Торговец Смертью

— Ох уж эти газетчики!.. Строго между нами, Сергей Юльевич: раны тут не причем, тем более что их и не было — просто бравый старик при виде пистолета вспомнил лихую молодость и так живо нырнул под защиту стола, что у него вступило в поясницу. Типичное люмбаго, как говорят медики.

Пару раз моргнув, Витте кашлянул и не удержался от улыбки.

— От подобных ран страдает минимум половина Государственного совета!

Согласно усмехнувшись, Александр в той же интонации дополнил утверждение:

— А вторая половина болеет геморроем и разжижением мозга.

Серьезный и влиятельный вельможа на эту ремарку подозрительно долго прочищал горло — а затем еще и платок достал, звучно высморкавшись и убрав последние следы небольшого приступа смеха.

— И что же было далее, князь?

— На звуки выстрелов вбежал помощник Петра Сергеевича, и резко толкнул террористку в спину. Та от неожиданности и испуга не удержалась на ногах, и налетела грудью и лицом на край стола...

— Так вот откуда кровь!

— Далее помощник, вцепившись в пистолет и энергично выкручивая его из дамской руки, сломал бедняжке запястье. Он же бывший адъютант Ванновского, сами понимаете.

— О-да, знаменитая грация армейских дуболомов!..

Настроение министра финансов, еще недавно соответствовавшее погоде за окном, стремительно улучшилось: не только у него, оказывается, бывают плохие дни! Впрочем, миг просветления был краток — отложив чтение "Аргументов и Фактов" на вечер, хозяин кабинета не поленился сходить за газетой со своего стола, ухватив утренний выпуск "Нового времени" на манер дохлой крысы. То есть и выкинуть бы надо, и касаться противно...

— Прошу-с, полюбопытствуйте на втором развороте.

— Так... "Экономическая утопия, или откровенное вредительство?"

— Именно, князь, именно!

Ничего нового для себя в большой статье Александр не увидел, но все же бегло просмотрел ее основные тезисы. Те самые, которые сам же и набросал для дальнейшей обработки и приглаживания опытным литератором с бойким пером; а после него, еще раз проверив и немного подкорректировав — переправил к номинальному автору сего хлесткого и жесткого обращения к обществу империи. Иногда, если хочешь что-то сделать сразу хорошо — проще озаботиться самому, нежели выжидать подходящего случая, либо устраивать многоуровневые интриги... И да: пока блондин делал вид, что внимательно читает "Новое время", министр финансов устроил что-то вроде пятиминутки спортивной ходьбы по своему немаленькому кабинету.

"Надо же, как дражайшего Сергея Юльевича зацепило. Интересно что больше: сама правда о последствиях иных его реформ и подготовки к введению золотого рубля — или его же неприглядная роль в нынешнем экономическом кризисе по всей империи?"

— Н-да. Не подозревал за Великим князем Константином Константиновичем таких глубоких познаний.

Перестав изображать тигра в клетке, Витте раздраженно заметил:

— Уж советников-то у него полно! В одном только Департаменте статистики МВД в кого не плюнь, попадешь как минимум в приват-доцента экономических наук!..

Со злобой покосившись на внушительный стальной шкаф, полки которого хранили больше дюжины всеподданнейших докладов одного статистика в генеральском чине, министр финансов Российской империи взял себя в руки и вернулся обратно на диванчик.

— Князь, в прошлый наш разговор вы предложили поискать компромисс с нашими...

Пожевав губами, опытный царедворец подобрал новомодный термин, все больше и больше проникающий в придворную и чиновную речь.

— С нашими дорогими оппонентами. Есть ли какой-нибудь прогресс в этом деле?

Небрежно отбросив газету на столик, чиновник Военведа неопределенно покрутил пальцами в воздухе:

— Частичный, Сергей Юльевич. Отношение императрицы Аликс стабильно и неизменно: по ее твердому убеждению, вы затмеваете государя и вынашиваете некие замыслы об ограничении самодержавия богопротивной конституцией.

Поморщившись, Витте достаточно откровенно прокомментировал светлый разум государыни:

— Александра Федоровна всегда отличалась особым складом ума.

На рабочем столе минфина внезапно разразился дребезжащим звоном один из трех аппаратов, но словно бы убоявшись своей дерзости, немедленно умолк: это в приемной догадливый секретарь перевел все входящие вызовы на свою конторку.

— Далее: во время последней аудиенции у вдовствующей императрицы Дагмары, я осторожно полюбопытствовал ее настроем касательно вашей персоны... И оное ничуть не изменилось: она по-прежнему ревнует вас к государю, и видит соперника во влиянии на его решения. Еще, мне показалось, что ее весьма огорчило ваше предложение насчет перенаправления части доходов с крымских казино в пользу казны.

— Вполне разумного предложения, князь.

— Уж кто бы спорил с этим, но только не я... В отличие от вдовствующей императрицы, Великий князь Александр Михайлович не имеет против вас ничего личного — но от своей судостроительной программы Большого океанского флота отступаться не намерен. Однако денег вы ему сверх утвержденной бюджетной росписи давать не хотите, кредит во Франции временно ограничен, государь же уклоняется от обсуждения чрезвычайных расходов на флот и неизменно перенаправляет Сандро к вам...

Аккуратно сложив и убрав в карман попользованный носовой платок, охранитель и распорядитель бюджета огромной империи позволил себе слегка завуалированно покритиковать прорезавшуюся в последний год скользкую изворотливость царя-батюшки:

— Да если бы только его, князь! Наш новоиспеченный глава Военно-Воздушного флота мало отстает от старшего брата: тоже, знаете ли, в обход всех инстанций представил на рассмотрение государя Большую программу строительства новых дирижаблей для патрулирования прибрежных вод империи!..

Раздражение в сановном голосе было густо приправлено недовольством: осанистый вельможа еще помнил те благословенные времена, когда неопытный государь соглашался с каждым его предложением: а теперь император завел себе сразу несколько толковых советчиков, и убеждать его стало в разы сложнее. Более того, стараниями придворных интриганов и завистников в других ведомствах, Сергей Юльевич постепенно пришел к положению, которое шахматисты называют цугцванг: каждое его действие только ухудшало его же собственные позиции. Позволив принять закон о банках в нынешней его редакции, он разом испортит отношения с многими влиятельными людьми, причем как в самой империи, так и в заграничных финансовых кругах. Затягивать до бесконечности принятие закона Витте тоже не в состоянии: об этом любезно позаботились интригующие против него Великие князья и обе императрицы, поставив этим ему своеобразную "вилку". Или ссора с бельгийскими и французскими банкирами, или вполне вероятная отставка!.. Хватало и других "вилок", и даже откровенных вил: но главное, при любом исходе виновником все равно назначат его! Да собственно, уже вовсю назначают и припоминают: и намеренное сжатие массы бумажных рублей как часть подготовки к переходу на золотой стандарт, и отсутствие должного запаса золота в казне империи. Недосмотр с грюндерской лихорадкой, из-за которой многие влиятельные аристократические фамилии резко обеднели или даже встали на грань разорения; нарочное уголовное преследование и разорение железнодорожного магната Мамонтова, спровоцировавшее в итоге начало экономического кризиса. В последнее время Сергею Юльевичу начали приписывать еще и покровительство иностранным мошенникам вроде господина Мавроди — изрядно порезвившимся за последнюю пару лет на русском финансовом рынке... Впрочем, обсуждать это в союзником минфин пока не желал, так что отбросив прочь неуместные в данный момент размышления, продолжил:

— К счастию, запросы нашего Циклопа достаточно скромны: он желает заиметь по бригаде из четырех патрульных дирижаблей на Балтике, Северном и Черном морях, и две бригады на Тихом океане. Экая безделица, право! И разумеется, помимо летающих кораблей ему необходимы ангары, два больших дирижаблестроительных эллинга, несколько отдельных воздухоплавательных частей и все прочие армейские удовольствия...

Ослабив жесткий воротник своего виц-мундира, Витте неуловимо-тонко улыбнулся:

— Казалось бы, причем здесь прима-балерина Мариинского театра? И ее желание обзавестись приличным особняком в хорошем месте?

Отзеркалив усмешку, военный советник преувеличенно серьезным тоном заметил:

— Действительно: какое удивительное совпадение!.. Но я уверен, что мадам Кшесинская здесь не при чем.

— Несомненно, она выше любых подозрений. Да и какая может быть связь между известной балериной и тем фактом, что цены на постройку дирижаблей для императорского военно-воздушного флота завышены в среднем на пятнадцать-двадцать процентов?

Вновь улыбнувшись одними лишь тигриными глазами и едва заметным кивком подтвердив наличие определенных негласных договоренностей между собой и главкомом ИВВФ, князь продолжил своеобразный отчет:

— С Великим князем Константином Константиновичем, как вы понимаете, я не встречался: во-первых, я ему даже и не представлен — а во-вторых, не видел необходимости. Потому и причины, по которым он примкнул к сложившемуся при императорском дворе союзу против вас...

Замолчав на самом интересном месте, Александр потрудился изобразить глубокую задумчивость, и держал паузу до тех пор, пока его собеседник не созрел напомнить о своем существовании деликатным покашливанием:

— Хотя знаете, Сергей Юльевич, не так давно мне поведали один любопытный слушок. Даже несколько: сначала у некоего Великого князя пропали дневники с очень личными, можно даже сказать интимными записями — и он даже негласно привлекал для расследования чинов из Дворцовой стражи. А затем доверенные люди этой же особы пытались разыскать сразу нескольких молодых банщиков. С которыми Великий князь, опять же по слухам, порой позволял себе... Ну, вы понимаете.

— В самом деле?!?

Сплетя перед собой пальцы обеих рук, хозяин кабинета пробормотал с неопределенной интонацией:

— Неужели кто-то рискнул...

Договаривать вслух фразу про шантаж одного из членов правящей Династии он не стал, но лицо сделалось весьма выразительным: не сказать, что подобное было потрясением самих основ самодержавия, но новость в любом случае была нерядовой.

— М-да. И что же, поиски удались?

— Увы, подробности прошли мимо меня. Но согласитесь: если это правда, то Константин Константинович может и не иметь ничего против вас — а всего лишь выполнять некие настоятельные рекомендации. Вы наверняка слышали, как один иностранный коммерсант оказал определенное давление на бывшего секретаря Государственного совета Половцева? Мало нам было своих мошенников-банкиров, теперь еще и заграничные объявились...

Про недавно образовавшуюся стойкую неприязнь промышленного магната Агренева к французам вообще, и некоторым жидам-финансистам в частности, в Министерстве финансов Российской империи знал довольно ограниченный круг чиновников. А вот об истоках столь сильного чувства были в курсе даже младшие истопники и помощники трубочистов: украв поистине уникальный прибор, семейка Поляковых умудрилась нагадить столь большому кругу влиятельных персон, что их смерть была бы лишь вопросом времени. Одних только пайщиков "Общества по поиску морских кладов" за глаза хватило бы, чтобы закопать заживо перехитривших самих себя финансистов — а ведь и помимо них хватало желающих... Которые ныне негласно, но довольно действенно поддерживали развязанную князем Александром торговую войну против всех союзников-единоверцев покойных ныне банкиров — и, к примеру, коммерцию тех же Рафаловичей уже довели до полного разорения и банкротства. Сам Витте в этом сохранял полный и демонстративный нейтралитет, а свою супругу, по уши замазанную в неприятной истории с похищением агреневского прибора, вообще услал на минеральные воды в Чехии. Для ее здоровья это точно было полезнее и безопаснее, нежели переменчивый климат Санкт-Петербурга!

— Ну как же!.. Бедный старик: я имел с ним беседу на последнем заседании Госсовета — на нем эта история сказалась далеко не лучшим образом.

— Не такой уж и бедный: пусть акции Богословского горного округа и выкупили подчистую, но полученных денег оказалось вполне достаточно, чтобы удовлетворить всех его кредиторов... Однако — пример с Половцевым довольно показателен, не так ли? Я попробую что-то узнать об особых обстоятельствах Великого князя Константина Константиновича, но ежели к делу проявляет интерес Дворцовая полиция — мои возможности будут невелики. А вот насчет умиротворения Великих князей-Михайловичей и вдовствующей императрицы у меня недавно появилась замечательная идея: с вашего позволения... Хм?!

В кабинет, деликатно постучавшись и получив от его хозяина явно-раздраженное дозволение, зашел секретарь: приблизившись к министру, он особым образом развернул папку в своих руках, и Витте, извинившись перед соратником, тяжеловесно вздел себя на ноги и отошел к рабочему столу, где быстро проглядел и завизировал десяток каких-то документов. Обеспечив помощнику занятость на ближайшие полчаса, Сергей Юльевич вернулся к Александру — который тоже не бездельничал, выложив из своего портфельчика одну большую и стопку тонких укладок из плотного цветного картона, чернильную ручку-самописку и вещь, при виде которой у министра финансов неизменно поднималось настроение. Выглядела она как самый обычный блокнотик с листами из тонкой бумаги, имевшей замечательнейшее свойство моментально вспыхивать и сгорать буквально за секунду, оставляя после себя крохотную щепотку белесого пепла — очень ценное качество для предмета, посредством коего известный своим бескорыстием государственный муж и законопослушный молодой архимиллионер предметно обсуждали свои общие сугубо конфиденциальные деловые интересы.

Раньше всесильный министр финансов Российской империи вполне обходился и без таких сложностей, но то раньше: тогда еще не случилось исчезновения мошенника мсье Мавроди с деньгами акционеров "Русско-французской компании взаимных инвестиций". Никто в Российской империи даже и не предполагал череды громких и весьма болезненных банкротств различных грюндерских компаний и вполне солидных предприятий. И даже самому завзятому фантазеру не пришла бы в голову нехорошая история с семейством банкиров Поляковых — где по самые уши оказалась замазана супруга министра Матильда и ее чертовы родственники!.. Хотя все это меркло перед теми неприятностями, которые начал доставлять влиятельнейшему министру финансов всего лишь один генерал-майор от статистики... Одним словом, ныне ни одна мера предосторожности не казалась Сергею Юльевичу излишней, и он очень даже одобрял предусмотрительность князя Александра: вернувшись обратно, он устроился поудобнее и жестом, отточенным за многие года служения державе, предложил начинать.

— Начну с вдовствующей императрицы Дагмары: если предложить Ее императорскому величеству устройство нескольких новых фармацевтических производств...

Приняв протянутую ему укладку, Витте профессионально-быстро вчитался в первый лист.