Лестница Лагранжа

А если зайти с другой стороны — попробовать связаться с внешним миром самостоятельно? В конце концов, Фалько знает, как работает радиопередатчик, а роботов и принтеров на "Белой Розе" хватает. Вот только кто будет принимать радиосигнал? Современная радиосвязь — исключительно маломощные системы ближней мобильной связи, работающие в СВЧ-диапазоне. Все сколько-нибудь дальние передачи осуществляются через космос с помощью лазеров. Теоретически по радио можно докричаться до одного из низкоорбитальных спутников необходимых для подключения лапут Венеры к общей сети Солнечной. Практически эти спутники принимают только сигналы со специализированных терминалов лапут. Протокол и кодировка которых — коммерческая тайна телекоммуникационных компаний. Дело в том, что радиосигнал предоставляет очень малую скорость передачи данных по сравнению с лазерными линиями. В результате скоростной доступ в Сеть с лапуты — дорогая, но пользующаяся спросом услуга.

Ну а о том чтобы "докричаться" до соседней лапуты можно и не мечтать — мало их на Венере. Выяснилось, что космические цилиндры в пересчете на квадратный километр обходятся дешевле, Сеть в них быстрее и шаттлы дешевле. Если бы не паранойя после Десятилетней, ни кто не стал бы жить на летающих островах. А "Розу", скорее всего, задвинули как можно дальше от остальных.

Кстати, а как собственно разрушить лапуту? Первое правило строителя космических колоний — делать как можно больше. "Белая Роза" — это скала из кремниевого аэрогеля диаметром пять километров при километровой высоте. В атмосфере Венеры ее держит привычный человеку азотно-кислородный воздух, наполняющий как многочисленные жилые тоннели и каверны, так и микроскопические пузырьки внутри геля. В случае случайной разгерметизации плотный венерианский воздух будет наполнять лапуту очень долго — герметичность успеют восстановить неоднократно. И даже если заполнить все макроскопические каверны углекислым газом, лапута лишь просядет километров на десять, в более плотные слои атмосферы. В микроструктуру аэрогеля углекислый газ проникнуть не может — аэрогель специально создавали таким. Так что потенциальному террористу потребуется либо завозить обычную взрывчатку килотоннами, либо... Да-да, использовать взрывчатку не обычную а ядерную. Которая на "Розе" как раз имеется. Под постоянной охраной "безопасников". А с ней одному Фалько опять не справится. Использовать роботов? Ага, вот уж кто тут является стукачами поголовно. Небольшое изменение прошивки и робот в случае нецелевого применения как минимум доложит куда следует. Равно как и при попытке сменить прошивку.

А теперь о хорошем. Камер слежения потенциальным конспираторам можно не бояться. Площадь системы пещер огромна — это сделано как для увеличения плавучести, так и для психологической разгрузки жителей. Взять ее всю под наблюдение не сможет даже все ЦСИ в полном составе. Оно и не пытается. "Исследователи" при всех своих недостатках, прагматики. Им нужно чтобы "Роза" делала бомбы и молчала — они контролируют производственный комплекс, связь и челноки. А "лес" (как еще называют неокультуренную часть пещерного комплекса), да и жилье персонала пусть останется без наблюдения. От чего польза душевному здоровью персонала будет.

То, что камер нет Фалько известно точно. Есть у него одна особенность, не попавшая ни в один медфайл — он видит в инфракрасном диапазоне. Почему об этом не знают медики? Да потому что такого гена нет ни у матери Жанны, ни отца Пьера. А значит, Пьер не является отцом Франсуа. По понятным причинам, мать еще с детства просила Франсуа скрывать свою способность. И он скрывал, ибо взамен получал исполнение любых своих детских капризов. Правда могла бы всплыть после сиквенирования, но на Венере действовал "Закон о генотипе" — сиквенирование ДНК только по заявлению ее обладателя. Изящный трюк, привлекший в королевство множество генетических модификантов. Так что Фалько замечательно видел инфракрасную подсветку камер в производственных помещениях и не видел ее где-либо еще. Знали ли о такой способности в ЦСИ? Теоретически могли, раз уж ядерное оружие разрабатывают. Но практически Фалько на "Белой Розе", а значит либо делать тайный сиквенс (для чего придется еще и образец ДНК как-то добывать) не сочли нужным, либо решили, что Фалько не опасен.

И так, единственный вариант хоть что-то сделать — демонстративно сбежать в "лес". Он так назван не зря — в освещенных кавернах растут деревья с кустарниками и травами, обеспечивая регенерацию кислорода и радуя глаз вышедшего погулять сотрудника. Так что смерть от голода не грозит — в лесах есть дубы с желудями, грибы, да и мелкая живность в лице белок с бурундуками. Значит можно не просто заявить о своем несогласии, но и начать совершать набеги на производственную часть. Если безопасники попробуют его ловить — оголят стратегически-важные места вроде склада готовой продукции. Чем может воспользоваться кто-нибудь мыслящий одинаково с Фалько. Завоз же дополнительного контингента ударит по режиму секретности.

Может ли избалованный в детстве маменькин сынок стать суровым партизаном? Да, если хоть раз услышал от любимой девушки что он избалованный маменькин сынок. Тогда Франсуа даже хотел поступить в Военно-Космическую Академию. Не взяли по здоровью — в девятом классе Фалько угораздило переболеть СПИДом.

Были сборы не долги. Задачу облегчало то, что после облома с ВКА Фалько стал налегать на единоборства и как действительный член Федерации Кюдо (в которую пришел насамоутверждавшись в карате) имел право таскать с собой боевой лук юми и, главное, умел им пользоваться. Безопасники "Розы" лук за оружие не посчитали. Франсуа с ними был в принципе согласен, но "на безрыбье и раком станешь". Кроме лука и углепластиковых стрел амуницию составили: титановый и керамические ножи с кухни его персонального жилого домика, солнечная батарея, литий-полимерный аккумулятор, ИК-отражающая пленка (сделал сам из обычной, баллончика с краской при помощи фена и матерных слов), изолента, запас еды. Долго думал, печатать ли доспехи. В итоге решил, что подвижность ему будет нужнее. Зато в последний момент удалось добыть практически целую лазерную головку от принтера по металлу — можно переделать в боевой лазер.

Дело было так. Стоял себе в отделе, где работал Фалько, принтер, да печатал корпуса для нейтронных пушек. И сдох. Еще бы не сдох — Фалько методично устраивал чипу, управлявшему длительностью и мощностью импульса, "случайные" скачки напряжения. Железяку заменили новой, а старую Франсуа вызвался утащить на списание. Вот только вместо визита к интенданту собрал пожитки и двинул в лес. Дома оставался включенный планшет запрограммированный через час выложить на страничку Франсуа Фалько обращение к сотрудникам "Розы".

Жребий брошен, Рубикон перейден, победа или смерть!

Мечи Марса

Симуляция сражения была предельно лаконична. Ни каких эффектов присутствия и тому подобной ерунды — только простые трехмерные модели в трехмерном же пространстве, отрендеренные на экране сенсорного монитора. Вместо трехмерных моделей могли быть и двухмерные спрайты с условными обозначениями, но практика показывала, что такую картинку человек воспринимает хуже и спрайты включались только у выделенных пользователем юнитов.

Основой флота адмирала Джона Риппера были четыре Мобильных Крепости — обвешанные оружием стометровые кубы, защищенные по всем направлениям сверхпрочной композитной броней десятиметровой толщины. Защитный "бутерброд" мог выдержать даже ядерный взрыв мегатонной мощности при расстоянии от эпицентра до ста метров. На более близком расстоянии от эпицентра крепость получила бы тяжелые повреждения, но сохранила ограниченную боеспособность и, что важно, жизни экипажа. У Крепостей было всего одно слабое место — они не могли менять свою орбиту самостоятельно. Хоть какую-то маневренность бронированным кубам придавали тяжелые буксиры — связки из семи кислородно-метановых ракетных блоков с общей начальной массой в семьдесят тысяч тонн. Брони у буксира не было совсем — и без того тяги и топлива едва хватало даже на самые долгие и экономичные маневры. Так что если крепость пойдет в бой с пристыкованным буксиром — буксир можно сразу списать в расход.

Обычное оружие не может нанести броне и структуре крепости существенного ущерба, но оружие и сенсорные комплексы уязвимы по определению — в них есть дырки через которые стреляют и смотрят. Так что, если нет ядерного оружия, по Крепости лупят из всего что есть, надеясь лишить ее огневой мощи. После чего на изъеденный воронками куб можно послать абордажную команду.

Главная проблема в неядерном бою с Крепостью — то, что ее команда находится в полной безопасности до самого абордажа. Чего не скажешь о традиционных кораблях, вступивших с ней в перестрелку. Так что обычно против Крепости выставляют такую же Крепость либо пытаются завалить дронами. Первое сейчас не актуально — по легенде учений в атакуемой троянской точке СЗ-5 у Венеры не имелось Крепостей (помним, что их передвижение — занятие весьма непростое). Зато хватает дронов и, по той же легенде, есть ядерное оружие и готовность его применить.

Ахиллесовой пятой дронов всегда было управление. Простые шумовые помехи можно обойти, перейдя на лазерную связь и мощные короткие пакеты в радиосвязи. Но остаются имитационные помехи — как ни кодируй сигнал, противник может просто ретранслировать ранее переданные пакеты. Чтобы роботы не пытались разом, к примеру, разгоняться по команде владельца и тормозиться по команде противника, требуется ввести в каждый пакет уникальный код, отвечающий за достоверность сигнала. Существует два способа генерации такого когда: поставить на каждого робота синхронизированные часы и вычислять код как функцию от времени или передавать в каждом сообщении код-маркер следующего пакета. Оба способа имеют свои преимущества и недостатки, с каждым из них можно бороться. Но самый простой и эффективный способ "взлома" кодов — обратиться к агентурной разведке. Подкупленный, запуганный или влюбленный программист сам выложит хоть описание всего протокола. Другое дело, что агентурная работа — удовольствие очень недешевое. Так что в бесконечных разборках пиратов-торговцев такой способ "информационной борьбы" практически не применяется. Другое дело — флоты космических держав, в сражении которых ставка измеряется миллиардами кредитов и сотнями или даже тысячами жизней.

"Противостоящие" сейчас Рипперу венериане противодействуют попыткам кражи протоколов дронов, переведя их в подчинение своей спецслужбе — Центру Специальных Исследований. Нельзя сказать, что завербовать ЦСИшника совсем нельзя. Но сложно, ибо в этой конторе есть неписанное правило ликвидировать подозреваемого в измене сотрудника своими силами, не заморачиваясь следствием и судом. Фактически Центр являлся ни чем иным как прирученной мафией, работавшей на государство. Чем-то похожим была якудза в до-космической Японии, но венериане решились дать своему Центру официальный статус.

Проще говоря, компьютер перед симуляцией кинул виртуальные кости генератора случайных чисел и пришел к выводу, что выкрасть протоколы венерианцев Разведупру не удалось. А вот сумело ли чего-то достичь ЦСИ на ниве кражи марсианской интеллектуальной собственности, Риппер пока не знал. Конечно, можно было иметь несколько кодировок написанных независимыми командами, но из-за режима секретности (проще говоря, выдачи исполнителям таких зарплат, чтоб купить их было трудно) это было крайне дорогим удовольствием. Да и стопроцентной гарантии все равно не давало. А ведь именно эффективность марсианских беспилотников определяла сейчас исход сражения.

Проблему возможного перехвата управления Риппер решил сразу тремя путями. Во-первых, не управлять. Стартовавшие сейчас "Рэйвены" пойдут атаковать венерианские линкоры в автономном режиме. Это не слишком эффективно, но зато роботы точно не начнут метаться пытаясь выполнить сразу несколько противоречивых команд и не нападут на своих. Новейшие "Гладиусы" дожидались своего часа на пусковых. В отличие от земного и венерианского флотов, дроны которых только управлялись с кораблей, марсиане строили полноценные "авианосцы" и могли перед стартом загрузить дронам программу действий через кабель. Их задачей будет перехватить ракеты и дроны противника на подступах к Крепостям и "вспомогательным крейсерам". Этим обтекаемым словосочетанием назывались условно нанятые Джоном корабли свободных торговцев, имевшие своих боевых роботов. Каждый корабль использовал свою систему команд, так что взлом одной из них не означал потери всех дронов торговцев. Наконец крепости выпустили многочисленные катера, вооруженные лазерными пушками. В каждом катере сидел (в смысле сидел бы, происходи бой в реальности) живой пилот. Да-да, живой пилот!

Конечно, в пилотируемых боевых кораблях не было ни чего необычного. Но считалось, что пилотируемый корабль должен быть чем-то вроде передвижного штаба и артиллерии для поддержки беспилотников. Особняком стоял венерианский флот, который из-за неоднозначных взаимоотношений с ЦСИ и отсутствия собственных дронов внедрил класс корветов — легких (сто-двести тонн) пилотируемых кораблей с минимальным экипажем и слабым, но скорострельным и точным вооружением. Эти корабли были почти бессильны против даже легкого крейсера, но легко и непринужденно уничтожали беспилотники. Но концепция пилотируемого одноместного истребителя уже давно считалась безнадежно устаревшей.

"Рэйвенов" было восемь групп по тридцать две машины в каждой. Все они нацелились во флагманский линкор, но летели к нему по разным траекториям, чтобы затруднить перехват. Перехватить их могли либо такие же дроны в числе трехсот "Ос", либо восемь корветов класса "Нимфа". Вскоре выяснилось, что в бой пойдут вторые, что служило косвенным подтверждением готовности венериан расчехлить тайный ядерный арсенал — он был собственностью ЦСИ, которое официально имело только роботов, а роботов сейчас явно берегли для атаки на Крепости.

Тридцать две машины на корвет было для "Нимф" все же слишком большим количеством. Тем более учитывая, что на пилонах у "Рэйвенов" не обычная пара легких ракет, а четыре универсальных. Это уменьшило ускорение и характеристическую скорость, но Риппер всегда считал "Рэйвены" переоблегченными машинами.

Все восемь боев прошли быстро и по схожему сценарию. На сотне километров корветы захватили дроны своими стрельбовыми РЛС в режиме наведения. Таким нарочито-открытым действием они провоцировали искусственный интеллект беспилотников дать ракетный залп с максимальной дистанции. Треть дронов и правда купилась, а остальные дождалась обнаружения факелов запущенных с корветов ракет. Так получилось, потому что у каждой дрон-группы были свои боевые кодеры с различным опытом (точнее это подразумевалось в программе-симуляторе, поправил себя Джон). На время люди и машины отвлеклись друг от друга и занялись отражением ракетной атаки. Каждая из универсальных ракет являлась фактически маневрирующей боеголовкой стандартной противокорабельной ракеты "Акула". Только каждая "Акула" несла десять таких боеголовок, так что 128 ракет с дрон-группы "Рэйвенов" были эквивалентом тринадцати ракетам корабельного базирования — чуть больше полного залпа типичного крейсера.