Танец стихий

В стрекозьих зеленых глазах цвака читалось, что он готов в голом виде дойти и до своего дома, лишь бы отказаться от услуг такого 'доктора', как я. Да уж: жить захочешь, еще и не так раскорячишься!

— Ладно! — неожиданно для самой себя решилась я. — В конце концов, это же твой друг.

Круглые от ужаса глаза цвака забегали в поисках спасения. Я резко выдохнула, закрыла глаза и попыталась повторить свой пасс, сосредоточившись на создании нужного настроения. И тут четко поняла, что данный пасс вызывал стихию жизни и стихию смерти. Подумала, что этого недостаточно и продолжила движения уже обеими руками. Веерообразные движения пальцами мягко переплетали стихии. Словно некто мудрый шептал мне на ушко простые истины незнакомого мира. Я вдруг осознала, что стихия смерти затягивает раны, а стихия жизни исцеляет их. То, что нужно! Вот и всё...

Я нерешительно приоткрыла один глаз: цвак все еще дышал! И еще как! Только у него были подозрительно большие глаза: теперь они занимали почти половину донельзя удивленной физиономии цвака. Я перевела взгляд на рваные раны на его теле... точнее на то место, где они были. Там остались красные рубцы, будто раны зашил искусный врач, причем неделю назад. Перевела внезапно затуманившийся взгляд на Роже. Тот выглядел подозрительно довольным. Туман в моих глазах густел...

Когда я открыла глаза, оказалось, что мы с Ривиэлем поменялись местами. Теперь они с Роже нависали надо мной.

— Ну что? На ком ещё будем проводить полевые испытания? — слабым голосом спросила я.

Друзья заулыбались и помогли мне подняться. Я заметила, что мужчины уже одеты.

— У меня постшоковые глюки или вы успели ограбить проходящих мимо придворных? — пораженно уточнила я.

— Ни то, ни другое, Мел. Я просто перенес сюда содержимое своего шкафа.

Роже показал на беспорядочную кучу одежды на полу.

— Не надейся! Жить с тобой я не буду! Уноси отсюда свои манатки! — закричала я, срываясь на визг от едва сдерживаемого смеха.

Анах застыл столбом и захлопал длинными, как у барышни, ресницами. А мы с цваком переглянулись и залились слегка истеричным смехом. Роже понял, что это шутка и терпеливо ждал, пока мы успокоимся. Но почему-то его невозмутимая физиономия только подливала огонь в наше веселье. Мы с цваком уже стекли на пол и тихо хрюкали в обнимку.

— Один-один, — все еще хихикая, произнес Ривиэль и помог мне подняться.

Я утерла слезы, и посмотрела на него, скорчив максимально зверскую физиономию:

— Осталось отомстить тебе.

— Какая ты грозная да мстительная! С ума можно сойти от восхищения! А чего ты так завелась? Что плохого мог сделать тебе скромный и обаятельный цвак, коим я являюсь?

Я только вздохнула и скорчила скептическую моську. А за спиной раздался скучающий голос Роже:

— Если вы закончили паясничать, то я хочу продолжить обучение. Урок второй — ты должна будешь повторить свой танец для тех несчастных. Надеюсь, я не ошибся в противоядии.

— А вот это не получится при всем моем желании! — преувеличенно довольным голосом сказала я, да еще и язык голубку показала для пущей важности.

— Что тебя заставляет так думать? — удивился Роже.

— А то, что скоммуниздив мою драгоценную персону, ты не позаботился о моих вещах! Или то, что мой плеер остался в гостинице Дика, ничего тебе не говорит? — уперев руки в бока, я наседала на удивленного мага.

— Нет, не говорит, — подумав, ответил он. А потом осторожно спросил: — А что это — плепер?

— Плеер! Он проигрывает мелодию! А без музыки я не смогу станцевать так же! — торжественно продекламировала я.

Анах немного расслабился и натянуто улыбнулся:

— Музыка ни при чем. Тебе должно хватить мелодии твоего сердца, твоей души. Вспомни, что ты тогда чувствовала, о чем думала. Продолжительность и сила этих эмоций могут сыграть большую роль, чем идентичность движений.

Я посмотрела на него и вдруг вспомнила! Все тогда заволокло дымкой, и я видела только его невероятные глаза...

— Отлично, Мел! Похоже, это то, что нужно, — тихо, словно боясь спугнуть нежную бабочку, прошептал Роже. — Не теряй ощущения, поддерживай состояние. А теперь прислушайся к телу, и оно подскажет нужные движения.

Внутри меня словно зазвучала божественная музыка, и полился свет. Я опять танцевала для этих волшебных глаз цвета редкого янтаря. И снова пели птицы, цвели цветы, радуга переплеталась с шелком моих волос...

'Мел, мел!'

Прошла бесконечно долгая секунда, и я смутно различила две фигуры, а потом и знакомую обстановку. Ощущение мира возвращалось ко мне очень медленно. Мужчины что-то говорили, активно жестикулировали, и комната заполнялась народом. Что там происходило? Но меня это не касалось, мне было покойно и хорошо. Где-то там... Там, где была любовь.

'Мел! Возвращайся!'

'Зачем? — подумала я. — Зачем куда-то возвращаться?'

И тут меня резко втянуло в завихрение эмоций, причем моих собственных. Таких сильных и красочных! Я моргнула и с шумом втянула воздух. Носом, так как мой рот был несколько занят. Роже целовал меня, как мне показалось максимально старательно и с некоторой претензией на страстность.

Я отчаянно забилась в его объятиях. Анах вздрогнул и отпустил меня. Кажется, он несколько увлекся, поэтому упустил момент моего возвращения. Нет, конечно, я бы и не подумала сопротивляться, если бы он целовал меня по-настоящему. Но я, почему-то, была уверена, что он просто применил максимально простой и эффективный способ вернуть застрявшую в грезах. Удивляюсь, что он не переложил эту тяжелую обязанность на цвака.

Грустно улыбнувшись своим мыслям, я, наконец, обратила внимание, что мы с анахом в комнате совсем одни. Немного подумав, я залепила магу пощечину: пусть или целует по-настоящему, либо не лезет вообще! Тот бесстрастно принял удар. Как должное, даже не пытаясь уклониться.

— А где все? — растерянно спросила я, не ожидая такой реакции. Точнее, я ожидала хоть какой-то реакции. — Кажется, тут была куча народу...

— А! Ты все-таки помнишь, — Роже утомленно опустился на мягкий пуфик.

Я села прямо там, где стояла, то есть на ковер, не в силах двинуться с места. А опуститься на колени к мужчине, как бы мне ни хотелось, после случившегося, не смогла.

— Ты их вернула! — просто ответил верховный маг. — Всех! То есть не только этих эльфов, которых ты видел. А всех, кто был на расстоянии десятка калонов вокруг! Из засад выскочили многочисленные шпионы и покаялись в своих грехах ближайшим анахам. Все в восторге! Обучение закончено, ты прошла проверку.

Я устало кивнула, сладко потянувшись, провалилась в глубокий сон.

* * *

Проснулась я, когда оба солнца уже стояли высоко над вершиной горы, в которой находилась моя комната. Это было понятно потому, что ни в одном окне на ярком белесом небе не было видно ни одного оранжевого светила. Еще доброе, но уже давно не утро. Находилась я в кровати и, конечно же, опять в ночнушке. Ух, попадись мне тот, кто меня практически бесчувственную переодевает, глаза повыцарапаю!

Я подняла голову и быстро огляделась. В комнате никого не было. От вчерашнего разгрома не осталось и следа. Уж не приснилась ли мне вся эта история с эльфами? В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату ввалилась небольшая толпа. При ближайшем рассмотрении оказалось, что толпа состояла из двух уже до колик опостылевших мне проходимцев и еще парочки фиолетовых цваков сверх программы. Видимо, дабы отличаться от Ривиэля, один из панков носил ирокез оранжевый, а второй — ядовито-зеленый.

Развеселая компания сгрудилась у моей кровати. Я натянула одеяло до подбородка, так как ночнушка отличалась чересчур излишней прозрачностью, она больше подчеркивала, чем скрывала. Ривиэль, от которого не укрылось это движение, нежно подсел ко мне на кровать и подмигнул:

— Думаю незачем нам что-то друг от друга скрывать!

Компания обалдела и притихла. На лице Роже отразилось недоумение. Типа, когда же вы успели? Я решила раз и навсегда разобраться с наглым цваком.

— Это тебе нечего от меня скрывать, бесстыдник! — громко заявила я. — Но, тем не менее, я попрошу впредь сдерживать свою гиперсексуальность в большом количестве слоев одежды и больше не пытаться соблазнить меня своей неземной красотой. Потому как в следующий раз, если тебя угораздит попасть в беду, голому тебе я помогать уже ни за что не буду!

Но этот нахал продолжал нежно улыбаться и смотреть на меня своими масляными глазами цвета первой листвы... В моем мире, так как здесь растительность отличалась более агрессивными оттенками. Вот уж точно, как с гуся вода. Я с мольбой посмотрела на мага. Тот, все-таки смилостивившись, перестал хихикать над сценкой 'неприступная девица' и потащил всех из комнаты. Хлопнула дверь.

Я облегченно вздохнула и торопливо выскочила из-под одеяла. И натолкнулась на весьма красноречивый взгляд Роже. Он не покинул комнату с остальными! Мои ноги словно приросли к полу, я не могла и пошевелиться. Через минуту, он перевел взгляд на мое лицо и совершенно серьёзно сказал:

— Да, Ривиэль много потерял. Если бы он остался, то уж точно вам обоим не было бы чего друг от друга скрывать.

Я вспыхнула до корней волос и, метнув в наглеца подушкой, бросилась из комнаты.

Через десять минут, одетая и причесанная, но все еще донельзя смущенная, я резво взбежала по крутым ступенькам и вошла в комнату, в которой уже давно гудели голоса. При моем появлении воцарилось молчание. Ривиэль тут же вскочил и, взяв меня под руку, усадил подле себя. Я мельком взглянула на Роже. Лицо его ничего не выражало, а взгляд был отрешен. Казалось, он и не заметил, что я пришла.

Впрочем, лица были донельзя серьезными у всех. Это уже были не те балагуры, что ввалились ко мне в спальню полчаса назад.

— Что-то случилось? — спросила я, и мой голос внезапно стал хриплым.

— Война случилась, — тихо произнес Роже и, посмотрев мне в глаза, добавил: — Проклятье охватило всех цваков. Кроме тех, кто находился в радиусе десятка калонов отсюда, а также в Валраде. Этих ты спасла.

Два новоприбывших цвака оказались из числа недавно исцеленных. Это брат Ривиэля и его друг. Друзья торжественно объявили, что нас отправили на задание под кодовым названием 'осчастливь цвака'. Впятером. Я как рабочая лошадка. Роже как магическая поддержка, а цваки в качестве живых щитов. Причем добровольных: мой поклонник клятвенно обещал ограждать меня своим горячим телом днем и ночью. Я уже устала отбиваться от ухаживаний Ривиэля, и в ответ только нервно усмехнулась.

Брат Ривиэля прочитал мне лекцию на тему, как он рад, что в их семье появился такой замечательный чужак как я. И хотя цваки обычно против таких союзов, для Мастера они с удовольствием сделают исключение. На мои слабые возражения, что, дескать, я и не собиралась пополнять их семью своей особой, никто не обратил ни малейшего внимания.

Я уже вообще не понимала, что происходит. Роже, кажется, поддерживал эльфа в его стремлении вскоре обзавестись парой-тройкой маленьких полукровок. Я же была просто в бешенстве от реакции анаха. Неужели, установившаяся между нами в первую же встречу такая волшебная потусторонняя связь была плодом моего неуемного воображения?

Начались суетливые сборы. Порфироносец толкнул речь минут на сорок о мире во всем мире, но порфирой своей, как бы она ни выглядела, к моему сожалению, при этом не потрясал. Ривиэль постоянно крутился вокруг, и я уже устала огрызалаться. Поскольку мне было уже все равно. Внутри как будто что-то сгорело, стало пусто и тоскливо. Но подобное состояние окружающие списали на форс-мажорные обстоятельства. Тем более, что эти самые обстоятельства, собственно говоря, не повышали настроения никому.

Мужчины взялись за руки и встали вокруг меня. Запели они так слаженно, словно полжизни проработали в церковном хоре. Мозг отказывался принимать информацию. И хотя я понимала отдельные слова, смысл песни от меня ускользал. Но должно быть это было заклинание перемещения групп. Судя по последовавшему эффекту.

Свет рождался внутри их тел и с каждым словом все увеличивал яркость, накрывая в конце и меня своим ярким облаком. Когда краски потускнели, мы оказались в каменном мешке с низким нависающим потолком. Было сыро, а в нос ударил аромат пожухлой травы и еле заметный кислый запах гниения.

Из небольшой пещерки с сырыми камнями стен открывался вид на огромное поле, поросшее низкой багровой травой. Цваки тут же выскользнули наружу. Ривиэль объяснил, отвечая на мой немой вопрос, что они будут охранять подступы к нашему небольшому партизанскому отряду. Лагерь цваков, подвергнувшихся проклятию, находился совсем рядом, и Ривиэль решил разузнать планы темной армии. Он торопливо чмокнул меня в нос и исчез вслед за товарищами.

Я же поежилась от промозглого холода, с дикой радостью набросившегося на мои оголенные плечи. Да и легкое платьишко не могло защитить тело от сырости, царившей здесь. Ну вот, как всегда, экипировочка у Мастера страдает! Конечно, я привыкла к небольшим неудобствам. Иногда выступать приходилось в совсем нереальных условиях, даже порой зимой на снегу, поэтому мы с девчонками всегда глотали перед выходом какую-нибудь горячительную гадость, чтобы потом не загреметь в больницу с пневмонией.

В этом мире подобного счастья не было: местные знахари могли предложить только отвар из местных трав. Хотя, кто знает? Может статься, что такое лечение гораздо эффективнее.

Пока я, синея от холода, предавалась воспоминаниям, от природы синий Роже уже расчистил от мелких камней небольшую площадку и принялся устанавливать по кругу черные магические свечи. Полюбопытствовав, зачем, я услышала в ответ, что сие действие необходимо для усиления моей ворожбы. Чтобы уж точно покрыть как можно большую площадь мира.

Я хотела узнать, как он рассчитал диаметр нужного круга, но тут в пещерку ворвался пронырливый Ривиэль. Он бросил ироничный взгляд на ползающего по кругу Роже а затем торжественно сообщил мне, что наступление на анахов назначено на утро. И, весело подмигнув, тут же умчался обратно. Похоже, чокнутому цваку вполне по вкусу подобные приключения. Меня же стал бить озноб.

— Роже! Мне кажется, я не справлюсь, — взвыла я. — Я какая-то пустая, ничего не помню, не испытываю никаких эмоций. Во всяком случае, положительных...

Я потянула анаха за капюшон, отвлекая от нелепого занятия. Тот в который раз медленно обходил созданный круг, придирчиво рассматривая его и на миллиметры поправляя антрацитовые свечи.

— Соберись, Мел! — отмахнулся маг, не прерывая своих действий. — От тебя сейчас зависит судьба двух народов. Причем от судьбы одного из этих народов напрямую зависит твое счастье!

Я растерянно выпустила натянувшуюся ткань из рук и, вскинув голову, вопросительно посмотрела на него, недоумевая над последней фразой.

— В смысле? — сердце сладко замерло от возродившейся надежды.

А вдруг он скажет, что когда все закончится, они смогут быть вместе? Сердце учащённо забилось. Маг же раздраженно передернул плечами: мол, зачем спрашивать про очевидные вещи? Потом, обреченно вздохнув, попытался объяснить: