Темный целитель. Книга 1

И нечего на меня так смотреть — это будит во мне знакомую ярость. У меня на работе был один подрядчик, с которым я намучалась аж жуть. Нет, они почти все не подарочки были, но этот выделялся особенно. Работать, как надо, может, но если как минимум раз в квартал головомойку не устроишь, все, кирдык котенку. Вот и приходилось его встряхивать, зато потом почти три месяца образцово-показательные документы сдавал. Может и Курцу поможет? Если он меня сразу далеко и надолго не пошлет. Так сказать шоковая терапия. Ладно, рискну.

Курц

Конни внимательно слушала мои невнятные фразы. О, великие боги! Почему я не могу связно все изложить? Вдруг она резко тряхнула меня, словно стряхивая что-то. Ее глаза зло сузились, и она буквально прошипела:

— Что за бред ты несешь? Да новорожденный младенец внятнее изъясняется! Думай, давай! Думай! Связно думай! Вас отправили на убой! И что ты сам можешь сказать на это? Думай! Кому это было надо? Что за Вальдер такой, что ему на слово поверили? Думай! Ищи кому выгодно! У кого есть мотив? Власть, деньги, другие ценности, месть, что угодно. Кто получил выгоду от вашей смерти? Этот Вальдер? Кто-то другой? Ищи! Только ты можешь найти! Прямую или опосредованную выгоду или месть. Может он или не может, плевать! Ищи мотив! Зачем вас убирать? У кого были претензии ко всем вам вместе взятым или по отдельности? Думай! Выгоду, месть может получить один, но может быть и кто-то еще в этом заинтересованный. Думай! Отбрось мысли о том, что я злобный гнусный демон, наговаривающий на невинных людей! Думай! Думай сам!!! Думай!

Последние слова она уже кричала. После чего резко отвернулась и ушла на другую сторону ручья.

В звенящей тишине я обхватил голову. Заклятье! Конни стряхнула заклятье. Кто мог наложить такое, что я не почувствовал? Посвященных уже на пятой ступени учат различать различное воздействие на разум. На четвертой развивают это умение. Без испытания на возможность хранить ясное сознание на третью ступень не перейти. Даже самое мощное воздействие, которому я не мог бы противостоять, я должен был почувствовать.

Сейчас, я очень ясно понимал. Конни права. Нас отправили на убой. Очень четкое определение. Вальдер. Поверить невозможно. Глава Конвенанта магов, сильнейший маг мира. Универсал, но имеет пристрастие к трем направлениям: вода, воздух, разум. Зачем? Я перебирал имена погибших. Имел ли кто-то конфликт с Вальдером? Нет. Какую выгоду он может получить? Власть, деньги, земли — все не то. У Главы Конвенанта всего этого с избытком. Что может привлечь мага? Еще больше силы. Из наших смертей ее не извлечь. Что там Конни говорила про опосредованную выгоду? Польза кому-то, но и ему. В глаза ничего не бросается. Да, у всех у нас были враги. Но чтобы от полученной пользы кому-то из них была польза Вальдеру? Недостаточно информации.

Месть? Архимагу такого уровня отомстить кому-то несложно и другими способами. Менее массовыми.

Мог ли кто-то стоять за Вальдером? Кто может вообще управлять сильнейшим менталистом мира? Пророчество было. Это факт. Его изначальные слова слышал только Вальдер. Изменить факта существования Пророчества даже ему не дано, но он мог изменить его смысл, убрать несколько слов. Но почему тогда он оставил Пророчество в таком непригодном виде?

А заклятье? Я с таким не сталкивался и даже не слышал о подобном. Но это не значит, что такого не может быть. Заклятье, наложенное на всю страну. Никто не усомнился, не обратил внимание на бредовость толкования, которое дал Вальдер. Никто даже его не почувствовал. А ведь мы обсуждали нюансы похода и с Кравером. Мог ли Посвященный первой ступени не знать о заклятье? Мог или нет? Ключевой момент. Надо постараться выяснить именно это в первую очередь.

Я посмотрел на Конни. Она вернулась на этот берег ручья и, сидя ко мне спиной, возится в воде. Смогу ли я уговорить ее помочь мне? Без нее мне не разобраться. Если заклятье все еще висит над Сарготом, я снова утрачу способность здраво мыслить. А если уже не висит, то заклятье должно оставаться над людьми. И, возможно, Конни сможет определить: есть заклятье на Кравере или нет.

Но сначала ее надо замаскировать.

Конни

Ура, меня не послали (я сама отвалила). И судя по задумчивости Курца, меня могут и дальше не послать. Я выдохнула и перепрыгнула на бережок поближе к нему.

О, а это что? И как я раньше не заметила такую красотень? На дне лежал камешек. Вот скажите, есть ли девочка, не любящая красивые камешки? Сначала просто яркие, цветные, переливающиеся, потом полу— и просто драгоценные. На меня смотрел камешек размером с половину ладошки, перламутрово переливающийся от глубокого зеленого к небесно синему и обратно. Я его вытащила из воды и стала нетерпеливо ждать, когда он обсохнет. Всем известно: то, что в воде смотрится драгоценностью, высохнув, остается простой серой галькой. Вот по форме, да, на овальную плоскую сглаженную морем гальку и похож. Только с дыркой. Не как у бублика, а ближе к одному концу. Вот интересно, такую правильную форму ему природа придала или человек? Даже если сухим он приобретет самый ужасный оттенок, все равно оставлю его себе. Однако высохнув, камешек стал еще даже симпатичнее. Вот это да!

Я зачарованно верчу находку в руках. Без всякой задней мысли протягиваю ново обретенное "сокровище" Курцу:

— Смотри, какая прелесть!

Курц

О, боги! И как я мог забыть, что она всего лишь ребенок, пусть и СакКарра-Ши. Так радоваться какому-то блестящему камешку!

— Смотри, смотри! Правда, красиво? — восторг и умиление. Разве не она меня так отчитала всего полчаса назад?

Меня прошиб холодный пот. Только не она, только не сейчас! Где она взяла Солнечное пламя?! Выхватываю его из ее рук. Смотрю в удивленные глаза:

— Курц, ты чего?

— Ты хоть знаешь, что это такое? — выискиваю в ней малейшие изменения и понимаю, что сделать уже ничего не смогу. Она держала Солнечное пламя. У меня внутри все замерло.

— Неа, я в камнях не очень разбираюсь. А ты знаешь, да? — сама невинность. Неужели действительно не понимает, что сейчас произойдет? И почему этого еще не произошло?

— Конни, — стараюсь говорить очень спокойно. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально! Отдай камень!

— Это Солнечное пламя. Я не могу его тебе отдать.

— Курц, это я его нашла. Что за дела? Отдай! Он мой! — просто таки детская обида плещется на меня.

— Это Солнечное пламя. С помощью таких камней можно очень быстро убить демона, — объясняю. — И чем сильнее демон, тем легче. Буквально за небольшой промежуток времени (от нескольких секунд до минут) демон обращается в прах.

— Правда?

— Правда, — тут она расплылась в такой счастливой улыбке, что я просто сел обратно на землю.

— Так это же здорово!

— Конни, ты держала его в руках, ты умрешь, — шепчу я.

— Да на фиг надо! Не собираюсь я умирать! Неужели не понимаешь? — глядя на ее довольную улыбку, начинаю надеяться, что все обойдется.

Конни

О, вот и мой "рояль в кустах". Очень вовремя. Внутренний голос хмыкнул, что везти мне будет отнюдь не всегда.

— Кууу-урц, а почему ты его назвал Солнечным пламенем? Он ведь сине-зеленый! Ты не ошибся?

— Нет, Конни, я не ошибся. Это очень известные камни-амулеты, и очень мощные.

— Ну и ладно. Только помни, что он мой. А теперь отдай его мне.

— Конни...

— Что Конни? Неужели ты забыл, что я тебе рассказывала? Я не демон. Я человек, а это, — обвожу себя рукой. — Только тело демона. А ты мне еще не верил!

Ура! Как здорово! Я не демон! Супер! Продолжая восторгаться и любуясь ошарашенным лицом Курца, излагаю мигом сформировавший план:

— Вот смотри, у вас демоны-полукровки встречаются? — ага, кивает. — А как на них действует Солнечное пламя?

— Для полукровки прикосновение к камню не смертельно, но очень болезненно, — осторожно отзывается следопыт.

— Ага, а если в человеке кровь демона разбавлена сильнее?

— Тоже болезненно.

— А есть сравнительные таблицы, как степень болезненности зависит от степени разбавленности крови?

— Что?

— Ну, кто-нибудь знает точно, насколько будет больно человеку, если у него в роду были демоны, скажем, три-четыре поколения назад?

— Точно не знает никто, — подумав, отвечает.

— Значит, я и буду полукровкой! Нет, квартертоном! А еще лучше разбавить сильнее. И тогда я могу кивать на Солнечный пламень, типа он меня практически не обжигает. Можно даже за веревочку на шею повесить, чтоб все видели. Скажем так, мои родители — это человек и квартертон (суккуб+полукровка, нет, человек + полукровка), с бабушкой человеком понятно, а дедушка полукровка (человек + демон-полукровка), и последний штрих, демон-полукровка (этот самый СакКарра-Ши + еще кто-то). Ну а то, что внешность у меня такая, так то чистая случайность, мало ли чего в природе бывает. А каких ты еще демонов знаешь? Надо в легенду кого поубедительнее вставить. Ты ведь меня не выдашь? Ну, пожалуйста, скажи, что не выдашь!

Курц

Она не умирает! С удивлением смотрю на нее. Если бы ей было больно, она бы так себя не вела. Разве на СакКарра-Ши не действует Солнечное пламя? В Книге Знаний сказано, что исключений нет. Или, может, это она не правильный демон? В последнее верится легко.

Слушая ее бредовый план по маскировке, понимаю, что это лучшее из всего. Но как решиться вернуть ей амулет?

— Конни, ты уверена, что хочешь еще раз прикоснуться к камню?

— Абсолютно, — кивает. — Давай его сюда. Поверь, если бы он был опасен, я бы почувствовала, наверное, — не нравится мне ее "наверное". — Не волнуйся, все будет хорошо.

— Ну что ж, это твоя жизнь, — протягиваю Солнечное пламя.

Конни

Резко (а вдруг передумаю рисковать) сцапала камешек. Прислушалась. Не, точно умирать не собираюсь.

Сдираю с сапог декоративную шнуровку. Вот и веревочка. Отлично, амулет готов.

Переглядываюсь с Курцем. Мне кажется, что периодически мы с ним думаем одинаково. Он молча затушил остатки костра, я махнула в строну ближайших людей, и мы пошли.

Действительно, здесь нам делать больше нечего. Сейчас еще часа 4 по полудню. К темноте, может, и успеем выйти из леса.

Обговорив мою "легенду", пошли молча. И ему, и мне есть о чем подумать. Курц, наверняка, опять гоняет мысли на больную тему, а я размышляла, чем могу зарабатывать себе на жизнь. Что я умею такого, что может быть здесь востребовано? Да ничего. Когда обговаривали мою маскировку, следопыт спросил, как насчет моей способности излечивать. Я ему честно и ответила, что практически уже никак, т.е. чувствую, что ссадину, царапину, может, и осилю, но не больше. А жаль. И людям польза, и мне стабильный заработок.

Ладно, чего мечтать о несбыточном. Чешу в затылке. Я, что называется, гуманитарий, работала с бумажками. О! Могу экономистом пойти, там, бухгалтером. А что? Без компьютера и калькулятора будет сложно, но привыкнуть можно. Хотя кто меня с такой внешностью возьмет. Но иметь в виду буду (спокойная, непыльная работа и по лесу бегать не надо). Можно секретарем к какому-то местному аристократу, если они здесь есть у кого, ну там письма писать, бумажки разбирать. Кстати, а я по местному умею-то читать-писать? А то говорю, похоже, на местном, а вот считаю, что на чистом русском. И слышу тоже русскую, а не незнакомую речь.

— Курц, а у тебя случайно ничего нет написанного? Ну, или, может, напишешь пару слов на земле?

— ???

— Я просто не знаю, умею ли я читать на вашем языке.

Курц со смиренным вздохом написал на земле два слова. Мда. Не судьба. Придется учиться читать заново. И цифры местные тоже придется выучить.

Продолжаю перебирать свои негустые умения. Ну, еще я готовить умею. На газовой плите. А тут, наверняка, на дровяном огне готовят. Каждое лето, до школы и пока в школе училась, я к бабушке в деревню ездила. Вот там печку и пощупала. Ни разу ничего толкового не сготовила. Да и кухарка из меня исключительно по настроению. Отпадает.

Ммм, сельскохозяйственные работы меня категорически не привлекают. Да и крестьянская жизнь тоже.

Наемничать — так я драться не умею, это раз, а во-вторых, там же людей убивать надо. Так что мимо.

Может, в маги податься? Вроде есть какие-то способности. Только кто ж меня в ученики возьмет, и сколько за обучение опять-таки заплатить придется.

Я еще, как кот Матроскин, вышивать умею. Только кому это здесь надо, своих рукодельниц, наверняка, пруд пруди.

— Курц, а Курц. А у тебя деньги есть? В смысле, ну выйдем мы к людям, неужели у вас вот так забесплатно накормят и переночевать пустят? Пусть нам не так уж и много надо, но все же... — я нахально намекала, что ему меня и дальше кормить придется.

Курц

— Есть три серебряные монеты. Не волнуйся, на первое время нам хватит, — мне очень понравилось ее слово "нам". — Конни, а какие у тебя планы на будущее?

— Не знаю. Может, ты подскажешь, чем я могла бы заниматься? Чем на жизнь зарабатывать? Чем у вас люди-полукровки с демонической кровью занимаются? Я уже всю голову сломала, ничего не выходит.

Подумав, рассказал ей, как прозвучало Пророчество, как собирались в Проклятый лес, о путающем мысли заклятье, что она сняла, свои размышления у ручья.

Конни долго молчала, потом кивнула:

— Ну что ж, значит, топаем до твоего Кравера. Я проверяю его на наличие такой же черной лапши на ушах. И потом действуем по обстоятельствам.

— Конни, а почему ты решила помочь мне?

— Да мне делать больше нечего. В самом прямом смысле этого слова. Посуди сам: я здесь никого и ничего не знаю, без тебя меня тут быстро прихлопнут, как муху. Потом, на жизнь самой, пока не обживусь хоть немного, мне не заработать, а жить в лесу одной я тоже не могу. А так и я при деле, точнее при тебе, буду. Местным традициям, обычаям и еще чему-нибудь полезному поучусь. И тебе от меня польза. Вот как-то так. Если ты не против.

Конни

Хорошо, что летом темнеет поздно. Кстати, а в этом мире как? Курц сказал, что также. Мы вышли из леса, когда солнце только на ладонь виднелось над горизонтом. Впереди маячил первый для меня населенный пункт этого мира. Пока до него дошли, практически стемнело. Оказалось, что это село (из-за крепенького частокола я подумала, что это городок). Название как всегда не запомнила.

Местные жители ворота на ночь закрывали, но Курц уговорил нас пустить. Видимо следопытов здесь уважают, поскольку поверили на слово, что я не демон, а только полукровка с сильно разбавленной кровью демона. А может и мой камешек помог. Нам даже очень вежливо рассказали, как до местной таверны дойти. Правда, мне было очень неуютно, пока меня рассматривали. Да и народ на улице косился.

Местная таверна встретила нас почти пустым залом, лишь три человека уныло сидели за столами. Да и хозяина не видно. Мы сели за одним из столов, поближе к окну, с удовольствием вытянули натруженные ноги. К нам никто не торопился. К тому же сама атмосфера здесь какая-то гнетущая что ли. Мне было очень неуютно, некомфортно, ощущение, словно у меня что-то болит, но я сама не знаю что, где и как сильно. Причем это ощущение усиливалось.