У меня закружилась голова, показалось, что в комнате не одна девушка, а десять. Если она будет метаться так и дальше, то мы точно никуда не успеем. Поэтому я решительно остановил ее еще раз.

— Перестань мелькать и успокойся! Мы все успеем!

Все дальнейшие сборы проходили под моим руководством. Я говорил, она делала. Я заставил девчонку надеть самые теплые вещи, которые у нее были. И пока она собиралась, прикрепил к ларцу из строги свой ремень. Девчонка слушалась плохо, нагребла каких-то тряпок, зачем они ей? Она все равно не сможет носить их в Мораке.

Тая.

Спасибо Гру, его уверенность придала мне сил. Но вот его заверения, что мне ничего там не понадобиться.... Норд ворчал и с ненавистью смотрел на каждую вещь, которую я запихивала в рюкзак. Он что, боится, я его свои шмотки тащить заставлю? Так ему и "оружейного ящика" хватит.

Вещей у меня было немного. Кое-какая одежда, всякие необходимые мелочи и пара бутербродов. Удивленный взгляд Гру, я проигнорировала. Не объяснять же ему, что когда я нервничаю, то всегда ем. Процесс жевания меня успокаивает. Последним, что я запихала в рюкзак, была отцовская аптечка. Осталось самое сложное.

Гру стоял в открытых дверях и хмурился, а я в четвертый раз проверяла газ, воду, свет. Оказывается это очень страшно, вот так взять и уйти из родного дома. Интересно, что подумают родители, увидев, что творится в квартире после поисков тайника и последующих сборов. Звонить я им не стала, во-первых из-за разницы во времени, а во-вторых, это не телефонный разговор.

Разбудив соседку, вручила ей ключи. Тетя Даша сонно таращилась на меня из под очков.

-Что такое, деточка? Куда ты в такую рань?

-Мне нужно срочно уехать. Передайте, пожалуйста, папе, что я еду выполнить последнюю волю моего деда.

До парка мы добрались быстро, вот и знакомая скамейка около пруда. Место, с которого все началось. Я оглянулась на огни просыпающегося города. Теперь, когда до цели осталось так немного, я засомневалась, в том, что делаю.

-Все будет хорошо, моя леди! У тебя есть расчеты деда и ты всегда сможешь вернуться..., если захочешь. Не стоит волноваться, мы идем туда, где нас ждут.

Гру говорил с такой уверенностью, что я, отбросив последние сомнения, решительно двинулась вслед за ним через мокрые кусты.

— Здесь, это здесь! — еще немного и Гру начнет обниматься с очередным пучком веток.

— Ты уверен? Все эти кусты совершенно одинаковые.

— Конечно, уверен! — надулся он. — Как можно забыть место, где просидел почти двое суток!

— Гру?

— Да, — норд оторвался от рассматривания куста и повернулся ко мне.

— Это больно?

-Что ты, леди! Не веди себя как маленькая девочка. Это просто дверь, ты проходишь в нее и оказываешься в другом мире. Дома! — радостно добавил он.

А потом стало очень тихо. Так тихо, что я услышала, как с голых веток капает вода. Капли падали все реже и реже, и наконец, наступила полная, абсолютная тишина. Мне стало так страшно, что я была готова бросить все и сбежать, но Гру улыбнулся, придвинулся ближе и взял меня за руку.

-Сейчас, все случится сейчас. Просто сделай шаг вперед и все.

Из-под рукава куртки выглянула довольная мордочка Шилда, раздалось восторженное попискивание, и черный хитрый глаз мне подмигнул.

Засмотревшись на дракончика, я не заметила, как в гуще веток загорелась голубая искра, одна и еще одна, а потом искры слились в одно яркое голубое сияние, которое поглотило меня и норда.

Морак

НЕ БОЙТЕСЬ БУДУЩЕГО. ВГЛЯДЫВАЙТЕСЬ В НЕГО, НЕ ОБМАНЫВАЙТЕСЬ НА ЕГО СЧЕТ, НО НЕ БОЙТЕСЬ,... ЕСЛИ У НАС ЕСТЬ ЦЕЛЬ, МЫ ВСЕГДА ПРИДЕМ ТУДА КУДА ХОТИМ

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

Тэйе.

— Можешь открывать глаза, — услышала я голос Гру.— Мы уже прошли.

Это было ясно и так, я больше не чувствовала запаха сырости, в легкие лился чистый морозный воздух. Не открывая глаз, я подставила ладонь, и на нее тут же упало несколько сухих, обжигающе холодных снежинок.

— Ничего не бойся, — прошептала я и открыла глаза.

Вокруг были только горы, подернутые легкой голубоватой дымкой, и рваная линия вершин уходила в небо, туда, где уже загорались первые звезды. Площадка, на которой мы стояли, была совсем крошечной. Рядом, к отвесному склону, прилепилось какое-то полуразрушенное строение и вниз, в долину, вели стертые, едва различимые ступени. Лестница вилась среди камней, спускаясь на заснеженную равнину, пологими волнами стекавшую к побережью. Там, на угольно-черной воде, качались огромные куски льда.

Долина, куда мы спускались, была лишена даже намека на растительность и впечатляла своей мрачной красотой. Был вечер, последние лучи солнца окрашивали вершины в нежные розовые тона, а немного дальше, над морем, висела полоса темно-синих облаков. Эти облака у самого горизонта почему-то очень тревожили Гру. Он все время торопил меня, а я была так очарована, что все время останавливалась и восхищалась. Моих восторгов Гру не разделял.

— Гру, перестань. Ну посмотри какая красота! Я никогда не думала, что где-то может быть так красиво! Только тихо. Даже птиц не видно, — мне почему-то казалось, что в горах обязательно должны быть птицы. Орлы например.

— Птиц нет, — усмехнулся Гру, — все улетели туда.

Короткий взмах руки указал направление.

— Здесь остались только снежные волки и кирики. А встреча с ними не принесет ничего хорошего. Нам нужно вниз, моя леди. Любоваться красотами можно и из крепости.

Гру постоянно меня торопил, но я то и дело застывала на ступенях и страшно жалела, что у меня нет с собой фотоаппарата.

— Ты можешь говорить и идти одновременно? — ворчливо поинтересовался Гру.

Гру.

Солнце садилось и в долине выпал снег, но это было не самым страшным. Самый большой проблемой было то, что Проход открылся совсем не там, где я ожидал. Чтобы добраться до Серых Башен нам придется пересечь всю долину, ночью, в метель.... О чем я думал! Все плохо, очень плохо. Ни обувь, ни одежда девчонки не спасет ее от холода. А она и не думает об этом, постоянно останавливаясь и восхищаясь! И что красивого в камнях и снеге? Всем эти можно любоваться и из крепости, сидя у камина с кубком доброго вина в руке.

Как объяснить этому ребенку, что ночь в горах начинается, сразу, как только солнце уходит за ближайшую вершину, а остаться зимней ночью без крыши над головой, верный способ не увидеть рассвет. Облака над морем обещали скорую бурю, для меня она не страшна, а вот для девочки.... А она прыгала вокруг и не замечала ни холодного ветра, ни снежинок танцевавших в воздухе.

-Тэйе, нам нужно спешить, — я старался говорить спокойно, не стоит пугать ее раньше времени.

— До крепости далеко, а погода портится. Я не хочу, чтобы ты замерзла. Скоро совсем стемнеет и нам нужно спуститься пока еще хоть что-то видно.

-Крепость? — она завертела головой во все стороны. — Где крепость? Ты говорил она большая, почему ее не видно?

-Вон там, — я развернул ее в нужную сторону. — Смотри внимательно, вот сейчас!

Тэйе.

Заходящее солнце осветило ее всего на миг. Темно серые стены вырастали прямо из скалы и уходили вверх, пронзая облака. Крепость была не просто большой, она была огромной! И как только солнце окончательно утонуло в облаках, крепость медленно, как мираж, растворилась в окружающих скалах.

— Это просто чудо, Гру! Я никогда не думала, что такое может быть в реальной жизни. Какая красота! — от восторга я бросилась ему на шею. И, похоже, даже прослезилась.

Гру.

Ее восторгам не было конца! Что такого она увидела в тех старых стенах? Я мог поклясться, что на щеках у нее блеснули слезы. А потом она уселась в сугроб и начала есть.

— Когда я нервничаю, то всегда ем! И нечего на меня так смотреть! Давай присоединяйся, что тут такого? — буркнула она, вгрызаясь к кусок хлеба.

Я отказался от угощения. Какая еда, если на счету каждая секунда! Мне нужно было заранее предупредить ее, рассказать.... А я, старый дурак, понадеялся на везение и не захотел пугать ее раньше времени. Она и так была доверчива сверх меры! Маленький, глупый человеческий ребенок.... Жаль, что пришлось ей соврать. Ведь она уже никогда не вернется туда, откуда пришла.

Тэйе.

Когда мы спустились, в долине было уже совсем темно. Ветер нес с собой все больше колючих снежинок, и погода портилась на глазах. На ступенях каменной лестницы, по которой мы спустились, снега почти не было. А теперь перед нами лежало совершенно ровное снежное полотно. Как, интересно, Гру сбирается определить, где дорога?

Норд недовольно фыркал, принюхиваясь к ветру.

— Ну чего ты такой мрачный, Гру? Потихоньку дойдем. Ты же знаешь куда идти? — дождавшись утвердительного кивка, я продолжила.

— Ветер в спину. Мороза почти нет. Все хорошо.

— Я не провидец, — нехорошо улыбнулся Гру. — Но клянусь Четырьмя Камнями Нордов, ветер будет дуть нам в лицо. Очень сильно. Пойдет снег и мороз усилится.

-Я знаю тебя совсем недавно, но уже поняла — ты очень любишь поворчать. Нас ведь встретят? Ты говорил о патрулях, нас наверняка заметили и уже едут навстречу.

-Я не ворчу. Просто говорю то, что есть. А патрули все в крепости. Зачем им шастать по долине в такую погоду?

-Нас не встречают?— мне вдруг стало зябко и неуютно. — Может, тут где-то есть укрытие, переждем до утра?

— Я не думал, что Проход откроется там, — Гру махнул рукой в сторону гор. Укрытия нет, если останемся, ты замерзнешь насмерть. Пошли, — тяжело вздохнул он.

— Пойдем девочка, — потянул он меня за собой. — Ничего, дойдем! Вон, смотри, на Сторожевой уже и огонь зажгли.

Впереди и правда мерцал огонек, но он был таким маленьким и далеким, что почти не давал надежды в скором времени оказаться в тепле. А ветер, как будто в насмешку, вдруг резко изменил направление и начал швыряться пригоршнями снега.

Мы прошли совсем немного, а сугробы стали такими глубокими, что я проваливалась в них почти по-пояс. Короткие сапожки моментально промокли, а от снега, летящего в лицо, я почти ничего не видела. Мне пришлось, ухватиться за руку норда, и идти за ним закрыв глаза.

Мне казалось, что мы идем уже целую вечность, а вокруг только ночь и снег. Каждый шаг давался с трудом, ног я уже давно не чувствовала, руки были немногим теплее. Холодный воздух рвал легкие. Я останавливалась все чаще и чаще. Потом упала, раз, второй.... Гру поднимал меня, шептал что-то ободряющее и тянул дальше.

Гру.

Я проклинал себя за свою самоуверенность! Почему рядом с этой девочкой я не в состоянии думать? Я повел себя по-дурацки, понадеявшись на везение. Разве я не знал, что милость Найны не может быть бесконечной? Нам нужно было остаться наверху, в развалинах. Там была хоть какая-то защита от ветра и до темноты, я наверняка бы сумел найти что-то, из чего можно было бы разжечь костер. Я так обрадовался возвращению, что потащил этого ребенка через долину, ночью, в метель и теперь надежда на спасение всего, что мне так дорого замерзает у моих ног.

Девочка ни разу не пожаловалась, упрямо идя за мной свозь метель. Я, как мог, закрывал ее от ветра и снега, облегчая путь, но в конце концов силы оставили ее и она беззвучно упала мне под ноги. Если нас не найдут в ближайшее время, до утра она не доживет. Ужаснувшись такому будущему, я прижал ее к себе, пытаясь сохранить остатки тепла и позвал. Я звал снова и снова, до тех пор, пока не вывернулся наизнанку в своей отчаянной просьбе, пока не почувствовал что мой Зов услышан.

Лентолет.

Я уже несколько суток почти не спал, сидел на площадке Сторожевой Башни и слезящимися от напряжения глазами смотрел на другой конец долины. Ничего. С каждым часом надежды на возвращение Гру таяли, как лед на солнце. К вечеру над морем поднялись облака, обещавшие скорую бурю и в крепость вернулись все патрули. Когда я, на несколько минут, спустился в караульное помещение, чтобы немного погреться и выпить горячего, там был лорд Хок. На его лице было такое презрительное выражение, такой холод, что мне стало ясно, это мое последнее дежурство. Лорду-хранителю не стоило утруждать себя и сообщать мне об этом, я презирал себя гораздо больше чем он.

Я вглядывался в сумерки, опускавшиеся на долину, отчаянно прося Тех-Кто-Видит, сжалится над старым нордом и вернуть его домой. Уже начинало смеркаться, когда я заметил яркую вспышку в горах. Я не сразу поверил своим глазам, они уже не раз давали мне ложную надежду, да и сияние, свидетельствующее об открытии Прохода, было совсем не там, где я его высматривал. Неужели Гру? А ведь еще утром Дикон предупредил всех о приближении первой из сильных зимних бурь в этом году. И норд идет теперь через всю долину, быть может, из последних сил!?

Сонливость сняло, как рукой. Я скатился с башни и, забыв о всякой осторожности, без всякого доклада, вломился в зал прямо под ноги лорду Хоку.

-Милорд! Проход открылся, я видел!

Хок

Мальчишка так торопился, что почти рухнул мне под ноги.

— Ты уверен?

Его глаза были так воспалены, что померещится ему, могло все что угодно. Парень просидел на верху башни несколько суток.

— Где?

— У Старых Ворот, в конце долины, яркая голубая вспышка.

То, что Проход открылся в таком месте, может означать все и ничего. Это мог быть Гру, а мог быть кто угодно. Такие неожиданности не всегда были безвредными. Уже несколько раз, нам приходилось сталкиваться с очень неприятными гостями. Старый норд был дорог мне, как мой учитель, как друг моего отца. Кроме того были обязательства перед общиной нордов, требовавших наказания для не в меру любопытного Стража. Но надежда на то, что Гру жив и нашел возможность вернуться, была настолько мала, что голубое свечение в горах не стоило принимать в расчет.

Я отдал приказ исключительно из уважения к памяти норда и упрямству Лентолета, потому что в возвращение Гру не верил никто кроме этого, еле держащегося на ногах парня.

Уже через несколько минут после того, как мы покинули крепость, я пожалел о принятом решении. Было очень опрометчиво покидать Серые Башни в такую погоду. Усиливавшийся с каждой минутой ветер, нес с собой все больше снега и задувал факелы. Гру, если это и вправду был он, нашел бы укрытие и дождался утра. А не прошеные гости, кто бы они ни были, вряд ли переживут эту ночь. Буря становилась все сильнее, и я хотел уже повернуть назад, когда норды застыли, прислушиваясь к вою ветра.

-Сотник! Он просит помощи! — прокричал один из них.

Гру.

Сначала казалось, что это просто завывание ледяного ветра, но потом стали слышны и другие звуки, бряцанье оружия, тяжелое дыхание лошадей, оклики моих сородичей. Я медленно поднялся, отряхнулся, несколько минут прислушивался и снова позвал. Наконец, в почти абсолютной темноте, разбавленной снежной заметелью, замелькали огни факелов.

-Тэйе, моя леди, все хорошо, нас нашли. Совсем скоро будет тепло, потерпи еще немножко, Тэйе, ну же..., — я просил ее, уговаривал, но она упорно не желала просыпаться. А потом я рассердился и, схватив ее за воротник куцей одежки, принялся трясти. Понадобилось несколько минут, чтобы она, наконец, зашевелилась.