Дальнейшие события начали развиваться очень стремительно: вахтенные получили доступ к главному генератору корабля, вывели его в максимальный режим работы и направили всю энергию в движители — "Радиан", быстро набирая скорость, устремился прочь из пространства своего пленения. Вахту нёс сам капитан корабля Гри-Дан. Ан-Бартов продолжал находиться в своём личном кресле зала управления. Все остальные участники экспедиции разместились в своих каютах в противоперегрузочных креслах. Все работы на корабле были приостановлены и лишь адроны продолжали исполнять свои обязанности.
Цивилизация, захватившая "Радиан", видимо не сразу отреагировала на произошедшее событие и с опозданием направила свой каплевидный корабль вдогонку за кораблём землян.
* * *
— Господин Ан-Бартов, чужой корабль увязался за "Радиан" и не отстаёт, — раздался через недолгое время голос капитана. — Я предлагаю накрыться одеялом.
Одеялом экипаж "Радиан" называл поле скрытия, а силовое поле — бронёй.
Вообще-то, Ан-Бартов не часто занимал своё личное кресло в зале управления "Радиан". Он мог бы принять управление кораблём, но полностью доверился капитану, потому что считал его более опытным геором в сложившейся ситуации, а определяться с вектором пути сейчас не имело смысла: нужно было, как можно скорее, покинуть это пространство и голографической системы отображения пространства в зале управления сейчас было вполне достаточно, чтобы видеть, что происходит в пространстве вокруг "Радиан".
— Накройся! — согласился Ан-Бартов.
Прошло несколько мгновений и голоэкран заметно потускнел. По тому, что Ан-Бартова потянуло вперёд, он понял, что корабль начал торможение.
— Что произошло? Почему торможение? — громко произнёс он.
— Это неприятное свойство поля скрытия, — принялся объяснять Гри-Дан. — пространственный сканер под полем скрытия не успевает с прежней скоростью отслеживать пространство и даёт системе управления приказ на снижение скорости корабля.
— Чёрт возьми! — невольно вырвалось у Ан-Бартова. — Насколько я видел, здесь достаточно чистое пространство. Нет не только астероидов, даже пыли. Отмени приказ пространственного сканера, — резким голосом приказал он.
— Это нежелательно, — донёсся негромкий голос капитана, явно наполненный досадой. — Сейчас "Радиан", надеюсь, не виден преследователям, хотя он и оставляет в пространстве след от работы своих движителей, который накрыт полем скрытия лишь некоторое расстояние. Если снять одеяло — преследователям не составит труда преследовать "Радиан" и обстреливать его.
— Но если у захватчиков есть хороший анализатор, они без труда будут идти по нашему следу, куда бы мы не шли, возмутился Ан-Бартов.
— Но анализируя наш путь под полем скрытия, возможно им придётся снизить скорость и они будут отставать, — высказал своё заключение Гри-Дан.
— Проклятье! И так плохо, и так. — Ан-Бартов состроил гримасу досады. — Тогда сними одеяло и заставь корабль идти с максимальной скоростью. Нужно готовить тех участников экспедиции, которым нечем заняться, к анабиозу. Иначе мы не сможем выполнить стоящую перед экспедицией задачу — жизнеобеспечение у нас закончится раньше, чем мы доберёмся до нужной планетной системы.
— Насколько я знаю, это очень долгая и непростая процедура. Даже не знаю, есть ли такая возможность у наших реаниматоров.
— Так узнай! — повысив голос произнёс Ан-Бартов.
— Сейчас корабль идёт с большим ускорением и потому работа вне кресел очень затруднена.
Ан-Бартов промолчал, понимая, что пытается сейчас потребовать от реаниматоров, практически, невозможного. Он сидел всматриваясь в нечёткое отображение пространства в голоэкране пространственного обзора, но что-то понять в нём, кроме разрастающейся красной кляксы было весьма проблематично, совершенно не понимая, почему капитан корабля медлит со снятием поля скрытия.
* * *
Время шло, а отображаемое в голоэкране зала управления пространство не изменялось. Ан-Бартов уже открыл рот, чтобы напомнить капитану о своём приказе, как отображаемое в голоэкране пространство приобрело резкие черты. Ан-Бартов прижало к спинке кресла — однозначно, "Радиан" ещё стремительнее набирал скорость.
Прошло ещё некоторое время и красная клякса чужого корабля в голоэкране начала заметно увеличиваться в размере и становиться ярче. Брови Ан-Бартов поползли вверх.
— Что происходит? — громким голосом поинтересовался он.
— Чужой быстрее. К тому же, он каким-то образом воздействует на наши кроссфлекторы снижая эффективность их работы. Ускорение "Радиан" не оптимально, — негромким голосом ответил Гри-Дан.
— Открой по нему огонь, — приказал Ан-Бартов.
— У нас уже очень большая скорость, господин Ан-Бартов. Земляне никогда не вели огонь на такой скорости. Заряд может уничтожить излучатель, который его выпустил.
— Снижай скорость и открывай огонь. Из самого эффективного оружия. Возможно это охладит их пыл. У нас два варианта: или нам удастся уйти; или инопланетяне нас уничтожат, — едва ли не со злом произнёс начальник экспедиции.
— Чтобы вести огонь из протонного излучателя, нужно чтобы чужой оказался впереди, а он сзади.
— Открывай огонь из чего возможно.
Прошло несколько мгновений и Ан-Бартова сильно потянуло вперёд и лишь благодаря тому, что он держался за подлокотники, он не вылетел из кресла.
— Что происходит? Мы все на полу! — донёсся громкий голос из пульта управления.
— Торможение! Сядьте в кресла и держитесь за подлокотники. Будет ещё хуже, — донёсся громкий голос капитана.
Ан-Бартов невольно крепко уцепился обеими руками за подлокотники.
Прошло долгое время, прежде, чем астрофизик почувствовал, что его перестало тянуть вперёд и он ослабил хват своих рук.
Красная клякса чужого корабля в голоэкране за это время трансформировалась в серебристую каплю. Вдруг она опоясалась несколькими разноцветными окружностями, "Радиан" заметно вздрогнул и в голоэкране в сторону серебристой капли прочертились несколько разноцветных штрихов. Прошло мгновение и серебристая капля утонула в белом коконе из которого, ещё через мгновение, во все стороны брызнули серые струи непонятно чего. Прошло ещё мгновение и Ан-Бартова резко прижало к спинке кресла.
— И что теперь? — произнёс он, направляя свой вопрос в адрес капитана.
— Попытаюсь увеличить поток энергии в кроссфлекторы. Будем убегать до тех пор, пока сможем. Будем надеяться, на то, что прийти в себя от нашей атаки экипажу чужого корабля понадобиться какое-то время и нам удастся уйти. Что будет потом, даже не хочу гадать, — совсем тихо произнёс Гри-Дан.
Ничего не сказав, Ан-Бартов поднялся и тут же почувствовал, как большая сила тяжести тянет его вниз. Он попытался сделать шаг — это удалось с трудом.
— Не рекомендую покидать кресло, — раздался голос капитана. — Большое ускорение создаёт большую силу тяжести. Вне кресла это может пагубно сказаться на организме даже геора.
Ничего не ответив, едва переставляя ноги, Ан-Бартов повернулся и направился к выходу из зала управления, намереваясь пройтись по кораблю и углубившись в своё информационное поле, возможно найти там какой-то выход из сложившейся ситуации, так как он, за свою долгую жизнь, уже побывал в не одной переделке и из многих из них находил приемлемый выход.
Выйдя в коридор, Ан-Бартов попытался ускорить шаг, но с трудом лишь смог стать на цыпочки. Состроив гримасу досады, он продолжил путь, громко шаркая обувью.
К его удивлению двери многих кают и лабораторий корабля были открыты и участники экспедиции сидели в креслах, уставившись в голоэкран, который был в каждой каюте, наблюдая за приближающимся чужим кораблём, который вновь отображался в голоэкране жирной красной кляксой, но которая разгоралась всё ярче и ярче.
Уже в первой каюте с открытой дверью Ан-Бартов хотел накричать на участников экспедиции, за открытую дверь, но вспомнив о большой силе тяжести, с гримасой досады, отправился дальше.
* * *
Но пройтись по кораблю Ан-Бартову долго не удалось, вскоре он почувствовал, как к его ногам будто оказался привязан неподъёмный груз и они начали отказываться двигаться. К тому же, внутри его тела, где находилось искусственное сердце, начались какие-то странные толчки, будто сердце начало работать с перебоями. У него создалось впечатление, что его организму не хватает кислорода. Он поморщился, вспомнив о предупреждении главного реаниматора о возможной проблеме с его сердцем и развернувшись, направился в медлабораторию корабля.
Главного реаниматора в медлаборатории не было, но Лан-Ита была на месте, но тоже сидя в кресле, смотрела в голоэкран. Ан-Бартов, с большим трудом прошаркав подошвой обуви по полу медлаборатории, подошёл к свободному креслу, которое стояло рядом с креслом, в котором сидела Лан-Ита, сел и откинувшись в нём, прикрыл глаза. С плеч будто начал сваливаться непомерный груз.
— Тебе плохо? — тут же раздался громкий голос Лан-Иты, наполненный тревогой.
— Гри-Дан предупреждал, что будет трудно, но я не внял его словам, — негромко заговорил Ан-Бартов, открыв глаза. — Уже лучше. Наверное я останусь здесь на некоторое время, тем более, что голоэкран в медлаборатории есть. Где Ник-Рад?
— Шеф ушёл в восьмую каюту. Что-то непонятное произошло с одним из биологов. Будто у него сердце остановилось, — в голосе Лан-Иты продолжали слышаться нотки тревоги.
— Видимо оказался вне кресла, — произнёс Ан-Бартов. — Я тоже почувствовал какие-то перебои в работе сердца, потому и пришёл сюда.
— Я введу стимулятор, — Лан-Ита попыталась встать, но тут же, буквально свалилась назад в кресло. — Ну и ну!
Она опять попыталась встать, но Ан-Бартов положил руку ей на плечо.
— Не стоит. Я себя уже хорошо чувствую, а стимулятор придётся вводить уже тебе, а я это навряд ли смогу сделать при такой силе тяжести.
Он легонько тряхнул Лан-Иту за плечо и убрал от неё руку — при перемещении руки назад, в своё кресло, почувствовав её изрядно возросший вес.
В медлаборатории наступила тишина.
Ан-Бартов сидел уставившись в голоэкран наблюдая, как красная клякса чужого корабля разгорается всё ярче и вдруг будто сбросив с себя красную краску, трансформировавшись в серебристый мерцающий контур, который вначале будто неподвижно висел в пространстве, а затем начал скользить по ходу движения "Радиан", будто намереваясь зайти ему вперёд.
Ан-Бартов потянуло вперёд. Он понял, что "Радиан" начал торможение.
— Что произошло? — раздался негромкий голос Лан-Иты.
— Насколько я понимаю, — принялся объяснять Ан-Бартов, — чужой корабль догнал "Радиан" и теперь находится от него на расстоянии вытянутой руки. Уверен, у нас сейчас будут большие неприятности.
Опираясь на подлокотники, Ан-Бартов поднялся и повернувшись, шаркая обувью, направился к выходу из медлаборатории. Торможение было ещё более резким, чем ускорение и потому идти было ещё труднее.
— Я с тобой! — раздался у него за спиной голос Лан-Иты.
— В зале управления тебе нет места, — не оглядываясь произнёс Ан-Бартов и как мог, заторопился к выходу.
Выйдя в коридор, он опёрся рукой о стену — идти стало несколько легче.
Едва Ан-Бартов вошёл в дверной проём зала управления, как тут же замер: капитан стоял, а за пультом управления в голоэкране стоял чужой с серым лицом и у Ан-Бартова сложилось впечатление, что он был настоящим, а не голограммой.
Не давая себе отчёта, Ан-Бартов высвободил своё поле и выстроив его в иглу, ткнул ею в голову чужого: игла скользнула внутрь головы, но лишь чуть углубившись, воткнулась будто в стальную плиту и завибрировав, остановилась. Ан-Бартов попытался надавить, но игла, оставаясь на месте, лишь сильней завибрировала. Ан-Бартову ничего не осталось, как вернуть своё поле и в тот же миг мощный психотронный удар бросил его в пропасть тьмы.
4
Ан-Бартов вздрогнул и открыл глаза: он лежал на спине на какой-то твёрдой поверхности, его взгляд упирался в тёмное пространство. Было очень холодно даже для его тела геора. Он попытался повернуть голову, но она оказалась будто прибита к той твёрдой поверхности на которой он лежал. Тогда он попытался повести глазами по сторонам — это удалось, но вокруг него было всё то же чёрное пространство.
— Здесь есть кто-либо? — попытался произнести он, но вместо слов с его губ слетел лишь долгий хрип.
"Проклятье! Где я? Что со мной? Неужели лежу на полу зала управления? Но почему темно и никто не подходит? Неужели все тоже лежат на полу?" — мелькнули у него тревожные мысли.
Прошло ещё некоторое время. Вокруг была полная тишина. Ан-Бартов опять попробовал пошевелиться, хотя с трудом, это удалось. Он попытался поднять руку, она шевельнулась и медленно начала подниматься, но была такой же тяжёлой, как и во время ускорения "Радиан".
"Неужели корабль опять ускоряется? — замелькали у него мысли обеспокоенности. — Неужели капитан опять пытается уйти от чужого корабля? Потому и не подходит, что занят".
Поднявшись, рука ткнулась в какую-то твёрдую поверхность. Ан-Бартов попытался провести по ней рукой — это удалось. С каждым движением тяжесть будто стекала по руке куда-то вниз и движения ею становились легче и отчётливее. Насколько он понимал, рука скользила по какой-то очень гладкой холодной поверхности.
Ан-Бартов опустил руку и попытался ещё раз повернуть голову — это тоже удалось, видимо доселе будто одеревенелость, скорее всего от долгой неподвижности, начала отступать.
"Если успел одеревенеть, значит долго тут лежу, — всплыла у него тревожная мысль. — Но что это за место? Не похоже на зал управления или каюту? Проклятье! Всё же нужно было расширить возможности своего зрения, теперь бы не гадал, где нахожусь".
Он поднял уже обе руки и принялся ими скользить по гладкой поверхности над собой — поверхность оказалась не только скользкой и холодной, но и имела закругления.
"Проклятье! Неужели...?"
Тревожная догадка больно кольнула его мозг, он вдруг осознал, что лежит в барокамере, где часто хранили тела умерших.
"Чёрт возьми! Я уже однажды был в такой барокамере, — замелькали у него мысли досады. — Хорошо, что сейчас в одежде. Только где я: на "Радиан" или где-то ещё? Может чужие куда-то переместили землян, как и обещали?"
Он поднял руки и постучал ими по поверхности над собой: раздался глухой звук. Прошло долгое время — никаких световых бликов нигде не появилось. Он постучал ещё раз: прошло ещё некоторое время, но никто так и не появился на стук. Тогда Ан-Бартов высвободил своё поле и попытался разбросить его вокруг себя — это вполне удалось: вокруг чувствовались лишь несколько слабых энергополей, которые скорее всего принадлежали каким-то работающим аппаратам.
"Видимо это другие барокамеры с умершими, — всплыла у него догадка. — Неужели я не один здесь?"
Он направил своё поле вниз и тут же почувствовал слабое энергополе. Тогда он попытался найти энергополе запора барокамеры — вскоре оно нашлось. Сконцентрировав своё поле в иглу, он ткнул ею в энергополе запора — раздался негромкий щелчок и поверхность, в которую упирались его руки, дёрнулась. Запахло горелым. Он напряг руки и с силой толкнул поверхность от себя — она начала удаляться и вскоре удалилась настолько, что руки перестали её чувствовать. Опустив руки, Ан-Бартов ощупал камеру и найдя её края, взялся за них, аккуратно поднялся и закрутил головой, осматриваясь.
