Overlady_part.6

— Именно.

И действительно, когда они спустились в здание, Луиза ощутила это котёночье тепло сил Зла, исходящее именно из уборной со знаком "НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ". Паллас здание не понравилось, и она спряталась в капюшон.

— Не волнуйся, — сказала ей Луиза. — Мы скоро закончим.

— Пррт! — возмутилась кошка, спрятав голову за воротником и стараясь таким способом спастись от вони.

Луиза вынуждена была согласиться с ней.

— Что за разум догадается спрятать фрагмент Сердца Башни в неиспользуемом туалете? — с ужасом в голосе воскликнула Луиза.

— Жестокий, мстительный и ужасно злобный разум, — сообщила Магдалена, зажимая нос. — Это просто... просто... о Основатель! Я вдохнула! Я почти вкус почувствовала! Что за монстр спрятал его здесь?!

Сидящей в своей камере Элеоноре внезапно захотелось без причины ухмыльнуться.

— Да нет, не это, — уточнила Луиза. — Какой идиот будет что-то прятать от повелителя — или повелительницы — в туалете? — Она вздохнула. — Маггат? — позвала она, затем мотнула головой. — В смысле, Игни.

— Да, повелительница? — отозвался миньон

— Ты ведь не возражаешь против запаха, верно?

— Какого запаха? — переспросил красный.

— Именно. Игни, достань его оттуда, или я тебя поджарю молнией.

Красный коряво отдал честь, но, по крайней мере, он искренне старался. Тот факт, что во время отдачи чести он в этой руке держал шар огня, было нормальным для красного.

— Да! За повелительницу!

— Ну, это было просто, — самодовольно отметила Луиза. — Вот почему люди обычно прячут вещи в... ну, ты знаешь, хранилища с огромными металлически дверями и ловушками и...

Она запнулась. О боже. О боже. Если — как и предположила Монтеспан — Элеонора что-то украла, что напоминало фрагмент сердца башни, она могла спрятать его здесь. А говоря с позиции человека, из-за которого Элеонора начала начинять свою комнату ловушками, после нескольких инцидентов с краской и "одолженными" вещами, Луиза прекрасно знала об её умениях в этом вопросе. Они обычно начинались с ведра воды и быстросохнущего цемента над дверью и двигались в сторону ужасно изощренных магических ловушек. И спрятать что-то в сортире, чтобы тот, кто его найдет, переполнился самодовольства, было очень в духе Элеоноры. Как раз перед тем, как с ним произойдёт что-то подлое. Что тоже было очень в духе сестры. Или Кровавого Герцога. Или... ну, честно говоря, это вообще было присуще семье де ла Вальер.

Она посмотрела на Магдалену. Магдалена посмотрела на неё с ужасом на лице, который предполагал, что в их разумах пронеслась схожая цепочка мыслей.

Никто из них не тратил времени на крики "о нет!" или "беги!". Они просто рванули прочь. И очень вовремя, потому что они сумели влететь за капитальную стену до того, как Игни, с шаром огня в руке, открыл дверь.

Франсуаза Афинаида де Рочечоарт де Монтемарт, маркиза де Монтеспан аккуратно открыла дверь своего кабинета и не менее аккуратно её закрыла. Её коллекция чисто-белых котиков крутилась вокруг неё, пока она ласково гладила каждого их по очереди. Одного не хватало. Она вздохнула, надеясь, что эта любопытная кошечка не потерялась. Затем чрезвычайно аккуратно она извлекла из стола маленькую тряпичную блондинистую куколку, которая напоминала Элеонору де ла Вальер и уложила её на пол.

С улыбкой она вбила в неё каблук.

— Ненавижу тебя, — сказала она кукле. — Я тебя очень, очень ненавижу. Ты самодовольная, высокомерная сучка. Ты заплатишь. О да. Они тебя назовут ведьмой, и тогда ты сгоришь. И я буду хохотать! Хохотать! Ты и остальная твоя мерзкая семья! Почему другие этого не видят! Почему они не видят, что твоя порченая кровь победила! Все считают тебя просто забавной! Они чувствуют себя грубиянами, когда смеются из-за твоих грубостей, но они продолжают смеяться! Они всегда смеются!

Довольно потрепанная кукла ничего не ответила.

Один котёнок прыгнул на куклу и принялся рвать её когтями и зубами. Франсуаза смеялась, и смеялась, и смеялась, смех её был высоким и визгливым. Слёзы текли из глаз.

— Хорошая девочка, Ниса! Убей её! Убей её!

Наконец, животному надоела игра, и оно ушло. Мадам де Монтеспан, похоже, собралась, кашлянула и промокнула глаза платочком. Затем она прижала руки к пылающим щекам.

— О боже, — сказала она кукле. — Вот ты до чего меня довела. Ты заплатишь за это. О да. Заплатишь. Я лично удостоверюсь.

Затем она аккуратно отряхнула куклу и положила её обратно, закрыв дверцу. Со всей грацией она уселась за стол и налила себе немного легкого шерри. Вращая в бокале темно-красную жидкость, она обдумывала свой следующий ход. Она контролировала большую часть города, верно, и она уже всё подготовила с людьми, которые получат свою выгоду за счёт арестованных. Следующие несколько дней будут критическими. Она должна всё держать под контролем. Чтобы удостовериться в "плавной передаче". "Законном переходе". Большую часть академиков не будет ничего волновать, если она не заметит изменений в своей ежедневной жизни.

Она задумалась, немного наклонив голову. Отличная идея. Достав перо, она положила его на бумагу и стукнула по нему жезлом. Перо встало.

— Памятка для себя, — сказала она, и каждое слово записывалось пером. — Рассмотреть разрешение для поверенных университета на открытие винных подвалов на следующую неделю, для празднования... о, найти какой-нибудь праздник. Если эти будут слишком пьяны чтобы протестовать, то всё пройдет более гладко. Конец памятки.

Но этого может не хватить. Возможно, ей понадобится помощь. Помощь. Которую она уже... приобрела, да. Приобрела.

Она сделала вдох. И еще один. Выйдя в боковую комнату и пугнув любопытных котов, она подошла к своей личной молельне. Это был маленький алтарь. Он очень напоминал Бримирианский во всём, кроме одного.

Там не было святых символов. Ни одного обозначения, которое указывало, кому он посвящён. Не было изображения бога, ни доброго, ни злого. Это был неиспользуемый алтарь, алтарь, которому никогда не молились.

Довольно нарочито мадам де Монтеспан повернулась к алтарю спиной и принялась вслух читать книгу по натурфилософии и о строении скелетов драконидов.

Через десять минут негромкого чтения раздался голос. Он был дотошным и скрупулезным и вызывал странное эхо в этой маленькой удобной комнатке.

— Ты звала меня? Ты желаешь, чтобы я ответил на твои молитвы?

— Конечно же, нет, — тихо ответила женщина. — Я не призывала богов. Я не звала духов. Нет богов, и я не их пророк. Изыди.

В воздухе раздался смешок, и волосы на её шеё встали дыбом. Она не смогла сдержать дрожи из-за холодной злобы, истекающей из пустого алтаря.

— Превосходно. Ты хорошо справляешься, маленькая. Придерживаясь своей части договора, и я сдержу свою. Де ла Вальер будут уничтожены, как ты того желаешь. Они придут к тебе, и ты сможешь их сокрушить. А если они окажутся слишком сложным противником для тебя, я снабдил тебя даром, который даст тебе необходимую силу. Не бойся пользоваться им.

Ощущение присутствия исчезло, и Франсуазу Афинаиду передёрнуло от отвращения, одна рука потянулась к ожерелью на шее. Это была большая жертва во имя Тристейна, но она того стоила. Мерзкое пятно одной из наиболее порченых семей должно было быть стёрто, и сами они должны были пасть в глазах всех.

А Элеонора будет смотреть на неё из-за решетки, как раз перед тем, как её сожгут, и знать, что это всё её вина. Потому что так и есть. Это она во всём виновата. Кроме той части, где виноват был её отец, который пытался украсть её Жан-Жака у неё, но и это тоже вина Элеоноры. Да. Она виновата в том, что она говорила с Жан-Жаком в школе и подкинула ему идею о возможности женитьбы на де ла Вальер.

Конечно же, он был слишком чист, чтобы... быть запятнанным её злом, но сама идея о том, что его семя могло прорасти в одной из них, довольно сильно её раздражало и... и...

О боже. Она опять вся покраснела. Она засмеялась. Как глупо. Потому что никто из них никогда не выйдет замуж за её любимого, и он будет любить только её! Только её! Только её! Конечно же.

Затем она услышала взрыв.

— Ой, — произнесла Луиза. Она постучала себе по голове, стараясь вытряхнуть звон из ушей. Не помогло. Теперь кроме звона у неё еще и голова заболела. Сейчас она, похоже, лежала на полу. Она неуверенно поднялась на ноги.

— Прошу прощения? — громко переспросила Магдалена. Она опиралась на стену, мотая головой.

— Я сказала "Ой"!

— Что?

— Мраа! — заявила расстроенная кошка, которая выползла из-под одежды Луизы. Паллас спрыгнула на пол, легла и зажала лапками уши, недовольно дёргая хвостом.

Луиза заметила, что она выработала частичный иммунитет к оглушению взрывами. Это, наверное, побочный эффект всех тех взрывов, которые случались, когда она пыталась создать миньонов. А может, ранее существовавшая особенность от... ну, того, что её магия имела свойство взрываться, ещё до того, как она занялась магией Зла. Держась за стену, она сунула голову за угол.

Стена исчезла. И пол тоже. И видимая часть здания горела.

— Упс, — произнесла Луиза.

— А в чём проблема, повелительница? — спросил Игни, стоящий прямо за ней.

Луиза не закричала. И не взвизгнула. Она просто замерла, а затем повернулась к ухмыляющемуся, закопченному миньону, который держал сине-серый кристалл. И его шляпа куда-то пропала.

— Игни, — ровным голосом произнесла Луиза.

— Да, повелительница?

— А почему тебя не разорвало на кусочки?

Игни пожал плечами.

— Это просто большой бум, — равнодушно ответил он. — А я красный миньон. Еще не один не помер от огня. И я думаю, что мой огонь поджег газ в сортире. Он взорвался и подорвал все заклинания. — Тут он широко ухмыльнулся. — Хочу повторить! — радостно заявил он. — Я думать, что вонюче-воздушные взрывы — это большой прыжок вперёд в бумканьи! И я поймал кусок сердца башни шляпой! Шляпа, правда, взорвалась, но это достойная жертва для повелительницы. Действительно, это работа для миньона! — Тут он постучал себя по надбровью. — Думаю, у меня череп треснул, — добавил он, — но всё будет нормально, когда Скил посмотрит.

Луиза чувствовала, что теряет сознание. Игни использовал слово "действительно". И вообще стал ненормально разговорчивым.

— Как думаешь, удар в голову куском сердца башни мог сделать тебя умнее? — слабым голосом поинтересовалась она.

Игни нахмурился.

— Я скажу, что это возможно, — ответил он. — Я не чувствуя себя умнее, но определенно чувствую себя хитрее.

... да. Налицо использование слов, которые не использовались миньонами, если они не были Макси или Гнарлом. Или теми черными, которые были сделаны из чистого зла и почти сразу же взрывались.

Хух.

— Игни, — приказала Луиза, забирая у него фрагмент. — Не взрывайся.

— Я постараюсь изо всех сил, — согласился Игни, массируя треснувший череп. — Это довольно сильно болит.

— Случайно, не болит во взрывном стиле?

— Не уверен. Никогда раньше не взрывался.

Она решила, что пока и так сойдёт.

— Ну, моя леди, — сказала она Магдалене. — Я была рада встрече с вами. Я думаю, что буду присутствовать на следующей встрече книжного клуба. И с учётом всего сказанного и сделанного, я думаю, что вам нужно гнаться за мной, вероятно, швыряясь заклинаниями. — Она на секунду задумалась. — Пожалуйста, промахивайтесь.

Магдалена прищурилась.

— Понимаю, — произнесла она. — Да. Спасибо, что осознаёте важность сохранения моей репутации здесь.

Луиза отмахнулась.

— Мне понравилось у вас сегодня, и я надеюсь, что смогу считать вас своим другом. Следовательно, не стесняйтесь рассказывать другим, что подлым обманом я захватила вас в плен и держала нож у вашего горла при помощи орды моих хитрых зеленокожих миньонов.

— Тут я с вами соглашусь, — кивнула Магдалена, вытирая сажу с потного лица. — Ну, я дам тебе две минуты форы, а затем закричу. Ступеньки в конце зала выведут тебя наружу, затем иди на восток. Ты сможешь выбраться, когда пересечешь мост через канал. Тут она запнулась. — И я только что осознала, что мы в здании алхимиков, и оно горит. Я думаю, что нам пора бежать отсюда. — Треск под ними подчеркнул её слова.

Луиза позволила перчатке поглотить фрагмент сердца башни.

— Пошли, Игни, — решительно приказала она. — Пора бежать.

Безоблачное полуденное небо только слегка было подпорчено большим столбом чёрного дыма, подымающегося из горящего здания факультета внутренней алхимии. Луиза де ла Вальер старательно игнорировала факт, что она опять подожгла очередной город.

Это же не привычка у неё такая. Она просто сожгла немного города, когда сражалась с графом де Моттом. И установила бомбу во дворце, чтобы прикрыть отход. И случайно сожгла пиратский флот, который пыталась захватить. И это даже не она! Это всё её миньоны! Это не считается!

В любом случае, у неё были более важные вещи для размышления, например то, что она удирает из Амстрелдамма, и что-то растревожило стражу. Наверное, поджог. А может, и что-то другое. Кто же его знает.

Прижавшись спиной к стене церкви, Луиза обождала, пока мимо пробежит патруль, гремя обувью по древним камням мостовой. Она специально искала церковь. Как и во многих других Бримирианских церквях, её кладбище лежало вне города, из-за страха перед хищными мертвецами и некромансерами, что означало, что в стене там были небольшие ворота для удобства священников.

Она считала в уме, выжидая, чтобы стража прошла мимо, и только затем рискнула сунуть голову за угол. Они ушли.

— Паллас, — тихо позвала она кошку, чья голова торчала у неё над плечом. — Разведай.

Кошка непонимающе посмотрела на неё.

— Разведай, что там. Давай.

— Мраа?

— ...ну да. Коты не помощники. Игни, — тихо позвала она, указывая на маленькую решетку, которая и была их целью.

Подбежав к ней, миньон проверил.

— Закрыто, — доложил он.

Луиза этого и ожидала, так что немедленно сожгла замок кислотой.

— Уже не закрыто, — глубокомысленно заметил Игни.

— Мраа, — добавила Паллас.

Повелительница вышла из города, двигаясь через внешнее кладбище. Она старалась красться незаметно, прячась за изукрашенными оградами и могилами, чтобы её не было видно со стен. Ряды осин и ивы, перемежаемые рядами камней, вырезанных в виде меча, вбитого в землю, ну и изредка встречающиеся мавзолеи давали достаточно укрытий.

Вообще, она чувствовала, что действует очень профессионально. Именно поэтому Луиза почувствовала себя вероломно обманутой, когда влетела в невидимый барьер и упала на спину.

— Ой!

— Мраааа!

Луиза аккуратно поднялась на ноги. Протянув руку, она ощупала барьер, который ощущался гладким, как стекло. Она не могла пройти сквозь этот барьер. Нет, не совсем. Толкая левую руку, она обнаружила, что её перчатка проходила сквозь магическую стену, словно сквозь смолу. Пусть и медленно, но она проходила.

— Так, так, так — как говорил крестьянин, не сумевший не свалиться в воду, — раздался жесткий голос. — Похоже, я поймала раздражающую маленькую осу.