Твое... величество-2!

— Ваше величество, может быть, вы отложите развод на какое-то время?

— Я? Не я начала эту канитель.

Рене пожал плечами. Ну да, король погорячился, мужчины вообще бывают слишком импульсивными, но в храмах учат, что им надо прощать мелкие грехи. Что у Дианы сись..., то есть они не такие уж и мелкие? Эммм... может, и крупные грехи тогда тоже простите?

— Ваше величество, дайте его величеству полгода? Всего лишь полгода?

Мария вздохнула.

— Я подумаю, эрр Демьен. Я — подумаю. Но документы пусть канцлер готовит.

Рене просиял и откланялся.

Анна подошла к матери, обнять не решилась, но Мария сама притянула к себе дочку, погладила по волосам.

— Чего ты, малышка? Пирог же вкусный?

— Мама... мне тревожно.

Марии тоже было тревожно, но признаваться дочери она не собиралась. Родители должны быть каменной стеной для малышей, пока дети не вырастут. Пока не отрастят себе зубы и когти, не построят свои стены... грустно звучит? Зато они выживут. А это главное!

— Мы справимся, Анечка. Мы — справимся.

А если не справимся, я просто поползу — и всех перекусаю. Даже если отравлюсь! Вот!

Глава 2

Ночь.

Темная улица.

Две женщины, которые по уши закутаны в плащи, и боязливо оглядываются по сторонам. Эсси знала более-менее безопасную дорогу к колдунье, но все равно... мало ли, что может случиться?

Кинжал она держала наготове. Хоть ткнуть, ошеломить и завизжать погромче. Недаром же она выбрала именно эти улицы, тут стража ходит!

Диана вся дрожала, то ли от холода, то ли от страха — Эсси некогда ее было утешать.

Поворот, еще поворот, и вот небольшой домик с нарисованной на нем совой. Калитка не скрипнула — они тут не первые гостьи, и далеко не последние. На втором окне горит свеча, это хорошо. Если бы у колдуньи кто-то был, она бы переставила свечу на третье окно, и пришлось бы ждать. А она с Дианой. Одна бы Эсси подождала, но кузина слишком глупа... ладно!

Вот и дом, и дверной молоточек привычно ложится в ладонь, и колдунья открывает дверь.

Хотя на страшную и ужасную ведьму она вовсе не похожа, скорее, на трактирщицу. Стоит такая бой-баба, руки в боки, платье на ней чуть не лопается, три подбородка, щеки, как брыли, а вот глаза умные, яркие, острые.

— Эрра? Добро пожаловать. Опять за тем же самым?

— Нет, исса Тонли, — Эсмеральда вежливо покачала головой. — То самое у меня есть. Кузина хотела погадать...

— Хм. Ну... проходите, эрры.

Диана сморщила нос, но промолчала. Может, еще и потому, что Эсси сильно пихнула ее локтем в бок. Она предупреждала: молчи! Хочешь получить просимое — молчи, пока не спросят, эрр много, колдуний мало.

Комнатка, в которой они оказались, тоже не напоминала логово злой колдуньи, и Диана приободрилась. Все беленькое, чистенькое, стол скатертью вышитой застелен, вдоль стены полки, правда, они шторками задернуты, и ничего такого страшного, только чучело совы... ой?

Чучело открыло глаза, и поглядело на Диану.

— Айййй! — взвизгнула эрра.

Сова прикрыла глаза обратно. Много вас таких нервных, на всех гадить — на гуано изойдешь.

Колдунья хохотнула.

— Ты моего друга боишься? Не надо, не бойся... за стол садись. Погадать тебе, говоришь?

— Да.

— На чем гадать будем? На костях, на картах, на рунах?

— А... эммм...

Можно подумать, Диана знала, на чем лучше гадается! Она эрра, а не всякое тут... вовремя вмешалась Эсси.

— Давайте сначала на картах, потом на рунах, исса, а потом уж остальное посмотрим.

— Ну, давай.

Карты, согретые в ладонях Дианы, легли на стол.

— Вот мужчина, к которому у тебя интерес. Вот ты рядом с ним. А вот еще женщина. И к ней он крепко, и к тебе.

Карты медленно ложились на стол, рисовали загадочный узор. Колдунья всматривалась в разноцветные картинки.

— Так... тут вижу детей.

Диана кивнула. И так понятно, у королевы их вон сколько было, сейчас одна осталась, но были же!

— Теперь посмотрим к тебе... тут хуже. От него у тебя детей быть не может, только от другого мужчины, вот он, лежит, синеглазый...

Диана покраснела так, что Эсси забеспокоилась.

Синеглазый?

Это у нас — кто?!

Надо поинтересоваться и срочно! А то наворотит дел идиотка, эрр Виталис с Эсси шкуру снимет!

— Между тобой и этими двумя вот двое детей — и вот смерть. Неясно, чья именно, слишком много накрывает, видишь? — три карты были выложены рядом, и все три изображали кладбище. И воронов на надгробиях.

Диана видела. Ладно, если смерть короля. Ну... второго тоже можно, мало ли красивых мужчин? Вдовая королева всегда себе найдет кого надо, но вдруг — это ее смерть?

— Ага... вот смотри, между тобой и первым мужчиной препятствия. Между той бабой и твоим загаданным тоже, но есть разница. Там препятствия только от бабы, а вот между ним и тобой — от всех троих. От тебя, от нее, от него... почти непреодолимо. И вот, везде ложится смерть.

— От — него?

— Да.

— Зараза! Это наверняка она...

Колдунья пожала плечами. Как-то обычно карточный расклад был более ясным, кто, к кому, куда. А тут сплошная смерть... посмотрим, что зависит от тебя. Ага, любовь... только вслух это не озвучишь, потому как между мужчиной и тобой она легла перевернутой. Что означает — блуд. Не чувства у вас, а просто — чешется в интимном месте.

Между мужчиной и второй бабой?

Ух ты!

Эта карта выпадала редко. Черная карта. Просто чернота и пустота, которая означала, что все в воле самих людей. Что именно будет, как будет, зависело от решения, которое примет ТА женщина. Ее воля, ее право. Не повлияешь, не подкопаешься, не повернешь.

А на мужчину?

Слов нет!

На стол легла вторая карта, которую колдунья почти никогда не видела в раскладе. Белая карта. Да еще в сочетании с черной.

Если женщина определяла сама, то над мужчиной была только воля богов. А в сочетании — его судьба сильно зависела от ее. Боги-то и промолчат лишний раз, а вот люди... люди молчать не станут. Только действовать.

Колдунья покачала головой и смешала карты.

— Не знаю. Смерть все закрывает. И воля Богов. Руны смотреть будем?

— Обязательно, — кивнула Диана.

Смерть, препятствия... это-то она поняла! А делать ей что? Непонятно, но знать бы хотелось. Особенно после того, как король начал колебаться, да еще переспал с королевой... вот сволочь!

Руны... колдунья их не очень любила, но могла. Самое дорогое гадание, самое неприятное... поди, истолкуй еще. Видеть-то она видит, но ведь это же не указатель на дороге, а от выбора клиента и расклад меняется.

Ну да ладно...

Колдунья привычно расставила подсвечники, привычно достала мешочек со снадобьем, вдохнула щепотку. Нет-нет, не наркотик, но чуточку она оторвется от земли, ровно настолько, чтобы лучше видеть

На стол легла чистая тряпица, на нее из мешочка высыпались руны. *

*— предупреждаю сразу, толкование рун у ведьмы не всегда совпадает с общепринятым. Другой мир, другие руны, прим. авт.

— Положи свои ладони на кости, — приказала колдунья. — Вот так, перемешай их, в руки возьми, теплом своим согрей, чтобы тебя запомнили, чтобы о тебе сказали...

Диана повиновалась.

— Кости, фу...

— Потерпишь, эрра, если будущее узнать хочешь. Не дается оно даром-то...

Диана промолчала. Иногда и у нее разум просыпался.

Эсси порадовалась. Хорошо, колдунья не сказала Диане, что все эти кости — человеческие. Не то визгу до небес было бы. Сама-то она их не опознает, и то радость!

— Вот так... — колдунья собрала кости в мешочек, потрясла им, и протянула Диане.

— Достань отсюда три кости, сама, своей рукой, сожми в кулаке, пока не открывай. Поняла?

— Да...

— Теперь задавай свои вопросы. Три руны — три вопроса.

Диана задумалась ненадолго.

— Удастся ли мне выйти замуж за мужчину, о котором я загадала?

Эсси прикусила язык, чтобы не фыркнуть. За короля, понятно.

Колдунья неторопливо достала из мешочка три руны, разложила их перед собой, провела пальцами по вырезанным полоскам...

— Наутиз, Иса, Отала... перевернутая руна... Тебя ждет неудача. Все было хорошо — раньше, но сейчас на твоем пути преграда. В этом не будет успеха.

— Он на мне не женится?

— Есть обстоятельства, которые не дадут вам быть вместе — как муж и жена. У вас нет будущего, слишком много всего... нет дороги. Не будет удачи.

Диана зашипела гадюкой, но не выругалась. Язык не повернулся, глядя на лицо колдуньи.

— Что нам помешает?

— Это второй вопрос?

— Да!

Колдунья пожала плечами, и вытащила три следующие руны. Положила на стол — и охнула сама. Впервые Эсси видела на ее лице такое выражение.

— Эзел. Даг. Пустая руна...*

*— автор нагло скрещивает футарк, но тут уж простите — другой мир, другие правила. Прим. авт.

— Что это значит?

— Обновление. Луч света во тьме. Воля Богов. На твоем пути стоит то, что сильнее и меня, и тебя. Боги против твоего брака с ЭТИМ мужчиной. Я не знаю, кто он и что у него в жизни, для этого мне надо его увидеть, но воля Богов едина для всех. То, что у него сейчас, ведет к добру. Ваш брак приведет во тьму, и Боги — против.

Диана недовольно прикусила губу.

Боги-боги, все о них говорят, но кто их видел? Может, они и против, а может быть, и можно что-то поменять? Кто сказал, что она на троне не приведет к добру?

— Можно ли что-то изменить? Если не я, если мой дядя... он будет пытаться менять. И я буду в этом участвовать, волей или неволей.

Не такой уж дурой Диана была, когда дело касалось ее шкуры.

— Райдо, Кеназ, Турисаз... Ты движешься к цели. Но две руны из трех перевернуты. — На какое-то время колдунья замолчала, потом заговорила уже более отчетливо. — Ты движешься не в ту сторону. Я не знаю, благодаря кому ты идешь к этому мужчине, но это плохой совет и плохой шаг. Ты идешь к опасности.

— Какой опасности?

Колдунья показала на руны в ее ладошке.

— Открой и спроси. Но помни, сейчас ты спрашиваешь уже не меня, но Богов. Четко задай вопрос и положи на стол руну.

— Что ждет меня, если я не откажусь от задуманного.

Руна легла на стол. Диана посмотрела на нее непонимающе.

— Альгиз, но перевернутая. Смерть.

Эрра Эрсон все же не удержалась от ругательства, но не отступила.

— Если отступлю?

На стол легла другая руна.

— Лаху. Все пойдет своей дорогой, и ты тоже пойдешь, эрра. Это будет обычная жизнь, с ее радостями и падениями, горестями и взлетами. Просто жизнь. Может, не самая лучшая или счастливая, но она хотя бы у тебя будет.

— Я смогу что-то изменить? Лично я?

И на стол снова легла пустая руна, которую колдунья и так толковать не стала. За нее прошептала Эсмеральда.

— Воля Богов.

И так это было сказано, что и объяснять никому ничего не понадобилось. Поспорить с богами ты можешь. А вот результат спора тебе может и не понравиться.

— Они редко выпадают, — тихо сказала женщина. — Я уже лет сорок ее не видела... может, больше.

Спрашивать, где и у кого гадалка ее видела раньше, девушки не стали. Эсмеральда положила на стол мешочек с деньгами и получила две склянки. Диана сидела и сосредоточенно о чем-то думала.

Потом так же молча поднялась и без единого слова отправилась вслед за Эсси... колдунья проводила ее темным нечитаемым взглядом, прибрала в карман мешочек с золотом.

Она действительно никак не влияла на результат гадания. Но кое-что не договорила. То, чего лучше не знать этой девице.

Может ли она все изменить? Может ли получить короля? Да-да, колдунья отлично знала, кто такая Эсси, а Диане надо было лучше прятать и бюст, и рыжие волосы. Можно подумать, в столице дураки живут, королевскую любовь не опознАют!

Может.

Только вот...

На стол легла еще одна руна. Колдунья не могла спрашивать о себе, но кое-что она узнать могла. Для себя... Когда к тебе приходит человек, не всегда ему надо отвечать правду. И не каждому это полезно знать.

Вот об этом и спрашивала она каждый раз, перед началом гадания незаметно для себя доставая руну из мешочка.

Руны... их можно истолковать по-разному, и ответить можно тоже всяко. Она могла... нет, не солгать. Чуточку сместить акценты.

К примеру, руна Наутиз. Это и препятствия, и необходимость роста, самоограничения, духовного развития, и очень может быть, что препятствия посланы тебе именно для того, чтобы ты поднялся над собой. Все толкуется по-разному, и ведьма могла... но не сейчас. Потому что в ее ладони грозным предупреждением была зажата пустая руна. Гладкая кость, на которой не было никакого знака.

Здесь и сейчас она не имела права исказить истину. Только честно ответить на вопрос.

Иначе...

На это гадание смотрели Боги.

Так почти никогда не бывает, может, один раз за всю жизнь, а кто-то и никогда не удостоится такой чести. Но — случается, колдунья хорошо об этом знала. И сейчас ей было решительно неуютно. Словно и правда, кто-то могучий и насмешливый стоял за ее спиной, вел ее рукой над рунами. И никак нельзя было извернуться, ни на секунду. Что видела, то и говорила. Хотя и зря, очень зря.

Но выбора не было. Она сказала, а вот что решит эта дура? Что она сделает?

Непредсказуемо.

У умного в голове сто дорог, у дурака сто одна, и вот на ту самую, одну, невыгодную всем, он и шагнет. Уехать, что ли, отсюда? А с другой стороны, в оке бури спокойнее всего. Может, и пронесет мимо грядущий ураган?

Кто ж его знает...

* * *

Дома Эсси попробовала заговорить с кузиной, но Диана зло отмахнулась от нее и ушла в спальню. Ей было о чем подумать.

Боги!

И страшно, и вообще... и хочется рявкнуть: 'не верю, глупости все это гадание!', ан не получается. Сжимается что-то внутри, екает, подсказывает — не вранье. Может, и не договорили тебе еще о чем-то, но точно не солгали. Так все и будет. Карты говорят о смерти, кости тоже. А жить-то хочется, особенно когда тебе всего восемнадцать! Это Мария старуха, ей уже терять нечего.

А Диане?

Что решить?

Что выбрать?

Препятствия — это ее не волнует, она делает все, от нее зависящее, да и дядя постарается. Он не свернет. А вот что ее ждет смерть — плохо. И что у нее от Иоанна детей быть не может, тоже.

От... ладно, это неважно.

Предпочесть обычную жизнь? Или попробовать побороться?

Мало ли, что эта старуха сказала, может, она и наврала половину? Или вообще все соврала?

А проверять не хочется, страшновато проверять...

Что же делать, что делать?

Впрочем, этот вопрос задавал себе и эрр Виталис Эрсон. И так, как он был человеком действия, то и отправился решать проблему своими методами. Ему король нужен свободным! А значит...

Королева была приговорена.

* * *

— Ваше величество.

Мужчина, который кланялся сейчас Марии, выглядел, как ожившая девичья мечта. Стоит только себе представить молодого Генри Кавилла, только вот с длинными волосами, стянутыми по местной моде в хвост шелковой лентой. И с ярко-голубыми глазами. Такими, словно в них небо отражается.