Волчица и пергамент. Том 12

Алхимики считались врагами законов мира людей, прислужниками дьявола.

Впрочем, некоторые из них проявляли любопытство и не боялись вопросов, связанных с изготовлением стали. Из них Диана выбирала тех, кто ей казался заслуживающим доверия и способным держать язык за зубами.

— От такого предложения просто душу леденит, — признался старший ремесленник, выслушав Диану. — Но у нас каждый день горит огонь, жарко. Так что будет в самый раз.

И старший ремесленник пожал Диане руку.

Когда этим людям не хватало заработка, они с копьём на плече отправлялись зарабатывать наёмничеством, так что эта земля прославилась своим боевым духом.

В мастерской, в которой сейчас находилась Диана в поисках помощи, было выставлено множество образцов копий, стены украшали копья прежних ремесленников, прошедшие через множество сражений. С таким количеством можно было бы скрыть всё что угодно даже от Божьего ока.

Замысел Миюри не отличался особой сложностью или причудливостью. Для него требовалась, скорее, решимость делать вид, что ничего не происходит. В этом отношении эти ремесленники выглядели вполне подходившими.

После этого Диана, с удовольствием ответив на вопросы ненасытного любопытства людей, покинула мастерскую.

— Теперь... — произнесла Диана, упирая правую руку в бок, приподнимая левую и слегка потряхивая, пока из свободного покроя рукава не показалась крысиная мордочка. — Где ваш вожак?

Спросив, Диана улыбнулась, и крыса попятилась обратно в рукав. Крупные птицы всегда были природными врагами крыс, и интерес этой к крысиному вожаку внушал крысе опасения.

Отправившись в королевство за Хаскинсом по просьбе Коула, Диана не полетела обратно в Кумерсун, а вернулась в Убан. Она так поступила, чтобы встретиться с Ваденом, предводителем этих усердных крыс.

— Я не буду его есть, не волнуйся, — заверила Диана.

Крыса, высунув из рукава мордочку, начала без особой охоты показывать путь.

Диана, конечно, узнала о Предрассветном кардинале сразу, как только вокруг него поднялся шум. В силу особенностей деятельности алхимика она должна была внимательно следить за действиями Церкви. Но, насколько она помнила, всё началось со спора королевства Уинфилд и Церкви по поводу налогов, у неё сложилось впечатление, что попытка разоблачить, исправить испорченность Церкви была лишь доводом в этом противостоянии.

Далее в ответ на отказ королевства выплачивать установленную Церковью десятину папа приостановил работу церквей в королевстве.

Как и следовало ожидать, думала Диана в своём доме в особом закутке города Кумерсун. Церковь никогда не откажется легко от своих корыстных интересов, но в то же время у неё на данный момент для нападения на королевство не было ни должной смелости, ни политического влияния, которое позволило бы мобилизовать на это правителей государств с их аристократами. Да и то, что королевство Уинфилд было рьяным последователем истинной веры, делало его неудобным объектом для нападения.

Королевство, конечно, тоже не могло напрямую атаковать сердце Церкви — папский престол.

Диана полагала, что в итоге это противостояние будет чем-то вроде стычки бродячих котов, который, нос к носу, долго воют и шипят друг на друга, королевство и Церковь, стараясь сохранить своё лицо, устроят очередное драматическое лицедейство, которое завершится обменом вялых реплик.

И тут...

Именно это имеют в виду, когда говорят: "появился, как комета".

Он разоблачал прегрешения Церкви, свергал упёртых епископов, встававших на его пути, заново запустил церкви в королевстве, которые по приказу папы закрыли свои двери, он даже привлёк на свою сторону рыцарей святого Крузы, которых называли карающим мечом папы.

Его называли Предрассветным кардиналом — тем, кто принесёт рассвет в этот тёмный мир.

Разговаривая с торговцем компании Дива по поводу закупки компонентов, используемых алхимиками, Диана с удивлением узнала, кто это такой. Она лишь мельком увидела юношу по имени Тот Коул, когда приехала в Ньоххиру на открытие купальни и свадьбу её хозяев. Он показался ей смышлёным пареньком, а что до Миюри, то Диана тогда ещё, конечно, не могла судить об этом. Она слышала о делах этой молодой пары, пыталась из этого понять, какие они, и была взволнована, когда их пути, наконец, пересеклись. Потому что мимолётное знакомство с родителями Миюри, когда она лишь прикоснулась к их счастливому путешествию, произвело на Диану неизгладимое впечатление.

Увидев, как волчица с торговцем изо всех сил старались удержать руку друг друга, как счастливы они при этом были, Диана впервые за десятилетия ощутила своё одиночество.

И Диана вышла за пределы своего замкнутого пространства.

А когда Миюри попросила её о помощи, у Дианы возникло ощущение участия в продолжении той истории. Более того, новая история оказалась ярче, опасней и увлекательней прежней.

Родители Миюри, конечно, произвели на неё впечатление, но Коул с Миюри обладали блеском необработанных алмазов. Их неловкое, но мощное сияние заставило Диану ощутить, насколько старше она стала.

Прожив долгую жизнь, перестаёшь ощущать ход времени, можно было сказать, что ход времени для Дианы остановился в кумерсунском доме, в котором она жила и работала.

Но в прошлом Диана была, конечно, другой. Она и тогда жила в Кумерсуне, бывшем в то время малоуправляемым, отдалённым городком, по которому расхаживали странные личности, местом, в которое часто приходил странствующий монах, не имевший ничего, кроме своей страсти и горячей веры.

Поразительно долгий срок Диана оставалась неизменной — с того момента, как она встретила того монаха, нет, оставалась неизменной с того момента, как покинула тот храм и того монаха.

Беспорядочная суета, которую принесли с собой родители Миюри, помогла Диане впервые за долгие годы стереть пыль со своих воспоминаний. Этот опыт позволил ей несколько переосмыслить свою жизнь, однако у неё на душе было ещё слишком тяжело, чтобы решиться снова взлететь.

И только когда к этому добавилась бурная деятельность Коула и Миюри, её время, наконец, стронулось с места. И она подумала, что пора начать что-то новое.

Диана начала взаимодействовать с миром по своей воле, а не пассивно реагировать на действия извне, например, совсем недавно она спасла Коула от опасности, а до того, когда она несла пришедшую с просьбой о помощи Миюри, у них состоялась увлечённая беседа о любви. А потом Диана после долгого перерыва встретилась с Золотым бараном, единственном в своём роде Хаскинсом, эта встреча заставила её кровь быстрее бежать по жилам. Встреча оказалась наполнена воспоминаниями о былых временах, о тех, кто, казалось, были ею давно забыты, но всё же всегда жили в глубине её сердца, некоторые из воспоминаний ощущались ею не так, как остальные.

Диана, воплощение птицы, жила гораздо дольше людей. И потому её шкатулка памяти хранила немало того, что мир людей за свою историю забыл, хранилось там и то, чего она вспоминать не хотела.

По указаниям крысы Диана пришла к дому в заброшенном на вид уголке города. Когда торговцы останавливались в каком-то месте на длительное время, они часто снимали себе дома вместо того, чтобы жить на постоялом дворе, должно быть, это место служило для этого. Однако если бы хозяин дома увидел это множество сновавших по дому крыс, он бы точно упал без чувств от потрясения.

Вадена Диана застала в человеческом обличье, вероятно, он ходил так по каким-то делам.

— В общем, так. Я бы хотела, чтобы ты отправился к святому престолу, — заявила ему Диана.

— Почему я?

— Потому что ты подходишь, ты единственный, — ответила с улыбкой она.

Ваден, главным делом которого было командовать кораблём контрабандистов, недовольно скривился.

— Послушай, этот филин гнездуется в святом престоле. Хотя ты и Предрассветный кардинал проучили его, но святой престол — его логово.

Филины — первые среди птиц природные враги крыс.

— Я тоже была потрясена великодушием Предрассветного кардинала и думаю, что это имеет как хорошие, так и плохие стороны.

Коул вполне мог бы убить филина Роше, но не стал даже пытаться его связать и где-нибудь запереть. Вчерашний враг может не стать сегодня другом, как земля не всегда твердеет после дождя.

Так что доводы Вадена имели основания.

Но у Дианы были и свои доводы.

— Уверенность Предрассветного кардинала в будущем — это его хорошая черта, в то же время, думаю, его окружение относится к Всесенскому собору слишком легкомысленно.

Ваден смощил нос. Его хорошее чутьё, вероятно, выработалось благодаря его ремеслу контрабандиста.

— Ты, похоже, прожила уже долгую жизнь.

— Да. И потому знаю, какими были прошлые соборы, даже если об этом не осталось никаких записей.

Последний раз это было лет сто назад, но Диане казалось, что это происходило совсем недавно. Однако прежде соборы проводились довольно часто. То был длительный период беспрерывных войн, поэтому Церкви, вероятно, приходилось то и дело вносить серьёзные изменения в свои цели и задачи. Кроме того, беспокойное время всегда выносят на поверхность тех, кто становился угрозой для обладателей высоких постов. Другими словами, тех, кто пытался бросить вызов власти и престижу Церкви.

Диана знала, что случалось с желавшими бросить этот вызов.

— Если мы так и будем тебя выслушивать, похоже, нам придётся отправляться прямиком в гнездо филина, — с отчаянием в голосе произнёс Ваден, вероятно, ощущая, как сгущается угроза над его головой.

Папский престол располагался в старинном сооружении, насчитывавшим более тысячи лет и состоявшим из связанных между собой зданий, образуя нечто вроде лабиринта, все властные и управленческие органы святого престола размещались здесь.

В стенах зданий было немало щелей, через которые крысы могли проскользнуть внутрь, но вырваться обратно было намного сложнее, сооружение изнутри оборачивалось ловушкой.

— С учётом твоих размеров как ты смогла бы нам помочь, если бы мы попались? Просунешь свои здоровенные лапы внутрь и вытащишь нас, как достают мёд из улья?

Диана, поражённая тем, что эти крысы добывали мёд из ульев, попыталась представить себе описанную картину.

— Интересное сравнение, — произнесла она.

— Да, и если бы мы не были удирающими пчёлами, можно было бы даже посмеяться.

Вот уж, в самом деле — крысы в мешке.

Диана вздохнула.

— Однако Предрассветный кардинал не отказался от намерения участвовать во Вселенском соборе, верно?

Даже на улицах обсуждали этот вопрос. И если Предрассветный кардинал настолько разворошил мир, У Церкви не оставалось иного выбора, кроме как созвать собор и на нём оправдаться. А Коул, насколько могла судить Диана, должен был принять этот вызов.

— Может, и так... Но даже если и так, не будет ли слишком жестоко просить нас проникнуть в святой престол заранее и составить подробную карту этого места? — возразил Ваден, именно это ему предложила Диана.

Когда вступаешь на территорию противника, её карта совершенно необходима, особенно, если место похоже на лабиринт.

— Да. Однако кто-то должен сделать это, — тихо ответила Диана. — Иначе этой милой волчицы окажется, вероятно, недостаточно, чтобы защитить Предрассветного кардинала.

Ваден шумно вздохнул и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Неужели Церковь пойдёт на убийство, ты ведь об этом?

— Да, несомненно.

Услышав это "несомненно", Ваден скривился ещё сильнее.

— На прошлые соборы, — пояснила Диана, — помимо решения основных вопросов, ещё всегда приглашали людей с отличавшимися религиозными взглядами. Конечно, объявлялось целью обсуждение спорных вопросов, подтверждение истинной веры или примирение с Церковью. Известных мне алхимиков заманивали сладкими заверениями: дескать, давайте обсудим и решим, что из ваших исследований не будет противоречить нашей вере.

— И они так запросто шли?

— Естественно, все беспокоились. Но Церковь обещала безусловно обеспечить их безопасность. На деле Церковь использовала королей и аристократов, свидетельствовавших в её пользу, чтобы всех успокоить и призвать на обсуждение.

После чего всё шло обычным чередом.

— Случайные недоразумения исключены? — уточнил Ваден.

— Если "недоразумения" происходят каждый раз, ясно, что не всё ладно со стороны Церкви. Да и записей о таких случаях почти никогда не оставалось.

За тяжёлыми дверями святого престола всё вершится в тайне.

Барабаня пальцами по столу, Ваден прочистил горло и спросил:

— Самому кардиналу говорили об этом?

— Я не говорила.

— Почему?

— Если бы слова могли бы остановить его сейчас, они остановили бы его раньше — возможностей, кажется, было достаточно.

Даже сама Диана поражалась, как в недавнем очень оживлённом событии, когда она спасла Коула, Миюри дала согласие на эту опасную затею. Ведь кто знает, к чему мог привести один неверный шаг Дианы. Однако даже Миюри пришлось решиться на это, поскольку их путешествие было сплошной чередой успехов.

Хотя со стороны было очевидно, насколько опасен их путь, этим двоим так не казалось.

И это не обязательно плохо. Именно из-за того, что они такие, столько людей с воодушевлением их поддерживают.

А если мрачная правда об этих соборах станет известна Предрассветному кардиналу, и он дрогнет? Нет, не испугается, а, приняв мрачную действительность такой, какая она есть, допустит этот мрак в своё сердце?

Тогда он и сам уже никогда не сможет так сиять.

Только в том, кто совершенен настолько, что со стороны это может показаться глупым, только в том люди увидят сияние света.

— У тебя тоже есть какая-то причина волноваться, как бы эти двое, так или иначе, не потерпели неудачи? — спросила Диана.

Сама она, конечно, не хотела, чтобы история, полученная ею от Миюри и её родителей, закончилась. Диана решила открыть из своего убежища окна в мир, немного поучаствовать в его движении.

Вдохнуть яркие, свежие истории, передвинув старые и затхлые в дальний угол книжного шкафа.

Прошлое никогда не вернётся само, и вернуть его тоже нельзя.

И потому Диана протянула руку помощи. С другой стороны Ваден и его команда также проявляли высокую самоотверженность в порученных делах. Не просто немного помогли, потому что их попросили.

— Корабль наш уже садился на мель, но был оттащен обратно в море — произнёс Ваден, — вот, в ответ на это...

В действительности Миюри с Коулом обнаружили корабль контрабандистов уже прочно севшим на мель, так что Ваден, скорее всего, прибег к своего рода образному объяснению.

Диана слышала от Миюри, что крысиная команда искала благодетеля, давшего им корабль и мужество действовать. Диана была почти уверена, что Миюри говорила про девушку-алхимика, являвшуюся воплощением кошки. Исходя из этого, Диана прибегла к средству, которое было ей не по душе.

— В святом престоле собраны книги за тысячу лет, собранные со всего света, — сказала она ровным голосом.

Ваден с молчаливым недоумением посмотрел на неё.