Забытый замок (раб. назв.)

— Да, именно так, — твёрдо сказал Элфрид.

— А что с ним? Чем он болен?

— Ему чуть не сломали его сущность, — грустно ответил старик.

Мужчины с недоумением переглянулись. Наташа даже заметила, что Симас дёрнул плечом — вероятно, хотел пожать плечами, но не решился.

Зато теперь оба уставились на Димку, который уже не спешил есть, а с удовольствием смаковал последний кусок мяса. Наташа попыталась перевести их взгляды: "Если больного мальчишку несут туда, где он может выздороветь от своей странной болезни, значит, проводник — этот беловолосый?"

Затем все они начали собираться в путь-дорогу.

Мужчины чуть ли не утрамбовывали мясо в кожаные бурдюки — может, эти мешки назывались иначе, но девушка не могла отделаться от желания называть их именно бурдюками. Старик придвинулся к Наташе и подвернул штаны на ногах Эктора. Испуганная девушка впервые увидела, что у мальчика ноги под коленями тоже в рубцах, как будто кто-то страшный пытался ему резать там мышцы. Пока Элфрид рассматривал эти порезы, она вспомнила, что мельком видела такие же рубцы у Эктора на спине. Холодок по её собственной спине: "А если здесь вампиры есть?! Поймали Эктора и хотели его выпить? Или я сгущаю краски? Блинский Элфрид! Неужели так трудно объяснить всё досконально, чтобы я лучше понимала, что надо мальчику и зачем мы несём его на... кудыкину гору?! "

Оглянулась на чей-то упорный взгляд. Обернулась. Дима уже стоял, держа сестрёнку за руку. Света выглядела не то чтобы утомлённой, но поникшей от усталости.

Между тем мужчины взвалили груз на плечи и подошли к своим невольным гостям. А разве не гости — у костра-то у их?

Пока Наташа с недоумением смотрела на подошедших к ним воинов, Симас спокойно протянул руки к Свете и усадил её на свою руку так, чтобы девочка удобно держалась за его шею. Не успел никто и слова сказать, как Уэйтн, ухмыляясь, поднял с земли ошалевшего от неожиданности Шастю. Затем оба внимательно осмотрели старика, девушку с Эктором на руках и Диму. Кажется, проверили, не нуждается ли кто из них в практичной поддержке. Уверились, что трое сумеют пойти собственными ножками, и развернулись в сторону ручья.

Наташа даже позавидовала изумлённой Свете и слегка уже удивлённому, а не обалдевшему коту. Их несут! В то время, как она сама несёт мальчика... Впрочем, вес Эктора на некоторое время вперёд уже не имел значения: она не только отдохнула, но и основательно поела. Правда, эта основательность грозила в ближайшем будущем некоторой тяжестью собственного тела. Сытость частенько требует отдыха. Но Наташа не думала, что такие внимательные мужчины не сделают в недалёком будущем ещё одного привала. Именно в недалёком. Поскольку взгляды их обоих подольше останавливались именно на ней и её живой ноше.

Симас шагал рядом с ней, так что у него и спросила:

— Я представляю, как все будут переходить ручей. Но что делать мне с Эктором?

— Ничего, — прогудел гигант. — На месте придумаем, госпожа.

И опять Наташа почувствовала, как впадает впросак: если она госпожа, то как обращаться к этим двоим? Они-то представились просто по именам! И с чего Элфрид решил представить её госпожой? Ловила она недоумённые взгляды мужчин на свои потрёпанные джинсы и джемперок, видневшийся из-под лёгкой куртки... Шагая мимо одного из деревьев, она вздохнула: "Я так и не узнала, какое сейчас здесь время года! Сначала казалось — весна. Теперь думаю — осень. Но на земле листьев слишком мало... Может, лето у них тут такое прохладное?" Впустую долго думать не дали.

— Ручей, — кратко сообщил высокий Уэйтн.

Мужчины оставили новых спутников по путешествию и свой груз на этом берегу и разошлись в разные стороны искать овражное место поуже.

— Наташа, ты им доверяешь? — прошептал Дима, прислонившись к девушке, благо все сидели.

— Доверяю — пока.

— Что значит — пока?

— Пока не дойдём до места, — вздохнула она. — Если бы я знала о том месте побольше, я бы сказала конкретнее, — чуть громче проговорила она, с обидой глядя на Элфрида, сидевшего напротив.

Старик тоже вздохнул и, кажется, попытался оправдаться:

— Это место такое, что каждый там увидит своё. А что именно, не только я — никто не скажет из тех, кто только слышал о нём, но не бывал там.

— Сплошная загадка — это ваше место, — проворчала Наташа.

— А я и не возражаю против такого его определения, — улыбнулся старик.

И они замолчали, ожидая, когда вернутся мужчины.

Пятая глава

Овражная трещина не являлась ровной линией. Она моталась из стороны в сторону, порой пропадая за деревьями-громадинами, а потом снова чернея уже уменьшающейся далее линией. Поскольку эта трещина бежала среди довольно высоких трав, разглядеть, как далеко она уходит, Наташа не могла. Та с расстоянием пропадала. Тогда девушка взглянула через овражек — присмотреться к тому, что их ожидает на дальнейшем участке пути. Всё те же деревья-громадины среди довольно ровной, пусть и покатой земли, густо покрытой зеленью. Никакой разницы...

Понимая, что девушке надо отдохнуть, благо появился предлог, Элфрид снова велел ей передать Эктора ему. Пару минут Наташа с облегчением разминала затёкшие от тяжести руки, а потом сообразила, что опять есть время попытаться выудить из старого эльфа хоть какую-то информацию.

— Элфрид, почему вы назвали меня при этих мужчинах госпожой?

— Как я уже говорил, вы, Натали, происходите из дальней ветви семейства, к которому принадлежит Эктор, — спокойно ответил эльф. — А это семейство древнего и почтенного рода.

— Угасшего, — задумчиво уточнила девушка без малейшей насмешки.

— Не уверен, — возразил старик, глядя, как Света, что-то прошептав брату, отправилась к ближайшей древесной громадине. — Вы же не ожидали, что являетесь частью этого древнего рода. А сколько ещё таких людей, кто не знает о своей принадлежности к этому роду? Ранее бывший многочисленным, род всегда славился воинами и путешественниками. Постепенно уходя с родовых земель, они разбрелись по всему миру. Чистой крови почти не осталось. Эктор — последний представитель.

И замолчал, посматривая, как девочка и мальчик бродят вокруг древа, то и дело что-то поднимая с земли, из трав, а к их рукам подбегает Шастя, чтобы проверить, что заинтересовало брата и сестрёнку.

"Бессовестный, — думала, вздыхая про себя, Наташа. — Опять на полуслове остановился! — и тут же шаловливо улыбнулась. — Из старинного рода, да? Интересно, кто был из тех воинов и путешественников — папа или мама? Сказать бы им — поверили бы? И как кто-то из наших предков сумел перейти... границу между нашими мирами? А... я? Я ведь тоже об этом не знаю — о том, как меня, да ещё с Димкой и Светой, занесло сюда!"

Из чистой вредности полюбопытствовала:

— А кем являетесь при Экторе вы?

— Учителем магии, — не замедлил с ответом старик.

Эктор ещё и маг? Наташа с уважением посмотрела на спящего мальчика.

Беседа оказалась короткой: почти одновременно с обеих сторон появились ушедшие на поиски мужчины. Издалека Наташа заметила, что Уэйтн еле скрывает своё недовольство. Не нашёл искомого? Зато Симас спешил к оставленным путникам, так широко и вразвалочку шагая, что и спрашивать не надо: он-таки наверняка наткнулся на удобный переход через ручей.

Только Наташа взглянула на груды мешков и сумок, собираясь сообразить, с чего начать сборы на следующую часть пути, как Уэйтн, на которого она ещё раз оглянулась чисто машинально, вдруг замер на месте, обернувшись к лесу, который располагался за их спинами пройденным этапом. Не успела задаться вопросом, что это там эльф услышал или увидел, как точно так же застыл на месте Симас, всем телом развернувшись взглянуть на лес... Кажется, Димка, вроде как увлёкшийся сбором чего-то в траве, головы не терял. Услышав нечто тревожное: он тоже выпрямился и, прислушавшись, схватил сестрёнку за руку, чтобы потащить её к их временной стоянке. Здесь он оставил её возле Элфрида, а сам медленно пошёл к ближайшему воину, к Симасу, не глядя на него, а сосредоточив всё своё внимание на лесе...

Вскоре и Наташа со стариком услышали где-то неподалёку, за деревьями, неразличимые крики, лошадиное ржание и даже болезненный визг, отчаянный звон и скрежет металла.

Растерявшись, девушка поискала глазами Симаса, но тот лишь промелькнул между двумя деревьями и пропал в лесу, как и Уэйтн — секундами позже.

Испугаться ещё не успела, что их оставляют в одиночестве, как туда же бросился Димка, поначалу оторопевший было, а сейчас с традиционно подростковым:

— Я — щас! Я быстро!

Только и увидела в его руках одну из его дубинок, и пацан исчез за стволами.

Ошеломлённая, она повернулась к Элфриду. Тот снова распластался над Эктором, беспомощно защищая его всем телом. А рядом стояла Света, широко распахнув глаза, но тоже подхватив вторую дубинку. Шастя сидел у её ног, немигающе глазея на лес, источавший странные для кота звуки.

Снова резкая оглядка на лес. Точнее — на страшный металлический грохот, от которого в ушах чуть не зазвенело то ли от близости этого грохота, то ли оттого что его кошмарным эхом разнесло повсюду.

Туда бы, где сейчас происходит нечто неизвестное, а потому до умопомрачения жуткое! Чтобы увидеть и понять, стоит ли уже удирать — или надо выждать, пока некий катаклизм не закончится!

В постоянное металлическое звяканье вмешался ещё один звук, странно и даже непостижимо пробившийся к Наташе. Горестный плач — именно он заставил снова обернуться к старику и детям. И немедленно броситься к Свете.

Та плакала в голос, уткнувшись в ладошки и приговаривая жалобное:

— Дима-а! Димочка-а! Вернись! Пожа-алуйста-а!

Вконец растерянная, девушка остановилась перед ней, и та тут же обняла её за талию и зарыдала, причитая что-то уж совсем не разборчивое. Единственно — имя брата постоянно выплакивала.

Внезапно оживился старик. Он выпрямился и поднял обронённый у его ног пакетик с ягодами — кажется, именно их собирали Дима с сестрёнкой. Синие глаза Элфрида сощурились на содержимое пакетика так, словно старик не верил своим глазам. И поднял засиявшие глаза на Наташу, взволнованно заговорив:

— Бегите, Натали! Приведите мальчика! И не бойтесь за нас! Эти ягоды мне позволят сделать крепкую защиту на нас — всех четверых!

Машинально отметив, что в защиту, пока что для неё сомнительную, эльф включает и кота, Наташа рванула на звуки боя — в последнем она уже не сомневалась. Надо успокоить Свету! Надо успокоиться самой! Может, ещё и не будет чего-то страшного, от чего собирается делать защиту эльф... Пусть не будет...

Первое древо она обегала с мыслью при виде мальчишки схватить его за шкирку и поволочь, даже сопротивляющегося, назад, к сестрёнке. Следующее древо встало перед ней дуплистым — и она с трудом утихомирила желание сократить путь, проскочив древо насквозь. Третье, четвёртое... Битва бушевала за шестым, на подобии просторной поляны.

Да, это была именно битва.

Димку утащить с неё не получилось, хотя Наташа сразу наткнулась на него и хотя при виде боя хотелось немедленно сбежать самой. Уже подбегая к нему с жёстким намерением вцепиться в воротник его куртки, девушка разглядела, что мальчишка вытянулся напряжённым часовым (ужас! С двумя мечами! Где он их взял?!) возле неизвестного мужчины, который лежал у его ног. Глаза у страха велики: Наташе беглого взгляда на лежавшего хватило, чтобы убедиться — тот убит.

Это голова лежавшего напрямую доказывала, что он мёртв, окровавленная так, будто мужчину вообще облили кровью — аж из ведра, например. Мгновенное впечатление от этой жуткой картины: будто облили её саму — водой, леденящей, с колючими, острыми льдинками. И, лишь встав ближе к раненому, девушка с облегчением обнаружила, что грудь того учащённо вздымается и опускается. Что значило: Димку хватать за шкирку и уволакивать в безопасное место никак нельзя.

Быстро осмотрела поле битвы, стараясь за один раз ухватить полную картину.

В результате лихорадочного оглядывания выяснилось следующее: люди на лошадях сражались против пеших, одинаково одетых в тёмно-серые одежды, как тот, что лежал сейчас на земле. Почему? Они из одного клана, если здесь такое есть? Из боевого соединения какого-нибудь? И к этим пешим примкнули Симас и Уэйтн. Всадников (сердце девушки, и так лихорадочно стучавшее, тревожно ёкнуло: те самые?) было более двадцати, а тёмных, вместе с внезапными помощниками, около десяти. Сосчитать всех бойцов сложно из-за стремительных перемещений по поляне.

Одно пока было ясно: несмотря на преимущество верховых в числе, тёмные, вкупе с подмогой, успешно ссаживали их; и лошади без всадников суматошно метались по поляне, оглашая поляну диким ржанием, а то и, раненые, — жалобным визгом.

— Наташа!.. — плачуще воззвал Димка. — У него кровь течёт! Умеешь?.. Ну, это?

Заворожённая происходящим на поляне, что заставляло её сжиматься в напряжении ужаса и страха; краем глаза уловившая, что здесь, кроме боя, происходит что-то ещё странное, девушка всё же отвлеклась от слепого наблюдения за участниками кровопролитного действа. Да, раненый! Она быстро опустилась на колени, чисто машинально сунула руку в карман собственной куртки, чтобы вынуть из него носовой платочек. Из другого кармана выудила бутылочку с минералкой, которую носила на всякий случай: вдруг Эктор придёт в себя и захочет пить? На секунды прижала платочек к открытому горлышку бутылки и первым делом принялась влажным лоскутком оттирать лицо раненого от крови. Одновременно пожалела, что нет в карманах побольше платочков: неплохо бы после влажного мытья подсушить ему кожу на лице и разобраться с рассечениями или что у него там.

— Ты знаешь, как его ранили? — не поднимая головы и стараясь утихомирить крупную дрожь пальцев, спросила она.

— Неа. Видел только, как упал, когда на него замахнулись, а потом...

— Поняла. А чем били?

— Щитом... Наташа, не спрашивай, — умоляюще попросил мальчишка, — у меня сразу руки слабеют!

— Крови боишься? — пробормотала девушка, переживая собственные мурашки по спине, и вздохнула: — Как все мужчины...

— Нет, не боюсь. Просто страшно было... никогда не видел, чтобы ударили — и человек сразу упал.

— Подожди. Как ударили, если щитом? — спросила и поёжилась: ну она и садистка — спрашивать о таких подробностях!

— Так он краем! На коне как проедет! Как ударит!

Но Наташа теперь и сама видела, что кровоточит рана на виске воина, и безнадёжно обозлилась на себя, что не взяла средства перевязки. Знала же, что слышит звуки боя!.. Рациональное чутьё мрачно напомнило, что она в этом мире впервые, а значит — думать о том, что эти звуки наверняка должны быть связаны с битвой, не могла! Но Наташа продолжила обвинять себя в непредусмотрительности, отирая бегущую кровь из рваной раны на виске воина. И спохватилась! Зажала пальцами края раны, пригляделась. После чего крикнула Димке:

— Отвернись!

Изумлённый мальчишка отвернулся.

Куртка расстёгнута, так что Наташа быстро задрала на себе подол джемпера, а потом натужно вытянула из ножен раненого жуткий нож и срезала клок из своей трикотажной майки. Майку она надела утром того дня, когда они впервые попали сюда. Более или менее... чистая. Сложила отрезанное в несколько слоёв и, снова прижав соскальзывающие друг от друга края раны, чуть ли не вдавила клочок майки в рану. Посидела немного, запалённо дыша, а потом присмотрелась к месту рассечения: кажется, нет. Кровь больше не течёт. Во всяком случае, не появляется вокруг клочка ткани. Раненый без сознания. Придётся сидеть, пока ранка не подсохнет. А вдруг битва переместится сюда?.. Передёрнула плечами, прикусила губу: нет, раненого ей не унести подальше от опасности быть добитым. Мужчина слишком тяжёлый для неё.