Особенный

— Значит, источник не сдашь добровольно? Тогда будешь сидеть в камере с коблами. Они тебя быстренько обломают.

— На каком основании?

— Вот коблы и объяснят тебе основания. Надеюсь, что про коблов ты слышала. Это баба в камере, выполняющая роль мужика. Ты не в полицию, девочка, попала и здесь с тобой никто цацкаться не станет. Да, ещё один вопрос — тебя забрали из гостиницы. Из номера Громова. Это он дал тебе информацию о детдоме?

— Причем здесь детдом? Громов мой друг, и я взяла три дня отпуска, чтобы провести их с ним.

— Блядь, значит, — буркнул полковник, — ну-ну...

Сидоров ушел, оставив Наумову одну в комнате допросов. Пусть подумает, решил он.

А в Москве директор ФСБ просмотрел интернет и вызвал к себе генерала Антонова.

— Немедленно поезжай в Н-ск, Юрий Викторович, и разберись там во всем. Что там за детдом такой и кто сливает в интернет информацию, возможно, с целью дестабилизации общества. А возможно, там действительно чекисты и другие правоохранители заигрались. Удачи и жду информации.

Ночь... дежурные в управлении ФСБ дремали и, естественно, не заметили исчезновения Громова из небольшой каморки с решёткой. Его так и не поместили даже в ИВС, оставив в каморке размером два на два метра, где даже не лечь поспать, но присесть можно. И Громов решил, что настала пора проявить свои особенные возможности.

Этой ночью ОМОН был задействован в проведении рейдов по притонам и саунам. Одна из саун, располагающаяся в полуподвале, давно была уже на примете у полицейских. Мужички-толстосумы и девочки-переднички давно облюбовали эту сауну, где имелся неплохой бассейн, к тому же бар и целый ряд спаленок с кроватками. В одну из таких спаленок ворвались омоновцы со своим обычным криком: "Всем лежать, работает ОМОН".

Сонные Сидоров и Воробьев открыли глаза, ничего не понимая. Какой ОМОН, где они и почему абсолютно голые? Сидоров решил, что ему всё это снится, закинул ногу на Воробьева, повернувшись, и произнес: "Пошли вы все в жопу, менты поганые, не мешайте нам".

Ключевые слова: "менты, не мешайте и в жопу" сыграли свою роль отлично. Сидоров и Воробьев были немедленно сдернуты с кровати по обе стороны и стали соприкасаться с берцами омоновцев. Месили их с остервенением и долго. После одели наручники и закинули в спецворонок голыми.

В дежурной части отдела внутренних дел спросили: "Чего голыми-то привезли мужиков?" "А чё мне на пидорасов трусы одевать что ли? — возмутился старший омоновец, — какими взяли, такими и привезли. Вот этот вот, который постарше, даже при нас хотел продолжить секс с другим и полез на него, а нас, типа, в зад отправил. Терпеть гомосеков не люблю, суки, жопы бы им всем позашивать". Омоновцы написали рапорта и удалились. Голых мужиков рассадили по камерам и оставили до утра протрезвляться. Спиртным от них разило прилично.

Утром Сидоров и Воробьев очнулись, протрезвели и оглядывали себя, не понимая. Вечером легли спать с женами дома, а оказались непонятно где. Естественно, каждый забарабанил по камерной решётке, требуя объяснений задержания и немедленного освобождения. Требовали безотлагательного прибытия руководства УВД.

На создаваемый шум и назойливые требования полицейские, конечно, отреагировали. Выпустив из камеры, их месили дубинками, пока они не заткнулись. Только в обед голеньких привели на допрос к оперативникам. Привели в наручниках и пристегнули к специальной скобе, чтобы не могли вновь буйствовать.

— Ну что, глиномес хренов, любитель мужских задниц, называем себя: кто, где, откуда и так далее — спросил мужчина в гражданской одежде.

— Я полковник ФСБ Сидоров. С кем имею честь разговаривать? Немедленно позвоните в управление ФСБ и верните одежду, удостоверение и табельное оружие. Немедленно! — потребовал Сидоров.

— Ух ты! — даже оторопел оперативник от такой наглости, — Сидоров-бухгалтер тебе больше подходит. Нет, Сидоров-Пидоров, это лучше. Так кто ты: Сидоров или Пидоров? — вновь спросил мужчина.

Сидоров понял, что с ним общается полицейский оперативник. И не верит, естественно, голому мужику.

— Послушайте, как вас там?.. Послушай, опер, я действительно полковник ФСБ Сидоров, вечером лег в постель со своей женой, а очнулся у вас в камере. Не знаю чем меня опоили или что вкололи — не знаю. Но необходимо сообщить в управление ФСБ. Они подтвердят, что я действительно сотрудник ФСБ.

— Конечно, — усмехнулся оперативник, — в шестой палате у нас даже генералы ФСБ имеются. Тебя ОМОН снял с голого мужика, на которого ты ещё раз хотел залезть даже при них, нападал на омоновцев, оказывал сопротивление при задержании. Ты не с женой вечером лег в постель, а с мужиком в блядской сауне, с которого тебя и сняли. Ну да ладно, психиатры тобой займутся.

Опер нажал кнопку вызова и приказал увести задержанного.

Примерно тоже самое пел и другой голый мужчина, задержанный в сауне. Оперативник доложил информацию начальнику отдела. Тот предложил вызвать психиатров и по результатам принять решение. Но в кабинет постучали и вошел сержант.

— Что тебе? — недовольно спросил полковник.

— Там в тигрятнике голый мужик сидит. Я его знаю, это конторский полковник. Фамилию, правда, не знаю. Он в прошлом году проводил инструктаж по задержанию террориста.

— Ты не ошибся, сержант, может быть, внешность попутал? — спросил напряженно начальник отдела.

— Я не ошибся, товарищ полковник. Не знаю как сейчас, но в прошлом году он точно был конторским полковником.

— Ладно, сержант, свободен и помалкивай об этом. Ты ничего не видел, а мы разберемся. Это приказ, иди.

— Есть, — ответил сержант и вышел.

— Психиатры отменяются и нам надо прикрыть свой зад, капитан, — заговорил начальник отдела. — Так, рапорта омоновцев имеются. С голого мужика его сняли, сопротивление он оказывал и находился в сауне, в борделе. Значит так, идешь сейчас к нашим следакам, и пусть они возбуждают уголовное дело по статье о мужеложестве, применении насилия в отношении представителя власти, статья 318 УК РФ. Действуй, а как возбудимся, так я сразу позвоню конторскому начальнику. Пока молчок.

Х

Генерал-лейтенант Антонов Юрий Викторович прилетел в Н-ск утром и сразу направился в здание управления местного ФСБ. Он не стал сообщать о своем прилете, дабы местные не смогли замести следы преступлений, если таковые имелись.

Антонов поймал такси и понял, что автомобильные пробки имеются не только в Москве. Но пробки в Н-ске быстро рассасывались, в сравнении со столицей, и он прибыл по необходимому адресу. Предъявил удостоверение на входе. Удивленный прапорщик вытянулся в струнку.

— Так, прапорщик, вызови сюда дежурного офицера, но не говори, что прибыл генерал из Москвы. Скажи, что возникла необходимость или соври что-нибудь, это приказ, прапорщик.

— Есть, товарищ генерал-лейтенант.

Офицер в гражданке появился не шатко-не валко, не торопясь.

— Что-то вы долго идете, когда вас вызывает дежурный на КПП, — высказал претензию генерал.

— Кто вы? — задал свой вопрос офицер.

Антонов предъявил удостоверение. Офицер вытянулся, доложил:

— Дежурный по управлению майор Федотов, — отчеканил он, — какие будут указания, товарищ генерал-лейтенант?

— Будете пока при мне. Где у вакс комната для допросов? Проводите.

В комнате Наумова быстро проговорила:

— Никаких разговоров — в туалет.

Она даже пританцовывала немного от нетерпения.

— Сопроводить и вернуть обратно, — приказал генерал.

— Есть, — ответил майор и указал даме рукой на выход.

Минут через пять они вернулись. Генерал спросил майора:

— На каком основании эта женщина находится здесь уже почти сутки. Есть постановление на задержание?

— Полковник Сидоров приказал доставить её, потом лично беседовал с ней. Другой информацией я не владею.

— Ясно. Вы свободны, гражданка Наумова. Я приношу вам извинения за доставленные неудобства от имени руководства ФСБ России.

— Извинения, — ухмыльнулась журналистка, — по-моему Сидоров заслуживает уголовного наказания. Вы так не считаете и кто вы?

— Генерал-лейтенант Антонов, центральный аппарат ФСБ. Мы проведем проверку и примем процессуальное решение. Проводите Маргариту Юрьевну на выход, Федотов.

— Есть, — ответил майор.

После он вернулся к генералу.

А теперь пойдем к вашим спецкамерам, майор. Там кто-то есть?

— Я не в курсе, товарищ генерал-лейтенант.

— Дежурный и не в курсе... Это плохо.

Они подошли к небольшой клетушке, выпустили Громова, который ранним утром вернулся обратно в клетку-камеру.

— Генерал-лейтенант Антонов, — представился он, — я в курсе ваших событий. Вы свободны, Илья Степанович.

— И всё? — спросил Громов.

— Разберемся. За этим и прилетел из Москвы. Проводи на выход, — приказал он Федотову.

Антонов с дежурным прошел в приемную. Секретарша сразу же заявила, что к начальнику нельзя, он занят, у него совещание.

— Останься здесь, — приказал Антонов Федотову и прошел в кабинет.

Секретарша кинулась, но наткнулась на майора.

— Остынь, — заявил он, — это генерал из Москвы.

Начальник УФСБ полковник Варежкин недовольно глянул на входящего, но практически мгновенно вскочил, скомандовав:

— Товарищи офицеры!

— Товарищи офицеры, — повторил Антонов, — по какому поводу совещание?

— По поводу газетной статьи журналистки Наумовой, товарищ генерал-лейтенант.

— Ясно, читал, все свободны. — Когда все вышли, Антонов продолжил: — У директора к вам накопилось много вопросов, Варежкин. Как раз по поводу этой газетной статьи. Что предпринято на сегодняшний день?

— Я поручил проверку полковнику Сидорову, товарищ генерал. Опрошенные лица в детдоме подтвердили факт насилия над девочками и даже мальчиками. Тела или останки тел фигурантов дела пока не обнаружены. Сидоров должен был опросить журналистку Наумову об источнике информации, но сам куда-то исчез вместе со своим подчиненным капитаном Воробьевым.

— Ну да, ну да, — хмыкнул Антонов, — ты идиот, Варежкин, или просто дебилом прикидываешься?

— Товарищ генерал, вы выражения выбирайте...

— А это не моё выражение, это выражение директора и я с ним полностью согласен. Вы источник информации установили?

— Я же вам только что доложил, что Сидоров должен был допросить журналистку Наумову, но сам куда-то исчез.

— Да-а, идиотизм не лечится. Причем здесь Наумова, журналистка здесь причем? Она сутки отсидела в твоем управлении, Варежкин, без каких-либо оснований на задержание. И я её только что выпустил. А её любовник Громов был тоже задержан и избит капитаном Воробьевым, к нему были применены спецсредства. И он тоже просидел в вашей каморке за решеткой сутки, но никто с ним даже не общался. Ты 37-ой год развел здесь, Варежкин, или что у тебя здесь происходит? — уже кричал Антонов.

— Но я был не в курсе о задержании Наумовой и Громова, товарищ генерал-лейтенант. Наумову должны были только опросить, — оправдывался начальник УФСБ.

— Ты дебил, Варежкин, дебил? — кричал Антонов, — ты всю Россию опозорил, урод. Зачем опрашивать Наумову, зачем?

— Но она же информацию написала, — уже заикаясь ответил Варежкин.

— Точно дебил, — устало произнес Антонов, — вся эта информация в интернете выложена и десятки миллионов просмотров уже. Из интернета Наумова взяла информацию, из интернета. Ты поручил отделу "К" установить адрес отправителя в интернет? Или ты искал прошлогодний снег, запах пердежа в собственных штанах? Что ты расследовал, Варежкин?

В кабинет вошла секретарша.

— Извините, товарищ полковник, но там на проводе генерал Жолобов, начальник УМВД. Говорит, что у него очень важная информация.

Варежкин посмотрел на Антонова и тот кивнул головой.

— Соединяй, — приказал Варежкин и поставил телефон на громкую связь.

— Старшему брату моё приветствие, Жолобов говорит. Тут наши парни рейд проводили по борделям и саунам. Нашли двух голых и сношающихся мужичков в постели одной из саун. Десятки свидетелей. При задержании мужики оказывали сильное противодействие. Возбуждено уголовное дело по факте мужеложества и оказания сопротивления при исполнении. А геи-мужички утверждают, что они сотрудники ФСБ — Сидоров и Воробьев. Кого-нибудь отправьте на опознание — ваши-не ваши? Никаких документов при них не было.

Вот это поворот!..

— Отправь дежурного Федотова, — подсказал Антонов.

— Майор Федотов подъедет, — ответил Варежкин и положил трубку. Судьба действительно была к нему сегодня не благосклонна.

Вскоре были найдены останки детдомовских фигурантов. По ДНК-тестам установлены принадлежности к министру образования и науки, трем полицейским оборотням, директору детдома Коровьевой и негодяю Сарычеву. Источник сброса информации в интернет так и не был установлен. Чистосердечные признания в совершенных преступлениях фигурантами были признаны достоверными. Руководство УФСБ сменили, а Сидоров и Воробьев получили лишь условные сроки наказания. В итоге проверка завершена и общественность потихоньку успокаивалась. А Громов вернулся в гостиницу и сразу же уволил без выходного пособия стукачку Говорову. Это она состояла на связи у Сидорова и своим доносом на Наумову пыталась избавиться от соперницы. Но получилось, как всегда...

ХI

Лето, ах, лето...

Лето воплотилось жаждой жизни

В травах и кустарниках, лесах,

Муравьи, козявки, даже слизни

В собственных блуждают чудесах.

(из стихов автора)

Илья Громов в чудесах не блуждал. И морально был не подавлен, а озабочен. Сестры Демьяновы спали с ним вместе. И что делать дальше он не знал. Он понимал, что Алиса никогда и никому не заявит, что спит со взрослым мужчиной. С мужчиной, который её нравится. Или по-детски она любит его? По-детски... Она уже не ребенок... Мысли гложили его, и он уехал в гостиницу.

В номере Наумовой не оказалось. Конечно, теперь она может жить дома. Вот блин... полоса невезухи. "Какая тут полоса невезухи, если дома спишь с двумя, а тебе ещё и третью подавай", — вторила подспудно непонятно откуда взявшаяся мысль.

"Ладно, надо разбираться с гостиницей, которая осталась без директора. Говорова, дура баба, чего ей не хватало? Нет, надо было стучать на контору. Для конторы это обычное явление, у неё всегда есть агенты там, где есть иностранцы. И кого поставить директором? Пока некого. Значит, придется управляться самому. И создавать управленческую структуру. А для этого необходимо помещение, кадры.

Помещение... Может быть, выделить несколько комнат в гостинице? Нет, на виду у всего персонала... это не подойдет."

И громов поехал в риэлторское агентство. Там заявил сразу:

— Мне необходимо помещение для офиса площадью до трехсот метров неподалеку от гостиницы "Россия".

— Рядом с гостиницей есть такое помещение на триста пятьдесят квадратов. Вот фотографии.

— Нет, — сразу же возразил Громов, — поедем смотреть лично.

Он осмотрел помещение, и оно ему понравилось.

— Беру, — коротко заявил он. — Нужен дизайнер, есть кто на примете?

— Могу работать дизайнером, — ответила риелторша, — что господин желает?