— Обер-лейтенант Хофман? Лейтенант фон Клюге, вам пакеты из штаба второй группы. — Лейтенант вынул из саквояжа два объемных пакета, и передал обер-лейтенанту. Следом появился небольшой журнальчик. — Распишитесь в получении тут.

— Отдохните, лейтенант, почиститесь, — сказал Хофман, расписываясь и отдавая журнал. — Если не обедали, мы накормим.

— Благодарю, но нет, — отказался лейтенант, глядя за спину Хофмана. — У меня еще одна срочная для доставки депеша.

Роберт оглянулся — из окна, выглядывала помятая и заросшая физиономия Грегори. Он почесывал свою волосатую грудь, при этом мину изобразил жуткую.

— Осторожнее на дороге, в этом лесу бродит много русских, — посоветовал обер-лейтенант. —

— Спасибо за заботу, — несколько заносчиво ответил фон Клюге, косясь на Михеля. — Но нам нечего боятся. Русские не посмеют напасть. По дороге движется много техники.

— Хм... а не видели попутных машин?

— "Büssing-NAG" обогнали, — подтвердил лейтенант. — Через четверть часа будут здесь.

Фон Клюге козырнул, уселся за водителем и BMW, лихо развернувшись упылила по дороге. Солдаты проводили посыльный мотоцикл с ухмылками. Точней, пассажира.

— Штабной франт, — послышалось из окна. — Сразу видно. Если столкнется с русскими, обделается в миг.

— Он уже обделался, когда тебя увидел, — буркнул Хофман, разглядывая пакеты из штаба.

Солдаты захохотали, припоминая внешний вид штабного, его физиономию и макияж... Шефер еще изобразил походку, и брезгливую мину штабного. Вышло похоже и смешно.

— Фон Клюге... он не родственник Умному Гансу? — задумчиво спросил Фокс.

— Родственники генерал-фельдмаршала не наше дело, Герхард, запроси дозор, видят ли они машину?

Фельдфебель взял гарнитуру (радиостанция на лавке стояла), прижал наушник к уху, ларингофон к горлу, и связался с охранением:

— Вольф-один, как обстановка? Едет? Один? Принял. Группа на подходе, господин обер-лейтенант.

— Тогда встреть. Старшего группы ко мне, остальных покорми, если не обедали.

Хофман вернулся в дом. Грегори улегся на полати, но не спал. Бутылка с самогоном стояла не тронутая. Обер-лейтенант переставил ее на подоконник, чтобы не мешала. Тут вскочил Михель, переставил бутылку к полатям и вновь лег. Роберт хмыкнул, но комментировать не стал. Поллитра бимбера для Грегори — капля. Как часто говорил он — губы смазать, а чтобы напиться в "stelku", нужно минимум два литра. Однако — смажет губы, останется запах перегара, а это неприемлемо.

Занялся пакетами. Судя по печатям и подписям оба пакета из штаба моторизованной группы. Но ожидался один — от генерал-майора Лахузена. Вот этот со спецзнаком. Но обер-лейтенант первым вскрыл второй пакет, и сразу понял — это обещанная помощь генерал-полковника Гудериана. В пакете лежало два конверта. Толстый, и тонкий. Вскрыл тонкий конверт. На нескольких листах перечень копий донесений штабов от батальона до дивизии — это то что собрано в толстом конверте. И краткий обзор с экспертным мнением. За это отдельное спасибо генерал-полковнику. Понятно, что этим занимался не он сам, а поручил сбор и анализ толковому штабисту. К конверту с донесениями и экспертному обзору необходима карта, а имеющаяся не подходит — масштаб маловат.

Второй пакет содержал два тонких конверта, и карту. Хофман развернул ее и хмыкнул —

стратегическая, со всеми тактическими знаками по вчерашнее число. Генерал-майор как будто предвидел эту потребность. Еще обер-лейтенант заметил отметки красным карандашом на самой линии соприкосновения с аббревиатурой "P". Нанесены небрежно, будто в спешке, и явно не штабистом.

На одном конверте надпись "Обер-лейтенанту Хофману. Личное". На втором "Обер-лейтенанту Хофману. Конфиденциальное". Роберт вскрыл конверт с личным. В нем оказалось еще один конверт, вскрытый. Это было письмо из дома, как не узнать почерк мамы...

Послышался звук мощного мотора — это подъехал "Büssing-NAG". Роберт вздохнул, как ни хотелось отвлечься от дел и прикоснуться у домашнему, пришлось отложить мамино письмо на потом. Время поджимало. Из грузовика спрыгивали солдаты, выгружались ящики и мешки. С этим разберется Фокс, а пока другой конверт с "конфиденциальным". В нем оказался лист, где имелся текст, написанный генерал-майором лично. Что уже настораживало — за время службы, и личных отношений никогда Эрвин Лахузен не писал сам, всегда только подписывал напечатанный секретарем документ.

"Роберт, имеется информация для проработки. На одном из участков фронта, при наступлении удалось захватить здание НКВД и потушить горящий архив. И в бумагах обнаружилось указание на поиск некого "Phönix". Указание исходило от высшего руководства госбезопасности русских. Я дал распоряжение всем отделам Абвера проверить эту информацию. И они накопали следующее — "важно, при контакте с любым вышедшим из окружения, упомянувшего слово "феникс", в любом контексте, срочно сообщать, а контакт эвакуировать" — так было записано в одном обнаруженном документе разгромленного полкового штаба противника. Кроме того, по опросам пленных удалось выяснить два случая упоминания "Phönix". Аналитики из отдела "С" считают, что прорыв на стыках армий группы "Центр", тоже относится к "Phönix". Основание — доклад агента, видевшего группу из пяти человек в госпитале под сильной охраной сотрудников НКВД. На карте с последней оперативной обстановкой нанесены отметки с литерой "P" — это известные места перехода контакта "Phönix". По мнению аналитиков, контакты несут важные сведения тактического и стратегического характера. Возможные источники — офицеры штабов.

Роберт, ты знаешь — что делать. Твоя команда из реферата "2-А" выведена в отдельную группу "Friedrich". Приказ по группе подписан адмиралом. Копии переданы во все отделы Абвера. Erkennungsmarke включена в список особых, что дает тебе чрезвычайные полномочия — в штабах обязаны поделиться любой оперативной информацией. Совет — за срочным обращайся к людям из следующего списка...".

Далее следовал список фамилий, начинавшийся с генерал-фельдмаршала фон Клюге, там же был начальник штаба группы армий "Центр" генерал-майор фон Тресков, майор генерального штаба Йоахим Кун... и еще дюжина штабистов.

"Эти люди, которым я могу доверять. В особых случаях тебе поможет начальник криминальной полиции группенфюрер СС Артур Небе, кроме него — никто".

Хофман потер лицо, задумавшись — зачем дядя рекомендовал конкретно этих людей, если выданная Erkennungsmarke с трехзначным номером сама по себе является карт-бланшем абсолютно на все?! Неспроста, явно неспроста, потому что в самом конце было дописано следующее:

"Роберт, запомни список и уничтожь. Сожги, пепел разотри. Это очень важно.

Эрвин Генрих Рене Лахузен фон Вивремонт".

Хофман с минуту сидел задумчиво смотря на список, затем встал, подошел к печи, сунул руку к заслонке, одернул, обжегшись, снял заслонку через тряпку и сунул лист к углям. Бумага вспыхнула. Потом кочергой, переворошил пепел, и закрыл заслонку.

— Что-то особое? — спросил Грегори, принюхиваясь, ибо запахло щами. Вкусно запахло, пора обедать.

— Да, особое.

Вошел фельдфебель Шауфф с двумя свертками в руках. Большим и малым.

— Вот, привез.

Свертки полетели к полатям.

— Это для тебя, Михель. Твой размер. Это в захваченных складах нашлось. Еле вырвали у трофейщиков, скряги, чтоб черти их забрали. А это, — Шауфф вытряхнул на стол две книжки, — документы. Мои и Михеля.

Грегори сел, дотянулся до свертка. Разорвал бичеву, развернул. Это оказалась свернутая

гимнастерка и шаровары, фуражка василькового цвета с краповым околышем. Еще лежал бумажный сверток, к котором находились — эмблемы, кокарды, краповые петлицы и кубики к ним.

Хофман, тем временем изучал удостоверения. Первое выданное Михаилу Федоровичу Григорину 1916 года рождения. Оформлено аккуратно, фотография вклеена ровно, оттиск печати четкий, номера до тысячи, продления с подписями, соответственно. Второе удостоверение было выдано Алексею Даниловичу Шишкину 1918 года рождения. Тоже не придраться.

— Цени, Михель, — осклабился Шауфф, заглядывая через плечо обер-лейтенанта, — ты на этот раз будешь лейтенантом государственной безопасности! А я всего лишь сержантом.

Хофман взглянул на Грегори. Тот примерял фуражку — села как надо. Затем развернул гимнастерку и сразу шаровары, оценивая взглядом — все новое, только со склада.

— Мятое слегка...

Обер-лейтенант нахмурился — новая форма, идеальное состояние документов...

— Михель, ты легенду знаешь?

— Знаю, — ответил фельдфебель, — особый отдел, 52-го пехотного полка...

— Не пехотного! — раздраженно поправил фельдфебеля обер-лейтенант. — Стрелкового полка. Не перепутай! 52-й — это не тот, что при Зельве разгромили?

— Да, так в легенде было, а что?

— Dummkopf! — выругался обер-лейтенант. — Кто составлял легенду и выполнял обеспечение?

— Обер-лейтенант Больц, — ответил Шауфф.

— Больц... — поморщился Роберт. — Пусть Больц считает всех русских тупыми, но к русским идти вам. Форма новая, а по легенде больше недели по лесам. И вот еще это! — Хофман раскрыл удостоверение и показал в развороте Грегори. — Дата выдачи — 10 октября 1939 года, а выглядит, как только выданное.

— И что делать?

— Старить, чтобы выглядело соответственно, — ответил Хофман. — С документом просто. Намочить немного, чуть загрязнить и высушить на этой печи. С формой сложнее... Фокс! — крикнул он в окно. — Подойди!

— Герхард, имеется новая форма, нужно сделать чтобы выглядела старой.

— То есть в тряпку превратить?

— Не в тряпку — камрады должны выглядели вояками, а не оборванцами.

— На это нужен час, не меньше, — доложил фельдфебель.

— Тогда займись немедля. И хозяйку сюда пришли, — добавил Хофман, глядя на Шауффа, который с понятным интересом терся около печи.

— Яволь, господин обер-лейтенант! — ответил Фокс, принимая форму через окно.

Тем временем фельдфебель заглянул в топку, попробовал сдвинуть заслонку, но одернул руку, обжегшись.

— Не пора ли подкрепиться? — Шауфф подул на пальцы. — Вкусно пахнет, аж слюни текут.

— Не торопись, Генрих. Всему своё время.

Вошла хозяйка, в сопровождении обершутце Шеффера, и сразу к печи. Ловко убрала заслонку и ухватом выставила три внушительных чугунка на приступок. Аромат варева усилился.

— Возьми себе этого, этого и этого, — распорядился обер-лейтенант, показывая по очереди на чугунки. — Первыми обедаете вы.

Одарив Хофмана пристальным взглядом, в котором с легкостью читалось презрение, хозяйка набрала в две большие миски щей и гуляша, и начерпала отвара. Обершутце проводил хозяйку в сарай, уловив знак командира — проследить.

— Думаешь отравлено? — хмыкнул Грегори. — Брось.

— Подождем, — твердо сказал обер-лейтенант, и Шауфф со вздохом прикрыл чугунки крышками.

Чтобы бес толку не сидеть, Хофман развернул карту, и достал лист с экспертным заключением. Внимательно прочитал, потом еще раз, уже сверяясь с отметками на карте. Все проявления загадочного "Феникса" находились на главном направлении, то есть в районе действия группы армий "Центр". Штабист предположил, что успехи противника в обороне и своевременном парировании ударов вермахта — это результат действий разведгрупп противника, находящихся в тылу группы армий "Центр", которые тщательно отслеживают перемещение подразделений вермахта. Кроме того, в листе была подборка перехваченных донесений русских частично расшифрованных, но точность расшифровки крайне низкая. И донесения несут скорее тактическую информацию и привязать их к разведгруппам сложно — передатчики находились на линии фронта. Это свидетельствует в пользу иных методов доставки донесений. Штабист считает, что у разведгрупп противника имеется информатор в штабе минимум кампф-группы...

"Недаром генерал-майор дал мне список надежных офицеров, — подумал Роберт. — Что ж, будем работать в этом направлении, плюс — искать загадочного "Феникса". Надо камрадов перед выходом дополнительно проинструктировать".

Вернулся Шеффер, кивнул — все в порядке, мол, только он вышел, явился Фокс.

— Легкий раствор хлора и форма, как ношеная, — доложил он. — В воде промыли, сейчас сушится. Запаха хлора почти нет.

— По швам не расползется? — спросил Грегори.

— Не должна.

— Хорошо, — кивнул Хофман. — Садись, Герхард, пообедаем.

Наложили из чугунка каждому по миске щей и гуляша. Бутылку бимбера разлили на троих — Хофман пить отказался. Ели, довольно гмыкая — вкусно. Только Фокс, сказал, что похоже на их "Kohlsuppe", но гуще. Съели гуляш, нахваливая вкус, что не удивительно — в нем мяса было гораздо больше чем картофеля. Компот из ревеня никто пить не стал. Сделали кофе, достав из печи чугунок с кипятком...

Через полчаса выдвинулись по грунтовке, что огибала лесной массив с севера на юг, на двух бронетранспортерах при четырех мотоциклах охранения. По пути досушивали "состаренные" гимнастерки и галифе. В любом случае переодеваться в советскую военную форму стоило вдали от лишних глаз. Кроме того — нужен дополнительный инструктаж. Камрады знали свою задачу, но стоило сориентировать на поиск "Феникса", с умом, чтобы не было провала.

Через десяток километров свернули на грунтовку, уходящую на восток. Проехали несколько километров до небольшой полянки, и Хофман дал знак "стоп". В разные стороны выдвинулось охранение. Фокс с обершутце Шефером ушел вдоль дороги на метров триста. В это время парни из группы "Роланд-12" переодевались в советскую форму, а обер-лейтенант внимательно за этим следил. Гимнастерки действительно выглядели как старые, но были слишком чисты. На это он указал и посоветовал поваляться и загрязнить, чтоб соответствовать легенде.

— И так, камрады, внимание! — распорядился Хофман, когда группа была готова. — Задачу вы знаете — перейти на ту сторону и внедрится, желательно в тыловую часть. В дополнение к этому — обращать внимание на упоминание слова "Феникс" в любом контексте. Это важно. В приказах по всем фронтам русских было следующее — всех, кто упомянул это слово необходимо срочно эвакуировать в тыл, с уведомлением центрального управлениям НКВД. Ваша задача попытаться выяснить, но осторожно — что это означает? Быть внимательными в словах и действиях, это и тебя касается, Грегори. Потому что по донесениям агентов, многие наши парни были разоблачены на стадии перехода линии фронта. Каким образом их вычислила контрразведка русских, пока не известно...

Инструктаж прервали выстрелы — три подряд, и судя по звуку стреляли из "маузера", и аккурат в той стороне, куда дозором ушли Фокс с Шеффером. Пулеметчики на мотоциклах и бронетранспортерах развернули свои MG, взяв на прицел окрестности. По знаку обер-лейтенанта две пары шутце выдвинулись к месту стрельбы.

— Это были русские? — спросил кто-то из переодетых камрадов.

— А кто ж еще? — ехидно переспросили в ответ. — Ты тоже выглядишь как русский, не ты ли стрелял?

— Тихо! — прекратил пикировку Хофман. — Не высовываться!