Его дядя Альфард умер, когда ему было семнадцать, и оставил ему небольшое состояние и все его активы, что привело в ярость его мать, которая отрезала его от богатства семьи Блэк более года до этого. Ему потребовался час, чтобы привести в порядок все свои документы у гоблинов. Затем он направился в дом, в котором жил его дядя Альфард, чтобы проверить, действительно ли он пригоден для жизни.
Альфард Блэк всю жизнь был холостяком, но в молодости он блистал с Сириусом и был одним из немногих членов семьи, которые продолжали разговаривать с ним после того, как его распределили на Гриффиндор, а несколько лет спустя, когда его собственная мать отреклась от него и вычеркнула его имя из генеалогического древа — дядя Альфард все еще был там. Он всегда был добр к нему, но Сириус все еще не ожидал, что старый чудак оставит ему все.
Он воспользовался ключами от двухэтажного коттеджа в Сидмуте, графтсво Девон, недалеко от побережья. Скалы, возвышающиеся над пляжем Ла-Манша, находились всего в десяти минутах ходьбы, а пышный лес, окружавший коттедж, был достаточно уединенным, чтобы никто не узнал, что дом там, если только не искал его. Ему стало интересно, живут ли еще Моррисоны в желтом коттедже справа. Он помнил пожилую пару, когда был подростком; они всегда были добрыми.
Только снаружи, свежий воздух и красивые пейзажи заставили Сириуса решить, что именно здесь он хочет жить. После почти пяти лет в темной сырой камере без окон, он хотел иметь любую возможность насладиться внешним миром, и жизнь в деревне определенно предоставит ему это, думал он, вдыхая свежий воздух.
Сириус шагнул внутрь, кашляя от пыли, и зажег палочку, чтобы заглянуть в комнату. Домовой эльф его дяди умер через несколько недель после смерти его дяди, и он вообразил, что с тех пор никто не убирался и не трогал это место. Простыни покрывали мебель в гостиной, когда он прошел на большую кухню. Рядом с кухней был солярий, заставленный коробками. Он поднялся наверх, где была большая главная спальня и две большие спальни по другую сторону коридора. Одна большая ванная в конце коридора и отдельная ванная в доме хозяина, которую, как он знал, его дядя установил сам за несколько лет до своей смерти. Вернее, они с Джеймсом сделали это за него, вспомнил он, летом перед пятым курсом. В одной из спален была лестница, ведущая на чердак, который также был завален пыльными коробками и обитой простынями мебелью.
— Ну, — сказал он, закатывая рукава. — Пора на работу.
* * *
Потребовалась целая неделя, чтобы очистить дом от пыли и паутины, накопившихся почти за восемь лет. Он завтракал с Римусом, а потом сразу же возвращался в коттедж в Девоне; работать до поздней ночи, чтобы привести дом в порядок.
Но когда он закончил, он блестел.
Деревянные полы сияли, стены были чистыми и не запачканными, и пахло свежестью лимона и сосны. Он купил краску и расходные материалы и перекрасил гостиную в не совсем белый и нежно-голубой цвета, при этом натуральное дерево в комнате акцентировало внимание на всем. Он купил новую мебель, удобные кресла и диван в бело-голубых тонах.
Кухню он решил оставить в жизнерадостном золотисто-желтом цвете, просто перекрасил ее и починил темное ограждение от разбрызгивания масла, вспомнив, как тем летом они с Джеймсом тщательно приклеивали каждый серый камень к стене. Он натер деревянные ставни, впустив в кухню солнечный свет. Он оставил солярий закрытым, решив в другой день пройтись там по скопившимся ящикам.
Наверху он покрасил главную спальню в оттенок белого цвета и купил себе новенькую двуспальную кровать, прежде чем приступить к работе над тем, что, как он думал, будет спальней Гарри, когда к нему приедет его крестник. В спальне был небольшой балкон, выходящий на заднюю часть коттеджа, на лес, скалы и Ла-Манш. Это была самая большая из двух комнат, и он решил покрасить ее в серый цвет, а стену, у которой стояла кровать, он покрасил в темно-серый. Он купил новую кровать размера "queen-size", как этого требовала комната, получив покрывало Гриффиндора и подходящие простыни. Он повесил на стену знамена Гриффиндора и несколько старых плакатов Джеймса по квиддичу, расставив в комнате красные акценты, чтобы сделать ее ярче.
Далее он добавил фотографии: Джеймс и Лили; Джеймс и Сириус; Джеймс, Сириус и Римус. Он вывесил несколько фотографий четверых Мародеров, чтобы Гарри знал, кто друзья его родителей, несмотря на то, как сильно ему хотелось нахмуриться, увидев лицо Питера. Он нашел один снимок с Джеймсом, Сириусом, Юфимией и Флимонтом, так что он тоже вставил его в рамку, повесив на стену. Детские фотографии Гарри были другими: Гарри с родителями, Гарри с Сириусом и Римусом, Гарри только с Сириусом, Гарри летит на детской метле и т. д. Вскоре он сделал фотостену воспоминаний, чтобы его крестник имел их.
Он снова пошел в Косой переулок и нашел свой путь в магазин детских игрушек и наполнил целый сундук игрушками, включая игрушечную метлу, прежде чем нашел магазин маггловских игрушек и купил больше игрушек, включая футбольный мяч, и, к его удовольствию, детский мотоцикл. Он также купил несколько пар одежды и несколько пар пижам, женщина в магазине с радостью помогла ему.
Он повесил новую одежду, сложил остальные в комод и аккуратно нарисовал Гарри Дж. Поттер на сундуке с игрушками в конце кровати. Он положил на кровать чучело белого оленя, чучело черной собаки и чучело золотисто-коричневого волка и улыбнулся своей работе. Это выглядело великолепно и привлекательно, и он не мог дождаться, когда Гарри увидит это. Он прекрасно осознавал, что, вероятно, переборщил — ладно, определенно переборщил, особенно с игрушками, — но он упустил четыре года жизни Гарри.
Он планировал компенсировать это любым возможным способом. И если он немножко избалует ребенка, ну, по его мнению, ничего страшного в этом нет.
Он сделал маленькую табличку для двери с надписью: "Комната Гарри, Сохатика". К концу второй недели он перевез все свои вещи в коттедж и подтвердил все охранные чары.
Будучи Блеком, его дядя Альфард уже был параноиком, и коттедж был совершенно непроходимым, невидимым, и его невозможно было найти с сильными защитными барьерами, охраняющими каждый вход, и антиаппарирующими чарами на месте. Знание местоположения позволяло войти в дом, но если кто-то не был там раньше, дом оставался невидимым, если доступ не был предоставлен Блеком. Дымоход в гостиной официально не был связан с Министерством магии, но он был похож на него в том смысле, что если вы знали его местоположение и имели доступ, вы могли его найти. Сириус сам усилил чары и купил свежих продуктов, приготовил себе ужин и спокойно поел в одиночестве.
Стук в дверь удивил его. Кроме Римуса, никто больше даже не знал, что он решил поселиться здесь. Он вытянул палочку, осторожно продвигаясь к входу, и вздохнул с облегчением, когда узнал Джорджа Моррисона, соседа.
— Мистер Моррисон, — сказал он, открывая дверь.
Мистер Моррисон кивнул ему.
— Я сказал Маргарет, что это ты переехал. Слышал, ты в тюрьме, мальчик.
Сириус кивнул, почесывая затылок.
— Я был там. Они освободили меня.
— И теперь ты будешь жить здесь?
Сириус снова кивнул.
— Да, сэр. Дядя Альфард оставил дом мне, и я хотел бы здесь остаться.
Мистер Моррисон мгновение смотрел на него.
— Альфард Блэк был хорошим человеком. Он думал, что ты особенный. Ты всегда был добр к нему, и я помню, как ты и твои друзья помогли мне и Маргарет после того сильного шторма. Мы счастливы, что ты живешь здесь, Сириус.
— Спасибо, мистер Моррисон, — сказал он с улыбкой.
— Теперь ты взрослый мужчина, сынок, зови меня Джордж. Ты будешь жить здесь один?
Сириус покачал головой.
— Не всегда. Мой крестник тоже будет здесь довольно часто. Ему пять лет.
Мистер Моррисон кивнул.
— Хорошо, просто замечательно. Этому месту нужна молодежь. Добро пожаловать домой, Сириус.
— Спасибо.
Сириус смотрел, как мистер Моррисон возвращается в свой коттедж, и усмехнулся. Он был очень рад, что решил приехать сюда и сделать его своим домом. У него были дружелюбные соседи, если он хотел их, но Коттедж Блеков был достаточно далеко от них, если он этого не хотел. Ему не терпелось показать Гарри свой дом.
Поднявшись в постель той ночью, он разделся и снова посмотрел на себя в зеркало. Его лицо больше не выглядело затравленным. Его глаза стали светлее, темные круги исчезли, а зелья, которые дала ему Поппи, очевидно, помогли, так как его зубы пришли в норму, а десны зажили, потеря веса казалась менее резкой, хотя он знал, что это все равно займет какое-то время. Он продолжал делать отжимания и приседания каждое утро и вечер, но чувствовал, что выглядит хорошо.
Он не выглядел страшным, и это было для него самым важным.
Он не хотел пугать Гарри.
Он забрался в постель, улыбаясь.
Завтра утром он собирался увидеть своего крестника.
* * *
Сириус проснулся на следующее утро, сделал зарядку, принял душ и оделся, заправил косматые пряди за ухо, сделал пробор набок, прежде чем позавтракать. Он запер за собой дверь и направился мимо защитных барьеров, чтобы аппарировать. Он молча появился в Суррее и направился к Литл Уингингу. Он превратился в свою собачью форму, прыгая по улице, пока шел к Тисовой улице номер четыре.
Тем утром он решил сначала осмотреть дом.
Это были интересные несколько недель, когда он пытался наладить свою собственную жизнь и снова научился жить, что оказалось намного сложнее, чем он ожидал. Дамблдор сказал ему, что Гарри спокойно живет со своими тетей и дядей, и последнее, чего хотел Сириус, — это забрать своего крестника из счастливого дома. Защита крови действительно была очень сильной и очень старой ветвью магии, и если Петуния действительно забрала Гарри к себе домой, она, должно быть, несколько изменилась по сравнению с маленькой сопливой Мисс Совершенство, которую он помнил со свадьбы Джеймса и Лили. Но Дамблдор сказал ему, что он может приехать, и он это сделает.
Но сначала он встретится с Гарри в его меховой форме. В конце концов, каждый маленький мальчик хотел собаку, а Гарри всегда любил своего "Бодягу".
Он перепрыгнул через маленькую калитку на задний двор дома номер четыре, жадно принюхиваясь, прежде чем его глаза выглянули через стеклянные двери беседки и увидели, как семья завтракает. Зрелище заставило его улыбнуться. Гарри сидел на стуле за столом и ел тост. Его маленькие ножки болтались взад и вперед на стуле. Его черные волосы торчали во все стороны точно так же, как и у Джеймса, а ярко-зеленые глаза, принадлежавшие Лили, были спрятаны за круглыми очками. Он выглядел совсем как Джеймс, подумал он; задаваясь вопросом, были ли очки верным признаком того, что Гарри, возможно, даже унаследовал ужасное зрение своего отца и дедушки. Пухлый блондин сидел напротив него, набивая рот беконом. Вернон Дурсль читал газету, а Петуния, судя по всему, безуспешно пыталась заставить сына пользоваться салфеткой.
Сириус подкрался немного ближе к дому, как собака Бродяга, навострив уши, чтобы слушать через открытое окно, которое пропускало прохладный майский воздух в дом. Он смотрел, как Гарри закончил есть свой тост, спрыгнул со стула, придвинул табурет к раковине и начал мыть посуду после завтрака.
"Он уже занимался домашними делами, и это хорошо", — подумал Сириус. "Петуния привила ему чувство ответственности."
Но затем его улыбка исчезла, когда он увидел, как Гарри потянулся к тяжелой сковороде, полной жира от бекона, которая, естественно, весила слишком много для его маленького роста, и опрокинулась, расплескав горячий жир на его руки. Он вскрикнул и выронил сковороду, слезы навернулись на его глаза.
Петуния схватила Гарри за руку, потянула его к раковине и погрузила руку под холодную воду.
— Не смей плакать!
— Мальчишка! — прорычал Вернон. — Посмотри, какой беспорядок ты устроил! Как ты думаешь, кто собирается его убирать?
Он закусил губу, когда слезы покатились по его лицу, и Вернон подошел к нему.
— Твоя тетя сказала тебе не плакать, мальчишка!
— Извините, дядя Вернон, — тихо сказал Гарри, сглатывая слезы, когда тетя вытерла его руку прохладной водой.
— Он в порядке, Вернон, — сказала Петуния, отпуская руку Гарри. — Это не ожог, просто небольшое покраснение. Это был скорее шок, понимаешь?
Вернон схватил Гарри сзади за огромную рубашку, которая была на нем, и отнес его к задней двери, открыл ее и бросил Гарри на траву.
— Поливай цветы, мальчишка! Петуния уберет за тобой беспорядок, и ты проведешь остаток дня в своей постели, если еще раз напортачишь по своим делам!
Он захлопнул за собой дверь, и Гарри фыркнул, вскарабкавшись на ноги и прижимая к себе свою красную руку. Бродяга осторожно подошел к мальчику и остановился, когда Гарри увидел его. Гарри замер, потянулся к шлангу и увидел, как Бродяга приближается к нему. Когда пес наклонился вперед и лизнул его руку, на лице Гарри появилась легкая улыбка.
Бродяга снова лизнул руку, и лицо Гарри расплылось в широкой ухмылке. Гарри осторожно протянул руку и почесал его за ушами, а Бродяга взвизгнул от удовольствия, положил две массивные лапы на грудь Гарри и лизнул его в щеку.
Гарри хихикнул и вцепился руками в лапы пса, чтобы удержать его на месте.
— Ты большой песик!
Бродяга уткнулся мордой в шею Гарри, и Гарри крепко обнял его, смеясь, когда его лицо снова облизали. Глаза Сириуса остановились на покрасневшей руке Гарри, и он был рад видеть, что все действительно в порядке, краснота уже исчезла, но шок от горячих брызг, вероятно, причинил ему больше боли, чем реальная травма, подумал он.
— Мальчишка! Почему ты не поливаешь этот сад? — проревел Вернон из дома.
Гарри вскочил на ноги.
— Иди дальше, мальчик. Если дядя Вернон увидит тебя, у нас обоих будут проблемы.
Бродяга только наблюдал за ним, следуя за ним по двору, пока он поливал розовые кусты из крошечной лейки и растения в горшках, а затем, к своему удивлению, большой сад, полный лилий. Когда Гарри закончил, он убрал лейку и свернул шланг на место, а затем сел на траву в углу заднего двора.
Бродяга принес палку и бросил ее Гарри на колени. Гарри поднял её и пустил лететь через двор, смеясь, когда Бродяга побежал за неё, игриво тявкая. Он принес ее обратно Гарри, который почесал его за ушами и взял палку, бросив ее снова. Через двадцать минут Бродяга рухнул на землю рядом с Гарри, наслаждаясь звуком детского смеха, когда он боролся с ним, облизывая его лицо.
— Отойди от этой блохастой шавки немедленно! — взвизгнула Петуния, вбегая за спину, а Дадли ковылял за ней.
— Он дружелюбный, тетя Петуния, — сказал ей Гарри, обнимая собаку, которая уткнулась носом в его шею. — Он не причинит вам вреда.
— Кыш! — взвизгнула Петуния, замахав руками на собаку. Она схватила Гарри за руку и оттолкнула его. — Быстро заходи внутрь! Если эта собака все еще будет там через десять минут, я звоню в приют! Вам нужно собираться в школу!
Гарри с грустью оглянулся на пса, пока тётя тащила его в дом.
