Висевший рядом Фаррел, вдруг с печалью в голосе спросил глядя в пространство.
— Ну почему в этом мире все происходит так несвоевременно?
— Ты вообще о чем? — не понял Анри.
Вздрогнув, Фаррел скривился, как от зубной боли.
— Простите, сэр, — оказавшись на корабле главный инженер сразу же стал до предела официален. — Просто мысли вслух.
Ответить Анри не успел, внешний люк наконец закрылся, и укатываясь вбок, стал открываться, люк внутренний. И едва в образовавшуюся щель смог протиснуться человек, шлюз стал пустеть, тем быстрее, чем шире открывался внутренний люк. Воспользовавшись моментом, Фаррел протиснулся между двумя старшинами из службы связи, и скрылся в длинном коридоре. Анри остался висеть в опустевшем шлюзе, пытаясь сообразить, что же имел ввиду главный инженер.
В себя его привел писк вошедшего в корабельную сеть коммуникатора. Теперь, очутившись внутри корабля он мог получать всю положенную информацию. Внутри? Чертыхнувшись, Анри освободил шлюз, мысленно извинившись перед торчавшими снаружи. И в лицо ему пахнуло до боли знакомым запахом крупного корабля. Непередаваемой смесью чуть суховатого воздуха, смазки, и легкого привкуса озона. А еще на корабле пахло людьми. Сколь ни совершенна система очистки воздуха, а когда семь десятков мужчин живут на ограниченной территории, то очень скоро их запахами пропитывается все вокруг. И стоило выйти из шлюза, как запахи эти ударили в отвыкший от них нос.
Эта шлюзовая камера выходила в помещение размером с небольшой спортивный зал, плоскую коробочку с четырьмя выходами. Слева и справа от него темнели небольшие люки запечатывающие технический тоннель, а прямо перед лицом открывался проход к осевому коридору фрегата. Своеобразному позвоночнику корабля, что шел от двигателей к антенному лесу в носу. На "Цераме" и однотипных "Виконте" с "Котлином", осевой коридор представлял собой трехметрового диаметра трубу, с противовзрывными диафрагмами через каждые пятьдесят метров. В боевой обстановке он намертво перекрывался, но в обычное время диафрагмы убирались в стены, и взгляд пронзал корабль от носа до кормы. Впрочем, зрелище открывалось довольно унылое. Длинный тоннель, освещенный тремя рядами светящихся трубок, да несколько десятков разнокалиберных люков, ведущих во все отсеки большого корабля.
Анри вылетел в осевой коридор, и только здесь, среди легкого гула механизмов слегка пришел в себя, и вытащил из кармана коммуникатор. Для начала следовало узнать, что делать в первую очередь, насколько серьезна опасность, и нестись ли сразу в Боевой Информационный Центр, или есть время заскочить в каюту переодеться. Повезло, на коммуникаторе в правом верхнем углу тлел желтый значок с римской цифрой III. Третья степень боевой готовности, значит по условиям учений непосредственной опасности для корабля нет. Или это не учения? Что то же в конце концов засекли наблюдатели с Каллисто.
Шлюз, через который он попал на фрегат, находился на выступающей части корпуса между цилиндром переднего бака рабочего тела и двумя вращающимися башенками жилого модуля. Собственно в этом самом выступе помимо основного шлюза находились пусковые установки "Демиургов", двадцатимегатонных противокорабельных торпед. Всего "Церам" нес двенадцать таких установок, имея к каждой по четыре дополнительных торпеды. Поскольку весил "Демиург" чуть меньше пятидесяти тонн, масса получалась изрядная, и места хватило для боекомплекта только на пять залпов. Хотя один черт, как то подумал Анри, все равно современные сражения столь коротки, что вряд ли торпед потребуется больше. Флоты сходятся, пуляют друг в друга всем чем могут, и разлетаются зализывать раны.
Он свернул направо, в сторону кормы, и пролетел по трубе осевого коридора совсем немного, метров сорок, до люка, ведущего в жилой модуль. Если уж оставалось время, то парадную форму Анри предпочитал заменить на повседневный комбинезон у себя в каюте, чем второпях скидывать ее, и лезть в гермокостюм нагишом в боевой рубке.
Войдя через переходную камеру в "южную" башню, Анри миновал двери лифта, и спустился по трапу на полсотни метров в сторону внешней обшивки, с каждой ступенькой ощущая, как растет сила тяжести. Вскоре она превысила одну шестую грава, что царили на Ганимеде, и Анри несколько сбавил скорость, привыкая к возросшим нагрузкам. Даже трое суток порой достаточно, что бы привыкнуть к низкому притяжению. Когда он спустился на уровень жилых кают, его едва немного повело в сторону — сказывалась сила Кориолиса, особенно ощутимая на фрегате, с его "башенками" жилого модуля, чья внешняя обшивка отстояла от оси корабля всего на сто восемьдесят метров.
Основным отличием от фрегатов прежних серий была повышенная конструкционная защита корабля. Поскольку масса фрегата не позволяла обвеситься броней подобно линейному кораблю, конструкторы пошли по другому пути. Они вынесли вперед часть баков с рабочим телом, этакий цилиндр восьмидесяти метров длиной, на котором кольцами в три ряда размещались сорок две башенки зенитных лазеров. Эти баки должны были дать практически полную защиту от пары-тройки плазменных сгустков линейных кораблей аспайров. Увы, в сражении у Иллиона аспайры продемонстрировали новое оружие. Мобильные орудия, что разгоняли заряды не до семисот, а до тысячи километров в секунду. С кинетической энергией около одиннадцати тонн в тротиловом эквиваленте. И защитит ли носовой топливный бак от такого удара, Анри не знал.
За носовым баком выступал еще на десять метров блин оружейного отсека с пусковыми установками и разгонными блоками протонных излучателей. Кольцевые ускорители протонных пусков занимали большую часть отсека, и на долю торпед оставалось совсем немного пространства. Впрочем, торпедное оружие в сражении у Иллиона уже показало свою низкую эффективность. Потому основные надежды, Анри возлагал на дальнобойные протонные излучатели, каждый из которых при попадании вызывал на цели взрыв, эквивалентный четыремстам килограммам тротила. Сначала развеять торпедами плазменный щит аспайров, и потом ударить в прореху всем, что есть на борту!
В очередной раз обкатывая стратегию будущих сражений, капитан-лейтенант Беллар спустился на жилой уровень, где среди прочих ютилась и его крошечная каютка. Еще одним отличием "Церама" от фрегатов предыдущих серий, была до предела сниженная масса. Конструкторы экономили буквально на всем, в частности, вместо сплошного барабана, жилой модуль построили в виде двух башенок, что могли вращаться вокруг центра тяжести корабля. А значит места для жизни семидесяти трех членов экипажа осталось гораздо, гораздо меньше. И если размер кают уменьшился ненамного, то бытовые помещения изрядно усохли в объемах. На борту "Церама" не нашлось места сауне, миниатюрному бассейну, и даже оранжерее! Тому, без чего многомесячные боевые дежурства в космосе превращались в настоящую пытку скукой.
Благодаря этим нововведениям маневренность фрегатов типа "Котлин" выросла почти на двадцать процентов, зато во сколько раз упал комфорт службы на нем, не смог бы подсчитать и лучший математик. Анри утешал себя одним, по данным разведки их фрегат гарантированно уворачивался от залпа ударного флота уже с пятидесяти пяти, максимум шестидесяти тысяч километров. Уж лучше жить в спартанских условиях, чем сдохнуть со всей возможной роскошью.
Коридор оказался пустым, все, кто прибыл на одном с Анри челноке уже разошлись по своим каютам, и переодевались, а вторая волна прилетевших догнать его еще не успела. Тем лучше, Анри не очень любил шумные толпы, потому наверное и пошел во Флот, где практически не встречалось незнакомых людей. Когда на борту семь десятков человек, у экипажа очень быстро формируются почти что родственные связи. Недаром до войны экипажи кораблей комплектовались на основе тестов психологической совместимости. До войны, вздохнул Беллар, то было до войны, теперь экипажи спешно построенных судов формировались всем, что подвернется под руку. Их фрегаты по слухам оказались последними, чьи экипажи полностью набрали из кадровых военных космонавтов. Экипажи достраивающихся на Лунных и Марсианских Верфях кораблей уже на треть будут состоять из мобилизованных гражданских. Программа обучения кадров все еще не вышла на полную мощность военного времени. Лиге критически не хватало обученных специалистов.
Капитан-лейтенанту Беллару на "Цераме" полагалась каюта размером два на три метра. В нее едва помещалась узкая койка, письменный стол с терминалом, да встроенный в стену шкаф. Но все таки это была отдельная каюта! Привилегия одного из старших офицеров корабля, ведь даже командиры боевых частей жили в каютах по двое, а прочие и вовсе ютились в стандартных помещениях на четверых человек.
Скинув парадную форму, Анри с печалью упаковал ее, и положил в шкаф, понимая, что в следующий раз достанет ее очень нескоро. Если флот аспайров и правда шел к седьмой планете системы Троя, то это означало одно, война входила в затяжную фазу. Пока аспайры в системе, ни о каких увольнениях на поверхность не могло быть и речи. А значит им в составе Второго Ударного придется торчать в космосе до посинения. Ну, или пока командование не сообразит, что путь от седьмой планеты к четвертой довольно долог. А в случае тревоги экипажи с поверхности могли оказаться на своих судах буквально за несколько часов. Увы, командование до понимания таких простых вещей обычно доходит за месяц, а то и больше. Пока еще уляжется бедлам, вызванный разгромом Первого Ударного.
Желтая тревога не требовала немедленного прибытия в БИЦ, но Анри торопило любопытство. Желтая боевая тревога накануне отлета, слова кап три в лифте, все это беспокоило, оставляя ощущение тревожной пустоты внутри. Что то случилось, и что именно случилось, он сможет узнать только в боевой рубке. А потому Анри быстро натянул повседневный комбинезон, сунул в боковой карман коммуникатор, и внезапно замерев, в выругался вполголоса.
Пакета с арманьяком не было! Он забыл заначенную бутылку "Вьей Жанно" в покинутом номере отеля! Боже, выкинуть недельное жалование! Оставить коллекционный арманьяк на радость горничной? Эта мысль вытеснила все прочие. Какая к черту тревога, если он лишился бутылки отличного, первостатейного арманьяка! Да пусть в систему хоть целый флот аспайров придет, горе капитан-лейтенанта Беллара не станет от этого большим.
Со злости влепив кулаком в переборку, Анри застегнул комбинезон, и вышел обратно в коридор. И снова, как и в отеле, натолкнулся на Фаррела. Тот, словно и не было странной фразы несколькими минутами раньше, весело спросил.
— Анри, ты чего такой мрачный? Все еще похмелье?
— Если бы, я бутылку "Жанно" забыл в номере.
— Бутылку чего? — непонимающе переспросил Фаррел.
— Дорогого коньяка, — пояснил Анри, поменяв арманьяк на коньяк, очень уж не хотелось объяснять этому простаку разницу между напитками.
— И чего? — все еще не недоуменно переспросил Фаррел.
— Эта бутылка стоила тысячу двести сорок кредитов!
Фаррел выпучил глаза.
— О господи, как такое можно пить?! Это все равно что, — Фаррел умолк, не в силах подыскать аналогию.
— У всех свои мании, Кирк. — Анри потянул его за рукав комбинезона к лестнице. — Считай, что так я прощался с мирной жизнью.
— Но тысяча двести кредитов! — Фаррел воздел руки к низкому потолку коридора. — Твоей жене бы не понравилась такая расточительность!
— Моя жена далеко, Кирк. — голос Анри предательски дрогнул. — Давай не будем об этом.
— Хорошо, — покорно согласился Фаррел. — Давай не будем. У меня к тебе другая просьба.
Анри, как раз вступивший на первую ступеньку лестницы, остановился.
— Да?
— У тебя почти капитанский допуск. Если тебе не трудно, скинь мне текущую обстановку.
— Тебе не подождать, пока ситуацию доведут до экипажа?
— Анри, — с жаром заговорил Фаррел, — пока доведут пройдет несколько часов, а ты будешь рядом с ним, узнаешь первым! Я не хочу ждать, я дерьмо нутром чую!
Что ответить на это, Анри не нашел. Выше на два уровня уже ощутимо уменьшилась гравитация, и они, снова предпочтя трап, полезли, ощущая как теряют вес их тела. Ближе к концу "спицы", где вес уже практически исчез, Фаррел переспросил.
— Договорились?
— Хорошо, как только узнаю что к чему, скину тебе данные через сеть.
— Вот и славно, а то сам знаешь, в наши отсеки новости доходят в последнюю очередь. — Фаррел помрачнел. — Ты хоть сражение увидишь, а для меня оно будет лишь повышением расхода энергии при выстрелах.
— Думаешь много радости видеть, как к кораблю приближаются отметки вражеских торпед?
— Плазменных сгустков, — педантично поправил Фаррел.
— Записи говорят, что смертельный удар Первому флоту нанесли массовым запуском торпед!
Они как раз миновали переход, и выплыли в осевой коридор фрегата, вскоре им предстояло разойтись. Анри уже видел люк в , а до реакторного отсека оставалось еще около ста метров. А значит.
— Ну, мне пора, — прервал Анри собравшегося было поспорить Фаррела.
— Ты обещал! — но говорил это Фаррел уже в спину Анри. — Не забудь!
— Не забуду, — не оборачиваясь кивнул Анри, и подойдя к массивному люку Боевого Информационного Центра, замер, дожидаясь пока компьютер его опознает. — Комп, это капитан-лейтенант Анри Беллар, личный номер 5664520.
— Доступ разрешен, — сухо отозвалось женское контральто бортового компьютера "Церама", — здравствуйте капитан-лейтенант Беллар.
Войдя в небольшой шлюз, Анри замер перед второй дверью. И здесь тоже по соображениям безопасности никогда не открывали обе двери сразу, боевой информационный центр вообще был самым защищенным местом на корабле, бронированным коконом внутри бронированного корпуса. Защита резервного командного центра уступала ей почти вдвое. БИЦ, броневое яйцо в самой середине трехсотметрового корпуса, к нему сходились все информационные потоки фрегата. К нему, и к его близнецу, резервному командному центру на корме, резиденции старшего помощника капитана.
После шлюза Анри попал в короткий ярко освещенный коридор, оканчивающийся еще одним массивным люком. Вход в святая святых корабля. Перед ним Анри снова замер, давая возможность офицеру безопасности внимательно себя рассмотреть. И пусть вероятность попадания диверсантов на военный корабль Лиги стремилась к нулю, военный человек обязан быть немного параноиком. Ведь иногда эта паранойя все таки спасает жизнь.
Офицер безопасности наверняка узнал его сразу же, но порядок есть порядок. Порой у Анри складывалось впечатление, что если офицер безопасности впустит на охраняемую территорию не помурыжив, то потеряет лицо в глазах коллег. Это естественно не касалось капитана, ну и в критических ситуациях, остальных. И то, что его держат перед запертым люком, успокоило Анри. Похоже что тревога все таки учебная.
Наконец толстенный, многослойный люк с шелестом уехал в сторону, и Анри, аккуратно оттолкнувшись ногой от серой переборки, озираясь по сторонам, вплыл внутрь. Все уже собрались, напряженно замерев на своих местах, они словно чего то ожидали.
