Пираты Драконьих гор. История третья. Вне закона

— Кто возьмется за погоду?

— Не я! — сразу же отозвалась Лалиша. — Пусть лучше Лоарниса! У нее лучше с учебой!

— Вот еще! — высоким голосом ответила "звезда класса" — Я требую, чтобы меня высадили! Я не хочу участвовать в этом безобразии!

К ней подступили на шажок Котиберн и Данго Ферици. Встали плечом к плечу.

— Я вас предупреждал! — грозно рявкнул Аредон. — Кто не с нами — валите в кубрик и сидите там!

Все трое, косо на него поглядывая и вполголоса переговариваясь, ушли вглубь судна.

— Пожалуй, я тоже пойду, — заявила Хибелла. — У вас уже есть хороший навигатор, не буду ей мешаться.

Девушка, высоко подняв голову, проследовала мимо Талисы, за остальными несогласными.

Аредон вопросительно посмотрел на Сониорна.

Невысокий юноша был привычно мрачноват. Он пожал плечами:

— Я бы помог Чиируне, но боюсь, буду только мешать. Она — лучшая.

Аредон широко улыбнулся:

— Иди к Рохедану, побудешь баллонным.

— А я тогда займусь ветром, — звонким голосом сообщила Сеилина — миловидная девушка с прямыми, светло-русыми волосами и симпатичным личиком немного избалованной девочки. — Каларина, пойдем, мне поможешь.

— Уф, — выдохнул Аредон. — Вроде, пока все. Пошли в командный зал.

И в это время внутри корабля протяжно вздохнула паровая машина и огромные воздушные винты начали медленно, но все убыстряясь вращаться. Фрегат уже поднялся на добрую сотню метров и набирая скорость отправился в полет на северо-восток.

Место катастрофы.

15.01.О.995

Горы Западного Арлидара. Невдалеке от границы ФНТ.

Они притаились на вершине сопки. Уберд внимательно разглядывал в подзорную трубу место падения кораблей.

Впрочем, его и невооруженным глазом было очень даже видно. Гигантская клякса сдувшихся баллонов накрыла участок леса в добрые полтораста метров длиной. Серая ткань оболочек двух кораблей лежала неровно, повторяя рельеф и бугрясь там, где под ней оказались деревья. Наверняка многие из них переломаны огромным весом, но некоторые стволы уцелели. В центре куча поднималась значительно выше, в ней угадывались очертания двух судов. Большое но низкое — явно расплющенное ударом, и поменьше — более округлое.

— Надо идти, — тихо сказал Брагн.

— Ага, прогуляемся, залезем наверх, попрыгаем, руками помашем, — с привычной подначкой прокомментировал Валинт. — Ты вон ту птичку видишь?

Он указал рукой на медленно плывущий над горами патрульный корвет ФНТ.

— Да, поверху мы не пройдем, — согласился Уберд, пряча трубу в заплечный мешок. — Так что придется ползти между оболочками.

— Ты рехнулся? — осведомился Валинт. — Мы же задохнемся там как котята в сундуке! Я не полезу!

— А куда ты денешься? — флегматично спросил командир, и продолжил. — Трорвль, Эртль, вы тоже с нами. Брагн, Гистер остаетесь здесь — наблюдайте.

Валинт что-то неразборчиво пробурчал, зло поглядывая на Уберда. К его характеру все давным-давно привыкли. Маленький пират больше чем за сезон их совместной службы ни капельки не переменился. Был таким же злобным, язвительным и злопамятным, но свой мерзкий нрав нацеливал в основном на чужих, а внутри команды пытался себя сдерживать, хотя и не всегда. Зато в бою он преображался. Да, он думал прежде всего о себе любимом, но видимо считал, что его драгоценная жизнь зависит от благополучия соратников и всячески их оберегал.

К тому же он не без основания опасался Уберда. Пожилой кочевник с ним не церемонился, но и в случае чего заступался за подчиненного.

Вот и сейчас Валинт ворчал, но быстро и сноровисто собирался, вынимая из мешка, рассовывая по карманам и привешивая на пояс необходимое для вылазки. Трорвль, Эртль и Уберд занимались тем же.

— Всё? Готовы? — спросил Уберд.

Ему вразнобой ответили, что да, и пираты, таясь под начинающими желтеть деревьями, направилась к обломкам кораблекрушения.

Пробираться между оболочками действительно оказалось очень трудно и крайне неприятно. Толстая трехслойная ткань давила сверху, упруго пружинила или проседала под ногами. Она была скользкая из-за пропитки и масляной краски, покрывавшей внешнюю сторону, и совершенно не пропускала воздух. Еще бы, она и гораздо более летучий гелий не пропускает! Они не задохнулись только потому, что оболочки легли неровно, и между ними были широкие щели, по которым они и старались двигаться. Но душно было неимоверно! Абордажники промокли до нитки от пота и тяжело дышали.

А еще было очень темно. Ткань практически не просвечивала, и вокруг царила почти полная темнота. А зажигать огонь, даже в закрытом фонаре, они не стали. Временами им приходилось ползти, и разлить горящее масло никому не хотелось. Хорошо, что никто из них не страдал клаустрофобией, но и без того Трорвлю было жутко. Спасал лишь привычный прием — загонять страх в стеклянную клетку и запирать на висячий замок.

Юноша не знал, сколько времени они пробирались. Казалось, что вечность. Несколько раз пришлось менять направление, когда не могли протиснуться между слишком плотно прилегающими пластами ткани.

"Какая же она тяжеленная! — подумал Трорвль. — А когда корабль летит в небе кажется, что невесомая!" Он вспомнил занятия в классе-столовой казармы для новобранцев. Им тогда рассказывали об устройстве воздушных судов, и его поразило, что вес квадратного метра оболочки варьируется от пяти до десяти фунтов. Он тогда подумал: "Как это много!". А вот теперь почувствовал на себе. В буквальном смысле.

Но все когда-нибудь кончается, и пробирающийся впереди Валинт уперся рукой в борт гондолы. Он тоже был тканевым, но фактура ее была другой, да и ребра рангоута, ощутимо прогнувшиеся от тяжести навалившегося баллона, отчетливо проступали.

— Сейчас-сейчас, — протянул маленький пират, доставая из-за сапога нож и вспарывая обшивку гондолы.

— Осторожней там! — посоветовал Уберд.

— Не учи, командир, — огрызнулся Валинт и шмыгнул в проделанную дыру.

Все последовали за ним. Наконец-то можно было выпрямиться, встать на ноги на наклонном, но приятно твердом полу. И зажечь фонари.

Тусклый свет масляных фитилей открыл картину полного разгрома. Корабль, не смотря на самортизировавший баллон бомбовоза, очень сильно тряхнуло при посадке. Все кругом валялось разбросанное или переломанное. В настиле пола виднелись трещины, рангоут стен и потолка местами был проломан и просел под тяжестью оболочки.

И не было видно ни одного человека. Вот только попадались подозрительного вида темные потеки. "По крайней мере, без раненых не обошлось", — подумал Трорвль.

Они довольно долго обследовали корабль, пока не нашли прореху в обшивке. К ней вели полосы запекшейся крови. Кого-то волочили.

Заглянув в дыру, Трорвль увидел такую же расщелину между баллонами как та, из которой они сюда попали.

— Ну, пошли наружу, — вздохнул Уберд. — попробуем выйти по их следам.

И первым полез в отверстие. Даже в темноте было не трудно разглядеть дорогу. Слишком много было крови. Этот путь был легче, чем тот, по которому они пробрались на "Черный эль". Видимо уцелевшим пиратам пришлось не один раз его проделывать, пока вытаскивали раненых и погибших и они по возможности расширили его, даже укрепили в нескольких местах распорками из свежесрубленных веток.

Наконец-то пираты выбрались из душного темного плена. Они оказались почти с противоположной стороны от направления, с которого пришли. Вокруг был лес. И как же чудесно было вдыхать свежий воздух и щуриться от яркого света!

Очень скоро они отыскали покинутый лагерь команды "Черного эля". По обуглившимся остаткам громадного погребального костра, в центре которого громоздились бесформенные кучи, когда-то бывшие пиратами.

Выживших не было видно. Это и понятно, кто же будет оставаться рядом с разбитым судном. Трорвль и так все время был настороже: вдруг послышится шум винтов приближающегося десантного корабля или замелькают в лесу зеленые куртки егерей. Это чудо, что пираты первыми добрались до места крушения. И очень вероятно, что теперь им предстоит соревноваться в скорости с ФНТшниками. А пираты "Черного эля" постараются запутать следы. Так что найти их будет очень не просто.

Небо Арлидара.

15.01.О.995

В небе над Арлидоном, ФНТ.

Поймать в перекрестье ориентир. Сейчас это мельница на холме. До нее далеко — лиг пять, и в окуляре теодолита она совсем крошечная, с медленно вращающимися черточками крыльев.

Так, ровно по центру рисочек.

Оторвалась от окуляра, взглянула на полукруглую шкалу — минус сто сорок три градуса.

Два шага к столу. На нем закреплена навигационная карта — однолиговка. Берусь за линейку, которая скользит по направляющим справа — налево. Двигаю ее немного на восток, пока она не пересечет маленький значок, обозначающий ту самую мельницу, что я только что засекла.

Вдоль линейки двигается транспортир. Он охватывает линейку с обеих сторон, так что можно откладывать любой угол от минус двухсот до плюс двухсот градусов. Окошечко — точно по центру на нужный значок.

Карандашом рисую маленькую рисочку напротив минус сто сорок трех градусов. Линейку влево, чтобы не мешался. Приложив обычную линейку, провожу луч от мельницы через засечку. Он пересекается с таким же лучом, от башни ратуши в поселке Адолир, который я прочертила две минуты назад. От точки пересечения делаю небольшую экстраполяцию на эти самые две минуты. Вот и наше местоположение. Рисую крошечный кружок и ставлю время — 13 часов 32 минуты. Соединяю этот кружок с цепочкой других таких же, тянущейся через всю карту от города Талинар на северо-восток. Скоро эта цепочка упрется в правый край листа, и придется стелить новую карту. Она уже готова — рулон прислонен ко второму столу, с мелкомасштабной картой — пятилиговкой, на которой я каждый час отмечаю наш маршрут по координатам с навигационной карты.

Можно сесть и отдохнуть.

Сперва я вычисляла наши координаты через каждые десять минут. Но уже часа через полтора поняла, что долго меня на это не хватит. До границы с Арлидаром лететь почти десять часов, и провести все это время, мечась между теодолитом и картой, я не смогу. Все-таки не зря на кораблях у навигатора есть помощник. Он как раз и высматривает ориентиры, указанные в лоции, ловит их в теодолите и сообщает навигатору азимут.

Но помощника у меня нет. Хибелла отказалась во всем этом участвовать, а Люфана я бы и сама не стала просить. Я уже поняла, что он тот еще шалопай, и доверять ему снятие координат не стоит. Лучше уж я сама!

Но, как оказалось, это слишком утомительно. Поэтому я все-таки решила проводить измерения через пятнадцать, а потом и через двадцать минут. Да, за это время корабль пролетает около десяти лиг, и расстояние между кружочками на карте увеличилось с пяти сантиметров до десяти. Но курс у нас почти прямой. Южный ветерок лишь немного сносил нас влево, но я сказала об этом Чиируне и она, отдав несколько команд и чуть повернув штурвал, выровняла судно.

Кстати, подруга тоже немного расслабилась. Вначале она была напряжена как струна. Короткие рубленые фразы, резкие команды, быстрые, порывистые движения. Это была совсем другая Чиируна, незнакомая мне. Она невероятно уверенно взяла на себя управление кораблем, подчинила себе экипаж и заставила всех собраться и делать свою работу предельно четко. Даже Аредон теперь поглядывал на нее с видимым уважением.

Сейчас Чиируна прохаживалась перед большим обзорным окном — застекленным от пола до потолка полукруглым носом гондолы. Смотреть в него невероятно интересно и немного жутко.

Я бывала в оперативном зале всего один раз в жизни. В детстве, период назад, когда летели в столицу Арлидона Ларнисс, и папа упросил боцмана пустить в зал на минуточку дочку, которая мечтает стать навигатором.

Вид безбрежного неба и раскинувшегося простора так ошеломил меня, что я не видела ничего кроме этого. И лишь когда папа тронул меня за плечо и сказал, что пора уходить, быстрым взглядом оглядела помещение, увидела, как бородатый навигатор вычерчивает что-то на карте, поймала насмешливый взгляд шкипера, и внезапно смутившись, поспешила прочь.

А сейчас я могу любоваться этой красотой часами. Чем я и занимаюсь, пока отдыхаю между замерами координат. Сижу на легоньком стульчике и бездумно любуюсь бескрайним миром, медленно проплывающим под нашим кораблем.

Чиируне явно тоже очень нравится смотреть в обзорное окно. К тому же, у нас нет лишнего человека, чтобы поставить его наблюдателем. Так что Чиируна взяла эту работу на себя и теперь внимательно оглядывает небо по направлению полета, а время от времени приникает к окуляру перископа, чтобы осмотреться по сторонам и за кормой, не нагоняет ли нас кто-нибудь.

А вид впереди просто чудесный. С утра было пасмурно, низкие тучи закрывали Сол. Они, тучи, нам здорово помогли. Мы поднялись на высоту в две лиги и нырнули в них, скрывшись от чужих глаз. Сначала все подернулось дымкой, затем она сгустилась в плотный непроницаемый туман.

Я тогда запаниковала. Как отслеживать курс, если не видно ни одного ориентира? Чиируна это заметила, подошла, обняла меня и погладила по спине:

— Все хорошо, Талиса. Ты умничка! Так быстро успела задать направление! Теперь я справлюсь с управлением и прекрасно проведу нас по компасу.

Я благодарно засопела, успокаиваясь.

Но все равно лететь в облаках было очень неприятно. От вынужденного безделья в голову опять полезли тяжелые мысли. Пока я лихорадочно работала, они отступили, и вот опять...

Было даже не страшно — жутко. Холодный комок распространился по животу, ноги слабели и подкашивались. Хотелось уткнуться во что-нибудь и заплакать. Спасало только соседство Чиируны. Ее громкие команды, которые она отдавала Рохедану и Сониорну, переговоры по слуховой трубе с машинным отделением, требования к Сеилине и Каларине, чтобы они постоянно сообщали ей направление ветра, высоту, влажность воздуха...

Это продолжалось почти час. Затем мы ненадолго вынырнули из облаков, и я суетливо принялась за работу. Я на несколько секунд потерялась, не могла найти подходящие ориентиры... Но, ничего, справилась и успела снять целых три азимута, точно определив наше местоположение.

Мы опять нырнули в белую мглу. Но уже ненадолго. Еще минут десять, и корабль вновь выплыл из облака. И мы увидели, что погода налаживается. Разрывы в тучах становились все больше, они расходились, открывая участки чистого ярко-синего неба. И, вскорости, вокруг нас уже плыли отдельные пушистые белые облака, похожие на большущие клочья ваты. А под ними раскинулся освещенный ярким белым светом простор с зеленью лугов, темно желтыми прямоугольниками полей, темно-зелеными, с легким оттенком осенней желтизны, рощицами, сверкающими лентами рек, пестрыми пятнами поселков и городков. Мой родной Арлидон, над которым мы проплываем, и который теперь покидаем.

От этой мысли опять сжало сердце. Снова навалилось тоскливое ощущение потери, того, что прошлая жизнь безвозвратно ушла, и больше уже никогда не вернется. Если нам удастся угнать корабль к пиратам — то, что дальше? Остаться у них в диких горах? Это так страшно! Попробовать вернуться? Но как меня встретят? Как преступницу?