дюра оттолкнулась от дерева и снова бросилась на свинью; у нее не было оружия, но она вытащила копья, уже вонзившиеся в бока свиньи, разрывая раны, в то время как Филас продолжала работать спереди.
Это заняло много минут. Свинья билась и рвала воздух до конца, пытаясь использовать остаточное вращение, чтобы сбросить нападавших. Но у нее не было шансов. Наконец, с бесцельным выпуском реактивных снарядов, ее крики превратились в бормотание, борьба свиноматки прекратилась.
Обе женщины, обессиленные, повисли в воздухе. Свинья была инертной массой, огромной, с разорванной шкурой и широко разинутой пастью. Дюре — тяжело дышащей, едва видящей — было трудно поверить, что даже сейчас животное не возродится к ужасному подобию жизни.
Дюра медленно подплыла к Филас в воздухе. Две женщины обнялись, их глаза расширились от шока от того, что они натворили.
* * *
Фарр осторожно положил Адду вдоль ствола дерева, полагаясь на мягкое давление магнитного поля, удерживающего его на месте. Он погладил пожелтевшие волосы старика, подобрал старое потрепанное копье Адды и положил его рядом с ним.
Подошли Дюра и Филас, Дюра вытирала дрожащие руки о бедра. Она осторожно осмотрела раны Адды, боясь даже прикоснуться к нему.
Ноги Адды ниже колен представляли собой искореженное месиво: длинные кости, очевидно, были сломаны в нескольких местах, ступни превратились в кашу из размятого мяса. Поверхность грудной клетки Адды была целой, но странно неровной; Дюра боялась даже прикоснуться к нему, предполагая сломанные ребра. Его правая рука свисала под неправильным углом, безвольно повиснув в воздухе; возможно, было сломано плечо. Лицо Адды было мягкой, покрытой синяками массой. Оба наглазника были заполнены липкой кровью, а ноздри затуманены... И, конечно, только ксили знали о повреждениях внутренних органов. Пенис и мошонка Адды выпали из тайника у него между ног; выставленные напоказ, они придавали старику еще более уязвимый, жалкий вид. Дюра нежно обхватила сморщенные гениталии рукой и убрала их в тайник.
— Он умирает, — сказала Филас неровным голосом. Она, казалось, отстранялась от изуродованного тела, как будто для нее это было слишком.
Дюра покачала головой, заставляя себя думать. — Он точно умрет здесь, на этом паршивом воздухе. Мы должны унести его отсюда, обратно в мантию...
Филас коснулась ее руки. Она посмотрела в лицо Дюре, и Дюра увидела, как женщина пытается справиться со своим собственным шоком. Филас сказала: — Дюра, мы должны посмотреть правде в глаза. Он умрет. Нет смысла строить планы или бороться за то, чтобы унести его отсюда... все, что мы можем сделать, это обеспечить ему комфорт.
Дюра стряхнула легкое прикосновение вдовы, не в силах — пока — принять это.
Рот Адды произносил слова, слабо формируя дыхание, со свистом вырывавшееся из его губ. — ...Дюра...
Все еще боясь прикоснуться к нему, она наклонилась ближе к его рту. — Адда? Ты в сознании?
У него вырвалось подобие смеха, и он повернул к ней слепые наглазники. — ...Я бы... предпочел, чтобы этого не было. — Он закрыл рот и попытался сглотнуть; затем сказал: — С тобой все в порядке?.. Мальчик?
— Да, Адда. С ним все в порядке. Благодаря тебе.
— ...А свиньи?
— Мы убили ту, что напала на тебя. Свинью. Остальные... — Она взглянула на сети, которые парили в воздухе, спутанные и пустые. — Они убежали. Какая это катастрофа.
— Нет. — Он пошевелился, словно пытаясь дотянуться до нее, затем откинулся назад. — Мы сделали все, что могли. Теперь ты должна... пробовать снова. Возвращайся...
— Да. Но сначала мы должны решить, как тебя перевезти. — Она уставилась на его раздавленное тело, пытаясь представить, как она могла бы справиться с самыми тяжелыми ранами.
