Вопрос: какими методами реализовали "укладывание в долгий ящик"? Следует ли так понимать, что варвары — готы и вандалы, напри-мер, — прежде чем разорять и поджигать Рим и жечь, отправляли специ-альные команды для исследования библиотек, экспертизы, отбора "не-доступного их пониманию и слишком сложного" и помещения его я в очень "долгий ящик" (на восемь-девять веков!)? Вопрос: зачем благоче-стивые монахи сочли нужным добросовестно переписывать записку Ци-церона: -"Поздравляю тебя, радуюсь за тебя... хочу знать, что ты дела-ешь и что происходит"?! Вопрос, и не простой, а животрепещущий: что это за такой "долгий ящик", где рукописи сбереглись лучше, чем в су-персовременных камерах с особым температурно-атмосферным режи-мом?
Рукописи сочинения Тита Ливия хрисианские мракобесы стирали и использовали для очередного переписывания какой-либо религиозной байки. В Латеранской базилике в рукопись "Истории Рима от основания Города" заворачивали церковное барахло! По недоказанным, но очень похожим на правду данным папа Григорий I требовал сожжения всех обнаружившихся экземпляров "Истории" Тита Ливия из-за обилия в них "языческих предрассудков". Да и по отношению к грамотности вообще похзиция папы также общеизвестна: Григорий I писал в седьмом веке вьенскому епископу Дезидерию: "Нам так много хорошего говорили о ваших занятиях... Но потом дошло до нас, и о чем мы не можем вспом-нить без стыда, а именно, что ты обучаешь кого-то грамматике. Из-вестие об этом поступке, к которому мы чувствуем великое презре-ние, произвело на нас впечатление очень тяжелое...: одними устами нельзя воздавать хвалу Христу вместе с хвалами Юпитеру. Сам поду-май, как преступно и неприлично поступают епископы, воспевающие то, что не согласится воспевать даже светский набожный человек. И... я еще не успокоился, потому что, если чувствуешь сильное отвра-щение, слушая такие рассказы о священнослужителе, то необходимы и сильные доказательства, чтобы окончательно удостовериться в их несправедливости. Итак, если вы докажете ясно, что все рассказанное о вас ложно, что вы не занимаетесь вздорными светскими науками, тогда мы будем прославлять Господа нашего, который не допустил оскверниться устам вашим богохульственною хвалою такого, о чем нельзя и молвить..."
Вопрос: как предположение об организации массовой переписки одних древних текстов и выкладку в "долгий ящик" других согласовать с общеизвестным и никем не оспариваемым воинствующим невеже-ством раннесредневековых ислама и христианства?
Да, поголовное невежество оказалось, по счастью, недостижи-мой мечтой монотеистических религий. Безусловно, и в исламе, и в христианстве заводились одиночные грамотеи, которых церковники и монархи терпели, как зло, неизбежное для канцелярского дела. И если эти единичные энтузиасты для чего-то (Вопрос: для чего?!) переписыва-ли каким-то чудом (Вопрос: каким?!) сохранившиеся древние "языче-ские" рукописи (Вопрос: добывая невесть где воистину бешеные деньги на дорогостоящий пергамент?), то на подобную деятельность могли в лучшем случае смотреть сквозь пальцы, но уж никак не поощрять. Во-прос: вы можете представить не знающего классической латыни монаха, переписывающего, как машина, "Историю Рима от основания Города"? Вопрос: как вообще до нас дошла вольнодумная поэма Тита Лукреция Кара "О природе вещей"?
Да, "... религиозные фанатики являются плохими кандидатами на звание коллекционеров языческих текстов, уничтожение которых предписывалось им в обязательном порядке" .
Надеюсь, заданных вопросов достаточно, чтобы усомниться в тезисе об огромном количестве источников по истории раннего Рима и Италии?
Но, быть может, хотя бы тезис о достоверности нельзя подверг-нуть сомнению?
3. Доверяй? Проверяй!
Давайте "...посмотрим, в каком виде дошли до нас древние до-кументы? Оригиналы большинства из них утрачены; мы имеем только копии. Копии, непосредственно снятые с оригиналов? Нет, копии с ко-пий. Далеко не все писцы, занимавшиеся перепиской этих копий, были люди опытные и добросовестные; они переписывали тексты, часто со-всем не понимая их содержания или понимая плохо, и, к тому же, не всегда было в обычае... сверять рукописи. Вполне понятно, что древние документы, неоднократно переписывавшиеся без особой тщательности в течение целого ряда веков, с риском нового искажения смысла при каждой новой переписке, дошли до нас в крайне искаженном виде. "
Но если с искажениями приходится смиряться, как с неизбежным злом, то другая беда оказывается куда более болезненной и неудобной для сторонников теории изобилия и достоверности источников по исто-рии раннего Рима и Италии — намеренная фальсификация.
Уже полтысячелетия назад Эразм Роттердмский мрачно отме-чал, что даже сочинения "отцов церкви" первых четырех веков христи-анства — куда более поздние фальшивки. Ему вторил ученый иезуит Ар-дуин, настаивавший, что до нас дошла ничтожно малая часть древних текстов, к тому же немилосердно изуродованных переписчиками, остальные же вообще фальсифицированы в 13 в. и позже.
Нет-нет, не соглашаются оптимисты, подделки среди историче-ских источников, конечно, встречаются, но это единичные и очень-очень редкие случаи, разоблачаемые раньше или позже. Нераскрытие фальсификации попросту невозможно.
Категорически не согласимся. Подделок раскрыто немало. Сколько неразоблачённых — никому неведомо. Одно можно утверждать уверенно — много, очень много.
"Но как же тогда дело обстоит с палеографией, якобы надежно датирующей некоторые античные рукописи VIII-X веками? Общеиз-вестно, в какой просак попадали специалисты-палеографы при экспер-тизе литературных мистификаций XIX века. Это и понятно, так как если, скажем, почерк определенного времени может быть изучен, описан и охарактеризован, то именно поэтому он может быть и подделан... По-этому верить палеографам можно только тогда, когда подлинность ру-кописи подтверждается всем комплексом обстоятельств. А в отношении "античных" рукописей дело обстоит как раз наоборот" . Чем раньше изготовлена фальшивка, тем разоблачение фальсификации делается все более трудным делом. Ещё тридцать лет назад любому первокурснику факультета архивоведения было яснее ясного, что так называемые "сек-ретные протоколы" к пакту о взаимном ненападении между Германией и СССР от 1939 г. а также "документальные подтверждения Катыньско-го зверства большевиков" — откровенные и неумелые подделки. Теперь некогда очевидное приходится объяснять и доказывать. А ещё через тридцать лет фальшивки станут считаться не нуждающимися в проверке достоверными источниками.
Конечно, есть такие грубые, нелепые и топорно исполненные подделки, которыми охотно жертвуют даже сторонники теории изоби-лия источников, заслуживающих доверия. Пример — пресловутая "Веле-сова книга". Такая единичная жертва создаёт впечатление объективно-сти, строгого контроля и выводит из-под удара прочие объекты, объяв-ленные историческими источниками.
Стоит отметить, что историки-оптимисты крайне неохотно рас-стаются с теми "источниками", достоверность которых ни доказана, ни опровергнута. Они числят их по разряду так называемых "сомнитель-ных" и не исключают из оборота. Их настроения совершенно ясны и укладываются в общую тенденцию: по-настоящему достоверных источ-ников так мало, что даже "сомнительные" не стоит исключать из обо-рота.
Однако, если, ко всему прочему, фальсификация мастерски про-ведена высокообразованным специалистом, то ее изобличение пред-ставляет колоссальные трудности... даже если есть желание изобли-чить.
Беда, повторяем, в том, что часто такого желания нет — разобла-чение фальшивок крайне резко сокращает "кормовую базу" для защиты диссертаций, получения учёных степеней и званий, занятия должностей и получения жалования.
Так что же, скандально известные "разоблачители тайн и срыва-тели покровов" правы -действительно существует "вселенский заго-вор" профессоров-историков? Безусловно — нет. Среди учёной братии не меньше порядочных людей, чем в среде не получивших историче-ского образования. Но "ни высокие академические звания, ни общепри-знанная честность в обыденной жизни еще не гарантируют от подделок. Впрочем, как отмечал еще Энгельс, нет людей более доверчивых, чем ученые. В 1498 году в Риме было опубликовано Евсевием Зильбером от имени Бероза, "вавилонского жреца, жившего за 250 лет до Рождества Христова, но "писавшего по-гречески", сочинение на латинском языке "Пять книг древностей с комментариями Иоанна Анни". Книга выдер-жала несколько изданий, а потом оказалась подделкой доминиканского монаха Джиованни Нанни из Витерборо. Однако, несмотря на это, ле-генда о существовании Бероза не исчезла, и в 1825 году Рихтером в Лейпциге была выпущена книга "Дошедшие до нас халдейские истории Бероза", якобы скомпилированная из "упоминаний" о Берозе в работах других авторов. Удивительно, что, например, акад. Тураев нимало не сомневается в существовании Бероза и считает, что его сочинение "для нас в высокой степени ценно"" . Прославленного Винкельмана, родо-начальника современной археологии, успешно мистифицировал брат известного авантюриста Казановы будто бы "древними" картинами, снятыми прямо со стен в Помпеях.
Обугленный папирус из Геркуланума, подаренный Наполеону I
Причины фальсификаций — различны и их много.
1. Я бы поставил на первое место фактор элементарной наживы, более древний, чем сам Рим. Примеров настолько много, что их вряд ли возможно перечислить даже в рамках отдельного исследования. Осо-бенно преуспели в этом служители культа. Причём не только христи-анские церковники, бесстыдно торгующие "подлинными реликвиями", "истинными святынями" и "оригинальными текстами". Их предше-ственники, жрецы римских храмов самым бесцеремонным способом фальсифицировали древности. В одном из святилищ в первом веке до нашей эры показывали "жезл Ромула", а двести лет спустя — "одеяния, расшитые женою Тарквиния".
Наиболее мощный, буквально шквальный вброс подделок про-изошёл с началом эпохи Возрождения. "В XV веке, с жадностью устре-мившемся к воскресающей древности, это была очень доходная ста-тья ". Появившаяся мода на древности побудила многих образованных людей заработать на ней. Обратите внимание — именно "заработать", а не "нажиться", поскольку создание качественной подделки — немалый труд!
"Вилла папирусов в Геркулануме.
Список блистательных итальянских гениев Возрождения — гран-диозен, причём имя Поджо Браччолини окажется не на последнем ме-сте. Он непревзойдённый знаток античных памятников, специалист в латинском языке, первоклассный сочинитель и рисовальщик. Вместе с тем — необузданный развратник, алчный любитель роскоши, циник. Не-вероятная трудоспособность сочеталась в нём с полной аморальностью. "Широкий образ жизни стоил Поджо Браччолини дорого, превосходил смолоду его средства и заставлял его вечно нуждаться в деньгах. Ис-точником ... доходов явились для него розыски, приготовление и редак-тирование списков античных авторов по подлинным манускриптам ". Он наладил чуть ли не конвейерное производство "древностей", причём подделки его были потрясающе качественны. Впрочем, в некоторые фальшивки Поджо с немалым чувством юмора встраивал "пасхальные яйца", содержавшие насмешку над всеядными покупателями его про-дукции.
В 1498 году Анниус де Витербе опубликовал в Риме сборник произведений античных авторов, которые он, якобы, "обнаружил", а на самом деле сам же и сочинил.
Деятели 15-16 вв. довольно скоро перестали довольствоваться "обнаружением" рукописей давно известных античных авторов, они со-общали друг другу об "открытиях" ими и новых, неведомых до тех пор авторов. "Желая преподнести читателю что-нибудь новое и неожидан-ное, я сам выдумывал животных. Я исходил из того принципа, что, например, слон, тигр, лев, обезьяна, крот, лошадь, свинья и так далее — давным-давно известны каждому читателю "Мира животных" и теперь его необходимо расшевелить чем-нибудь новым, какими-нибудь откры-тиями. В виде пробы я пустил "сернистого кита"... Вслед за сернистым китом я открыл целый ряд других диковинных зверей. Назову хотя бы "благуна продувного"..., "быка съедобного"... и "инфузорию сепиевую", которую я причислил к семейству грызунов ."
2.Политическая и идеологическая конъюнктура может очень сильно подогревать мотив личной наживы. Создание фальшивки, про-славляющей величие предков, восхваляющей мудрость древних прави-телей, доказывающей глубокие корни высокой культуры нации, возве-личивающей доблесть полководцев, очень часто поощрялось премиями, тёплыми начальственными креслами и т.п. Причём, не только в наши времена... "Во II в. до н. э. греки, посещавшие Рим, Общие черты обра-тили внимание на несоответствие внешнего вида города с его кривыми улицами и жалкими постройками огромному могуществу римской дер-жавы. Такое же несоответствие имелось между прошлым города и его настоящим. Это с горечью ощущали первые римские историки, изла-гавшие историю Рима на основании анналов. Знакомясь с историей по-бежденной Греции и сравнивая ее с прошлым своего родного города, они не находили.в нем ничего, что могло бы сравниться с героической Троянской войной или другими блестящими страницами прошлого Эл-лады. Все говорило о том, что предки римлян были простыми пастуха-ми, ограниченными своими мелкими насущными заботами о пропита-нии. Подобно грекам, они верили в богов, но их боги не шли в сравне-ние с могучими олимпийскими богами. Патриотическое чувство первых римских историков должно было страдать от этого невыгодного сравне-ния. И чем могущественнее становился Рим, тем больше возрастала по-требность в создании героической истории римского народа. Таков был один из источников фальсификации отдаленного прошлого ".
"Вилла папирусов" в Геркулануме. Реконструкция
3.Некоторые мистификации и стилизации "на античную темати-ку" не связаны с жаждой наживы. Они созданы талантливыми шутника-ми на пари, дабы испытать свои способности, ради розыгрыша друзей. Но их произведения иногда воспринимали всерьез. Как правило, если мистификация имела успех, авторы с гордостью признавался в розыг-рыше.
В 16-17 вв. последовал спад в производстве подделок, но про-цесс не прекратился. В 1519 году французский ученый де Булонь и гу-манист Сигониус опубликовали ряд подделок, изготовленных настолько искусно, что те были раскрыты лишь через двести лет, да и то нечаянно: нашлось письмо Сигониуса, где он признавался в фальсификации.
Если же мистификация проведена талантливо и тщательно, а шутник в ней отчего-то не признался, ее трудно раскрыть. Можно упо-мянуть в этой связи одного из первых немецких гуманистов Пролю-циуса, голландца Мерула, испанского монаха Хигера и других.
4.Ряд подделок и фальшивок был создан из честолюбия. Моло-дой непризнанный талант реализует себя под прославленным именем античного творца, расчищающим ему путь. Впрочем, таких фальсифи-каций крайне мало, они почти всегда сразу вскрывались.
5.Как отмечалось выше неутомимым фальсификатором была церковь. В этой сфере мотивы корысти переплетались со стремлением обелить себя в совершенных преступлениях и приписать не совершае-мые благодеяния. Самым "...знаменитым церковным подлогом ...является так называемый "Дар Константина", на котором римская ку-рия основывала свои претензии на светскую власть. Огромное число документов было подделано монахами средневековья для обоснования своих прав на земельные владения...ты ." Но и отважные атеисты так-же не стеснялись обратить против церкви её оружие и изготавливали подделки вольнодумного и антиклерикального характера.
