Предполагалось, что Пэн и Мантеро будут партнерами, назначенными их соответствующими правительствами для представления гражданских интересов и осуществления надзора за временными и межпространственными операциями Гордиева подразделения и ДТР, с долгосрочной целью формирования более крупной и объединенной организации.
На самом деле, их первые совместные шаги были... непростыми.
Клаус-Вильгельм открыл рот, чтобы заговорить. — Консул Мантеро...
— Это нелепо. — Пэн убрал руку со лба и поднял сияющие глаза. — Мы оказываем помощь! Мы отслеживаем все перемещения через внешнюю стену СисПрава и открыто делимся всеми данными, собранными с помощью массива Аргуса. Чего вы еще хотите?
— Мы хотим, чтобы эти нападения на наших людей прекратились! — огрызнулась Мантеро.
— Это не мы нападаем на вас!
— Да, но ваши граждане пособничают преступникам! Террористические ячейки, подобные "Свободной Луне", внезапно стали гораздо более эффективными.
— И если бы мы могли найти виновных, то привлекли бы их к ответственности! Будьте благоразумны! Мы не волшебники!
Клаус-Вильгельм нахмурился, глядя на беспорядок, разворачивающийся у него на глазах. Он понял, почему Пэн и Мантеро были выдвинуты на соответствующие должности. По сути, и президент Бьякко, и главный исполнитель Кристофер Ферст пришли к одному и тому же выводу и назначили людей, которые должны были внимательно следить за тем, что, без тени сомнения, было самым опасным предприятием, в которое когда-либо ввязывалось человечество.
Но эти двое сочетаются так же хорошо, как масло и вода! с горечью подумал он.
— Консул Мантеро, — сказал Клаус-Вильгельм, на этот раз более твердо, — я понимаю и сочувствую проблемам, с которыми сталкивается Администрация. Однако мы ограничены в помощи, которую можем оказать, не имея четкого представления о том, кто несет за это ответственность. Вместо этого давайте сосредоточимся на том, что можно сделать. Похищение и разрушение "Потока реальности" — это вопрос, которым мы можем заняться прямо сейчас.
— Вам легко говорить, — сухо ответила Мантеро. — Но вы не выступаете против террористов, вооруженных военной техникой СисПрава. Только вчера было совершено нападение на один из наших самых защищенных объектов на планете. — Она кивнула в сторону генерального директора. — Покажи им.
Шигеки тихо вздохнул и сел ровнее.
— Что случилось? — спросил Клаус-Вильгельм, искренне обеспокоенный этой новостью.
— Команда спецназовцев "Свободной Луны" проникла в одну из наших тюремных башен, используя очень сложное программное обеспечение и оборудование. Оказавшись внутри, они взломали одностороннюю абстракцию тюремного домена и вытащили оттуда нескольких членов "Свободной Луны", отбывающих пожизненное заключение. В общем, самых худших из худших. Затем они вывели заключенных из башни. Команда спецназа не пережила операцию, что является слабым утешением, учитывая то, что произошло дальше.
— Что именно? — спросил Клаус-Вильгельм.
— Смотрите сами. Это из серверной тюремного домена. — Шигеки положил руку на стол. Его персональный сетевой имплант соединился с инфоструктурой комнаты, и между ними появилась абстракция.
Ряды стоек узлов инфосистемы тянулись к высокому потолку, а толстые кабели заполняли траншеи, закрытые стальными решетками. Пятеро мужчин и женщин в форме миротворцев собрались вокруг одного из стеллажей. Они были обведены красным, в то время как миротворцы и беспилотные летательные аппараты с синими очертаниями приближались к их позиции с обеих сторон.
Один из террористов поставил тяжелый рюкзак на землю и открыл клапан.
— За свободную Луну! — крикнул он, и его товарищи хором подхватили эти слова за мгновение до того, как он сунул руку в рюкзак.
Упаковка взорвалась, и взрыв поглотил террористов. Не в огне, а в белом аэрозоле, который осел, как сахарная пудра, покрывая проход и обсыпая миротворцев и беспилотные летательные аппараты поблизости. Порошок начал конденсироваться, образуя молочный блеск, который усиливался с каждым мгновением. Сначала не быстро, но с нарастающей скоростью, с одинаковой легкостью разъедая все, к чему прикасался — будь то плоть или металл. Уничтожая стойки, узлы и людей в качестве сырья.
— Всю башню пришлось эвакуировать. Наши усилия по сдерживанию и нейтрализации самовоспроизводящихся объектов... продолжаются. — Шигеки убрал руку со стола, и абстракция исчезла.
— Почему ДТР не смог отследить источник этого оружия? — с вызовом спросил Пэн. — Разве розыск в прошлом не является вашей специальностью? В конце концов, вы указали это в своем названии.
— Мы стараемся, поверьте мне, — на лице Шигеки отразилось разочарование. — Пока что наши расследования прошлого террористов не привели ни к каким стоящим выводам. Не из-за первопричины такого роста сложности оборудования, хотя мы и сделали кое-что хорошее, уничтожив несколько ячеек до того, как они смогли нанести удар. Нет, проблема, с которой мы сталкиваемся, заключается не в том, что в ячейки доставляется необходимое оборудование. Скорее всего, кто-то посылает им очень сложное программное обеспечение и шаблоны — шаблоны, которые, мы уверены, были разработаны в СисПраве, — и ячейки сами печатают запрещенную технологию.
— И что? — Пэн поднял руки ладонями вверх. — У вас есть машины времени. Отследите сигналы!
— Мы пытаемся. Мы... — Шигеки наклонился вперед, опершись локтем о стол. — Послушайте, если вкратце, то пространство слишком велико, даже если мы вычислили вектор сигнала, что нам уже удалось сделать дважды. Добавьте ось времени, и область поиска станет невероятно огромной. У меня просто не хватает кораблей.
— Кораблей, — холодно заявила Мантеро, — которые вы сейчас просите одолжить вам.
— Нам все еще может повезти, — сказал Шигеки. — Возможно, мы поймаем преступников, когда они будут пересекать внешнюю стену или когда будут проходить через поперечное. Но я не думаю, что мы сможем отследить их, если будем придерживаться стандартной схемы действий департамента.
— Консулы. — Джонас наклонился вперед, впервые за все время встречи заговорив. — Вам не приходило в голову, что эти две проблемы могут быть связаны?
— Что заставляет вас так говорить? — спросил Пэн, для разнообразия стараясь говорить менее вызывающе.
— Несмотря на наше интенсивное патрулирование вокруг внешней стены, мы не смогли обнаружить никаких свидетельств несанкционированного перемещения во времени или в другом измерении. — Джонас развел руками. — И вот теперь у вас есть корабль, который исчез, а ваша система Аргус не обнаружила его выхода из фазы. Я хочу сказать, что эти две проблемы кажутся мне ужасно похожими в этом отношении. Вот почему, консулы, я хотел бы подчеркнуть необходимость совместной работы наших организаций. Очень возможно — возможно, даже вероятно, — что исследование одной проблемы на самом деле прольет свет на обе. На данный момент более перспективным направлением является потеря "Потока реальности", поэтому я предлагаю сосредоточить наши усилия на этом.
— Согласен, — твердо сказал Шигеки. — Мы в ДТР и так ничего не достигаем. Давайте попытаемся найти эту разветвленную вселенную, а затем посмотрим, что из этого выйдет. Мы могли бы почти немедленно организовать отправку на поиски одной из наших эскадрилий хронопортов, а затем и других.
Пэн откинулся на спинку стула и кивнул. — Хорошо, тогда мы пришли к согласию?
— Нет. — Мантеро встретилась взглядом с Шигеки. — Мы не можем ослаблять нашу оборону в то время, когда подвергаемся беспрецедентному нападению.
О, ради всего святого! — Клаус-Вильгельм кипел от злости.
— Консул, — спокойно ответил Шигеки, — я полагаю, мы можем позволить себе временное сокращение численности оборонительных сил с минимальными последствиями.
— Чаба, ты не можешь выследить этих террористов даже с теми кораблями, которые у тебя есть. С чего ты взял, что у меня есть хоть малейшее желание позволить тебе улететь, несмотря на это?
Шигеки откинулся на спинку стула и, казалось, был готов ответить, но Пэн опередил его.
— Значит, вы не собираетесь поддерживать наши поиски? — спросил консул СисПрава.
— В нынешней ситуации — нет, — сказала Мантеро. — Нет, если только мы чего-нибудь не получим.
— Что? Как насчет нескольких времялетов?
— Это было бы лучше, чем ничего.
— И это полностью лишило бы нас смысла просить ваши корабли.
— Такова моя позиция, — решительно заявила Мантеро.
Пэн снова уткнулся лбом в ладонь.
— Знаете, Клара, — начал он, — на самом деле вы должны винить в этом только себя.
— Извините?
— Все эти террористические атаки. Как долго они продолжаются? С момента основания Администрации? Уже несколько сотен лет? И за все это время вы когда-нибудь задумывались, почему они продолжают происходить?
— Пэн, — предупредил Клаус-Вильгельм.
— Давайте на минутку задумаемся, почему так происходит. — Пэн демонстративно уставился в потолок, задумчиво постукивая пальцем по губам. — А, точно! — Он щелкнул пальцами. — Вы кучка варваров, которые порабощают "искусственный интеллект" вроде меня!
— Не будьте смешным! — огрызнулась Мантеро. — Эти атаки связаны с независимостью Луны, а не с нашими ограничениями на ИИ!
— Тогда мы просто добавим эту проблему к списку. Возможно, вам всем стоит понять это и присоединиться к нам в тридцатом веке!
— О, пожалуйста! Возьмите на себя ответственность за беспорядок, который вы принесли к нашему порогу!
— Как насчет этого? Читайте по моим виртуальным губам: мы не несем ответственности за вашу собственную дисфункцию.
— Это громкие слова от людей, которые до сих пор казнят своих граждан. По крайней мере, у нас больше нет смертной казни!
Пэн закатил глаза. — О, как будто ваши односторонние абстракции чем-то лучше! С таким же успехом можно назвать их "тюрьмами вечных пыток"! Так было бы точнее!
— Пэн, — сказал Клаус-Вильгельм спокойным и негромким голосом, но в нем слышались опасные нотки. — Либо вы возьмете эту истерику под контроль, либо, клянусь Богом, я перейду через вашу голову и доведу эту вспышку до сведения президента.
— Все, что я хочу сказать...
— Мне все равно. Убавьте громкость, или что-то еще.
— Отлично, — фыркнул Пэн, откидываясь на спинку своего виртуального кресла.
Присутствующие замолчали, хотя Клаус-Вильгельм почти физически ощущал, как в комнате нарастает разочарование, переходящее в явную ненависть, когда речь заходила о Пэне и Мантеро. Выражение ужаса на лице Райберта, стоявшего рядом с ним, стало еще более явным.
После долгой паузы он встал.
— Извините, консулы, но мне нужно организовать поиски.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Станция Провиденс
Поперечное, неконгруэнтно
— Клаус, можно тебя на минутку, — тихо сказал Шигеки, когда они выходили из помещения. — Желательно наедине.
— Конечно. — Клаус-Вильгельм указал большим пальцем через плечо. Конференц-зал располагался в верхней части центра операций ХРОНО, рядом с его кабинетом. — Мой или твой?
— Твой подойдет. — Шигеки поймал взгляд сына. — Джонас, можешь присоединиться к нам?
— Прости. Я бы с удовольствием, но мне нужно спешить обратно в Аргус. Я уже опаздываю на встречу с Весной, — ответил Джонас, имея в виду Весну Тайрел, комиссара подразделения Фемида.
— Программа обмена офицерами? — спросил Шигеки.
— Да. Им предстоит полугодовая аттестация, и мы проводим собеседования лично. На данный момент это скорее формальность, учитывая, как хорошо выступили эти двое, но, — выражение его лица на мгновение потемнело, прежде чем он скрыл это за быстрой улыбкой, — в эти дни я воспользуюсь любым светлым моментом, который смогу найти.
— Тогда ладно, — сказал старший Шигеки. — Счастливого пути.
Джонас быстро помахал отцу и поспешил вниз по лестнице.
— Мне тоже пора, комиссар. — Райберт кивнул в сторону главного выхода из центра операций. — С вашего позволения?
— Пожалуйста. И удачи вам там.
— Ты тоже, Нокс, — сказал Шигеки большому синтоиду-охраннику, который следовал за ним тенью. — Мы поговорим позже.
— Директор. — Синтоид поприветствовал его кивком и спустился по лестнице.
Клаус-Вильгельм обошел отдел операций ХРОНО, пока не оказался в своем кабинете. Он нажал на замок, дверь открылась, и он вошел внутрь. Комната еще не была полностью обставлена, но он нашел время, чтобы перевезти несколько личных вещей, самой заметной из которых был пистолет Смит&Вессон 29-й модели, висевший в рамке на стене рядом с оружейным поясом, снаряженным патронами "Магнум" 44-го калибра.
Пистолет притягивал взгляд Шигеки как магнит.
В последний раз Клаус-Вильгельм стрелял из оружия в кишки синтоида ДТР, убившего его жену и трех маленьких дочерей. Он не знал, в какого именно синтоида, потому что мозг оперативника был загружен в одну из их боевых форм, которая не имела четких опознавательных признаков. Их скудные записи о сражении — большинство из них были получены с синтоида Райберта — не дали ни одной из сторон достаточно улик, чтобы идентифицировать личность, а учитывая переплетение временных линий и вселенных во время Гордиева узла, мужчина или женщина, застреленные Клаусом-Вильгельмом, вероятно, были живы и все еще работали в ДТР.
На лице Шигеки отразилось беспокойство, но лишь на мгновение, прежде чем он отвернулся от пистолета. Он, возможно, лучше, чем кто-либо другой из Администрации, знал, что означает этот пистолет, и насколько глубоки душевные раны Клауса-Вильгельма.
Но Шигеки не о чем было беспокоиться. Только не о пистолете, который висел на месте.
Люди начнут потеть, только если комиссар найдет причину снять пистолет со стены!
Клаус-Вильгельм обошел полированный деревянный стол и опустился в кресло за ним. Мягкая обивка кресла была отрегулирована таким образом, чтобы обеспечить максимальную поддержку и комфорт, и Шигеки занял место для гостей, которое образовалось из пола.
— Что будешь пить? — Клаус-Вильгельм поставил на стол два пустых стакана. — Кофе? Или, может быть, чего-нибудь покрепче?
— Я буду пить кофе, слегка подслащенный. Мне бы не помешало взбодриться после этой встречи.
— Да, тогда кофе. — Клаус-Вильгельм вставил стаканы в пищевой принтер, встроенный в его стол. Закончив, он достал их и поставил на стол.
— Спасибо. — Шигеки сделал глоток.
— О чем думаешь, Чаба?
Шигеки взглянул на медаль в рамке на стене напротив пистолета. Это была Звезда Щита, высшая гражданская награда Администрации, которой главный исполнитель лично наградил Клауса-Вильгельма после того, как он и Шигеки возглавили решающую операцию флота, положившую конец угрозе Династии.
— Многое, — сказал Шигеки. — Во время кризиса Династии все стало намного яснее. Не то чтобы я вспоминал об этом с нежностью или что-то в этом роде, но, по крайней мере, мы знали, с кем имеем дело и где их искать. Это последнее дело с кем-то из СисПрава, помогающим террористам, — это... грязно.
— Со мной было то же самое на Украине. Великая Восточная война была ужасным испытанием, которое потребляло людей и технику с неутолимой жаждой. И тогда мы победили. Война закончилась, и советская униформа исчезла, но сердца под ней не изменились. По крайней мере, не у всех.
