| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наш анализ основан на необычном документе от августа 1518 г., впервые опубликованном Лучано Кордейро в конце XIX в., а именно на письме дона Мануэла, адресованном Гаме. Письмо гласит:
"Адмирал, друг мой! Мы получили ходатайство (requerimento), которое вы подали нам о получении титула графа, который, как вы говорите, мы обещали вам, но который вы присвоили себе, как сочли нужным. Вследствие услуг, которые вы нам оказали, мы не соглашаемся удовлетворить вашу просьбу покинуть пределы нашего королевства, но сим [письмом] мы приказываем вам оставаться в нашем королевстве до конца декабря месяца нынешнего года, и мы надеемся, что к этому время вы осознаете ошибку, которую совершаете, и пожелаете служить нам, как подобает, а не впадать в такую ??крайность. Но если и по истечении этого срока вы будете настаивать на своем намерении оставить наше королевство, мы, хотя это причинило бы нам очень большое огорчение, не будем мешать вашему отъезду вместе с вашей женой, вашими детьми и вашим движимым имуществом. Написано в Лиссабоне 27 августа 1518 г., рукой секретаря. Король" (79).
Давайте разберем текст подробнее. Это ответ на более раннюю петицию Васко да Гамы (к сожалению, до нас не дошедшую), в которой говорилось, что Д. Мануэл должен был даровать ему графский титул, как якобы обещал ранее. В противном случае Гама просил разрешения покинуть Португалию, и очевидно (хотя и не сказано прямо), что его намерение состояло в том, чтобы перейти на службу к Карлу V. Мы можем себе представить, какой эффект это произвело бы, если бы помимо Магальяйша (которому еще предстояло отправиться в плавание), на службе у Габсбургского правителя Испании оказался португальский адмирал Индии. Дон Мануэл явно попал в затруднительное положение. Отказываться вообще в чем-либо уступать адмиралу было опасно, когда уже существовало так много других мощных источников внутренней и внешней оппозиции; кроме того, миф о Васко да Гаме уже существовал в зачаточном виде как в Португалии, так и за границей (как мы видим, например, из сочинений Гарсии де Резенде), и к адмиралу просто нельзя было относиться как к заурядному дворянину или командующему экспедицией. Гама был не просто Педро Алваришем Кабралом.
Таким образом, был достигнут компромисс в ходе процесса, который мы можем лишь мельком увидеть из документов. К середине апреля 1519 г. был издан общий приказ (алвара) о том, что любой из подданных Д. Мануэла может продать имущество адмиралу, что позволило ему (после неудавшегося дела с Вила-Франка-де-Шира) попытаться снова приобрести земельное владение (80). Но решающим вмешательством, по-видимому, было вмешательство Д. Хайме, герцога Браганса, который сам (как мы уже отмечали) не был большим поклонником азиатской политики Д. Мануэла; здесь снова подразумевается политический союз между герцогом и адмиралом. К ноябрю 1519 г. условия договоренности были согласованы. Из земель своего герцогства Д. Хайме должен был выделить города и территории Видигейра и Вила-де-Фрадес, которые он передаст Васко да Гаме; затем они станут территориальной основой для его графского титула, который ему пожалует Д. Мануэл. Поскольку эти территории входили в состав владений Брагансы, права Гамы были бы особенно обширны, и он также был бы в некоторой степени защищен от навязчивого влияния Ordenacoes Manuelinas, которое не распространялось на земли герцога. Вся сделка состоялась в Алентежу, между Эворой (где в то время находились Васко да Гама и Д. Мануэл) и Вила-Викозой, обычной резиденцией Д. Хайме. Первый юридический шаг был предпринят в Эворе 24 октября, когда Д. Мануэл издал алвару, разрешавшую герцогу продать два города Д. Васко, а последнему передать взамен герцогу ежегодный пенсионный доход в размере 400 000 реалов, который он получил от короны в 1504 г. и поступавший от доходов "Casa da Mina". Затем герцог 4 ноября подписал письмо в Вила-Викоза, выдав доверенность некоему Жуану Алвишу, чтобы фактически осуществить сделку. 7 ноября Алвиш находился в (вероятно, временной) резиденции (pousadas omde ora pousa) Гамы в Эворе с женой последнего Д. Катариной де Атаиде и его сыном и наследником Д. Франсишку да Гама. Здесь был составлен подробный акт о продаже (и "уступке") с оговоркой, что помимо уступки пенсии (причитающейся с января 1520 г. и далее) Гама заплатит герцогу 4000 золотых крузаду наличными. Продажа считалась обязательной для наследников как Гамы, так и герцога, хотя в то время они были несовершеннолетними.
Впоследствии королевское письмо, датированное 17 декабря 1519 г. в Эворе, подтверждало сделку, добавляя формулы похвалы адмиралу, который оказал "столь много и столь важных услуг... особенно в открытии Индий и их заселении, из чего проистекали и проистекают великие блага не только для нас и Короны наших королевств и владений, но и всеобщая выгода для их жителей и всего христианства, благодаря возвышению нашей святой католической веры..." И, наконец, 29 декабря 1519 г. была завершена и вторая часть сделки, на этот раз между королем и адмиралом. Представитель Д. Васко, некий Эштеван Лопиш, был отправлен в Видигейру и Вила-де-Фрадес, чтобы формально вступить во владение городами (получив и вернув их ключи), и местные представители публично приветствовали адмирала. В тот же день в Эворе Д. Мануэл, наконец, даровал ему титул графа "города (vila) Видигейра... со всеми почестями, преимуществами, прерогативами, властью, благодатью, привилегиями, свободами и вольностями, которыми обладают графы Наших королевств" (81).
В целом сделка носила компромиссный характер для всех сторон. Новый граф Видигейра был очень обязан герцогу Браганса. Д. Мануэл, со своей стороны, создал графский титул с небольшими финансовыми затратами, поскольку Васко да Гама фактически купил доходы от своего титула, а не получил их от короны. С другой стороны, для Гамы титул означал огромный скачок в плане социального продвижения, поскольку в Португалии в то время было относительно немного титулованных дворян (девятнадцать на момент смерти Д. Мануэла), среди которых было два герцога, два маркиза, граф-епископ и двенадцать других графов. Таким образом, за два десятилетия после своего возвращения из Индии Васко да Гама прошел долгий путь от своего первоначального положения в рядах мелкопоместной знати. Он стал крупной фигурой при дворе в последние годы правления Д. Мануэла. Так, в отчете Гарсии де Резенде об отъезде инфанты Д. Беатрис в Савойю в августе 1521 г. мы находим явное упоминание о графе-адмирале (Almirante) и его сыновьях, Д. Франсишку и Д. Эштеване: также отмечается, что Гама по этому поводу отличился публичной демонстрацией своего богатства благодаря своим экстравагантным расходам (82). В Видигейре, в то время небольшом центре, насчитывавшем всего лишь 327 домохозяйств по переписи 1527 года, Гама попытался развернуть строительство в соответствии со своим статусом и в продолжение того, что он начал в Синише; одним из немногих сохранившихся среди этих проектов является надпись на башне с часами (Torre do relogio), в которой упоминается, что в 1520 г. он повесил на ней колокол. Среди видных жителей города (возможно, с этого времени, но определенно несколько позже) был некий Лореншу Морено, по приказу которого здесь была построена часовня Носса-Сеньора-да-Пьедаде; было бы интересно узнать, не тот ли это человек, что и бывший противник Афонсу де Албукерки? (83)
КОНЕЦ МАНУЭЛИНСКОЙ МЕЧТЫ
Ясно, что до самой своей смерти в декабре 1521 г. Д. Мануэл продолжал лелеять определенные мистические представления о своей азиатской империи и в целом вынашивал концепцию португальской экспансии, которая была слишком грандиозной для скудных ресурсов Португалии. Васко да Гама не был одним из тех, кто разделял это видение, которое, напротив, поддерживали такие люди, как Дуарте Гальван и Д. Мартиньо де Каштелу-Бранко, а впоследствии зять Гальвана, Дуарте Пашеку Перейра, в его "Esmeraldo de situ orbis". В годы после 1518 г. возродились некоторые из этих идей, которые вышли из употребления примерно после 1514 г., в частности идея союза с пресвитером Иоанном Эфиопским. Со своей стороны, ортодоксальные богословы в Португалии весьма сомневались в христианстве эфиопов, которое казалось им чрезмерно испорченным иудаизмом. Тем не менее, во время своей экспедиции на Красное море губернатор Диогу Лопиш де Секейра в апреле 1520 г. добрался до побережья Эритреи и еще раз вступил в контакт с подданными эфиопского монарха Лебны Денгеля. Посольство под руководством Д. Родриго де Лимы было отправлено к самому двору.
Новости об этих успешных контактах, по-видимому, достигли Лиссабона к весне 1521 г. Д. Мануэл еще раз увидел в рамках своего милленаристского видения возможность разрушения Мекки, а вместе с ней и уничтожения "злой секты Мафамеде". Таким образом, почти сразу же, в мае или июне 1521 г., был опубликован краткий документ, озаглавленный "Письмо с известиями, дошедшими до короля, нашего господина, об обнаружении Пресвитера Иоанна", с краткими подробностями о действиях Диогу Лопиша и предстоящем союзе с Эфиопией (84). Примерно в то же время Д. Мануэл написал письмо папе Льву X (также изданное в 1521 г. на латыни) со знакомыми нам проектами союза восточного и западного христианства, неминуемого разрушения Мекки (и находившейся там "гробницы" Мухаммеда!), и все это под покровительством папства. В соответствии с этим оптимистичным настроем Д. Мануэл также назначил Мартима Афонсу де Мелу Коутиньо в марте 1521 г. командующим крепостью, которую, по его мнению, следовало построить в Китае. После непродолжительной экспедиции во владения династии Мин в августе 1522 г. (в ходе которой были потеряны три корабля и большая часть экипажа флота) Коутиньо вернулся в Малакку, а затем в Индию, более печальный и умудренный опытом. В 1523 г. ему пришлось горько жаловаться Д. Жуану III на то, что он был "настолько ослеплен сведениями, которые были переданы там [в Португалии] королю, вашему отцу — да упокоится он на небесах, — что мне показалось, что, по крайней мере, половина их должна быть правдой, пока я не увидел, что все обстояло наоборот" (85).
Осталось одно крупное наследие, перенесенное с 1521 г. на следующий год и правление. Это была испанская угроза Молуккским островам, против которой Диогу Лопиш де Секейра уже принимал меры предосторожности в 1519 г. Д. Мануэл в своем письме от декабря того же года и его капитан, Афонсу Лопиш да Кошта, получили указание отправить Д. Триштана де Менезиша на Молуккские острова на каравелле; в письме Гарсии де Са из Малакки, датированном августом 1520 г., содержится упоминание о появлении испанского флота (86). В следующем, 1520 году, Д. Мануэл, как сообщается, настаивал на строительстве крепостей на Молукках и Суматре в качестве оборонительной меры, таким образом, используя испанскую угрозу для оправдания военной экспансии в Азии. Это соперничество с Испанией будет оставаться главной темой и в конце 1520-х годов, когда большинство других элементов мануэлинской мечты были отвергнуты, подвергнуты цензуре или значительно изменены. По крайней мере, в одном важном отношении, в 1520-х и 1530-х гг. маятник качнулся в другую сторону; после португальских экспедиций на Красное море теперь настала очередь Португальской Индии жить в страхе перед надвигающимся вторжением "румов" (османов). Мечта о всемирной империи тоже перешла на время от Д. Мануэла к османскому султану Сулейману Великолепному.
Примечания
(1) E.G. Ravenstein, ed., A Journal of the First Voyage of Vasco da Gama, 1497-1499 (London: The Hakluyt Society, 1898), p. 225.
(2) Сухой обзор "основных событий" этих лет, см., например, в официальной биографии J. EstИvao Pinto and Maria Alice Reis, Vasco da Gama (Lisbon, 1969), pp. 71-7. Teixeira de Aragao, Vasco da Gama e a Vidigueira, очень осторожно относится к этому промежуточному периоду; как и JosИ Maria Latino Coelho, Vasco da Gama (Oporto: Lello e Irmao, 1985; перепечатка текста 1882 года).
(3) Неопубликованная Livro das menagens в неназванной частной коллекции, цитируемая в Leite Faria, `Pensou-se em Vasco da Gama', p. 33, n. 112.
(4) "VisitaГam da villa de Sines feita per Dom Jorge", 9 и 15 ноября 1517 г., в AN/TT, CartИrio de Santiago, Livros 160 и 164, частично расшифровано в Brito Rebello, "Navegadores e Exploradores Portuguezes", Doc. 38, с. 158-63; также см. Docs. 39, 40 и 70 той же коллекции.
(5) `Regimento de Lopo Soares' (n.d. 1504), AN/TT, Leis e regimentos sem data, MaГo 1, No. 20, in Bulhio Pato (ed.), Cartas de Afonso de Albuquerque, Vol. III, pp. 185-93.
(6) См. Alexandre Lobato, Da Иpoca e dos feitos de Antоnio de Saldanha (Lisbon: CEHU, 1964), рр. 15-25, для отчета, основанного на хрониках; также современный итальянский отчет в Avelino Teixeira da Mota, A viagem de Antonio de Saldanha e a rota de Vasco da Gama no Atlantico Sul (Lisbon, 1971).
(7) Для подробного отчета см. GeneviИve Bouchon, 'Le premier voyage de Lopo Soares en Inde (1504-1505)', Mare Luso-Indicum 3 (1976), 57-84.
(8) Едкий взгляд на карьеру этого португальского националистического героя см. в Jean Aubin, `Les Duarte Pacheco Pereira', Revista da Universidade de Coimbra 36 (1991), 183-204.
(9) AN/TT, CC, I-5-31, письмо Д. Мануэла викарию-провинциалу доминиканцев, Лиссабон, 10 июля 1505 г., опубликовано в Bouchon, `L'inventaire de la cargaison rapportИe de Inde en 1505', рр. 135-6.
(10) Antonio Alberto Banha de Andrade, Histоria de um fidalgo quinhentista portuguИs: Tristаo da Cunha (Lisbon: Instituto Histоrico Infante D. Henrique, 1974), pp. 50-4, passim.
(11) Cм. письмо Д. Франсишку де Алмейды Д. Мануэлу, декабрь 1507 г., AN/TT, Fragmentos, Caixa 4, Maco 1, No. 67, опубликовано в Antonio Dias Farinha, `A dupla conquista de Ormuz por Afonso de Albuquerque', Studia 48 (1989), 464-5.
(12) AN/TT, Gavetas, VII/10-14, булла папы Юлия I; также AN/TT, Gavetas, XIV/3-14, дарственная грамота Д. Франсишку де Алмейде от 27 февраля 1505 г., Silva Rego (ed.), Gavetas, Vol. III, рр. 599-602.
(13) AN/TT, Gavetas, XV/21-30, `Carta que el-Rei de Cochim escreve a el-Rei de Portugal a respeito da pimenta etc' (nd), in Silva Rego (ed.), Gavetas, Vol. V, стр. 530-3; письмо, вероятно, было написано в самом конце 1509 или начале 1510 года, до катастрофического нападения португальцев на Каликут.
(14) AN/TT, Gavetas, XX/4-15, `Sumarios das cartas que vieram da India' (1506-7), краткое изложение письма дона Франсишку де Алмейды от 27 декабря 1506 года в Silva Rego (ed.), Gavetas, Vol. X, pp. 356-72.
(15) GeneviИve Bouchon, `Les rois de KottИ au dИbut du XVIe siИcle', Mare Luso-Indicum 1 (1971), особенно рр. 74-6. Более раннее обсуждение см. Donald Ferguson, "The discovery of Ceylon by the Portuguese in 1506', Journal of the Ceylon Branch of the Royal Asiatic Society 19 (1906-7), 284-400; и обзор: Flores, `Os Portugueses e o Mar de Ceilao', Part II, ch. 2.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
