— Будут ли какие-то пожелания, мистер Саура? — стоявшая на пороге номера мисс O'Лири видимо, получила какие-то инструкции, запрещающие ей оставлять меня одного.

— Как вас зовут, мисс? — я положил свою маленькую дорожную сумку в шкаф.

— Оссия, мистер Саура.

— Это ирландское имя? Что оно значит?

— Я бы не хотела об этом говорить.

— И все же? Ведь ирландские имена имеют смысл? Это не английские Джон, Том, Николас, Мэри. Я прошу вас. Если уж Джейсон назначил вас гидом, вы должны всячески помогать мне в этом городе.

— Маленькая олениха, — она теперь смотрела в пол, а щеки стремительно краснели.

Бывают такие люди, что от малейшей неловкости начинают чувствовать себя неуютно. Видимо, Оссия была как раз из таких.

— Замечательно, — одобрил я выбор ее родителей. И тут же соврал: — Я знавал одного араба, его звали Сафар. Он утверждал, что был назван в честь месяца в календаре. Вообразите себе, что, допустим, меня назвали бы родители Февралем. Вот это странно, а Оссия — даже романтично.

— Так звали бабушку, — развела руки мисс О'Лири. — А в школе меня все называли Дабл-Оу. Оссия О'Лири. И сейчас так зовут.

Я посмотрел в окно и сказал:

— А меня зовут Серхио. Друзья называют Сардж. Но у меня их немного. — Не знаю, зачем я добавил последнее. — Мисс Оссия, вы не покажете мне окрестности моего жилища? Чтоб не заблудиться случайно?

— Здесь невозможно заблудиться, — рассудительно сказала она. — Все параллельно и перпендикулярно. Всюду указатели и вывески. И всегда много людей.

— Может быть, тогда перекусим? Я после долгой дороги немного голоден. Порекомендуете что-нибудь?

Она согласилась и привела меня в какой-то итальянский ресторанчик. Впрочем, здесь каждый второй ресторан был итальянским.

После то ли полдника, то ли раннего ужина я уговорил Оссию показать мне знаменитую набережную реки Чикаго.

Уже темнело и становилось прохладно. Моя провожатая ежилась на ветру, но отважно вела меня к реке. В зданиях зажглись окна, и все эти дома-утесы раскрасились светляками огней, создающими почему-то новогоднее настроение.

До набережной оказалось совсем недалеко — каких-то десять минут быстрой ходьбы, считая и остановки на светофорах.

И не смотря на то, что порядком продрог, а Оссия так и просто стучала зубами от холода, я не пожалел, что увидел это место! Где-то я слышал, что в Ленинграде больше пяти сотен мостов. Очень может быть и так. Не считал. Но в Чикаго каждая улица в Лупе имела свой отдельный мост! И перпендикулярные и параллельные! Мосты через каждую сотню шагов. А вокруг светящиеся коробки небоскребов — по-настоящему завораживающее зрелище. Ничего подобного мне видеть прежде еще не доводилось и я, стоя возле громадины здания Лео Барнетта, вдруг понял масштабы своей авантюры.

Они ведь просто так не отдадут мне возможность строить подобные Лупы в Москве, Ленинграде и Свердловске. Нипочем не отдадут. И будет драка.

Наверное, такое ощущение должно возникать у альпинистов, впервые восходящих на Эверест — масштабы реальности внезапно становятся вещественными и поражают воображение: вершина горы уходит куда-то в космические выси и начинаешь чувствовать себя мелкой букашкой. Меня в тот момент одолевали именно такие чувства. Я даже попросил Оссию ущипнуть меня. Скорее всего, она решила, что так меня — робкого провинциала — потряс вид ночного мегаполиса. Но это было немножко другое: я сам себе не верил, что решился бросить вызов хозяевам всего того великолепия, что развернулось передо мной.

Я проводил Оссию до метро: она спустилась на станцию "Лейк", замерзшая и немножко раздраженная.

У стойки регистрации в отеле меня ждал Джейсон Старк.

— Сардж, ну где же ты ходишь, старина? — воскликнул он, едва меня заметив. — Я уже думал, что придется отложить намеченную программу на завтра! Осмотрелся?

— Да, спасибо, Джейсон. Мисс О'Лири показала мне набережную.

— А ты не теряешься, хитрый табаковод! — обрадовался Старк. — За это нужно выпить!

Он поймал такси, и повез меня куда-то на юго-восток, где было "приличное заведение со снукером".

Бильярдный кий я взял в руки впервые. Понятно, что никакого сопротивления оказать умелому Старку у меня не вышло. Хоть он и старался, умело подставляя мне очень простые шары. Как я ни пытался копировать его стойку, манеру держать кий и тщательно прицеливаться — красные шары летели во все стороны, кроме нужных. Цветные падали в лузы и снова почему-то выставлялись. Пояснения сложных правил еще больше меня запутали. Наилучший результат дало простое следование подсказкам Джейсона. Он показывал мне каким шаром куда бить, где ждать "выхода" и прочие премудрости, которые почему-то плохо запоминались.

После двух партий, проигранных мною с каким-то неприличным счетом, Джейсон отобрал у меня кий и повесил его на стену.

И мы поехали в стриптиз-клуб.

По дороге Старк поведал мне, что вот уже пару лет как развелся и теперь чувствует себя снова молодым, счастливым и кому-то нужным. Что мужчину делают состоявшимся не семья и дети — это женский удел, а собственные успехи. В бизнесе, творчестве, спорте или в чем-то другом, мест для приложения сил масса! Но только не семья. Семейный человек, по мнению Старка, был обречен вести полурастительное существование — бесполезное и бестолковое.

— Слушать все эти бабские заморочки и считать тот бред, что они придумывают на пустом месте, за откровения свыше. Дом-работа-дом-работа. Как маятник в часах! Ну кому это нужно, Сардж? Разве сэр Фрэнсис Дрейк был женат, когда вел свою "Золотую антилопу" через Мировой океан? Разве мы что-то слышали о супруге сэра Уинстона Черчилля? Разве кто-то бы знал о жене Сталина, если бы он ее не убил? Единственное зло на этой земле — бабы! — откровенничал Старк. — Любой женатый человек, добившийся чего-то, мог бы стать в тысячу раз успешнее, если бы не женился! Я вообще признаю только один вид брака — когда руку богатой наследницы отдают энергичному профессионалу, способному удержать на плаву семейное дело, а то и приумножить его. Поверь мне, Сардж, знаю, о чем говорю: у меня самого две дочери остались с Мэгги, удави ее дьявол!

Я просто улыбался — мне были безразличны его взгляды на эту сторону жизни.

Еще часа два мы с ним слонялись по ночным клубам — мне это было в новинку, да и занятно, а Джейсон чувствовал себя как рыба в воде. Потом, ближе к полуночи, сославшись на усталость после дороги, я уехал в свой отель, договорившись со Старком встретиться в ресторане Тутто за полчаса до полудня.

Следующий день оказался дождливым. У портье нашелся зонт для постояльцев и я, шлепая по лужам, пошел на встречу.

Теперь Чикаго не производил того впечатления, что чуть не раздавило меня прошлым вечером. Да и был он — деловой центр — не так уж и велик. Небольшой островок циклопической застройки, всего три мили на полторы, посреди полей двухэтажных жилых домов простых работяг. Ну, разумеется, еще заводы, электростанции, пирсы, театры, музеи, немножко парков и дороги. Вот и весь город.

Старк пришел раньше. А, может быть, с утра отпивался здесь чаем после вчерашнего карнавала. Он успел немного поохать, вспоминая наиболее яркие фрагменты удавшегося вечера. Потом к столику подошли два гладко выбритых джентельмена — в ладно пригнанных пиджаках, обоим слегка за тридцать, в глазах сталь и вселенская усталость.

— Сэм Фишер, — представился тот, что был повыше. И протянул мне визитку.

— Том Снайл, — сказал второй, чуть постарше, с тонким шрамом на носу. И в моей руке оказалась вторая визитка, на которой значилось "Томас Снайл, вице-президент "Чиверс & Co" — важная птица.

И я знал этого человека. Почти так же хорошо, как Захара. Но не в прошлом, а в будущем.

Мы со Старком тоже назвали свои имена, после чего мистер Снайл заказал два кофе и какой-то десерт.

— Итак, мистер Саура, насколько мы поняли, дела некоторых наших клиентов, — он назвал несколько фамилий, — уполномочены вести вы?

— Вел до недавнего времени, — уточнил я. — Сейчас счета этих людей будут закрываться, и деньги будут переведены в один из наших банков. Думаю, распоряжения на этот счет вы получите еще до конца текущего года.

— Вот как? Если я правильно понимаю, то общая сумма на этих счетах, — он щелкнул пальцами и в его руке оказался листок, поданный Фишером, — составляет что-то около семидесяти пяти миллионов?

— Трудно сказать. У меня нет точной цифры, — я сделал вид, что не владею информацией. — Вы же понимаете, что я всего лишь посредник, имеющий свои небольшие комиссионные?

— По размеру комиссионного вознаграждения очень легко определить общее количество имеющихся в управлении средств.

— Верно, — согласился я. — И все равно у меня нет точной цифры. Да и важно ли это?

— Не очень. Нас больше заботит причина, по которой ваши и наши клиенты безболезненно пережили всеобщий крах. Поделитесь?

Я задумался. У Снайла была интересная манера вести разговор: он его именно вел, напирая на собеседника, склоняя к нужному направлению. Я так не умел.

— Про удачу вспоминать не нужно? — осведомился я на всякий случай.

— Не стоит. Мы посмотрели историю этих счетов — за два года ни одного цента убытков. Так не бывает. Никакая удача не позволит выигрывать два года подряд.

— Хорошо, мистер Снайл. Могу я поговорить с вами наедине?

— Сэмми, сходи в туалет, кажется, ты испачкал рукав. — Буркнул мистер Снайл.

— Джейсон, вы же мне поможете? — Фишер поднялся.

Старк, хоть и навострил уши, вынужден был подчиниться просьбе.

— Итак, Томас, — сказал я. — Вы же профессионал? И у вас есть свои секреты? Я тоже профессионал и у меня тоже есть тайны. И раскрыть их я смогу лишь тому, кто работает на меня. По-моему, это справедливо?

— Более чем, — согласился Том. — Но все-таки, мистер Саура, не для протокола? Намекните и я буду спать спокойно, зная краешек тайны, а вы сможете и дальше... э-э-э.

Так и не подобрав слова, он замолчал, и выжидательно уставился на меня.

— Это же не угроза была? — наверное, стоило задать и такой вопрос.

— Бог с вами, какие угрозы? Просто природная любознательность не даст мне спокойно спать. И я буду всегда знать, что есть кто-то на рынке, кто никогда не проигрывает по неизвестным причинам. Согласитесь, для настоящего профессионала это повод усомниться в себе, а значит, и начать узнавать больше. А там кто знает, куда приведет меня любопытство? Это же могут оказаться не очень законные вещи? Инсайд, подкуп, манипуляции с компьютерами?

Мне очень нравился его напор, внимательность к деталям; чувствовалась хватка настоящей акулы, лишь по недоразумению оказавшейся в Чикагском садке, а не на Уолл-стрит.

— Том, сколько вы сейчас зарабатываете? — я тоже решил взять быка за рога. — Честность за честность.

— За этот год вместе с опционами на акции "Чиверс" мой доход составит около пятнадцати миллионов. Конечно, не Милкен из Дрекслера, но я не жалуюсь; не всем же быть гениями.

— А сколько вы получите в случае досрочного прекращения контракта по своему желанию?

— Немного, — Снайл изобразил уныние. — Почти ничего.

— Мне нужен управляющий одного оффшорного фонда. С активами около трех миллиардов долларов. Я предлагаю вам за эту работу пятьдесят миллионов в год и прикосновение к тайне. — На самом деле я не собирался платить ему ни цента сверх того, что он сможет заработать. Но в то, что он сможет принести пятьдесят миллионов в год под моим руководством, я был уверен. — Но перед этим вы обязаны закрыть все вопросы, которые возникли у "Чиверса" к моим клиентам. Что скажете?

Он отставил свою чашку кофе. Внимательно посмотрел на мой клетчатый пиджак, на покусанные ногти и ободранные кутикулы.

— Мистер Саура, — начал Том, — подобные предложения мне делаются по пять-шесть раз в год. Пятнадцать миллионов, двадцать, двадцать пять. Не хочу сказать, что они меня не интересуют, но немногие в Чикаго могут мне предложить условия, на самом деле лучшие, чем я имею сейчас. И я никогда бы не стал вице-президентом и младшим партнером в такой компании, если бы кидался из стороны в сторону, соблазняясь на обещание золотых гор черт знает кем.

Его отповедь была совершенно понятна. Захар рассказывал, что ныне в бизнесе есть и такая практика: успешных менеджеров переманивают конкуренты, а потом через пару месяцев выкидывают на улицу, не выполнив обещаний. Не очень-то честно, но в конкурентной борьбе должны использоваться все способы, сулящие преимущество .

— Мое предложение реально. По пятьдесят миллионов ежегодно ближайшие пять лет и кусочек тайны, — повторил я. — Либо вы проводите свое расследование, тратите очень много денег и в результате получаете дырку от бублика? Ведь, скажу вам честно, тайны, приносящие такие деньги, охраняются очень неплохо.

Он ненадолго задумался.

— Знаете, мистер Саура, что меня беспокоит больше всего?

— Откуда, Том, мне это знать? Я не телепат.

Он усмехнулся.

— А я уже начал сомневаться. Больше всего меня настораживает несоответствие между вашим юным возрастом и произносимыми суждениями. Так не думают в двадцать пять, ведь вряд ли вам больше?

— Двадцать три, — уточнил я. — Но это ничего не меняет. Вы принимаете мое предложение?

— Сколько времени я могу подумать?

— Думаю, ваш Сэмми уже постирал всю рубаху. Сейчас она высохнет и вскоре он появится. Решайтесь.

— Еще один вопрос. Вы работаете на правительство?

— Скорее, на людей из правительства, — уточнил я.

Не обязательно ему пока знать, что правительство это советское, а люди — бывшие его члены. Да и потом это знание будет явно лишним. Но вот обзавестись прикрытием в американском правительстве — совершенно необходимо. Надеюсь, Фрэнк оправдает мое доверие.

— Значит, все-таки инсайд. — Сделал Том напрашивающийся вывод.

— Соглашайтесь, Том, такими предложениями не разбрасываются. Вы же хотите утереть нос Роберту Претчеру, Баффету или выскочке Соросу? У вас будет такая возможность.

— Знаете, мистер Саура, собираясь на эту встречу, я меньше всего рассчитывал поменять работу. Но, если все, что вы мне рассказали — правда, то... Я согласен.

Я дал ему две недели на то, чтобы закрыть все дела по моим "мертвякам". Потом он должен был взять недельный рождественский отпуск и приехать в Луисвилл — ознакомиться с принимаемыми делами. Если его все устроит, то у нашего фонда появится официальный глава.

Я знал, что все будет хорошо.

Отказавшись от предложения Джейсона заглянуть к нему в офис перед дорогой, я передал привет мисс О'Лири и в тот же вечер отправился назад, только в этот раз маршрут пролегал через штат Иллинойс: Чикаго-Кэнкэки-Шампейн-Парис-Вашингтон (тот, что в Иллинойсе)— Луисвилл.

Глава 3.

— Мы не успеваем! — Сказал я. — Мы ни хрена не успеваем! Мы взяли на себя слишком много.

— А по-моему, дела идут успешно, — возразил Захар. — Посмотри, мы здесь всего три года, а уже у нас есть банки-фонды-агентства. Мистер Твистер, бывший министер, Мистер Твистер миллионер! Владелец заводов, газет, пароходов...