Многослойный мир

Попозже Василий Петрович порадовал меня рассказом об 'Активной разведке', в которой подвизался и то самый Кирилл Орловский.

-Это было как бы отрыжкой и наследием двух явлений-наследием Гражданской войны и наследием Льва Давидовича Троцкого. ))))

Мы с тобой говорили о том, что не все марксисты считали правильным существование СССР и опасались, что капиталисты соберутся и раздавят его. Отчего и надо, пока капиталисты не очухались и не собрались, бить по слабым местам капиталистического окружения. Если принести на штыках Красной Армии революцию соседней стране, то у социализма станет на одну страну и несколько миллионов людей больше. Две— на две страны и побольше населения. Утихла война-можно ее продолжить другими способами и приблизить революцию. Насильственным путем. Вот на Кубе как все было дело? Режим на Кубе был компрадорский и со специфическими южноамериканскими чертами: если надо вырезать село, что против нынешнего президента, то и вырежут. Только в стране Банании это сделает бананийская армия, а в стране Апельсинии армия резать не будет, для того там есть псевдоармия из разных отбросов общества, готовых за кусок хлеба и рюмку тамошнего алкогольного пойла ту деревню сжечь дотла, а жителей убить. Поэтому, если в Европе даже возмутятся, апельсинийские власти пообещают разобраться и с горестным выражением лица скажут, что это междеревенские конфликты, или межплеменные или межрасовые, увы, дикие люди живут у нас в том штате, чуть что-,так хватаются за нож и обрез, вы в Европе уже цивилизовались, а они еще нет...На Кубе же горсточка революционеров высадилась, и было их человек около восьмидесяти. Причем сразу же все пошло неудачно, и до гор обралась лишь горсть от той горсти. Но людей, что были готовы воевать с диктатором Батистой, в стране было много, и в горсти из горсти нашлись партизанские командиры. Они и вскоре привели повстанческую армию в Гавану. Дальше пошли другие условия, но пока надо заметить, что общество на Кубе было готово к восстанию и от визита революционеров детонировало, как та самая динамитная шашка от фитиля. Тебе же на истории преподавали о революционной ситуации, и об субъективных и объективных факторах превращения революционной ситуации в революцию? Вот-вот. История с Кубой имела продолжение. Известный революционер Гевара, бывший в числе победителей на Кубе, захотел повторить это в Боливии. И явился туда с группой товарищей, и мог использовать свой богатый опыт. Но вышло все не так-боливийцы восставать не спешили, ибо не создалась та самая революционная ситуация. Поэтому субъективные предпосылки к революции были, а объективных-нет. Поэтому все у Гевары началось сильно удачнее, чем на Кубе, но вскоре и отряд погиб,

и сам Гевара тоже.

У нас по соседству со времен Гражданской войны осталось много людей, что не мыслили жизнь без боя, и желание это поддерживалось особенностями Второй Речи Посполитой. А там с исполнением законов всегда были проблемы, а вперед вылезали желания магнатов,

и эти особенности переползли из первой Речи во Вторую. Есть куча законов, которые защищают права некатоликов— ну, ты и сам знаешь, как их соблюдали. Но в Польше этого не понимали и утверждали, что права некатоликов защищены. Да, законы есть, но не исполняются. Отчего желающих воевать за так защищающую их Речь снижается и снижается. После победы Варшавы в войне и Рижского договора полякам снова достались земли, где католики не в большинстве и поляки тоже. Ну, вот и с землями и людьми поступали, как в старые 'добрые' времена. К этому добавились осадники, то есть те, кто получил земельные наделы за борьбу с Советской Россией. Как ты понимаешь, уже на стадии выделения им земельных наделов начинается свистопляска, и она идет дальше, поскольку новоявленные паны чувствуют себя победителями и считают, что все им обязаны угождать. А они ничем не обязаны. Ну и польская администрация и полиция словно сошли со страниц книг Сенкевича о Потопе 17 века. Только Ярема Вишневецкий хоть великим паном был, а тут сельский полицейский ведет себя, совсем как магнат Ярема! А чиновник — как все магнаты старой Речи в одном лице!

И вот возникла на нашей стороне границы идея этим воспользоваться. Вот бузят осадники в каком-то повете и ведут себя, совсем как 300 лет назад и этим можно воспользоваться. Есть в лесу партизаны, которые могут прийти в гости к такому бузотеру и угнетателю и показать ему, что он совсем не пуленепробиваемый. И полицейский тоже может удостоиться такого визита, и помещики покрупнее. Причем, как мне рассказывали, сначала его предупреждали, что над умерить пыл. Те, кто понимали, что с ними не шутят, глубину падения осознавали и живы остались. В итоге разъяснительной работы на месте остались только треть первоначальных энтузиастов освоения восточных земель. А что это получается? По планам получили землю что-то около 300 тысяч осадников-это уже много, образуется такая вот цементирующая восточные земли прослойка людей, Варшаве лояльных и с боевым опытом. Их можно быстро призвать в армию, не дожидаясь, когда они в эшелон сядут и из— под Кракова или Лодзи приедут, ведь полки стоят в ближайшем городке или в следующем. Можно их, если обстоятельства позволят, и бросить на подавление крестьянских волнений. У осадников рождаются дети, и первые из них в 1939м году сами могут быть призваны или парой годов позже.

А если осадников в три раза меньше, чем хотелось в Варшаве. то испуг осадника гостями из леса подрывает основы польской политики. Да, осадника и его сына могут и из Лодзи и Познани призвать, но в Барановичи и Ровно они приедут позже, чем если бы жили в своем 'имении' под этим городами. Глядишь, танки и конники Красной Армии до Пинска дойдут, пока осадников везут на театр войны.

Этой ситуации помогало то, что польская граница с польской стороны охранялась полицией и без рвения. Отчего в приграничном местечке Раков напротив Минска образовалось что-то вроде контрабандистской республики. Любители легких денег ходили за границу и обратно, и в Ракове их ждали возможность закупить и продать плюс отпраздновать успех операции. С советской стороны охрана границ существовала, но тоже не наглухо закрывавшая ее. А значит, через границу может ходить не только любитель наживы, но и борец с Речью Посполитой. И даже не поодиночке. Три-четыре человека с оружием и гранатами— и шибко активному осаднику и полицейскому-любителю плетью орудовать предстоит нелегкий вечер или ночь. За границу же от польской тюрьмы может уйти нужный человек.

И на ныне польской территории находились партизанские отряды. Одним из них командовал то самый Кирилл Орловский, из известных партизан еще там были Корж и Ваупшасов, его книгу ты читал.

Что делал отряд Орловского? Периодически сжигал лесопилки и смолокуренные заводы, где-то по три раза в год, как я слышал. Если лесопилкой владел осадник или помещик, то ему тем самым прямо говорилось, что ему тут не рады, а если белорус или поляк не настолько опилсудченный, то намек для него был тоже ясный-нельзя слишком давить соки из местных, чтобы они подсказали, что этого вот палить можно, а этого можно и оставить с имуществом. Куда его поместят-в спаленные или оставленные— будет зависеть от него. Вторая и долгая работа-это те, что за границу умотали из Слуцкой 'республики'. Когда было заключено перемирие с Варшавой, то при этом будущая граница не была окончательно определена и войска обоих стран меж собой имели зазор. Вот этими еще ничейными местами в Варшаве занимались, пытаясь тоже урвать кусочек земли. Вот, к примеру, на будущей мирной конференции Слуцк вернут Литбелу (или как тогда эта республик называлась, а потом стала Белорусская ССР. Если же заранее подсуетиться, то в Слуцке может образоваться как бы самостоятельная республика, которая выберет независимость от Литбела или Москвы, ну ты понял, как это получится. Организовали сьезд населения с почетными гостями в польских мундирах, образовали республику и ее армию в составе бригады...Но Красная Армия эту всю оперетку разогнала и даже без кровопролития, ибо 'армия' Республики побежала и остановилась уже за польской демаркационной линией. То самое делалось и в Мозыре, там фигурировал известный Булак-Балахович, но его тоже выставили. Лучше получилось с Вильнюсом. Там образовали якобы независимую республику во главе с Люцианом Желиговским, который два года комедию ломал, что якобы Польше не подчинялся, а потом передал республику в лоно матери-Польши. Его за 'Бунт' тут же простили и переданную землю приняли. Литовцы обиделись, но сделать ничего не смогли. Вот шибко самостийных борцов за Слуцк он и уничтожал.

Потом настал 1924 год и Орловский с Ваупшасовым заставили говорить о партизанах всех. И даже за границей. Были проведены аж две громких операции-захват городка Столбцы и захват поезда с воеводой Полесским.

В тюрьме Столбцов сидели два члена ЦК КПЗБ и другие товарищи, что там дожидались суда. Тюрьма была опутана колючей проволокой, охранялась и даже с пулеметами. Ваупшасов собрал не то полсотни, не то чуть больше народу, захватил городок и тюрьму вместе с теми, кто сидел в ней. Своих отправили в лес, чтобы они на партизанской базе немного отошли от тюремного сидения, а прочих выпустили и сказали: 'Идите к чертовой матери! Будет вам подарок, хотя вы его не заслужили!' Они и удалились, малость пограбив городок и его лавки с магазинами. Заодно они отошли в другом направлении, отчего с преследованием у поляков не очень получилось. Наверное, преследовали не там и не тех. Неподалеку стоял польский уланский полк, но целиком он туда не явился, а явившихся отогнали пулеметами. Потери-по моему, три человека, из них один попал в плен. Государству польскому и польскому гонору нанесена смачная пощечина. А на претензии было отвечено, что по сообщенным поляками адресам нет никаких партизан, а живут обычные люди. Я так понимаю, что взятый в плен товарищ сказал на допросе что-то нереальное, поэтому и недоказуемое. И добавили, что такое происходит из-за внутренней политики Польши, отчего население берется за оружие.

А затем подоспела вторая пощечина, уже от Орловского. Был остановлен поезд, в котором ехал воевода Полесский. Как его фамилия-я слышал, но в памяти не удержал. У него изъяты бумаги, а также нанесено оскорбление его шляхетской чести. Про это рассказывали разное, кто говорил, что просто раздели до белья, а кто и такое, что воевода еще плетей заработал. На свободе он подал в отставку и более во власти не бывал, отчего я думаю, что насчет плетей таки случилось. Ну, не только крестьян и оппозиционных деятелей плетьми попотчевали, но, оказалось, что и воевод тоже. И все в пределах текущей польской действительности!

Конечно, в Варшаве знали, от чего и почему, но это знание недоказуемо. Пришлось заняться охраной границы. Был образован Корпус ее охраны, Раковскую контрабандистскую 'республику' разогнали, кончился ее век златой. С охраной стало получше, но далеко не лучезарно. Даже в 1930 х годах пройти через границу вполне можно было, если не висит проклятие неудачи на вороте.

То есть еще одна прореха в бюджете на оборудование границы. Новый успех операции.

Только вскоре она была свернута.

— —