"Пропавшая "Октавия"

Гейб выдохнул и закрыл глаза. — Невероятно, — сказал он. — Чейз, хотите принять это?

— Конечно. Рик, в каких еще туристических местах вы бывали? Кроме Оушенсайда?

— Во многих местах. Я побывал в Арабелле, Квиседе, Жонпуре и некоторых других.

— Как назывался корабль, которым вы пользовались?

— Их было несколько. "Лунный свет", "Лористон", "Приключение". У них были разные мощности. "Энтерпрайз" был самым маленьким. Модель Корпсмен. Это была яхта. Максимум шесть пассажиров.

— Все эти корабли принадлежали Орион Экспресс?

— Нет. "Приключение" был моим.

— Что с ним случилось?

— Я продал его.

— Кому? — спросила я.

— У меня нет такой информации.

Мы с Гейбом обменялись взглядами. — У вас есть близкие друзья в этом районе, Рик? — спросила я. — Рядом или в Эндикваре?

— Конечно. У меня здесь много друзей.

— Мы хотели бы получить о вас больше информации, если сможем. Мы заинтересованы в том, чтобы написать книгу, подробно описывающую жизнь звездного пилота. Вы были бы хорошей центральной фигурой.

— Почему? Я никогда не делал ничего исключительного. На самом деле меня больше интересовали межзвездные технологии, чем пилотирование.

Гейб был впечатлен скромностью: — Быть межзвездным техником, а также пилотом — это нечто совершенно исключительное, Рик. Именно поэтому. Не говоря уже о девушках-полицейских. Если мы расскажем вашу историю, то в значительной степени покажем то, чем живут межзвездные пилоты. Каково это — находиться вдали от друзей и семьи в течение длительного времени. Каково это — пролетать мимо гигантской звезды. Вы понимаете, что я имею в виду.

— Что ж, по-моему, это звучит заманчиво.

— Не могли бы вы назвать нам несколько фамилий? Людей, с которыми мы можем поговорить и которые сыграли важную роль в вашей жизни?

Он назвал нам девять фамилий, включая Эстер Хорн. Когда он закончил, мы заверили его, что, если нам удастся завершить проект, то позаботимся о том, чтобы все они получили копии книги. Затем я посмотрела на Гейба. Он закончил.

— Спасибо, Рик, — сказала я.

— Рад был помочь, Чейз. — Ему действительно удалось сделать вид, что он заинтересован в том, чтобы мы провели вечер вместе. — Надеюсь, как-нибудь увидимся, ребята.

Когда он исчез, Гейб выглядел довольным.

— Что? — спросила я.

Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня тем самодовольным взглядом, который был мне когда-то так хорошо знаком. — Не верю ни единому слову из этого.

— Почему бы и нет?

— Отели хотят, чтобы их замечали.

— Вы хотите сказать?..

— Оушенсайд не собирался утруждать себя созданием искусственного языка, который ничего не даст, кроме того, что помешает потенциальным клиентам его прочитать.

— Возможно, они думали, что победители будут часто показывать свои призы.

— Это то, чего они хотели бы. Плюс хотели бы найти способ указать название отеля на фасаде. Если все изложить на искусственном языке, это, скорее всего, отпугнет потенциальных посетителей.

— Логично, — сказала я. — У меня есть предложение. Когда у нас будет возможность, давайте позвоним на "Скайдек" и выясним, стоит ли "Приключение" в доке, и выясним, кому он принадлежит.

— А потом, — сказал Гейб, — поднимемся наверх и поговорим с искусственным интеллектом корабля.

У нас было бы преимущество, которого не было с аватаром: ИИ нельзя настроить на ложь.

• • •

Когда мы спускались к загородному дому, из динамика зазвучал музыкальный сигнал. Однако это была не Энджела Монтгомери. — Доброе утро, — сказала я. — Рэйнбоу Энтерпрайзис.

Звонившим был Клем Уэйфилд, один из наших клиентов. — Антикварная лампа, которую я оставлял у вас в прошлом месяце, — спросил он, — уже продана?

— Клем, — сказала я, — меня нет в здании. Но я скоро буду. Дайте мне несколько минут, и я вам перезвоню.

— Лампа принадлежала Йохану Бестеру. Вы действительно не знаете, продана она или нет? -Бестер был мелким политиком, который в прошлом веке баллотировался на пост губернатора.

— Нет, не знаю, Клем. Я проверю и сразу же перезвоню вам. Такая информация недоступна, когда мы находимся вне здания.

Мы приземлились, и Уэйфилд раздраженно ответил "Да". Джейкоб открыл входную дверь и сказал, что рад нас видеть. — Вы смогли найти серебряный приз?

— Нет, — сказал Гейб. На месте было пусто. Алекс уехал на свою конференцию по древностям на другой конец света.

Я проверила лампу Бестера. Ее еще не продали. Я позвонила Уэйфилду, и он выразил свое беспокойство по поводу того, что, по его мнению, мы не проявили к ней интереса. — Возможно, — сказал он, — этому не помешала бы некоторая реклама.

— Я посмотрю, Клем. Свяжусь с вами позже.

Я позвонила в управление операций "Скайдека". — Действует ли в настоящее время корабль "Приключение"?

— Отрицательный результат, — сказали мне. — Нигде в системе не видно ничего подобного. В настоящее время нет.

— Но у вас был такой?

— Несколько лет назад.

— Что с ним случилось?

— Его продали. Теперь это "Мэри Кэй".

— Не могли бы вы назвать мне имя нынешнего владельца?

— Мне жаль. Это вопрос конфиденциальности.

— Не могли бы вы сказать, заблокирован ли он сейчас?

— Нет.

— Когда вы ожидаете его возвращения?

— Извините, мисс Колпат. Эта информация недоступна.

— Не могли бы вы сообщить мне, когда он вернется?

— Это частный корабль, мэм. Могу сообщить владельцу о вашем интересе и попросить его связаться с вами, если он пожелает.

• • •

Гейб зашел в мой кабинет через несколько минут. — Как у нас все прошло? — спросил он.

— Они не очень-то помогли.

— Вы просили их сообщить нам, когда эта штука будет в порту?

— Соображения конфиденциальности.

— Где я это слышал раньше?

— Гейб, почему нас это так волнует? Как насчет трофея?

— Вы серьезно? — Он сел в одно из кресел. — Если эта штука реальна, это означает, что Хардинг или кто-то еще, возможно, открыл цивилизацию, о которой мы не знаем. Может быть, ее больше нет, может быть, она все еще где-то там, но мы просто не знаем. Если она существует, если они все еще живы, это было бы величайшей новостью тысячелетия. Третье межзвездное сообщество. — Он наклонился вперед. — И не хочу сходить с ума по этому поводу, но здесь может быть связь с "Октавией".

— Во всем виноваты инопланетяне, — сказала я.

— Я серьезно. Мы просто не знаем.

• • •

В тот вечер Гейб пригласил меня на ужин в ресторан "Вершина мира Молли", расположенный на вершине горы Оскар. Я спросила его о предстоящей миссии.

— Мы собираемся в мир Боумена. — Это была одна из планет, вращающихся вокруг Соланика, ближайшего соседа Окраины. — Предполагается, что в пятом тысячелетии Земля отправила несколько кораблей, чтобы основать колонию. Нет никаких свидетельств того, что это произошло на самом деле, но в литературе того периода есть упоминания об этих усилиях.

— Кто-нибудь летал посмотреть?

— Конечно. Было несколько миссий.

— И?..

— Они ничего не нашли. В то время, когда колонисты покинули Землю, если они действительно это сделали, это была середина тысячелетия. Неспокойный период. Вся эта история может быть просто мифом, или они могли солгать о месте своего назначения и отправиться куда-нибудь еще. Или, может быть, люди, выполнявшие миссии, были недостаточно скрупулезны.

— Значит, вы с коллегами собираетесь попробовать еще раз?

— Да.

— Сколько вас будет?

— Только двое. Я и Эд Бакстер.

— Кажется, этого маловато для такой миссии. Как много могут раскопать двое парней?

Он рассмеялся. — Не так уж много. Мы не будем ничего выяснять. Мы просто проведем небольшое обследование и попытаемся определить наиболее вероятное место, где они могли бы обосноваться. Если что-нибудь обнаружим, то затем пришлем команду.

— Кто обеспечит транспортировку? — Я подумала, не попросил ли он меня уйти, потому что не хотел обидеть Алекса. Или поставить меня в неловкое положение.

— ВАА, — сказал он. Это была Всемирная археологическая ассоциация. — Они хотели бы уладить этот вопрос.

— Похоже, это может быть интересная поездка.

— Надеюсь на это. — Принесли наши заказы. Для него — жареный цыпленок, для меня — мясной рулет. — Я вернусь через неделю или две.

• • •

Когда мы закончили и вернулись в загородный дом, он попросил меня сообщить ему, если позвонит Энджела. — Я улетаю завтра, но у вас есть мой код.

— Совершенно верно, — сказала я.

— Надеюсь, мы узнаем что-нибудь о призе. — Он ушел в свою комнату, предположительно, чтобы отдохнуть, но его не было всего несколько минут, когда я услышала звуки пианино. Я проверила лампу Уэйфилда. Она все еще стояла на месте. Я сообщила Алексу об этом и предположила, что мы, возможно, захотим снизить запрашиваемую цену. Он был недоволен.

Я решила, что на сегодня хватит, и вернулась в коттедж. Утром, когда я приехала в загородный дом, Гейба там уже не было.

V.

Самое печальное из слов, произносимых людьми,

Самое страшное, самое болезненное,

Преследующее нас все эти годы,

Это не "потерпеть неудачу", "умереть" или "проиграть",

А обычное "прощай".

— Уолфорд Кэндлс, "Долгие сумерки", 1215 г.

Я проработала в загородном доме почти тринадцать лет, в основном под руководством Алекса. Он много времени проводил в разъездах, и подозреваю, что чаще всего я оставалась в доме одна. Рядом с нами никто не живет. Ни в одно из окон не видно другого человеческого жилья. Тем не менее, я никогда не испытывала чувства одиночества. Возможно, это было из-за Джейкоба; может быть, из-за того, что Алекс постоянно звонил с поручениями, просил меня заехать в центр артефактов Баннермана, чтобы оценить стоимость автомобиля девятого века, или навестить кого-нибудь, кто интересовался подробностями о табличке трехтысячелетней давности, которая когда-то принадлежала диктатору на Токсиконе. Но в то утро, когда Гейб и Алекс были заняты своими проектами, я почувствовала пустоту этого места.

В течение нескольких дней у нас то и дело назревали проблемы с погодой. Погода становилась все более неспокойной, настолько, что я решила, что, если она не утихнет, то не поеду домой в ту ночь. Гром и молнии были такими сильными, что я была готова спрятаться под столом. Дождь барабанил по зданию. Работы было не так уж много. Я закончила ее до полудня и играла в шахматы с Джейкобом, когда он сказал мне, что нам звонили. — Это для Гейба, — сказал он. — От Эйприл Даттон.

От Эйприл? О-о-о. — Соедини ее, Джейкоб.

Он установил связь. — Привет, Эйприл? Это Чейз. Извините, но Гейба здесь нет.

Она появилась в центре комнаты, одетая в светло-голубую куртку и серые брюки. Она стояла на лужайке под грозным небом. — Чейз, — позвала она. — Надеюсь, я ничему не помешала. — Гром сотряс здание, и изображение на несколько мгновений исчезло. Затем она вернулась.

— Нет, вовсе нет. Что могу для вас сделать?

— Гейб в порядке?

— Да, с ним все в порядке. Почему вы спрашиваете?

— Он сказал кое-что, что заставило меня поволноваться. — Она колебалась. — Он вернется сегодня?

— Нет, Эйприл. Он отправился в межзвездную экспедицию. Мы не ожидаем увидеть его в течение недели или двух.

— Хорошо. — В ее голосе звучали одновременно разочарование и облегчение. — Может, это и к лучшему. Он сказал, что из-за этих пространственно-временных проблем для него прошло всего около трех недель с тех пор, как мы были вместе. Чейз, не могу представить, через что он, должно быть, прошел.

Я встала со стула и подошла к столу, чтобы мы были на расстоянии вытянутой руки друг от друга. — Он хороший, — сказала я. — Я могу перевести вызов к нему, если хотите. Он, наверное, в терминале, ждет рейса на космическую станцию. — Она выглядела смущенной. — Эйприл, с вами все в порядке?

— Да. Со мной все в порядке. Но не соединяйте меня. Просто скажите ему, что я звонила. Что я беспокоюсь о нем.

— Я передам ему.

— Спасибо. — И она отключилась.

Я посмотрела на грозу. Над головой прогремел гром.

Эйприл тоже не могла забыть его.

• • •

Я никогда никого по-настоящему не любила. Я имею в виду романтическую любовь. У меня были случайные увлечения, но никогда не было отношений, которые, если бы что-то пошло не так, могли бы разорвать меня на части.

Честно говоря, я никогда не была уверена, что серьезные любовные отношения случаются на самом деле. Те, за которыми я наблюдала издалека, со временем неизбежно заканчиваются. Они предполагают своего рода квантовую запутанность, при которой участники уговаривают себя создать условия, которые существуют только на временной основе. Может быть, я ошибаюсь. Не знаю.

Возможно, я просто никогда не встречала подходящего парня. В моей жизни была парочка, с которыми у меня возникло взаимное влечение. Алекс был одним из них. Но я просто еще не встречала никого, кто мог бы произвести такое впечатление, как в романтических фильмах. В прежние времена я была удивлена, когда Гейб рассказал мне о своей помолвке с Эйприл. Странно. Я всегда считала, что он слишком умен, чтобы влюбиться.

В тот же день буря утихла. Незадолго до ужина позвонил Алекс, чтобы убедиться, что все в порядке. Средства массовой информации описывали это как один из самых сильных штормов, которые когда-либо происходили в этом районе на памяти живущих.

Ранним вечером небо прояснилось, и мы увидели яркую полную луну. Я была в конференц-зале, смотрела шоу Джули Эдвардс и собиралась уходить домой, когда позвонила Энджела.

Она вышла из мерцающего света, улыбнулась и сказала: — Привет, Чейз.

Приятный эффект. — Привет, Энджела. — Прошло около пяти лет, и я забыла, как она выглядела.

— Рада снова вас видеть, — сказала она. — Я была удивлена, узнав, что вы меня искали. Что происходит? — Пышные рыжие волосы окутывали ее плечи, а фигура могла бы принадлежать спортсменке. Это заставило меня задуматься, была ли она, как и ее брат, энтузиасткой альпинизма.

— Прежде всего должна сказать вам, что доктора Бенедикта сейчас здесь нет. Он уехал в какую-то экспедицию. Ему хотелось бы, чтобы я заверила вас, что он перезвонит, но это будет через некоторое время.

— Что ж, тут ничего не поделаешь.

— Когда он вернулся домой, то первым делом спросил о вашем трофее.

— Приятно слышать. Надеюсь, вы не собираетесь сказать мне, что это действительно была какая-то реликвия.

Прошедшее время прозвучало не очень хорошо. — Надеюсь, с ним ничего не случилось.

— Я выбросила его. По-моему, я предложила вам оставить его, если хотите. Но вы не выглядели заинтересованной. Никто не заинтересовался.

— Энджела, с моей стороны было бы неэтично хранить его у себя.

На ее лице появилось смущенное выражение. — Мне жаль. Я не пыталась никого винить.

— Знаю. — Я сделала глубокий вдох. — Доктору Бенедикту будет интересно, что вы скажете по этому поводу. Вы не возражаете, если я запишу этот разговор?