Stalker-2 ....жизнь - гарантируем...

Бутерброды оказались с сыром. Жевал на ходу, провизии хватило ровно до поворота налево. Вытерев руки прямо о пальто, вытащил "Беркут" и осторожно включил фонарик. Он оказался с маскирующим синим стёклышком, замечательно — к месту, ко времени.

Тайник с пресловутым "ключом"... Понятия не имею, каков этот "ключ", где он должен быть и от какой секретной дверцы. Ну, точно тебе — приключения Буратино... Обшари-вать все четыре этажа, номер за номером? Найти тайник и рядом с ним поджидать Стрелка? Голубой конус света выхватил еще одно тело, неуклюже повисшее на перилах. У этого звез-дочки на погонах: матёрый прапорщик-десантник. Винтовочная пуля в горло, аккурат над во-ротом бронежилета. Не хилый, однако, попался прапору противник! Подозреваю — кто именно. На третьем этаже упокоились с миром еще двое укрармейцев, вот они. На густой пыли, покры-вавшей паркет коридора, было много отпечатков собачьих следов, вот тут — внушительные оттиски подошв войсковых ботинок. Ага, а это что такое? Следы сталкеровских "кирзачей"? И они целеустремленно направлены в открытую дверь двадцать шестого номера, а потом снова выводят наружу.

Кровосос

-Ну, Стрелок, ну, стервец, опередил всё-таки. И ведь на считанные минуты. -с досад-ливым уважением признал я, стоя в дверях номера. Держа в правой руке пистолет и обшаривая комнату синим лучом зажатого в левом кулаке фонарика, заметил следы только что проведён-ного обыска. Лучшим доказательством его успешности был раскрытый белый кейс, брошенный на грязный пол. Скорее всего, именно в нём хранился пресловутый "золотой ключик".

А вообще-то всё не так уж плохо, брат Семецкий. Можно даже сказать — хорошо. Народная мудрость — она и в Зоне мудрость. "Нет худа без добра". Заработал от спецназовцев по физиономии, упал в "вертушке" со стометровой высоты — это в минусе. А в плюсе то, что арестовавшие меня вертолётчики всё-таки подвезли больше чем на три четверти пути. До дома — рукой подать.

Так... Стрелок явно только что выбрался из гостиницы, опередив меня на считанные минуты. Но пускаться по его следам абсолютно глупо. Куда? Самые крутые супермены не передвигаются по ночной Зоне. Идти через стадион? Там и прибор ночного видения не очень-то поможет. Цитирую Императора из "Чистого неба": -"Ты мне вот что скажи: отчего у сталке-ров-одиночек, иногда крышу рвёт? Нормальной дисциплины, что ли, не хватает? Один вон на той неделе решил после заката по стадиону походить. Зачем, спрашивается? Там хабара отро-дясь не бывало. А ведь опытный, говорят, был покойник... Так ведь мозгов проще лишиться можно: ствол в рот — и на спуск!" Нет-нет, Стрелок суицидальными склонностями не отягощён. Сейчас он ищет местечко поспокойнее, чтобы залечь до утра. Или уже нашел, благо пустых квартир в Припяти — сотни. Искать его лёжку настолько же бессмысленно, насколько опасно. Перекусит, вздремнёт, восстановит силы. Завтра, с первыми проблесками рассвета, двинется к ЧАЭС через стадион и мост. Обратного пути у него не будет. Другой дороги — тоже. Слева и справа от моста раскинулось самое заражённое место Зоны. Радиация там за четверть часа уби-вает любое живое существо. Зато для меня это совершенно безопасный — ни аномалий, ни му-тантов — и самый прямой маршрут домой.

Ну что, пойдём?

Самое известное место в Припяти — колесо обозрения. Символ Зоны, так сказать. Вроде меня. Оно умудрилось не рухнуть за эти годы, только всё обросло жгучим пухом и время от время стряхивает его клочья. Сталкеры считают пух аномальной растительностью, но это не так. Скорее всего — результат мощной мутации чёрной плесени. При приближении человека пух выбрасывает облако частиц, которые при контакте с телом наносят повреждения по типу стрекательных клеток ядовитых медуз. Рядом с космами жгучего пуха находят колоб-ки, которые при ношении на поясе влияют на стойкость человеческого организма к радиации. Вероятно, это происходит за счет сильных абсорбирующих свойств пуха. У подножья колеса обозрения бушует крупная электра, хлеща молниями во все стороны. Когда я миновал колесо, по верхним конструкциям процокали шальные пули. Какой балбес палит в темноту? Нервы не выдержали? Вполне вероятно: такие события!

Припять

Кто-то пронёсся бешеным галопом под самой стеной почты. Псевдопёс? Чушь, отку-да он тут ночью... А, вижу — ополоумевший снорк. Эти сумасшедшие, ведущие совершенно животный образ жизни создания, судя по всему, некогда были людьми, хотя сложно предста-вить, какие условия могут довести человека до подобного состояния. На некоторых особях сохранились детали армейской униформы или отдельные детали экипировки, что позволяет предположить в них пропавших без вести военных сталкеров. Они, по сути, почти не отличают-ся от хищных монстров Зоны. Передвигаются на четырёх конечностях, подпрыгивая над зем-лёй и постоянно нюхая её, чтобы уловить запахи. Охотятся осторожно и расчётливо, подстере-гая добычу подобно хищным животным. Молниеносные рефлексы и гипертрофированные мышцы позволяют сноркам совершать длинные точные прыжки и за несколько секунд разры-вать жертву в клочья. Нападают на людей. А меня не трогают. Несъедобен? Трофейный "От-клик" злобно пискнул в кармане. Я вынул приборчик. Спасибо, коллегам-конструкторам из Чернигова. Неплохую машинку придумали. Надёжную, простую, чуткую. Вот, извольте, о карусели предупредила. И на притаившийся трамплин указывает. Но надо быть начеку: это не последние опасные точки в округе. В тусклом лунном свете передо мной вырисовываются угловатые очертания стадиона. Его овальное поле буквально нашпиговано аномалиями. Сразу у самого входа сонно потрескивает электра, чуть дальше тянет горячим воздухом от жарки. А вон там, вероятно, трамплин. Я осторожно, медленными и короткими шажками, двинулся по полю. Даже кварталы Припяти не производят такого унылого впечатления, какое возникает при осмотре стадиона. Там при желании можно отвлечься от пробившейся сквозь асфальт тра-вы, от вымахавших под самой дверью подъезда деревьев, от выбитых кое-где оконных стёкол. Поэтому я воспринимаю Припять именно как заброшенный город. А вот стадион — иное дело. Даже при свете солнца выросшие на поле кусты и деревья, выбитые аномалиями воронки вы-глядят совершенно инопланетно. А уж под луной... "Своей дремоты превозмочь Не хочет воздух. Чуть трепещут Сребристых тополей листы. Луна спокойно с высоты..." Александр вы наш Сергеич, дорогой вы наш романтик!

У противоположной стороны поля "Отклик" звонко щёлкнул. Потом еще раз. И ещё. Затем щелчки стали отмерять секунды, словно метроном. Началась радиоактивная полоса. А когда я оказался в проходе под трибунами, щёлканье слилось в монотонную трель. Пришлось отключить звук.

Что-то притомился я сегодня. Плохо, что в Зоне — все перемещения — на своих двоих. Ни вам такси, ни маршрутных автобусов. Хе-хе-хе.... Нет, ну отчего же, были энтузиасты, бы-ли. В своё время в Киеве, по слухам, собралась компания талантливых сорванцов и зареги-стрировала не то фирму не то филиал чего-то там под названием "GSC Game World. S.T.A.L.K.E.R. (C) Transavision Ltd". Так они собирались организовать для состоятельных иска-телей приключений что-то вроде сафари по Зоне. Сулили искателям использование брошенного здесь транспорта: ржавеющих на обочине "жигулей" и бронетранспортёров. Ага, щас-с! Так им Зона в ножки и поклонилась, ездите, мол, по мне, матушке. И до сих пор нет у аборигенов лучшего средства передвижения, чем кирзовые сапоги, вычищенные карбоно-силикетовой пас-той. Хотя, можно еще вспомнить пресловутые галоши Семецкого. Ещё раз — хе-хе-хе...

Угу, усталость накапливается. А отдохнуть никак не удастся: надо увеличивать фору, обгонять Стрелка-Меченого, пока тот отсиживается в Припяти. Так что топать мне, дыша ноч-ной прохладой, до самого утра. "Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звезды блещут." Вот что значит старое, доброе советское образование — помню ведь. А, ч-чёрт, чуть не угодил в яму, меньше надо на классику отвлекаться.

Через два часа стало светать. Небо на востоке становилось серым, на его фоне выри-совались угловатые очертания ЧАЭС, над которыми торчала знаменитая труба. Что, брат Се-мецкий, добрались? Почти дома?

Бетонная дорога через виадук вывела к покосившейся ограде станции. Я миновал разрушенную подстанцию. Кстати, сейчас идеальное время для возвращения. Почему-то в предрассветное время "монолитовцы" практически не шарахаются у стен энергоблока. Время утренних молитв? Не знаю. Во всяком случае с 4.00 по 5.00 во дворе ЧАЭС практически без-людно... и, гм... безмутантно...

Припять

Ого! А это ещё что такое?! Впереди кошачьими движениями скользила серая тень. Я вынул подобранный в гостинице бинокль. Фигура в усиленном комбинезоне "долговца" с не-большим ладно подогнанным рюкзаком за спиной и с короткоствольными пистолетами-пулеметами в обеих руках. Неужто Стрелок? Опередил? Нет, полная чушь, совершенно ис-ключено. Тогда кто? Очередной визитёр к Монолиту? Гм, в такое-то время? Внезапно у за-стывшего на ржавых рельсах тепловоза фигура остановилась, ответно блеснула в мою сторону стёклами бинокля... и исчезла, словно сквозь землю провалилась. Будь это не в Зоне, я бы изумился.

Впрочем, изумиться всё-таки пришлось. Другого пути, кроме как мимо того же теп-ловоза не было — бок о бок там сидели три крепеньких аномалии. Когда я пробирался впритир-ку к агрегату (надо же сколько лет прошло, а всё соляркой пахнет!), сбоку послышался тихий, ровный голос:

-Добридень! Якщо ви — Семецький, то я вас шукаю. Мене звуть Mауглi.

Воспоминание No6.

Да, было такое дело, умирал я у Доктора. Помнится, приходил к нему в третий раз, принёс в подарок книги из припятской библиотеки. Подождал, пока целитель закончит очередную операцию, погулял по его усадьбе. Потом посиде-ли за столом. И тут я почувствовал хорошо знакомый холодок в солнечном сплетении. Предупредил Доктора, что после обеда (точного времени не знаю) сыграю в ящик. Тот изумлённо уставился, заморгал. Пришлось объяснить ему всё в деталях. Именно тогда я и заметил новое выражение в его глазах — какое-то надчеловеческое отстранённое любопытство. Жадное, безмерное, хлещущее через край. Будто под его микроскопом шевелилась на лабораторном стёклыш-ке неизвестная науке амёба. И обещала та амёба некую неведомую и очень за-нятную реакцию на воздействие кислотой и постоянным электротоком. Но при этом — ни на ломаный грош сочувствия к испытуемому организму. А жалость к одноклеточному подопытному существу в голове испытателя не может иметь места уже по определению.

Снорк и зомби

-Вот только не препарируйте Семецкого, пользуясь его беспомощно-стью. -предостерёг я. -Воскреснуть-то воскресну в любом случае, но ненужных неудобств не хочу . Надоело!

Мне показалось, что Доктор был крайне разочарован, но постарался скрыть свои чувства. В тот раз меня угрохало на редкость похабно, даже анек-дотично... Тьфу, вспоминать противно. Но что было, то было. Двое выздоравли-вавших сталкеров чинили забор.

-Мутное у нас что-то заваривается. -говорил один. -Слухи идут, "дол-говский" командир, шишка главная, не просто по каким-то делам из Зоны свалил, а со "свободовцами" договариваться. Ну и замирились бы в открытую, а то раз-вели фигни какой-то! Дерьмом от этого дела воняет, вот оно как. С другой сто-роны, бывалые мужики припоминают, будто в древности глотки друг другу "долг" со "Свободой" тоже совсем по дурному поводу начали рвать. Как бы эти уроды кабинетные с Большой земли не затянули нас в какую-нить новую мясо-рубку...

И тут у него слетел молоток с ручки и, описав дугу, хватил меня в висок.

Я пришёл в себя на цинковом столе Доктора, весь облепленный датчи-ками.

-Нет-нет, коллега! -протестующе замахал он руками. -Никакого опе-ративного вмешательства... раз уж вы просили... только внешнее наблюдение. Но интереснейшие, знаете ли, впечатления от процесса... Череп восстановил-ся, рана затянулась. Рубец — потрясающе! — за шесть минут рассосался.

В углу шумно чесался невообразимый Рекс.

-Спасибо, что обошлись без скальпеля. -искренне поблагодарил я, садясь на холодном цинке и с отвращением отклеивая датчики. -Как кардиограмма?

-Идеальная. Но пробы крови я всё-таки хотел бы взять.

-Ну, это можно. -вздохнул я. -Потерплю.

Рекс перестал чесаться и по-вампирски осклабился.

-Надеюсь, останетесь погостить? -радушно предложил Доктор. -Вроде бы дождь собирается, а вам до Припяти неблизкий путь.

-Рассчитываете уговорить на вскрытие после завтрашней кончины? -поинтересовался я. -Хочется глянуть, что у Семецкого внутри?

-Рассчитываю. -честно признался эскулап. -Хочется. Ведь вам же это совершенно ничем не грозит.

Я вздохнул. Рекс — тоже.

Ясное дело, тащить Маугли к себе домой не стал. Тамошнее излучение, приятно согревающее меня, угробило бы парня в считанные часы. Кроме того, вот-вот должны были зашевелиться и выползти наружу "монолитовцы", а у тех разго-воры с чужаками короткие: первый выстрел — на поражение, второй — контрольный в ухо и только потом — предупредительный. Завёл его по наружному обводу через окно в бывший медкабинет: там дверь надёжно заварена изнутри, из внутреннего коридора поклонники Монолита никак проникнуть не могут, а по обводу они поче-му-то не ходят. Воспитание не позволяет лазать в окна?

"Свободовец". Военный сталкер

-Завтраком не угощаю. -извинился я. -Продуктов-то у меня много, только вам они не подойдут — сплошь радиоактивные.

-Дякую, не треба. -ответил Маугли. -Не маю часу на снiданки. Ви, мабуть, теж, я гадаю. Як менi вчора сказав Бармен, ви теж шукаєте Стрiльця?

С этого и начался разговор с моей стороны и почалася розмова — с его. По-скольку он изъяснялся по-украински, а я — по-русски.

Оказалось, в своё время Бомж спас молодого солдатика, дезертировавшего из части от издевательств старослужащих и пропадавшего посреди радиоактивно-го болотца Агропрома. После того, как Бомж, вдобавок ко всему, продемонстриро-вал сверхъестественные способности лидера, солдатик преисполнился к нему без-граничным обожанием. Бомж со товарищи дали пареньку прозвище Маугли пачку денег и постарались выпроводить его из Зоны "до Полтавы, до хаты". Однако, Маугли остался здесь. Покровитель Зоны Сатана, очевидно, щедро пометил ново-сёла нашего ада: он оказался прирождённым сталкером-одиночкой, ловким и удачливым. Однако Маугли, несмотря на успешные одиночные рейды, постоянно и страстно напрашивался в группу Бомжа. А тот, словно предчувствуя свою и това-рищей трагическую гибель, всегда категорически отказывал парню в его просьбах.

И вот четвёрку Бомжа расстрелял Меченый, он же Стрелок. Мимоходом. Нелепо.

-Наволоч! -прошипел Маугли, бешено прищурившись. -На шматки гадину порiзати треба!

Маугли сообщил, что узнал от Бармена о моём визите и о том, что я разыс-киваю Меченого-Стрелка. Мнение о Семецком у Маугли почти не отличалось от канонической легенды: бессмертный, всемогущий и всезнающий. Демон Зоны, спо-собный оказать волшебную помощь во всех начинаниях. А начинаний у молодого сталкера было... Всего одно и было. Отомстить Стрелку.