Зайдя в спальный отсек Меченый моментально оказался под прицелом внимательных голубых глаз спасённой, лежавшей под верблюжьим одеялом на соседней кровати. Подошёл, стараясь улыбаться как можно нежнее, присел на корточки возле кровати. Из-под одеяла несмело появилась изящная ладошка, легла ему на небритую щёку; он накрыл её своей, чувствуя тепло. После минутного молчания, чуть улыбнувшись она спросила:

— А как тебя зовут? Этот..доктор, да?..он тебя называл Меченый. Но это ведь не настоящее имя, так?

— Да. Меня Роман зовут, Рома если по-простому. А ты своё имя не помнишь?

— Нет. Это неправильно, когда нет имени?

— Н-ну да. А давай, назовем тебя заново? Ну, как будто только родилась, а?

— И как же?

В итоге "новорождённая" благосклонно приняла и имя и сталкерскую "кликуху", а после объяснения смысла слов "муж" и "семья", согласилась стать женой непутёвого спасителя, взяв с него клятву не уходить надолго, а то "ей скучно, а профессор вредный, не дал долго в душе плескаться". Неловко поцеловав её(чем вызвал ещё один поток вопросов), Меченый пожелал спокойной ночи и завалился спать. На этот раз без дурацких снов.

(маленькое отступление: в этой книге описания постельных сцен НЕ БУДЕТ! Не дамский роман, если что)

А утром, полюбовавшись на спящую Находку и аккуратно(с удовольствием!) поцеловав её, сталкер покинул бункер. Тепло попрощавшись с Пирогом, Мабутой и их коллегой Лучком, пообещал в ближайшие пару дней нагрянуть вновь, да не один, а с чем-нибудь для здоровья.

Вот и Дикие Территории, и первая удача: возле ржавого тепловоза, навеки застывшего в депо, валялась "батарейка". И ни одной "электры" поблизости, что странно. Может, ну его, этот арт подозрительный? Так нет же, жаба-то душит! Решив в руки его не брать, Меченый аккуратно пинал артефакт перед собой, заодно проверяя путь, и посматривал на ПДА. Вот прибор засёк чье-то присутствие...ага, судя по отметке — одиночка..о, да его и слышно уже! А слышно было нечто исключительно непотребное, ибо неизвестный затейливо крыл всевозможными матюгами кого-то или что-то.

Секундная потеря внимания привела к утере артефакта, поскольку тот получил ускорение посредством очередного пинка и залетел в аномалию "снежок"(она же "морозилка"), устроившуюся на рельсах. Приглушенный хлопок, неяркая вспышка и..."батарейка" исчезла. Плюнув от досады, Меченый пошёл в гости к матершиннику.

А тот сидел на крыше проржавевшего, побитого пулями вагона, и во весь голос с упоением крыл матом сидевших внизу трёх псевдопсов, меж которыми валялся раздербаненный рюкзак и автомат без магазина. Собаки внимательно слушали оратора и изредка поводили ушами, видимо, в знак неодобрения. Сделав пару фото на камеру в ПДА, ухмылявшийся до ушей Меченый взял на прицел самого крупного пса, с коротким, словно обрубленным хвостом. БАХ!! Передняя часть зверя разлетелась кровавым облаком, второй выстрел разорвал пополам другую псину, а третья, получив в бочину пару картечин с истошным визгом рванула в сторону, но через пяток метров влетела в "жарку", моментально превратившись в невесомый пепел. Закинув карабин за спину, сталкер подошёл к останкам собак и, подняв голову, позвал вагонного сидельца:

— Слышь, Карлсон, что живёт на крыше! Слезай уже, беда прошла мимо!

Обрадованный одиночка легкокрылым бакланом слетел с вагона, подскочил к Меченому и чуть не оторвал ему руку, тряся её в благодарность за спасение. Хорошо хоть целоваться не полез, а то позору бы было...

— Тебя как звать-то, мил человек?

— Макс я...Вантуз.

— Чего-о-о??

И правда, на лице знатока ненормативной лексики явственно выделялись губы..нет, ГУБИЩИ, сделавшие бы честь любому негру. У Меченого, до которого дошёл истинный смысл Максова прозвища, случилась неконтролируемая истерика в виде дикого ржача. А вот доблестный крышелаз был явно недоволен и(Б-же же ж мой!) оскорблён:

— Не, ну вы блин что, с ума все посходили что-ли? Чо смешного? Ну Вантуз..что такого-то?

— Акха..кхе-хе..гы..не, ничего, все норма...гы-гы-гы!..ой..ох и насмешил! Ффу-у, блин...ты когда с бабой целуешься, у неё...ыгы-гы..за ушами не трещит?

— Ну вот блин, тоже мне, сострил... — уж совсем надулся от обиды Макс.

— Ладно, проехали. Ух, аж лицо от смеха болит...Ты мне вот что скажи: как ты до такой жизни докатился?

— Да, понимаешь, иду я это в Бар с Тёмной Долины, уже сюда дошел и тут из автомата магазин выпал.

— Ка..кхм!..как это, выпал?!

— Так! На землю, понимаешь. Старенький у меня "калаш", а на новый ещё не накопил. А тут собаки эти блядские. Вон тот, от которого одна жопа осталась, первым прыгнул на спину, хорошо что в рюкзак вцепился, успел сбросить. Ну и..пришлось на крыше куковать.

— Ладно, кукушко..собирай шмотьё, да пошли, а то ещё кто нагрянет на свежатину. — и Меченый дёрнул подбородком в сторону псевдособачьих тушек.

— И то правда.— покладисто согласился Макс и принялся с горестными вздохами паковать хоть и порванный, но вполне ещё годный рюкзак.

Дальше сталкеры шли уже вдвоём, хотя более неподходящего спутника, каким оказался Вантуз, Меченый даже вообразить не мог. Так беспечно идти по Зоне, с древним как говно мамонта датчиком аномалий(не исключено, что им ещё Диме Шухову довелось попользоваться), с напрочь убитым автоматом и полутора магазинами патронов, в старом комбезе ещё хуже "Зари" и без противогаза(!)...либо считает себя шибко везучим, либо просто дурак. А может, соискатель премии Дарвина, желающий побыстрее избавить мир от своего бесполезного существования, желательно, самым идиотским способом. Ну да Зона предоставит ему эту возможность, а если повезёт, то хотя бы жизни поучит.

Неожиданно Вантуз замолчал и резко остановился, приложил палец к губам и, видя недоумение сотоварища, указал рукой на ржавую кабину от грузовика, почти перегородившую проход. Посмотрев в указанное место, Меченый едва не присвистнул от удивления, заодно подумав о том, что тот не так прост, как кажется. Из-за кучи железа выглядывал кончик чьего-то грязного порыжевшего ботинка. Или сапога, чем чёрт не шутит. Причём, судя по положению, обладатель говнодава стоял на месте. А ведь ПДА даже не вякнул, значит, что? Правильно, засада любителей лёгкой наживы и гоп-стопа в глухих переулках, может, и не бандитов вовсе, а просто таких же одиночек, испытывающих некоторые затруднения в финансах. Подобных случаев было выше крыши, однако имелись шансы обойтись без стрельбы, ну или хотя бы без трупов.

Не сговариваясь, оба сталкера порскнули в стороны. Меченому в качестве укрытия достался широченный ствол какого-то безлиственного дерева с перекрученными ветвями, Вантуз рыбкой нырнул в кусок бетонной трубы солидного диаметра. И...тишина. Со стороны противников тоже тихо, разве что донёсся какой-то щелчок. Тут Макс начал активно подавать энергичные знаки, видимо, хотел сотворить пакость. Пожав плечами, Меченый согласно кивнул, понимая, что сейчас будет бесплатный цирк.

— Э, хуй! Да, ты, который за кабиной! Хули ты там встал, как три тополя на Плющихе?

Опа! А сапожок-то исчез! Но Вантуза это нисколько не смутило, он продолжал "жжечь":

— Ого, да ты умный я гляжу, типа спрятался! А кореша твои, они, случаем, не такие же долбоёбы? Вас же видно бля "на всю ивановскую"!

Конечно, столь наглый блеф мог и не сработать, поэтому Меченый в темпе перезарядил КС-23 патронами с тяжёлой стальной пулей, изначально предназначенной для уничтожения автотехники. Попутно он слушал речь Вантуза, который, если перевести его слова на нормальный язык, перешёл к обсуждению сексуальных пристрастий и родословной неведомых супостатов. А у тех нервы оказались отнюдь не железными, потому как в ответ они клятвенно пообещали устроить "борзому фраерку" незабываемую и познавательную экскурсию по разным забавным местам. Хотя орали в два голоса, несложным методом Меченый вычислил, что "засадников" всего трое. В конце-концов перебранка ему надоела, и под шумок(ну да, такому шумогенератору, как Вантуз, можно только позавидовать), чуть высунувшись из-за дерева, он наугад выстрелил по кабине, желая хотя бы пугнуть прячущегося там бандита. Однако в наступившей после выстрела тишине отчётливо послышался звук падающего тела и загадочное бульканье, а чуть подалее — чей-то ну очень громкий топот. Тут свои пять копеек добавил Вантуз, с молодецкой удалью швырнув в сторону топающего как стадо кабанов на водопое врага какую-то подозрительную железяку. Та оказалась гранатой, скорее всего самодельной, потому как взрыв был как от двух "эфок", а осколков, судя по визгу рикошетов, дала невероятное количество.

— Однако...— пробормотал Меченый, осторожно вылезая из-за дерева. — Это чего такое было? Противотанковая?

— Не, не угадал. Вот, полюбуйся!

В руке излучавшего самодовольство Макса красовалась противопехотная мина ПОМЗ, она же "кукуруза", с впрессованным в неё запалом от гранаты. Дёшево и сердито!

— Сам делал?

— Да ну, ты что. Это кадр один, на Кордоне, всякие подобные шняги мастырит, даром что вояка бывший. Если там будешь, зайди на ферму, ну ту, что заброшенная была, спроси Кузьму.

Слегка отряхнувшись, Меченый зашел за кабину, не выпуская карабина из рук. Его пущенная наобум пуля, с лёгкостью пробив старое железо, разворотила пах прятавшегося там бандюка, невысокого мужичка в пыльном плаще поверх армейского броника и (вот прикол) в старых, но ещё крепких кирзачах. Около тела валялось довольно странное оружие, непохожее ни на что, виденное ранее, какой-то полупластмассовый уродец с коротким тонким стволом.

— Видал такой?— спросил Меченый у Вантуза, с трудом удерживающего рвотные позывы при виде развороченного тела с вмятыми внутрь броневыми пластинами.

— Уй, бля...как ты выдерживаешь...это эФ-эН-Пэ-девяностый, неплохая машинка, надёжная, а скорострельность ваще класс.

— Норм, себе беру. Ты бы тех жмуриков пошёл обыскивать, этот-то мой.

— Погоди, так тебе с них ничего не?..

— Да себе бери всё конечно, а то ходишь, как бедный родственник!

Обыск тела много не дал, видать бандит был не из зажиточных(даже ПДА нет), вместо рюкзака напихал в разгрузку всякой всячины. И ни одного артефакта! Зато имелись: четыре обоймы для Р90, нож-бабочка, колода карт, полупустая пачка сигарет, аптечка(тоже почти пустая), фонарик, кусок пластилина(это ещё зачем?) и записная книжка.

Зато вернувшийся Вантуз сиял аки ясно солнышко, поскольку на его плече покоился ремень АК-74М, а в руках — два обреза ружей-вертикалок. Да и рюкзак за спиной был уже другой, заметно большего размера.

— Во, видал! Их там тока спереди пошинковало, хабар целый остался. Ты всё уже?

— Да тут делов-то было...нищета, блин!

Глава двенадцатая

В Баре было все так же людно, в накуренном зале можно было подвесить связку топоров без риска их падения, а от запахов из кухни желудок начинал жить собственной жизнью, пытаясь даже разговаривать. Предприимчивый Вантуз тут же завязал беседу с барменом, надеясь продать часть затрофеенного бандитского барахла, а Меченый, дождавшись Эльфийку, заказал "чекушку" "Казаков" и жареную картошку с кабанятиной(после некоторой обработки мясо местных хряков размером с небольшой микроавтобус становилось абсолютно съедобным, хотя и несколько жестковатым). Однако приступить к трапезе ему не дали.

— Меченый!! Жив, бродяга!!!

Круглолицый здоровяк в долговском усиленном комбезе, чей радостный рёв мог поспорить с паровозным гудком, оказался не кем иным как Бромом, ранее частенько заливавшем зенки из-за потери табельного оружия, впоследствии возвращённого сердобольным Меченым. Теперь же его вид свидетельствовал о чрезвычайно здоровом образе жизни убеждённого трезвенника, хотя и сопряжённом с некоторыми неприятностями, о чем говорил жуткий шрам на шее.

Разговорились за жизнь, молчанием вспомнили тех, кого уже нет. Как оказалось, Бром и правда рванул на Кавказ с началом Тридцатки, однако немного не успел: в приграничных сражениях с турками и их прихлебателями погибло множество молодых (и не очень) мужчин — осетин, дагестанцев, чеченцев, ингушей, в основном ополченцы, немногочисленные полицейские и ОМОНовцы, которые ценой своей жизни сумели затормозить наступление до подхода регулярной армии. В их числе оказался и его кровник, сгоревший в БТРе возле безымянного села на окраине Кодорского ущелья, поэтому оставалось только мстить. К тому времени Россия, Украина и Беларусь официально признали Чернобыльскую Зону Отчуждения самостоятельным государственным образованием, с которым выгоднее торговать, нежели пытаться взять под контроль силами армий(что неоднократно пытались сделать ранее), а потому изрядное количество добровольцев оттуда пришлось как нельзя кстати. С окончанием боевых действий большинство их вернулось к привычному сталкерскому промыслу, получив к тому же неплохое вознаграждение за деятельное участие в войне, а многие в тех местах обзавелись и семьей. Вот и Бром не стал исключением, женившись на матери-одиночке аж с четырьмя детьми, которая теперь могла позволить себе воспитывать их в достатке и спокойствии. А что муж далеко — так для настоящей любви расстояния преградой не бывают. Тем более, что попасть из Зоны в Большой мир стало намного проще, при наличии "чернобыльской" прописки, разумеется.

— Не, ну правда, мужики, скажите, что жить как-то легче простому сталкеру стало? — подошедший Вантуз Брома не знал, однако с удовольствием познакомился, завязав очередной раунд разговоров "за жизнь".

— А то ж. Оно ведь как: попался, бывало, с хабаром, так в лучшем случае разденут до трусов, а в худшем и вовсе шлёпнут. А теперь все по-людски — оружие есть?покажте документы! Усё, свободны! Даже за ствол не спросят, ежели разрешение есть. Я слышал, кое-где поговаривают, что у сталкера ствол, как у джигита кынджял, ну мол, национальный обычай такой. Хоть с пистолетом, но ходит, даже и по городу. Отдельной нацией нас считают, понимаешь? Ну а "паспорта" наши только здесь получить можно..на Большой Земле их ни за какие бабки не купишь!

Не удержавшись, Меченый похвастался будущей женитьбой, чем вызвал одобрение Брома и вежливый интерес Вантуза, а так же спросил, не в курсе ли кто, где можно надыбать женский вариант бронекостюма, желательно, вроде "Севы", на что ему посоветовали обратиться к "оружейному барону" "Долга", некоему Троцкому. На вопрос "а где Петренко", оба пожали плечами, лишь Бром уклончиво сказал что-то о спасательной операции в Темной Долине, в ходе которой бравый полковник сложил буйну голову.

Спустя каких-то полчаса Меченый направил свои стопы в оружейный склад "Долга", занимавший один из ранее пустовавших ангаров. Толкнул массивную дверь с глазком камеры сверху, и оказался в помещении, до боли напоминавшем приснопамятную конуру Сидоровича. За обширным прилавком восседал немолодой мужик с бородкой "клинышком" и в старомодных круглых очках, из-за стеклышек которых на посетителя со спартанским спокойствием взирали внимательные бесцветно-серые глаза.

— Таки здГавствуйте, уважаемый. Я вам могу чем-то помочь?