"Кувырком"

Я задумался, где прячется Кевин, бродит тут где-нибудь в своем безобразном костюме йети. Не видел его с того момента, как они выволокли вырывающегося и кричащего Джейми из моей квартиры, но его запах все еще остался. Я ждал, что он скажет что-нибудь о вчерашнем. Например: "Почему ты выписал мне недействительный чек?" Может, он посыпает солью ступеньки? Нелепость этого предположения чуть не заставила меня улыбнуться. Вошел Тони.

— Дерьмово выглядишь, Михан. — Он плюхнулся рядом со мной на диван. Я закрыл глаза, предпочитая темноту тому, что мог прочесть на его лице. — Что собираешься делать? Хочешь, я договорюсь о починке двери?

— Нет, — еле шевеля губами, отозвался я. — Я позвоню Майку. Через минуту.

— Скалка? Что это за оружие защиты? Почему ты не уехал, как я говорил? — Его голос звучал мрачно и раздраженно.

— Из чувства противоречия, наверное. — Он промолчал. — Я пытался. Кевин повесил на заднюю дверь замок с обратной стороны. Пытался услужить. Я схватил первое, что попало под руку.

Тони хмыкнул. Ему противно или весело? Или и то, и другое?

— Это было чертовски глупо. Ты мог убить его этой штукой. Лучше бы взял Библию.

Я вздрогнул, когда он сжал мой подбородок, проведя пальцем по нижней губе. "Проверяет повреждения, — догадался я, — хоть и совсем непрофессионально". Я замер и попытался не дергаться.

— Марк, Джейми хочет получить свои вещи. Ты ведь не думаешь, что он об этом забудет? Он вернется. Что собираешься делать?

— Не знаю. Посмотрю по ситуации. Он мне изменил, обокрал меня и избил. У меня нет гребаного плана. Все это абсолютно неожиданно. — И унизительно.

— Он ведь скажет, что ты напал на него первым, ты же понимаешь?

Я кивнул. Голова болела. Из-за случившегося — пропавших денег, кражи — и его, и моей — у нас с Джейми теперь полно проблем с законом. Судя по всему, сейчас я веду — меня еще ни разу не арестовали.

Тони убрал пакет от моего лица, и я стиснул зубы.

— Вау. Хорошо он тебе вмазал.

— Думаешь? — Я открыл глаза. — Тебе разве не пора на работу? — Я поочередно то надеялся, что нет, то что да. Я был рад, что он здесь. Что я все еще могу на него положиться.

Он сжал бобы в кулаке и потряс пакет.

— Пора. Я позвонил и сказал, что немного задержусь. Формально я на работе с того момента, как надел на Джейми наручники.

— Не напоминай, пожалуйста. Я хочу полежать тут и ни о чем не думать.

— Тебе придется об этом думать. Ты пострадавшая сторона, и тебе придется что-то с этим делать. Кроме того, ты сам совершил преступление, Марк, и не одно. Лучше всего исправить все немедленно. Но делать что-то надо. А притворяться, что ничего не случилось, опрометчиво и глупо. Поедем сегодня на Литтл Питч за его вещами.

— Если ты не заметил, прошлой ночью намело полфута снега.

— Перестань придумывать оправдания. — Я мог отличить приказ, когда его получал. Тони продолжил превращать бобы в пюре. Похоже, ему было еще что сказать. — Это все равно нужно сделать. — Да без шуток.

Я вздохнул. Конечно, у меня был план, и он включал в себя встречу с моим юристом, а потом проникновение в дом Тони. И я не собирался с ним этим делиться. Я могу и сам со всем разобраться. С болью, злостью — и продолжать жить дальше. Что-то мне подсказывало, что после этого случая слухов станет еще больше, и мне придется отложить все до следующего года.

— Все будет нормально. Можно мне мои бобы? Нос болит.

— Вижу. — Я снова осторожно прижал пакет к носу так, чтобы не задыхаться от холодного пластика. — Ты в порядке? — Да, похоже, ему очень хочется это узнать. Он столько раз повторил этот вопрос.

— Я в порядке. — Конечно, это было не так, но если я в этом признаюсь, ничего не изменится.

— Мне надо ехать через минуту. Позвони, если тебе что-нибудь понадобится. Я заеду позже.

— Тони, не надо. Я благодарен тебе за помощь. Но тебе не обязательно так за меня переживать. Я сам справлюсь.

— Я за тебя не переживаю. Мы ведь друзья. Но если ты не вытащишь его барахло с помойки до пяти вечера, нам придется ехать туда с фонариками и ледорубами. Усек?

— Усек. Ты такой зануда.

— Тебе это не помешает.

Я застыл, когда он ласково откинул волосы с моего лба. Его прикосновение заставило меня напрячься, и я чуть было не отбросил его руку. Я не хотел, чтобы он видел меня уязвимым или слабым.

Слишком поздно.

— Я думал, ты злишься.

— Чертовски злюсь, Михан. Ты не понимаешь, что творишь. Совсем головой не думаешь, но я помогу тебе разгрести этот бардак. Только перестань делать глупости и начни вести себя как взрослый человек. — Чувство вины и злость накрыли меня волной. Откуда вдруг такая внимательность? И что, чёрт возьми, происходит с Джейми? Никогда, никогда не видел его таким.

— Какой бардак? Дверь или мою жизнь?

— Ни то, ни другое. Я просто не хочу, чтобы мне пришлось тебя арестовать.

— Знаю.

Он тихо усмехнулся.

— Боже. Как тебе Кев в этой куртке? Похож на арктического исследователя. — Кончики его пальцев массировали мою голову. Я, вздохнув, откинулся на спинку дивана. Было хорошо. — Выглядишь ужасно.

— Я в порядке — я же говорил. — Бобы были холодными и успокаивали боль, снимая опухоль. — Мне уже доводилось получать по морде, Ти.

— От него?

— Что? Нет. Никогда. Я не знаю этого человека. Я же говорил. Джейми никогда не делал мне больно... физически. — Эмоционально — совсем другое дело. — Он был резким, иногда разговаривал со мной снисходительным тоном, но никогда и пальцем не трогал. С ним было весело, Тони. Иначе я не был бы с ним все этом время.

Хотя нет. В последнее время он постоянно был чем-то занят.

— А что насчет тебя? Такое раньше случалось? — "Коп, коп, коп", — кричал мой мозг.

— Нет. Я не знаю, что произошло. Наверное, это просто выброс тестостерона. Не знаю. Я увидел его, и мне захотелось сделать ему больно.

Он вздохнул, морщинки в уголках глаз стали глубже, он наклонился ко мне, его губы замерли в миллиметре от моих.

— Мне хочется сделать ему больно уже очень давно.

— Тони...

Шаги на лестнице не дали мне договорить. В дверях появился мокрый и растрепанный Кевин в своей белой куртке. Я задумался, кто из нас сейчас выглядит хуже. Надеюсь, что все же он. Кев настороженно постучал по стене. Он уже вошел, на кой черт стучать? Он видел нас. Может, мы с Тони вместе смотримся слишком по-домашнему?

— Марк, прости, но, эээ, у тебя есть минутка? — Он неуклюже вошел в комнату, а я понял, что он собирается пнуть лежачего — то есть меня. Он не умел смотреть проблемам в лицо. Сравнение как раз кстати.

Я выпрямился.

— Конечно, Кев. Что случилось?

— Мне правда очень жаль, Марк, но, учитывая случившееся сегодня и проблемы с арендной платой, думаю, нам лучше разорвать контракт. Я могу дать тебе пару дней, но, эээ, я хочу, чтобы ты съехал.

— Собираешься меня выселить? Без предупреждения? — Мой голос стал выше где-то на октаву, сердце заколотилось.

— Эй, я отослал письмо пару недель назад. Мой адвокат посоветовал. За аренду вы не платили! А мне надо оплачивать счета! Я не виноват, что ты об этом не знал, Марк.

Твою мать! Что тут скажешь? Плату не вносили, и у меня не было денег, чтобы заплатить все сейчас.

— Я не получал письма. Знаешь, заказные письма придумали не просто так, Кев.

Джейми, этот мешок с дерьмом.

Тони следил за всем с дивана.

— Когда начались его тридцать дней?

"Коп! Коп! Коп!", — продолжало крутиться в голове.

— Двадцать второго января.

Сегодня было двенадцатое февраля. До выселения осталось восемь дней. Надо вернуть мои деньги. И найти другое место. Чертовски хотелось шантажом заставить Кева позволить мне остаться, но ведь не когда Тони сидит здесь и слушает. Дурацкая идея.

Хотя удержаться было тяжело, при мысли, что я смог, стало легче.

— Хорошо. Я съеду. Можешь идти. Просто к сведению, ты худший домовладелец в истории, Кевин. Ты даже разговаривал не со своим арендатором. Тебе это в голову не приходило? Как давно это у вас с Джейми? — Кевин выглядел мрачным, ему явно было не по себе. И дело было не только в куртке. Он просто не мог смотреть в глаза мне или Тони. Разглядывая наши ботинки, он прошипел:

— Я же говорил тебе, так получилось.

— Это точно — говорил. Мой зять починит дверь, Кев. Я пришлю тебе счет.

— Я сам займусь дверью, Марк. Понадобится па...

— Майк ее починит. А счет я пришлю. Договорились? — Он наконец посмотрел мне в глаза. А потом его взгляд скользнул ниже и уставился на мою шею. Черт. Отпечатки зубов отнюдь не поддерживают мою репутацию.

Я с трудом удержался, чтобы не прикрыть засосы рукой. Кев взял себя в руки и сказал:

— Мне надо знать наверняка, что все это останется между нами.

— Я же уже говорил тебе, что ничего не скажу Линни, но не дави на меня, Кев. Понял?

Хватит с меня контроля. Учитывая, что я видел его голым, нужно воздать ему по заслугам.

Тони насмешливо улыбнулся Кевину.

— Буду нем как могила.

Ох уж этот Тони. Вот засранец.

Четверг, 12 февраля, 9.30 утра

Я как раз разговаривал по телефону с моим боссом — Мишель, которая советовала мне отдохнуть пару дней, — когда по косяку постучала моя сестра. Мы с Тони пытались приставить дверь обратно, но раму нужно было чинить.

Сначала в прихожую вошел большой круглый живот, а потом и сама Сара с кофейным подносом от Данкина в одной руке и коробкой пончиков — в другой. Она поглядела на дверь и с ухмылкой закатила глаза. Я закатил их в ответ, ее родное веселое лицо заставило меня улыбнуться, губа снова начала кровоточить. Мир уже не казался таким серым. У меня был оплачиваемый отпуск. И сладкое.

Я вежливо попрощался с начальницей, размышляя, кого они возьмут на мое место на эти несколько дней, и как я буду оплачивать счета. Но потом отбросил эти тревоги и сосредоточился на вкусностях, которые принесла моя любимая — и единственная — сестра.

— Вау, ну он тебе и вмазал!

— Спасибо, что напомнила.

Она поставила кофе на столик, засунула варежки в карман пальто, переваливаясь, подошла к глубокому креслу и опустилась в него.

— Нужно сесть. Спина меня просто убивает.

— Только не сломай мое кресло.

— Ха-ха.

Я вытащил из холодильника молоко и стал мешать его с кофе. Запах фундука достиг наконец моего страдающего от нехватки кофеина мозга, и я решил подумал, а не выпить ли мне два стаканчика из четырех, что стояли на подносе.

— Папа и Майк скоро приедут?

— Ты же их знаешь. Они собираются починить дверь или погибнуть.

Я расхохотался и насыпал три ложки сахара в ее кофе. Постоянно твержу, что это для нее вредно. А она меня игнорирует. Схватив стопку салфеток и пончик, я отнес их ей.

— Всего один? Неси коробку.

Я запихнул полпончика в рот, и от запаха ванильного крема и шоколада в голове словно помутилось. Я застонал от блаженства. С коробкой пончиков жизнь казалась куда светлее.

— Мммммм. — Я с раннего утра ничего не ел. Наверное, следовало приготовить яичницу или овсянку, что-нибудь питательное, но пончики взывали ко мне.

— Это отвратительно! Ты должен кусать их, а не глотать, не жуя. — Она скорчила гримасу. — А тарелки что, нет? Нельзя есть дома пончики без тарелки.

— "ет, мо"но, — промычал я с набитым ртом.

— Господи. Кошмар. Умираю с голода. Не помню, чтобы у меня был такой живот, когда я была беременна Кайлой и Джейком. Неужели был?

Я кивнул и проглотил пончик.

— Да, ты была просто огромной. — Я протянул ей кофе. Она сделала глоток.

— А чашек тоже нет? Хочу чашку.

— Я не собираюсь мыть посуду. Хочешь чашку, мой сама. Разве тебе можно кофе? — Я знал, что нельзя.

— Я в полном порядке. — Она хлебнула очень сладкий ореховый напиток и улыбнулась такой же приторной улыбкой.

— У тебя страшно распух нос, Марки. Надеюсь, ты Джейми тоже наподдал.

— Ага, только вчера. Сегодня все вышло не так весело. Он вроде как придавил меня к стене, и я не мог замахнуться.

— Повезло, что он его не сломал. Мы с Майком слышали о вчерашнем. Мама с папой звонили раз десять — хотели узнать, появлялся ли ты, не знаю ли я, что случилось, и не принимаешь ли ты наркотики. Я, конечно, сказала, что нет, но, похоже, маме вчера весь день на мозги капали.

Да уж, наверное. В этом крошечном городке Новой Англии слухи разносятся быстро. Начиная с почты, где мама работала с тех пор, как я перешел в седьмой класс. Почта располагалась почти в центре, на Южной улице, и была главным информационным центром нашего общества. Нужно отправить/получить важное письмо? Откройте у нас почтовый ящик. Хотите анонимности? Доставка загород к вашим услугам.

— Я отключил телефон.

— Ага. Славно. Умный ход. — Она глотнула еще кофе. — Ну и как ты заставил Джейми пойти на попятный?

— Ты имеешь в виду, кроме попытки остановить его кулак лицом? Здесь был Тони. Они с Кевом оттащили от меня этого психа.

— Что? А они что тут делали? Папа услышал обо всем по полицейскому радио и тут же позвонил мне. Когда ты разговаривал с Майком, мы уже собирались ехать.

— Папе нужно вернуться на работу. — Чистая правда. С тех пор как он вышел на пенсию, у него появилось чрезмерно много свободного времени. Теперь он слишком часто слушал переговоры по полицейскому радио и слишком много болтал.

— Ты это мне говоришь? Ты представления не имеешь, как он бывает полезен.

Мы сделали по глотку кофе и съели еще по пончику. Тихо играло радио — Джастин Тимберлэйк пел что-то о "секси". По улице, громыхая, проехал снегоочиститель, забросав снегом подъездную дорожку.

— Так что здесь делал Тони? — непринужденно спросила Сара. Я знал этот тон.

— Я позвонил ему, когда появился Джейми.

— О? В самом деле? Зачем?

Ну что я мог сказать? Почему я позвонил? В ту долю секунды, когда я понял, что Джейми сделает мне больно, я действовал неосознанно.

— Это показалось мне логичным. Он ведь полицейский. — Я вспомнил, как Тони прижимался ко мне, его ладонь на моем члене, его язык у меня во рту. Его щетина, царапающая мои щеки. Его рот на моем... я прикрыл рукой шею и посмотрел на Сару.

Спалился.

— Бинго. Я все ждала, когда ты об этом вспомнишь. Ну так что, расскажешь мне, что случилось, Марк?

— Что? Ничего! — Я снова попытался улыбнуться. Все лицо болело.

— Не ври. Что-то произошло. Не пытайся навешать мне лапши... У тебя вся шея в засосах, гений. Лучше надень свитер с высоким горлом, пока папа не приехал.

— Послушай, Тони оттащил от меня Джейми. Заставил Кева расчистить дорожку для миссис Марш и уехал. — После того как поцеловал меня и подрочил мне вчера вечером... но эту информацию я решил оставить при себе. Я вскочил и побежал в спальню искать свитер. Ненавижу высокие вороты. Найдя в ящике комода голубую водолазку, я натянул её. Боже, я похож на педика. Я вздохнул и вернулся в гостиную.

— Марк. Тони сохнет по тебе со школы. Как можно быть таким идиотом? Он же идеально тебе подходит. Ты просто болван.

— Что? Да в школе он даже не говорил, что он гей. Это же полный бред. Мне было четырнадцать, и я не болван. Я вроде как несвободен. Вернее, был. — Джейми. Этот ублюдок. — Не надо превращать мою жизнь в ток-шоу, Сар, просто потому что тебе скучно.