| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Медленно, но верно Всеволод пробирался по городу в сторону окраин, от дома к дому, от подъезда к подъезду, избегая широких улиц и открытых пространств. Город был не таким уж и маленьким, есть, где развернуться мародерам. Сильно затрудняли передвижения возникшие после бури завалы из деревьев, стихийно образовавшиеся гигантские лужи, где под водой запросто мог оказаться открытый люк или глубокая яма. Приходилось обходить такие препятствия, покидая надежное укрытие и выбираясь на открытое пространство.
Несколько раз Всеволод видел в развалинах людей, наблюдая за ними в бинокль, он сделал вывод, что это рабы. Пятеро оборванцев бритые наголо, в гражданской одежде, которую бы постеснялись одеть даже бомжи, лазили по руинам, внизу рядом с добычей стояли три инквизитора, раздавая беднягам пинки и затрещины. Бинокль, совмещенный с дальномером, показывал, что до них метров четыреста, да и стояли "зеленые" удачно, двумя прицельными очередями можно было бы срезать, если постараться, а то и ближе подойти. Хотя ближе двухсот метров все равно не подобраться. Всеволод некоторое время держал их на прицеле, борясь с желанием нажать на курок. Но в руках было незнакомое оружие, одно дело свалить "зеленого" почти в упор, и другое — стрелять на четыреста метров.
Тяжело вздохнув Бур, незаметно перебрался на противоположенную сторону улицы. Сейчас нужно дойти до схрона и, если там не окажется его спутников, думать, что делать дальше. Сидеть в городе, где начались боевые действия, было глупо, так можно запросто оказаться в плену или стать трупом.
На этот раз Всеволоду удалось первым заметить противника, троица "зеленых" вышла из-за угла. Шли расслабленно, автоматы висели на груди, словно это была их территория и за ними никто не охотился. Это настораживало. Бур залег за чудом уцелевшими густыми кустами и достал бинокль. Обшарив оптикой руины, нашел два секрета, устроенных в развалинах домов, сделано толково, и службу часовые тащили исправно. Если бы он прошел еще метров тридцать, то его бы точно засекли, и если бы у них хватило терпения подождать, пока он выйдет на небольшой открытый пятачок, то его судьба была бы решена.
— Зачем ставить секреты в мертвом городе? — спросил сам себя Всеволод и сам ответил. — За тем, что у них где-то здесь временный лагерь.
Теперь нужно решить, обойти его по широкой дуге или посмотреть на жителей "рая" поближе. Любопытство победило осторожность, Всеволод, где пригнувшись, где ползком, обошел секрет и затаился в развалинах в десяти метрах от часового. Он не ошибся. За развалинами на небольшой площади были люди, много людей, несколько сотен. Одного взгляда на этот лагерь хватило, чтобы понять, что такое "рай" в понимании "зеленых". Полсотни автоматчиков держали под прицелом больше двух сотен рабов, все до единого были лысыми. Что ж, вполне неплохой отличительный знак, волосы быстро не растут, а головные уборы не положены. Часть рабов ставила забор из подручных материалов, часть вышки. Похоже, инквизиторы решили окапаться в этом городе, либо создать нормальный временный лагерь, пока не выгребут из руин все, что может пригодиться. Хоть они и были, по мнению Всеволода, подонками, но они были хорошо организованными подонками. Разглядывая поселение в бинокль, Бур наткнулся на двух мужчин с длинными волосами, забранными в хвост. На каждом из них была белая мантия, на груди большой крест. Понаблюдав за этой парочкой, Всеволод понял, кому здесь все подчиняется, любой приказ этих "святош" выполнялся со всевозможной тщательностью и с предельной скоростью. Рядом с ними стояло пятеро автоматчиков в черной форме и с огромными белыми крестами на спине и на груди. С точки зрения маскировки — бред, с точки зрения определения статуса — идеальное решение. Отдельно от всех на земле сидела группа людей, растерянно взирающих на данное поселение. У них были на месте волосы, у всех отобрали одежду, оставив только нижнее белье, и смотрели за ними лучше, чем за лысыми, полтора десятка автоматчиков. Всеволод стал вглядываться в лица пленников и довольно быстро разобрался, кто они такие. Прямо посреди группы, сверкая ярко-рыжими волосами, сидел Игорь, к нему жалась Карина в довольно красивом кружевном лифчике, рядом сидел Александр Николаевич, чуть пониже плеча рука была замотана пропитавшимися от крови тряпками. Видимо, ребята не хотелись сдаваться, да и у Игоря на теле было множество ссадин и синяков. Теперь нужно было решать, что делать. Если бы не они, Всеволод бы просто ушел, ввязываться в бой с превосходящими силами противника, который на своей территории и прекрасно вооружен, полное безумство, но там, в плену, люди, которых он знает, судьба которых на какое-то время была тесно связана с его судьбой. Так просто он их не мог бросить, это было предательство по отношению к себе. Просто, если он уйдет, то никогда себе этого не сможет простить. Это чувство ему было хорошо знакомо, оно до сих пор жило в нем. Он видел, как духи захватили в плен двух бойцов его роты, но ничего не мог сделать, он видел, как их резали на куски, а то, что осталось, приколотили к кресту. И сколько он себе не твердил о том, что при этом он спас множество других, но черное пятно на душе осталось. И теперь Всеволод знал, лучше сдохнуть, пытаясь освободить своих спутников, чем жить, зная, что просто бросил их на произвол судьбы. Теперь оставался самый важный вопрос: как не сдохнуть и выполнить задачу?
Бур почти час наблюдал за лагерем в бинокль. Часового рядом с ним сменили, благодаря смене караулов удалось вычислить все секреты, их оказалось восемь. Два часа прошло с того времени, как бывший старлей занял эту позицию, а в голову ничего путного не шло. Огромным недостатком было незнание собственного оружия, Всеволод даже приблизительно не знал ТТХ АД-03. Он не представлял, на что способен автомат, кучность на дальних дистанциях, предельная дальность, схема автоматики, надежность, а эти факторы нужно было обязательно учитывать в бою. Единственное полезное знание, которое он получил, секреты сменяются раз в два часа, никакой бодрянки, переклички, проверок, значит, если убрать часового, то два часа его никто не хватится. А его по любому придется убрать, и Бур это знал.
Лагерь развивался быстро, каким-то образом "зеленые" и их рабы, которые, скорее всего, в том мире были обычными жителями, оказались в одном месте. Чего не скажешь о его соотечественниках. К вечеру лагерь наполнился людьми. Вернулись поисковые и караульные команды, именно в этот момент Всеволод осознал масштаб трагедии. "Зеленых" было около трехсот человек, их пленников в два раза больше, но это было стадо, послушное, безголосое, затравленное, безвольное. В лагерь стащили кучу полезных вещей, кто бы не руководил всем этим, он был умным человеком, своим ходом пригнали десяток чудом уцелевших автомобилей, несли канистры с топливом, коробки с едой, нашелся даже еще один БТР. Точно такой же, как разграбленный Всеволодом. Поисковые команды были нагружены как мулы. Тащили все: доски, мотки колючей проволоки, посуду, инструмент, мебель. Ради святош в белом "зеленым" пришлось расширить периметр, чтобы захватить небольшой дом, разрушенный всего наполовину. Лысые получили по миске какого-то дерьма, пленников кормить никто не стал. И тут наступила ночь. Стремительно стемнело, не прошло и десяти минут, как Всеволод с трудом смог видеть метров на десять, и даже местная луна, не такая яркая, как на земле, не шибко помогала. Бур вспомнил свою первую ночь в этом мире, что-то было не так, тогда было довольно светло, он даже книгу читал при лунном свете, а теперь? Видимо Александр Николаевич был прав, мир меняется, впитывая особенности других миров. Что ж, это на руку. Внутреннее кольцо охраны зажгло костры, и если местных охраняли не очень хорошо, видимо, надеясь на рабское сознание, то место содержания пленников было освящено великолепно.
Рядом кто-то крикнул фразу на английском, из которой Всеволод понял всего несколько слов: Том и здесь. Похоже, смена караула. Он оказался прав, часовой откликнулся почти сразу.
"Эту смену пропускаю. Следующую режу", — решил для себя Бур и продолжил изучать сложившуюся диспозицию. Как ни странно, но внутреннюю охрану на ночь ослабили, хотя, логичней было бы ее усилить. Но после молитвы, которую провели "белые", что-то громко проповедуя в течение получаса и истерично трясясь на импровизированной сцене, местные стали совсем вялыми. Они почти тут же валились на землю и засыпали. "Да, с этими ребятами нам точно не по пути", — досмотрев службу, подумал Всеволод. Религиозных фанатиков он ненавидел до зубовного скрежета, да и религию вообще не больно жаловал, в Бога верил, но не так, как попы учат. Два костра, освещающие кучку пленников, четверо "зеленых", сидящих возле них. Одного Всеволод понять не мог, почему так ослабили охрану, неужели знают, что ночью никто не нападет, и рабское стадо будет послушно храпеть? С одной стороны ослабление охраны — плюс, огромный такой, жирный плюс, с другой — что пять человек у костра, что два, без разницы, у Всеволода нет бесшумного оружия.
Загон для пленников закончили в конце дня, где-то нарубили кустов с пятисантиметровыми колючками и оградили пятачок в десять метров, отобрали одежду, развели еще два костра по углам, чтобы обозревать весь периметр и успокоились.
Всеволод улыбнулся сам себе, в отборе одежды несколько смыслов, например, первый — человек не так защищен и через густые колючие заросли лезть не подумает, второй — эффект интересней — элемент обезоруживающий, психологически человек унижен и просто не способен на сопротивление. Как говорил герой Сергея Гармаша в фильме "Ворошиловский стрелок": "Врываемся, всех в наручники, человек в наручниках уже не человек". Здесь был тот же принцип.
Всеволод достал из разгрузки нож, еще один был у "зеленого", которого он грохнул днем. В детстве любимой забавой Бура была игра в ножечки, потом отец научил метать, а в армии он это умение преумножил многократно. Мог метать все, начиная от топора и саперной лопатки, и заканчивая предметами, которые метаться в принципе не должны: мастерки, гвозди, пилки для ногтей. А здесь два великолепных армейских ножа прекрасно сбалансированных, разве что из разных миров. Смена караула прошла как по часам. Правда, из-за темноты несколько громче, чем днем и вечером. Дав разводящему пять минут, убраться подальше, Бур пополз к секрету. Часовой бдел на старом матрасе, глядя в амбразуру, выдолбленную в небольшой стеночке и великолепно замаскированную всяким мусором. Вообще позиция у него была классная: дом развалился, образовав вал, вот на его верхушке за небольшой стеночкой и лежал дозорный. Назад он даже не оборачивался, там же свои. Это его и сгубило, скорее всего, внешняя сигналка перед позицией была, а вот с тылу не догадались поставить. Всеволод упал на него кверху, зажав рот, оттянул назад голову и просто перерезал горло. Заливая матрас кровью, и дернув несколько раз ногами, часовой затих. Операция по устранению заняла меньше тридцати секунд. Всеволод осмотрел его оружие. В отличие от убитого им ранее, у этого была винтовка, чем-то по виду напоминающая СВУ-АС с необычайно толстым стволом, похоже, в том мире все делали по системе "Булл-пап". Толстый ствол по виду напоминал глушитель как на "Вале" и "Винторезе". Если это так, то он снимет охрану раньше, чем она успеет вообще что-либо понять. Но если подобная снайперка у всех часовых, то он может сам попасть на прицел. Бур взял винтовку и навел на лагерь, прицел был ночной и очень даже хороший, один недостаток, Всеволод видел и его, и винтовку в первый раз в жизни, если он ошибется, то никого не спасет и сам сдохнет. Вообще это был не план, а полное дерьмо. И нужно было торопиться. Он навел винтовку на позицию часового с правого фланга. Самый ближний к нему дозорный, который мешал больше всего при отходе. Его нужно было убирать по любому. Второй пост располагался метрах в пятидесяти, в уцелевшей угловой квартире соседнего дома, и сделан был по той же схеме: пробитые амбразуры в стене прямо в углу, стрелок мог работать сразу на девяносто градусов, обстреливая даже сам лагерь, а не только подходы к нему. С противоположенной стороны его прикрывал пост, с другой стороны этого дома. И самое плохое — Всеволод не видел часового с этой позиции. Нужно было вернуться в груду камней, где он пролежал весь день. Да и вообще весь его план все меньше радовал и все больше огорчал, это было больше похоже на самоубийство. Но механизм был запущен. Забрав шесть магазинов из разгрузки покойника, Всеволод, обдирая локти об острые камни, пополз обратно, выставив винтовку, приник к прицелу, теперь голова часового была как на ладони. В любом случае, если он ошибся, будет время свалить прочь, правда второй попытки точно не будет, это приговор для Игоря и остальных. Задержав дыхание и поймав голову в прицел, Всеволод потянул за спусковой крючок, спуск оказался очень плавным, винтовка легонько толкнула его в плечо. Бывший морпех не ошибся, она была с глушителем. Звук был как от пневматики, даже, наверное, чуть тише, в ночную оптику он видел, как из затылка "зеленого" брызнула кровь, голова исчезла из видимости, скрытая прикладом винтовки. Всеволод оказался прав, в секретах были снайпера. Теперь часть вторая: те же пятьдесят метров, два часовых у костра. Помолившись, Бур перевел переводчик огня в положение "А" — "автоматический". Первый дозорный умер, даже не вскрикнув, забрызгав своего напарника мозгами и кровью, второй понял, что произошло, слишком поздно. Всеволод вкатил в него короткую очередь. Когда он отрыл рот для крика, три пули попали в грудь, еще две в голову и шею.
Бур оглядел лагерь в прицел, никакой суеты, ничего, дозорные, сидящие с другой стороны, даже не обратили внимания, что их напарники больше не сидят, а валяются возле костра. Видимо, богиня удачи не отвернулась от Всеволода и продолжала покровительствовать. Теперь началась самая сложная часть плана: как вытащить двадцать человек, чтобы они не подняли шум, особенно учитывая, что эти двадцать человек ничего не знают о готовящемся для них побеге.
И, видимо, судьба была им спастись. Крайние к костру кусты зашевелились, изгородь кто-то разбирал. Всеволод навел прицел на это место, точно, кто-то, не жалея рук, пробивал лаз в "заборе". Через две минуты показалась голова, посмотрев на неподвижных дозорных, мужчина выбрался наружу и, нагнувшись к лазу, что-то тихо прошептал. Следом за ним показалась женщина, которая почти на карачках, закусив до крови губу, обдирая колени, начала передвигаться к завалу, фактически прямо напротив Всеволода. Следом за ней появилась еще одна, и еще. Что ж, можно уважать этих людей, они решили рискнуть и погибнуть при прорыве, чем дожидаться участи. Правда, если бы Всеволод не убрал караульных у костра, они уже были бы мертвы. Один за другим пленники покинули загон. Последним выполз Игорь, он одним рывком миновал костер и скрылся во тьме, хотя Всеволод его великолепно видел в ночную оптику. Он быстро догнал группу, которая сгрудилась прямо напротив Бура, и, махнув рукой, начал карабкаться вверх. Это была неслыханная удача. Когда до Всеволода сержанту осталось карабкаться меньше метра, он тихо сказал в темноту:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
