"Красный призрак" и "Белые пираты"

Итог игры был впечатляющим, Джон 'выиграл' аж две тысячи рублей. Но на эти символические деньги даже поесть было нельзя, курили и пили воду до отвала, чтобы заглушить голод. Роман Гашека о Швейке, где вставлен рассказ о такой же игре на 'деньги' уже вышел, но они с ним не ознакомились. А то бы немного посмеялись. Руководство флибустьеров поход по морю перенесло легче. Хоть их тоже на некоторых курсах подташнивало, но переносимо, и немного еды с собой имелось. Вторую парочку они видели, но не общались, только делали жесты, обозначающие, что все пока нормально, а те отвечали тем же. Проверки в Севастополе не было. Справку о прививке тоже пока не требовали. При покидании борта судна всеми пассажирами только проверили, совпало ли количество севших в Севастополе, Евпатории и Хорлах с наличием и не забыл ли кто свой узел. Все совпало, и никто не застрял в гальюне. Флибустьеры пошли кто куда. Обратный рейс планировался через двое суток, если не будет ничего экстраординарного: карантин, война или срыв погрузки. Насчет возможной нехватки билетов капитан ответил, что если погода позволит, то все желающие поедут палубными пассажирами, даже если все каюты займут. Палубный пассажир имел лишь право на посещение гальюна (пока там свободно) и кипяченую воду, но платил сильно меньше, чем за место в каюте. Ну и в непогоду ему тоже не сладко прихоилось: волны, ветер и прочее. Правда, если палубных пассажиров было всего пара-тройка, то они могли пристроиться где-то в надстройке или коридорах в корпусе, лишь бы не мешали проходу. Это вообще являлось некоторым нарушением, но на это шли из человеколюбия. Не разрешалось на палубе везти скот и птицу. Если некто пристроится в коридоре и сядет там на свою корзину— как-то можно пережить, но вот представьте себе: в этом коридоре не только пассажир, но и его коза! Про навоз и помет говорить уже не будем. Капитан не придирался к наличи с собой кошки, даже если она где-то там оставит 'след', но собака, козы, куры и ягнята однозначно не пропускались на борт. Это на реках возили корову, теленка, птицу со связанными лапками, но здесь не Рвачский канал, а море. Сиганет животина за борт и утонет-одни вопли хозяина способны разрушить настроение 'до основанья, а затем'.

Два старших флибустьера с Б-вым во главе устроились в дешевой ночлежке и там провели время до обратного рейса.Т. даже рискнул и немного 'заработал' денег.

По Одессе иногда ходили подвыпившие граждане, которым можно показать 'Штайр' (а выглядел пистолет внушительно, это не дамский браунинг), и они отдадут кошелек, а не жизнь. И потом, по причине принятого, в милиции не вспомнят, как точно выглядел грабитель.Спасибо,что не назвали его женщиной или арапом.Итог плюс девять рублей и жить хорошо. и даже есть резерв на непредвиденные расходы.Младшая двойка устроилась у дальнего родственника на Пересыпи.Родственник жил бедно, но картошкой весь период жизни их обеспечивал.Соль они добыли в общественной столовой, а хлеб...Ну не в первый же раз его нет. Из домика дяди они не выходили, за исключением пары походов-за солью и за билетом. Предводитель выделил им деньги на обратный путь, вот они и купили 'палубные' билеты. Мадам Добровольская и дочка-где жили и что делали-осталось неизвестным, но, правда, в путь дочка отбыла в новом платьице и поесть им там нечто было и на судне тоже.Но мама тоже купила палубные билеты.

'Красный призрак', хоть флибустьеры с буканирами и боялись, в Одессе не застрял. И капитан, увидев, что мама с дочерью, прилично и по-городскому одетые, собираются ехать палубными пассажирами, ощутил нечто в сердце и разрешил им занять пустые места в каюте. Мадам Добровольская героически сопротивлялась и трижды отказывалась, но капитан уговорил ее, и она не менее героически согласилась. Старшие флибустьеры купили билеты в каюте, а то, что младшие поплывут на палубе-капитан выдержал.

— — -

Погрузка Александра на 'Призрак' протекала вполне мирно.Прибыл на пристань, нашел судно, отдал помощнику билет, подхватил вещи и пошел на борт.Сходня как-то опасно вибрировала под ногами, а меньше чем на сажень под ними плескалась вода и плавающие в ней следы дел человеческих,и это тоже нервировало.Вообще он неуверенно ощущал себя на борту судна, хоть на реках,хоть на море, но при этом несколько раз летал и там все в душе оставалось на месте,хотя и гондола самолета не блистала прочностью-шпон, перкаль и лак с краской.Сходня и то монументальнее выглядела.Но что уж поделать, как механик, он летать не обязан и высший пилотаж испытывать на себе тоже.Что до моря-так еще меньше! Он, собственно, поплыл по причине застрявших в голове понятий геометрии из гимназического курса. Из Одессы до Севастополя можно доехать и поездом, но немножко сложно. Надо ехать на Екатеринослав или Александровск, а уже оттуда в Севастополь.Может, надо пересаживаться еще где-то, скажем, в Киеве или Харькове. Если бы была дорога через Херсон и Николаев в Таврию, то куда бы короче стало. Но нету моста через Днепр южнее Александровска.Вроде бы какие-то поползновения его построить были, но моста нет и нет. Значит, что-то помешало, а что-да какая разница, итог-то один — там ничего нет! А из геометрии он вынес стойкое убеждение, что сумма длин катетов длиннее гипотенузы, которой в данном случае являлся рейс из Одессы в Севастополь. Так и сказал в канцелярии, и отчего-то удивил ее начальника, но тот возражать не стал и выписал нужные бумаги. В каюте 'Призрака' еще никого не было, он всех опередил, поэтому выбрал нижнюю койку слева от двери.Никто из знакомых мотористов на 'Призраке' не плавал, но все дружно говорили, что в плавнии на палубе дует ветер, потому, когда ты не в каюте, нужно это учитывать, а то ждет тебя ангина или инфлюэнца.Еще посоветовали взять хорошей родниковой или колодезной воды, потому что на судах сейчас поят кипяченой, хорошо, если она еще не теплая. Ну и вкус совсем не радует. Оттого с Сашей вещей было много: 'Гинтер' ( это был такой гибрид для господ обер-офицеров из сундучка и складной койки), чемодан и сумка из парусины,в которой он вез бутыль с водой, еду и умывальный набор,чтобы его много раз не вынимать и снова не вкладывать куда-то. Еще посоветовали остерегаться воров, отчего Саша и решил сидеть до отплытия в каюте. Вор (по его расчетам) дожен был что-то утащить, но вернуться на берег, иначе заче ему плавание куда-то и риск раскрытия? Так вор утащит, уйдет на берег, а обворованный пассажир обнаружит пропажу когда-то позже, может, даже уже в море. Подумав, он решил, что даже если воруют двое, то помощник терпим, когда тому передадут чемодан и через полчаса он вернется к вору, а если вор поплывет в Севастополь и потом вернется, то он лишается контроля за добычей на несколько суток. А его товарищ может лично покопаться в вещах и соврать, что ничего себе лично не зажал. И правда, в чемодане все рубашки и портянки так и лежат, а тоже лежавший там портсигар уплывет. Так он решил и это показалось обоснованным. Пока можно быо заняться обустройством, и Александр, памятуя рассказы о морском ветре, вынул из чемодана кожаный летный шлем и кашнэ. Пилоты старались носить шелковый кашнэ на шее, чтобы, вертя головой (такова потребность видеть вокруг как можно больше), не натирать шею воротником. У Саши пилотского не было, он разжился не шелковым белым, а черным вязанным. Ну и ладно, он же пилотом не прикидывается.Вообще путь в пилоты у многих будущих летчиков начиналсяс мотористов,но Саша о пилотской карьере подумывал, но не сильно рвался к ней.Что-то его останавливало.

А что именно-он еще не понял. Потому пока достал из чемодана тапочки, но переобуваться в нх не спешил. Надо было еще посмотреть, удобно ли в них будет ходить, не вляпается ли в воду и так далее. Может, даже придется ходить в них только в каюте, а коль захотел посетить то, что моряки называют гальюном, то одевай сапоги и иди. Придешь и снова снимешь.

Саша и флибустьеры занимали места согласно купленным билетам и не подозревали, что сульба их только что спасла от шуток Мермайд, которая с утра баловалась с питательной донкой котлов. Донкой назывался насос, подающий куда-то жидкость, в данном случае воду в котлы, чтобы она там испарилась, а пар из нее пойдет в паропропровод, а затем в цилиндры паровой машины, чтобы та вращала винт, и судно плыло. Как читатель понимает, если вода в котел не подается, испарять нечего, пара нет, хода нет, а есть только многоэтажные загибы, но обычно они не помогают донке заработать. Пассажиры и груз тоже никуда не перевозятся.Валерьяныч измучился, запуская донку, и уже был готов идти к капитану и говорить.что увы-никак , но после очередного загиба все заработало, потом работало и дальше.Механик догадался,что это шалости Русалочки,у которой сегодня игривое настроение.Понял он и другое,что если он не примет стопочку, то будет не в силах бороться с игривым настроением Русалочки и дальше, и насколько смог быстро оказался в своей каюте, вынул из-под подушки австрийскую флягу и, откупорив ее, выпил ровно половину и зажевал кусочком хлеба. Вот и все, смазка организма произведена, пора снова взглянуть в глаза легиону бед. А увидит его каитан или профорг-пусть они попробуют бороться с фокусами Русалочки и не сильно молодой машины насухую! Он ведь не с утра проснулся и залил в себя водку, чтобы смочь встать и пойти. Хоть и принял на душу, но начал-то еще трезвым! Так Валеьяняч извинил себя сам и спустился в машинное отделение. Все работало, и капитан с профоргом не застали его в непристойном и нетрезвом виде. 'И стоило жить и работать стоило'— как написал Владимир Маяковский.А дальше уже не страшно, и алкоголь внутри перерабатывается, и машина работает, а там запахов будет много и не всегда приятных. Пока смазочные матералы нанесены на холодный металл-это одно, а потом что будет, когда паром металл нагревается и смазка от того начинает испаряться? Будет запах термического разложения смазки, выражаясь по-ученому, и не нужно думать, что запахнет розами. Если же смазка сделана безвестной одесской артелью из капитана дальнего плавания Корфа и куплена по дешевке-итог понятен. Но Валерьяныча уже не обвинят в том, что от него алкоголем разит.