Пока дышу

Деньгою отдавал.

Вовтузяться навозные

Жуки на барахле.

И нет им, нет им времени,

Ну что еще сказать?

Набить мошну богатсвом,

Их мысли первые.

Разводят нас поганцы!

Откуда взялись вы.

В зале наступила тишина, и каждый думал о своем, хотя мне кажется мысли были схожи. И тут раздался задумчивый голос Ламберта:

— Хороший стих, хороший, ничего не скажешь. Сиятельное Солнце из Нижних Вазюков говоришь, да? Надо будет отблагодарить его, да так, чтобы не забыл. Пусть считает, что есть у него один горячий поклонник. Встретимся еще на узкой дорожке.

Не успел Ламберт договорить, как все загалдели разом. Зал наполнился гомоном, в котором с трудом можно было что-то разобрать. Но даже не вслушиваясь в детали, я отлично понимал, что ведьмаки твердят об одном. Как встретят этого Rara Bestia и будут благодарить все вместе и каждый по отдельности. М-да, ребята нашли себе козла отпущения, думаю, здесь еще памфлет свою роль сыграл, он-то был без авторства, а этот стихоплет еще и сам нарывается.

Самый безобидный вариант без сильного членовредительства предложил Гаро: искупать сиятельного поэта сначала в дерьме, в которое он макнул их, а уж после по этим Вазюкам и погонять, что б на всю жизнь, пес смердящий, запомнил.

Постояв еще немного, я решил, что больше ничего интересного не услышу, кроме особо изощренных вариантов проявления благодарности незадачливому поэту и потихоньку отправился спать.

Весна пришла, снег начал таять и постепенно все перебрались во двор, на свежий воздух.

Появилось ласковое солнце, и ручейки с горных вершин потекли вниз, наполняя близлежащую речку. Забравшись на стену, я наслаждался весенним теплом, видел, как стадо лосей вышло из леса на водопой, забавно и интересно было за ними наблюдать, только недолго продлилась эта идиллия. Злой демон, именующийся Крием, погнал меня на тренировку, эх, нет мне покоя.

На стене начали что-то ремонтировать, меня туда не пускали, хоть любопытство и мучило. Несколько раз я просился посмотреть одним глазком, но старшие прогоняли и грозились отстегать по спине вожжами, если буду под ногами крутиться. Было обидно, что не дают увидеть ничего нового, хотя мне и так хватало занятий.

В одно утро еще до завтрака я решил выйти подышать. Было еще совсем рано и во дворе никого не оказалась, так что я решил удовлетворить свое любопытство. Грех было бы не воспользоваться ситуацией.

Стоило мне забраться на стену, как моему взору предстал странный аппарат, непонятный механизм, состоящий из небольших столбиков различной высоты, над которыми были укреплены здоровенные мешки, подвешенные на толстых металлических цепях. Как это все должно было работать, я представлял крайне смутно, но странное чувство беспокойства посетило меня.

Пока я разглядывал эту штуку, позади раздались шаги. Похоже, я слишком увлекся, и теперь прятаться было поздно. Сейчас прилетит мне от старших за неуемное любопытство. Обернувшись и вжимая голову в плечи в ожидании ругани, я взглянул на подошедшего и расслабился, это был Гнед.

— Сочувствую тебе, Рин, — протянул он, — отремонтировали-таки. Еще от Крия слышал, что скоро мучильню оборудуют, так что считай тренировки, которых ты хотел, начались.

В голосе Гнеда звучала такая неподдельная забота и жалость, что меня передернуло. Кажется, тренировки ведьмаков не слишком приятное время препровождение. Сбылась мечта идиота.

Глава 6

Спустя несколько дней после памятного разговора, было продемонстрировано чудо инженерной мысли, проще именуемое 'маятником'. Смысл приспособления даже до меня тупенького дошел из названия. Необходимо ходить по столбикам и уворачиваться от мешков, дабы они меня не скинули. Конструкция представляла собой путь длинной с десяток метров и на каждые два шага приходился свой мешок-маятник.

Смущало то, что размещался 'маятник' на краю стены, а свалиться вниз никак не хотелось. Хотя Весемир и предупредил, что бояться особо нечего, за стеной располагалась скала и падать недалече, возможно, даже выживу и не стану калекой. При начале занятия на этом, как бы помягче сказать... аппарате. В общем, Весемир даже лекцию мне задвинул.

— Нет такого понятия, как честный бой. В бою используют любое преимущество и любую возможность. Отступая, ты позволяешь врагу вложить в удар большую силу.

Я внимал его речи без особого интереса, размышляя над тем как бы не свернуть себе шею при падении. Этот вопрос интересовал меня куда больше, чем преимущество в бою с противником, которого нет.

— Расстояния между маятниками задуманы так, чтобы создать неритмичное движение, — продолжал Весемир. Кажется, я задумался слишком сильно и пропустил что-то важное. А может, он просто для острастки повысил голос. — Это бой, Рин, не балет! В бою нельзя двигаться ритмично. Ты должен движением сбивать противника, обманывать его, мешать ему. Будешь учиться двигаться и обманывать противника.

Появилось смутное ощущение, что речь Весемира была хорошенько отрепетирована. Заучена наизусть как лекция, которую он читает не в первый раз.

— В нашем бое присутствует элемент акробатики, дабы еще больше запутать противника, — продолжал вещать Весемир. Я откровенно заскучал.

— Если ты обращал внимание, удары у нас не всегда четки и экономны. Порой присутствуют размашистые, где мы полностью открываемся противнику. Плохо ли это? Для обычного человека с его скоростью реакции, это смерть, но в том-то и дело, мы не люди. Уже не люди, быстрее и сильнее. И в бою мы сходимся не с людьми, но с чудищами, которые быстрее и сильнее нас.

— Именно поэтому в нашем стиле есть огромное количестве финтов. Куда и как мы ударим, даже сами порой не знаем, это рефлексы. В бою нельзя думать, это смерть сразу и бесповоротно и зачастую не самая легкая. К тому же нельзя забывать про осторожность. Сначала ты будешь учиться правильно двигаться, внимательно просчитывать шаг, а после еще и различные приемы с мечом на маятнике выполнять.

— Не скрою, это будет еще нескоро. Советую запомнить мои слова на всю жизнь, они выстраданы, записаны каплями крови тех, кому пришлось через это пройти.

Вот так у меня появилось новое занятие. Дня два я просто ходил по столбикам, пытаясь не свалиться. Координация у меня была выше всяких похвал, и до этого замечал, что стал сильней и ловчей, чем в свое время в том же возрасте, но осознал свою истинную ловкость, лишь встав на тренажер. Как будто олимпийский чемпион в лучшие свои годы, если не круче, а ведь я в силу даже не вошел, что же потом будет?

Все начало меняться через пару дней, когда запустили первый маятник. Ничего особенного, вышло легко. Второй пошел уже сложнее, третий стал реальной проблемой. Тогда я первый раз рухнул с маятника, удар в плечо был совершенно неожиданным, оттого и сильным. Хорошо, что свалился во двор, а не на ту сторону.

Со злостью я вновь взобрался на тренажер и на этот раз прошел. Конечно же, возликовал, подумаешь 'маятник', ничуть не страшно! Ликование мое продолжалось недолго. Когда запустили пять маятников, я занервничал и пропустил момент, когда нужно было уклоняться от второго. Этот удар буквально снес меня на ту сторону. Упал я неудачно — на правую руку, — мне показалось, что кости хрустнули, а от боли задвоилось в глазах.

В это время наблюдавший за занятием Весемир меня вытащил. Я надеялся, что после такого полета он даст мне время прийти в себя, а то и вовсе отложит тренировку. Рука болела от любого движения. Но вместо того чтобы дать мне время отдохнуть, Весемир едва позволил отдышаться и вновь погнал на тренажер.

И вновь я полетел вниз, упал на эту же руку, перед глазами замелькали искры. И как-то все мое желание лезть на этот аппарат мгновенно улетучилось. Весемир словно учуял мой страх. В одно мгновение его как подменили, и он перестал напоминать душевного наставника, превратившись в безжалостную и бесчувственную скотину.

— Вперед, сучий сын, — рявкнул он, пинком направляя в сторону тренажера.

Во мне разыгрался страх, и я упал. Даже не дав перевести дыхание, Весемир взял меня за шкирку, словно щенка, и закинул на тренажер. Сколько бы раз я ни падал, он поднимал меня и швырял обратно. Это продолжалось безумно долго, я пытался считать подходы, после десятого раза приземлившись лицом в грязь, плюнул и перестал. Это напоминало пытку, через какое-то время я попросту отупел от боли, выбился из сил и свалившись вниз, не смог даже подняться.

На время меня оставили и лежа в полном отупении, дыша как загнанная лошадь, я приходил в себя. А через мгновение на меня вылили ушат холодной воды. Не скажу, что открылось второе дыхание, но на стену я взлетел, словно птица. И тут же пожалел о том, что не остался валяться.

Весемир ждал меня. В руках он держал тяжелую палку, которой не преминул воспользоваться. Не слишком сильные, но чувствительные удары пришлись на мои плечи.

— Что стоишь? Ждешь, пока за тобой мамка придет? Так ее здесь нет! Вперед, я сказал, — рявкнул Весемир и пнул по направлению к маятнику.

Пытка продолжилась до самой ночи, я только и делал, что падал и подгоняемый ударами Весемира, вновь лез на этот проклятущий аппарат. Изредка мне давали время передохнуть, а я даже думать не мог. Как итог, в очередной раз упав, просто уснул или вырубился, не разберешь.

Утро ознаменовалось болью. Болело все, тело покрыл сплошной ковер кровоподтеков, на спине и плечах живого места не было вовсе.

Поднявшись с кряхтением, достойным дряхлого деда, поковылял в зал. Удивительно, время уже подходило к обеду, а меня не разбудили, это было странно. Проверив кухню, на ней никого не оказалось, я отправился во двор.

В углу занимались парни, кто вел бой, кто оттачивал удары, за всем этим наблюдал Крий. Когда я подошел, он заметил меня и сделал жест рукой.

— Ну что, жив бедолага? — его голос был наполнен сочувствием. — Ладно, не куксись. Пойдем накормлю тебя.

Где ж ты вчера был такой хороший? Но вслух ничего говорить не стал. Крий отвел меня на кухню. Я еще находился под впечатлением от тренировки с Весемиром и поэтому не заметил, откуда на столе появилась тарелка, наполненная едой. Лишь взявшись за ложку заметил, что в моем рационе было что-то новенькое. Кроме надоевшей каши в миске лежал салат из зелени и грибы. Рядом стояла кружка странного сока, скорее напоминающего не слишком густой кисель. И это в середине весны?

Сок был темно-синего цвета, что меня поставило в тупик, такого я еще нигде не встречал. Дождавшись, когда я поем, Крий заговорил:

— Ты знаешь, что вчера произошло? — его вопрос повис в воздухе. Не хотелось отвечать, хотя было, что сказать. Молчание затягивалось.

— Учили меня, — я произнес это с неприкрытым сарказмом.

— Ты еще пообижайся, дурак малолетний, — нахмурился Крий. — Учили тебя, это да. Вот только без толку, похоже. Ничегошеньки ты и не понял, орясина.

Я хотел ответить что-нибудь, но не сумел придумать что. А Крию, похоже, мой ответ и не требовался.

— Ты очень сильно испугался, а Весемир заметил и боролся с твоим страхом, если бы не гонял вчера, то в тебе на всю жизнь поселился бы страх, который никак нельзя вытравить. Вот он тебя и учил через боль. Не ты первый, не ты последний. Так надо, понимаешь? Иначе испугаешься навсегда. Даже если с тобой что-то случится, надо все равно сразу же возвращаться на тренажер, иначе станешь трусить. А если будешь трусить, то фига с два у тебя получится. Нельзя отказываться от тренировки.

Я молча внимал его словам. Может, он и прав, но от этого не становилось легче. Меня словно молотом лупили, так все болело. Крий вздохнул, видимо, ожидал от меня какой-то реакции.

— Ладно, не поймешь сейчас, значит, поймешь потом. А теперь пошли к тебе.

В моей комнате Крий заставил меня раздеться и начал растирать желтоватой полупрозрачной мазью. Пахла она травами, в основном, мятой и отлично впитывалась в кожу.

Весь оставшийся день я передвигался как приведение, Весемир же когда мы случайно встретились в коридоре, старался на меня не смотреть. На следующее утро меня так же растер Крий, а после завтрака погнал на этот проклятый маятник.

В дальнейшем появились еще тренажеры, такие как ветряк и гребенка. Синяки не успевали проходить, через какое-то время я даже привык к этой ноющей боли. А к моему рациону добавились различные салаты из непонятной зелени и сок странного цвета, но никак не противного вкуса.

Когда стало теплее, многие ведьмаки покинули Каэр Морхен. В крепости из мастеров остались только Весемир и Крий. Гнеду и Казимиру назначили последнее испытание на конец лета и они к нему очень серьезно готовились. В чем оно заключалось никто не спешил меня просветить, а ребята по ходу сами не знали, но боялись. Еще бы Крий с Весемиром знатно нагнали на них страха.

После отбытия ведьмаков Весемир показал еще тренажер или попросту мучильню. Мучильня представляла собой полосу препятствий большой протяженности, тянущуюся по близлежащим горам и лесу, у меня появилась новая забава.

Обычно путь приходилось преодолевать рано утром, чтобы успеть к завтраку. А путь этот был не из легких, как и говорил Гнед, не зря его прозвали мучильней. Пару раз меня гоняли по нему ночью в темноте, где путь освещали только звезды. Лично для меня это не составило проблемы, глаза справлялись с таким испытанием.

Казалось, чего сложного бежать по уже выученному маршруту? Не тут-то было, стараниями моих наставников на пути периодически появлялись новые преграды. Веревочка натянута — не заметил и твой нос уже расквашен, или ямка неглубокая вырыта — а там ногу вывихнуть, как нечего делать, а то и сломать можно. Вывихи у меня были часто, но слава небесам ни разу перелома ни случилось.

Времени скучать не было вообще, вечная усталость и синяки, а еще занятия в библиотеке, но они после ужина при свечке или лучине проходили. К этим занятиям тоже кое-что новое прибавилось, стал изучать не только монстров, хоть это и осталось основным занятием, но и историю, пусть и краткую.

О сопряжении сфер, такая история — это скорее легенды и сказки, разбавленные немногочисленными историческими фактами.

Сопряжения сфер произошло за два века до Новой Эры. Ученые мужи считают, что процесс длился какое-то время после самой Катастрофы. Это сделало возможным приход эльфов и людей в этот мир спустя столетия после начала Сопряжения.

Предположительно, в катаклизме Сопряжения сфер участвовало не менее трех миров. Первый, очевидно, — родина людей которая погибла в результате какой-то катастрофы и людям пришлось искать новый дом. Второй мир — это Неверлэнд, куда теоретически попали люди, эльфы, краснолюды, гномы, нечисть и возможно кто-то ещё.

То, что в Сопряжении Сфер участвовал еще как минимум один мир доказывается тем, что существует множество видов, которые не имеют своего места в пищевой цепи. Из первоначального мира людей подобные существа не могли попасть, потому что они в большинстве своем носят магическую природу, а люди до сопряжения магии не ведали.

Вроде это событие произошло полторы тысячи лет назад и изначально в этом мире жили какие-то гуманойдные ящеры, я нашел упоминание о них, а вот никаких гравюр не было, считается, что они были исконными жителями этого мира.