Пятый в списке

13

— Итак, что мы имеем? Уильям Гест, семидесятивосьмилетний коренной терранец, не женат, детей нет, Амой посещает впервые. Официальная цель визита — как и сказал лысый — аудиенция у Юпитер, первого и единственного в галактике ИскИна. Нахрена ему эта аудиенция?

— Рекламный ход, я полагаю, — развалившийся в постели блонди закинул ногу на ногу и флегматично вертит босой ступней. — Наш софт самый лучший, мы на короткой ноге с Юпитер...

Сидящий рядом рыжий смеется коротко и соглашается:

— Да, планируется широкое освещение этого события в прессе. К тому же, дела у компании в последнее время идут не особенно хорошо. Если не сказать — паршиво. Честно говоря, я вообще не понимаю, почему федералы до сих пор ее не задавили. Но причем тут пятеро фурнитуров?

— Кто-нибудь из них покидал Амой?

— Нет, — говорит Катце, — ни один. Я проверил.

— Тогда не знаю, — молвит блонди. — Возможно, Гест все-таки был здесь когда-то. А может, и нет. Но кто-то из пятерых знает о чем-то, имеющем к нему отношение.

— И что это может быть?

— Все что угодно.

Катце вздыхает.

— Ладно, едем дальше. H&S, как ни крути, один из крупнейших разработчиков программного обеспечения. Нокс — один из лучших программистов Танагуры. И ему срочно понадобился один из заказанных фурнитуров.

— Не срочно, — поправляет блонди. — Он сам сказал.

— И что из этого следует?

— Все что угодно, — лениво повторяет блонди. — Абсолютно все что угодно, Катце.

Рыжий кивает, свесив голову. Он и сам пришел к такому же выводу — слишком мало данных, чтобы делать какие-то выводы, а строить одну теорию за другой — занятие неблагодарное, особенно если учесть, что напрямую участие Геста в убийствах не доказано. Только один черт все упирается в R4R 086...

— Знаешь, я пожалуй снова свяжусь с Джейми, — говорит Катце. — Вдруг повезет?..

Рауль улыбается. И делает вид, что ему все равно. А потом очень внимательно прислушивается к разговору и надеется, что после него Катце не закатит еще одну сцену.

— Это снова я, Джейми.

— Ты не коп, — вместо приветствия выдает Джейми. — Что тебе от меня нужно и где Рауль? Он уже второй день не появляется в Эос.

Рыжий усмехается. Такого поворота он не ожидал.

— Ты, я смотрю, времени даром не терял. Что ж, раз ты такой умный, то слушай... — и Катце рассказывает — и про Геста, и про Нокса, и даже про свое ранение. Только про Рауля помалкивает, надеясь заболтать собеседника, заставить забыть. Однако ничего из этого не выходит. Выслушав рыжего, чертов Джейми первым делом интересуется, какое отношение ко всему этому имеет Рауль.

— Да никакого, — немного устало отвечает Катце. — Только то, что ты был его фурнитуром. Взгляни-ка лучше на Геста, может, его лицо покажется тебе знакомым?

— Что с Раулем? — игнорируя просьбу, упрямо гнет Джейми.

— Да все с ним в порядке. Я разговаривал с ним несколько минут назад, он был жив, здоров и прекрасно выглядел. — Катце чувствует себя конченым мерзавцем, но не собирается рассказывать кому ни попадя, что господин Ам проводит последние дни или даже часы своей жизни, валяясь в его постели. — Какого черта он вообще тебе дался, этот Рауль? — вдруг раздражается рыжий. — О себе лучше подумай. Тебя ищут. И шлепнут, если найдут. Я тут пытаюсь спасти твою задницу, а ты не можешь ответить на один простой вопрос?

— Ты слишком много врешь, — невозмутимо заявляет Джейми. — Я не буду с тобой разговаривать, пока не узнаю, где Рауль.

— М-мать твою!.. — шипит Катце сквозь зубы. Какой-то неудачник ставит ему условия, подумать только!..

— Я здесь, Джейми, и со мной действительно все в порядке, — раздается над ухом голос блонди, и рыжему хочется порвать чертова фурнитура в клочья — то ли из ревности, то ли из-за того, что тот выставил его идиотом. А у фурнитура вытягивается лицо и кадык начинает ходить вверх-вниз, словно он мучительно пытается сглотнуть что-то.

— Господин... Господин Ам... — блеет он. — Я... вы... ох... — и после паузы, едва слышно и с нежностью: — Рауль...

Катце закрывает глаза ладонью. Он не желает при этом присутствовать.

Рауль тем временем вглядывается в незнакомое лицо и пытается вообразить, что вот с этим человеком он когда-то...

Нет, блонди не может в это поверить. Катце ошибся. Наверняка ошибся. И у Рауля есть шанс убедиться в этом — прямо сейчас, немедленно.

Он берет рыжего за плечи и мягко выталкивает из кресла. Катце послушно и едва ли не с облегчением уступает ему место и устраивается в сторонке — не глядя на блонди, но с явным намерением не упустить ни единого слова. И не упускает, конечно.

— Я не помню тебя, Джейми, — слышит он. И чувствует, что слова даются Раулю с трудом. С паузами, тщательно подбирая выражения, блонди рассказывает о предполагаемой нейрокоррекции и спрашивает у собеседника, не знает ли он, по какой причине Юпитер решила, что блонди должен забыть о своем фурнитуре.

Это хорошо, что Катце не видит, как Джейми закрывает лицо руками. Достаточно того, что это видит Рауль, который тут же успевает пожалеть, что затеял эту беседу.

— Мы были любовниками, — после неимоверно долгой паузы отзывается Джейми. — Больше я ничего не знаю.

— Спасибо, Джейми, ты мне очень помог, — добрую минуту спустя мертвым голосом заключает Рауль и выбирается из кресла, чтобы тут же убраться куда-то вглубь комнаты, спрятаться в полумраке, а рыжий начинает беззвучно смеяться. Он не знает, кого из этих двоих он убил бы с бóльшим удовольствием.

Задавив истерику на корню, он возвращается к комму. Джейми все еще там, и вид у него такой, словно он только что пережил стихийное бедствие: взгляд пустой, бессмысленный, мышцы лица расслаблены, рот приоткрыт. Он смотрит в камеру своего комма, но вряд ли что-то видит, и вздрагивает, когда Катце снова предлагает ему взглянуть на Геста. Очень жестко предлагает, почти приказывает. По правде сказать, рыжему страстно хочется влепить ему пощечину, чтобы вернуть к жизни, но, к сожалению, это невозможно, а потому приходится терпеливо ждать, когда ошарашенный фурнитур придет в себя и изволит открыть-таки файл с изображением.

— Я... не знаю... кажется, видел... — лопочет Джейми.

— Кажется или видел? — с нажимом уточняет Катце, и его тон помогает собеседнику протрезветь, собраться.

— Да. Видел.

— Где, когда?

— Давно... — Джейми еще некоторое время собирается с мыслями, но потом выдает-таки всю историю целиком. Катце слушает и бесится от того, что взгляд собеседника все время расфокусируется, словно тот пытается разглядеть что-то за спиной рыжего. А дослушав до конца, недоумевает и все выспрашивает — точно ничего больше не видел? Ни странного, ни подозрительного?

Нет. Джейми уверяет, что нет.

— Ладно, — сдается рыжий. — Позвони мне, если что-нибудь вспомнишь.

И отключается. А за его спиной, где-то в районе кровати, ощущается Рауль. Очень слабо ощущается. Катце думает, что, возможно, он спит, но сам в это предположение не верит. Катце хочет встать, пойти к нему, но думает, что тому, возможно, стоит побыть одному и что-то понять, что-то переосмыслить... Катце закуривает сигарету и не трогается с места. У него есть время хорошенько подумать.

О Джейми, например, у которого в то лето было что-то вроде практики, и его гоняли то туда, то сюда, а последнюю пару недель перед тем, как юный господин Ам приглядел его на аукционе, он проторчал в одном из ресторанов космопорта, и однажды ему поручили доставить обед на маленькую межпланетную яхту. Яхта эта вроде бы накануне запросила аварийную посадку — то ли навигационная система у них полетела, то ли еще что, но ремонтировать туда послали местных спецов, которые и заказали тот обед.

У яхты пацана встретил суровый дядечка, провел его внутрь — в уютную такую переднюю, забрал контейнеры с едой и велел сидеть тихо и по яхте не шляться. Джейми огляделся по сторонам, устроился на диванчике и приготовился ждать. Ждать было скучно, гулять запрещено, и пацан собрался было вздремнуть, но тут, черт ее знает откуда, в переднюю забрела кошка. Белая, гладкая, с нахальными глазами и тонким блестящим ошейником. Посидела на ковре, повертела головой и пошла вон. Джейми поднялся и, как завороженный, пошел за ней. Шел недалеко. Тварюшка свернула в коридорчик и нырнула в приоткрытую дверь. Джейми подкрался к двери и заглянул.

Внутри было светло и уютно, у дальней стены стояло кресло, а в кресле спал старик. Кошка пересекла комнату и запрыгнула к нему на колени. Старик открыл глаза, посмотрел на Джейми, погладил кошку — и закрыл глаза. Джейми на цыпочках вернулся в переднюю и больше никуда свой нос не совал. Потом пришел суровый дядечка, вернул контейнеры и отправил пацана восвояси. А вечером того же дня пацана купил Рауль. Все.

И никаких тебе ужасов, никаких страшных тайн и кровавых злодеяний — вообще ничего.

Катце разглядывает портрет господина Геста и думает, что Джейми, возможно, видел что-то такое, на что мог не обратить внимания, и если порыться у него в голове, то наверняка всплывет какая-то улика, но сам он, несомненно, не в состоянии о ней вспомнить. А что в итоге? В итоге — тупик. И лишь привычка все доводить до конца заставляет Катце порыться в диспетчерских базах на предмет сведений об этой загадочной яхте.

Сведений оказывается мало. Да, яхта действительно запросила аварийную посадку. Посадку разрешили, помощь оказали. На борту находилось шестеро федералов. И никаких указаний на то, что среди них был господин Гест. Может, Джейми ошибся, и это был вовсе не он?

Все может быть, только вот внешность у Геста довольно приметная, его трудно было бы с кем-то спутать, и вряд ли четырнадцать лет назад он был намного симпатичней — с этими его многочисленными родинками на лице и огромным мясистым носом.

Катце хмыкает и лезет выяснять, кто владелец яхты. Выясняет. После чего тихо ругается и пожимает плечами. Он все равно не понимает, на кой черт убивать фурнитуров. А еще рыжий хотел бы знать, какое отношение ко всему этому имеет Нокс.

Спросить, разве, у самого Нокса?..

'Да пошло оно все куда подальше...' — думает Катце и идет проведать Рауля, уже больше часа не подающего признаков жизни.

— Хочешь, я сделаю тебе чаю? — спрашивает он лежащего с открытыми глазами блонди. Блонди молчит. Блонди не двигается. Катце садится рядом, находит его ладонь. — Кажется, у меня есть шоколад, — добавляет он без всякого выражения.

— Он ведь до сих пор влюблен, да? — вдруг интересуется блонди, и рыжий сразу понимает, кто этот 'он'.

— Возможно.

— А ты? — шепчет блонди, до которого, кажется, дошло, наконец, отчего психовал рыжий.

Рыжий задумывается. Важно ли то, что он испытывает? И точно ли Рауль хочет это знать? Вряд ли.

— Я переживу, — говорит Катце. И даже не очень врет.

— Спасибо, — прикрыв глаза, выдыхает блонди.

Рыжий усмехается и чуть сжимает раулевы пальцы.

— Знаешь, я все-таки сделаю чаю. И где-то у меня был шоколад... Точно был...

14

Побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в плечи, темные губы что-то шепчут беззвучно, распахнутые глаза кажутся черными в полумраке спальни...

Радость моя...

Полувыдох-полустон, капельки пота над верхней губой, сосредоточенно-медленное движение — вниз и навстречу. Горячо, тесно, болезненно...

Джейми.

...Марвин не знает, как долго он сидит, не двигаясь, ни о чем не думая, ничего не делая. Воспоминания сводят его с ума, лишают возможности дышать, не дают видеть ничего вокруг. Переполненный ощущениями, вымотанный и растерянный, он перестает понимать, где он, кто он, что с ним. Хочется кричать, и горло сжимается судорожно, не выпуская крик наружу. Хочется умереть, а лучше и вовсе не появляться на свет, чтобы не знать, не помнить, не чувствовать.

Но как же чудовищно хочется жить...

Марвин оставляет свое рабочее место и пересекает кабинет, двигаясь замедленно, словно сомнамбула. Огромное, во всю стену, окно, за которым раскинулся залитый солнечным светом город, манит его, как будто там, в переплетении улиц, в нагромождении домов, он сможет отыскать своего маленького любовника... Нет, ничего не разглядеть. И Марвин закрывает глаза, прижавшись лбом к холодному стеклу. Со стороны он выглядит так, словно задумался над какой-то сложной и важной задачей. Никто не обращает на него внимания. Никому нет до него дела. И ему тоже нет дела ни до кого, кроме Джейми.

Выйти из здания, покинуть Эос и бродить по улицам, заглядывая в лица прохожих, — вот чего он хочет. Но, конечно, не сделает этого. Он уже ошибся однажды, позволив Юпитер узнать то, чего знать не полагалось никому. Второй раз он не ошибется.

Он возвращается к своему терминалу и принимается имитировать работу — впервые в жизни. Пока пальцы выстукивают что-то бессмысленное, голова занята вещами куда более насущными, чем проекты Юпитер. Такими, например, как инструмент для раскодирования нейроснимков, который срочно понадобился господину Аму. Марвину глубоко безынтересны причины этой надобности. Марвин просто хочет выгодно продать товар.

И, возможно, получить с этого дополнительный бонус.

Если хорошо поторговаться с господином нейрокорректором, то есть шанс вспомнить все. Марвин не знает, что представляет для него большую ценность — сам Джейми или каждая малейшая деталь воспоминаний о нем. Но если имеется возможность получить и то, и другое, то глупо отказываться от подобной возможности, не так ли? Особенно учитывая, что советник не в том положении, чтобы диктовать условия.

Да, новость об исчезновении господина Ама — уже не новость. Марвин узнал об этом чрезвычайном происшествии, едва придя на службу, и, похоже, оказался единственным, кто имел сведения о местонахождении советника. Впрочем, найти в Танагуре пропавшего блонди не составляет труда для Юпитер, но от нее до сих пор не поступило никаких распоряжений. Что ж, Марвину это только на руку.

Остается лишь дотянуть до перерыва, уединиться и сделать звонок. Все просто. И если бы не пытка оживающей памятью — было бы еще проще.

— Чему ты улыбался, Джейми? Там, на аукционе?

— Это было смешно?

Нет, Марвин не находит в этом абсолютно ничего смешного. Марвина начинает мелко трясти. Он никогда не видел сероглазых кошек. Он почти уверен, что таких не существует в природе.

А еще это навязчивое 'господин'... И путаница с годом рождения... И масса странных мелочей — на уровне ощущений...

Что это?.. Почему?..

Он боится об этом думать.

Он снова встает из-за стола и выходит вон. Ему нужно побыть одному.

Запереться в уборной, умыться и попытаться взять себя в руки — сколько времени на это уйдет? Немного. А сколько понадобится времени, чтобы смириться с тем фактом, что Джейми никогда не был ни фурнитуром, ни любовником господина Марвина Нокса? С тем, что Джейми помнит о ком-то другом? С тем, что господин Марвин Нокс для него — пустое место?

Подделка. Фальшивка. Суррогат.