Элато. Тропой дерзких

Враги, если их так можно назвать, шли не спеша, без эмоций. А какие могут быть эмоции у костей?

Когда до противников осталось шагов десять, один заклацал зубами так часто, будто от дрожи.

Не отвлекаться! Алебарда на замах — я рванулся вперёд. Увернулся от брошенного копья, рубанул безоружного по шейным позвонкам — голова покатилась по траве. Разворот, удар! Второй с разваленной грудной клеткой осыпался на траву. Теперь я спокойно увернулся от удара третьего и раскрошил его черепушку.

— Сзади! — раздался крик Ворона.

Поворот, алебарда наготове. Первый скелет, которому я раскрошил шею, нащупал руками голову второго и, приставил её к своей шее, вскочил. Но тут же упал с раскрошенной черепушкой.

— А ты боялась! — сказал я, подойдя к друзьям и вскакивая в седло. Лишь оказавшись верхом, отдал алебарду.

— Никого я не боялась! Я просто хотела поглядеть, как лучше с ними биться! Ты же храмовник!

— Ворон, мы правильно едем? — спросил кашит, дернув поводья, поехал впереди всех.

— Правильно! Только меня смущает одна непонятная вещь...

— Какая?

Скелеты раньше сами себя не собирали! Развалил и всё! А сейчас... вы видели же? Взял и приделал себе черепан другого!

— Ворон, ты тут уже бывал, или я ошибаюсь? — спросил я, чуть придержав возчика, чтобы глянуть знатному в глаза.

— Бывал! Даже в Подземье спустился, но потом вернулся.

— А чего? Чего вернулся-то? — спросил Матэс с нетерпением в голосе.

— А того! Там спать нельзя. А наш маг, ну, с которым я ходил в тот раз, он слабый оказался. И ему говорили, что надо на горе выспаться, там водопад есть, озеро. И там нету ни мары, ни этих зовущих.

— Зовущие... Да, про них много рассказывали. Поэтому мы и идём к камням.

Элама остановила возчика, повернулась, пристально смотря за пригорки.

— За нами кто-то постоянно двигается, мы останавливаемся, он тоже. Но пешком гад, идёт, поспевает за варанисами. Я давно заметила, но не хотела говорить.

— Это зря... — я смотрел назад, но никого не видел.

— Он сейчас спрятался, вон за тем холмиком.

— Это лёл следит, не обращайте внимания, — сказал Ворон, не оборачиваясь.

Про лёлов — низкорослых существ, чем-то похожих на людей, все мы слышали, они выносливы и быстро бегают на своих коротких ножках. Но что они тут бродят, это удивляет.

— А их что, скелеты не бьют? — спросил я. — И чего он за нами следит, этот лёл?

— Маги из них душу вытягивают, и скелеты их потом не трогают. А так, как они выносливы и поспевают за варанисами, их потом покупают торговцы оружием. Ну, и за нами торговец направил лёла по ходу. И теперь он ждёт, когда нас прихлопнут, чтобы забрать оружие, да ценные вещички наши. Хозяину отнесёт, за еду, значит...

— Секрет дешёвого оружия в городах, близких к горе Ахея разгадан, — Элама улыбнулась. — А вот то, что кто-то идёт за мной и ждёт, когда я загнусь, мне не нравится!

— Да пусть... Прошлый раз за нами тоже шёл... Ну, и ушёл ни с чем! Главное, что он не нападает, когда спишь.

Так мы и шли... Вокруг серая долина, позади крадущийся лёл. Солнце уже клонилось к закату, когда мы увидели Красные камни. Они оказались на вид ржавыми. Недалеко торчали сухие чахлые деревца, с такими корявыми ветками, что их было жалко, хоть в них и давно потухла жизнь. Матэс сразу пошёл заготавливать дрова на ночь. Как-то тут ночью, небось, неуютно.

В общем, солнце ещё не зашло, а мы уже сидели у небольшого костра, приговаривая к пустоте мех с вином, закусывая хмельное зелье прихваченными припасами из кладовок Терзаная. Варанисы лежали, привязанные к кольям, вбитым в трещины меж камней. Им досталось по куску мяса и добротной миске воды. Холодно не было, но костёр развели, чтобы не спать, а то веки сами сползали на глаза. Не лёла боялись мы, а мары, которая была тут в воздухе везде, клонила в сон, а там... зовущие.

— Хоть в нашем мире много магии, я не так часто с ней и встречалась, — говорила Элама, выбросив в огонь косточку от ножки курицы. — В легендах поговаривают, что маги побеждали целые армии, а я наёмницей немало прослужила, не видела, чтобы маги участвовали в больших сражениях. Думаю, остановить толпу солдат не может ни один маг. И вообще, не пойму, как даены позволяют с помощью магии убивать людей?

— Да там, в мире даен, всё сложно, — сказал я, вытирая жирные руки о камни. — Мне как-то объяснял жрец, что можно попасть в Высший мир и посмотреть там всё. Ну, я решил удостовериться, что он вправду существует, этот мир даен. Ну, и хотел поглядеть, как же они живут? Что едят, в общем, всё хотел посмотреть.

— И что? — спросил Ворон.

Все притихли, это всем интересно, хотя, когда я заканчивал рассказывать эту историю, мне никто не верил, но с умным видом все молчали.

— Да я уже и не рассказываю никому это своё странное приключение... потому что никто не верит!

— Ты... был в мире даен? — тихо спросила Элама.

— Да не получилось! Но зато я узнал, что такое постельер.

— В первый раз слышу про постельера! — фыркнула Элама, — что это такое? Хотя, может, у нас такая тварь и водится, но называется другим именем?

— Да это не тварь, она не из нашего мира вообще. Не из плоти и крови, а больше напоминает привидение. Если интересно, я расскажу.

— Конечно, интересно... — сказал кашит. Похоже, он на меня уже не злился.

— Дело было лет семь назад, когда мне стукнуло двадцать. Слушал я людские разговоры о даэнах, их мире и всём хорошем, чем они встречают там умерших. Вот, значит, направили нас охранять одну деревню, уж часто там разбойнички промышляли. Мы там маялись от безделья, стояли по дворам, да удивляли крестьян, когда устраивали тренировки в лесочке, что ютился у реки. А ночью часть храмовников сторожила, а часть спала. Я вторую неделю тренировался, охранял, а сам всё думал и думал о мире даен. Талдычил себе, как упрямый осёл — хочу в этом удостовериться, ну в смысле, что мир даен на самом деле существует и как он устроен. В общем, накликал я на себя незнамо что... Сплю как-то в комнате один, на печи детишки хозяйские сопят. И слышу я, как по двору шаги звучат. И не такие, как человек ходит в кожаных сапогах, а как будто кто-то в кованых стальных сапогах идёт медленно так, или даже на копытах кто-то идёт. Да, копыта, это больше подходит. Но неровно ставит ногу, а как человек с пятки на носок, что получается такой звук: тык-тук. Слышу я это и думаю: странно, почему собака не лает хозяйская? Кто это может ходить по двору? И тут я понимаю, что сплю, нужно проснуться, посмотреть, кто же это подходит к дому... Не знаю, как описать чувства мои, в общем, проснулся я с тревогой в душе, посмотрел в окно. Шагов не слыхать, я напряжён как струна. Ночка лунная, во дворе никого. Приснится хрень всякая: с этой мыслью я лёг на спину, накрывшись до подбородка одеялом. Закрыл глаза... когда стал впадать в дрёму, опять услышал шаги.

— Так это тебе всё снилось? — спросила Элама, ёрзая от нетерпения.

— Не перебивай его, пусть расскажет, — оборвал её Ворон. — Может, узнаем что-нибудь интересное о мире даен.

— Точно, не перебивай! И так рассказывать непросто! Значит, как начал впадать в дрёму, шаги стали приближаться снова. Открываю глаза, они затихают. Самому интересно стало. Закрыл глаза — лежу... Шаги ближе, подходит к стене, проходит сквозь неё и останавливается у изголовья!

— А ты что? — выдохнула Элама.

— Я лежу, ни жив, ни мёртв. Думаю: что дальше будет? Глаза открыть боюсь, понимаю, что если сейчас увижу какую-нибудь рогатую рожу страшную, то буду ходить по этому селу завтра и всем улыбаться — рассудок не выдержит. А пока глаза закрыты, вроде как бы всё это видение. И тут подушка начинает проминаться, как будто тот, кто стоит надо мной, давит её руками или копытами, что там у него...

— Я бы такой визг подняла! А это не сон, случайно был?

— Какой там сон! По моей коже бегали стада мурашек! Вот это, думаю, попал! Посмотрел мир даен! Значит, проминается подушка, а я думаю лихорадочно, что мне делать. И осеняет меня мысль сделать отгоняющее нечисть заклинание. Произношу: "бойся и трепещи вида даен" и провожу пальцами правой руки по лбу, затем касаюсь большим и средним ключиц. Подушка замирает, а я думаю: а той ли я рукой жест сделал? Не левой надо ли было? И на всякий случай делаю тот же жест левой. И как я проделал то же левой рукой, сразу меня дёрнули за нос, вернее коснулись какими-то мягкими, нереальными пальцами! А так как я уже был сжатой пружиной, то хотел заорать во всё горло, а вместо этого лишь гыкнул и подскочил на кровати, хотя лежал ровно. На пару локтей подскочил! Потом пробовал, не получилось. В общем, я вылетел на улицу. Так и просидел до восхода солнца, не сомкнув глаз. А потом месяца два, перед тем как заснуть, читал заклинание отгоняющее нечисть. Потому что боялся заснуть и опять столкнуться с этим... постельером.

— И что, не верит никто? — тихо спросила Элама.

— Хозяева сказали, что надо меньше пить, а потом два дня, по очереди к ним тоже постельер этот приходил.

— Нечего смеяться было, — тихо сказал кашит.

— Да... представляю, как это страшно, потусторонние силы лично для меня — жуть, — Элама смотрела на алые угли, приоткрыв рот.

— Я спать, — Ворон сидел с опущенной головой, затем прилёг. — Мегед, ты подежурь с Матэсом, а потом мы с Эламой, хорошо?

— Да спите... — я сам валился с ног, тяжёлые веки всё ползли вниз. Но нужно дежурить, лёл и скелеты — тут опасностей хватает.

Матэс через время тоже понурил голову, но Элама не спала. Она поглядывала то на огонь, то на меня.

— Мегед, — шепнула она. — Я боюсь спать!

— Это нормально, — я тоже говорил тихо. — Мёртвые не боятся. А мы должны испытывать страх.

— Ты не понимаешь! Я видящая! Тут везде опасно! И если вы ещё не слышите зовущих, то я их давно слышу!

— А ты поболтай с ними. Видишь, мы сидим у костра, живые. А ты их слышишь давно...

— Это ненормально, — она встала, подкинула дров в костёр. — Ещё не стемнело, а нас всех клонит в сон!

— Элама, — я решил этот разговор заканчивать. — Мы на камнях, нам ничего не угрожает.

— Мара в воздухе, — она смотрела на огонь. — Но нам деваться некуда, вот. Я не буду спать...

Мы молчали. Я поглядывал на варанисов, они уже улеглись, опустив головы на камни.

Глава третья

Хруст костей

Когда долину накрыла темнота, Элама так и сидела, вперив взгляд на тлеющие угли. Я боролся с тяжёлыми веками, они время от времени побеждали, заставляя медленно моргать, очень медленно.

Такого лица я никогда не видел... Женское лицо, не из нашего мира, я смотрел на него с любопытством. Большие, непропорциональные веки закрывали серые бессмысленные глаза. Губы пухлые, нос вытянут, а в рыжих волосах заплетены белые цветы. Лицо стало отдаляться, женщина оказала голой и с крылышками за спиной.

— Иди к нам, — тихо позвала, — у нас хорошо.

— Куда к вам?

— К нам, к нам. Сюда!

Я встал, присмотрелся. Впереди очертания лиц, ветки, корни и плоды. Похожи на яблоки, но какие-то чуждые, что ли. В этих очертаниях вдруг проступило ухмыляющееся лицо с длинным носом. Был виден меж ветвей лишь один глаз, но он смотрел на меня лукаво, как кот на масло.

— Я не пойду, — рука сжала воздух — меча при мне не было, кинжала тоже. Но я умею и так бить неплохо, кулаками. Сжав их, я стоял, но злобы не было. Лишь безотчётный слабый страх, вернее тревога в душе.

— Иди, иди сюда, у нас хорошо! Ты сможешь делать то, о чём мечтал при жизни!

При жизни? А я что, уже неживой, что ли? Вот это да! Я не помню, чтобы умирал! Что-то влекло меня вперёд, и я пошёл. Было интересно поглядеть, что же там хорошего в месте, куда увлечённо зовут. Голая женщина меня не увлекла, конечно. С такими веками и носом... Взгляд отсутствующий, а зовёт увлечённо. И хочется попробовать эти плоды необычные, аж слюна пошла!

Я шёл, а ветки всё также оставались недосягаемы вместе с плодами. Быстро устал, упал на колени, ударившись больно правым о камень. Боль вышвырнула сознание из наваждения. Я стоял на коленях недалеко от камней, а передо мной лежал мёртвый варанис, обвитый корнями. То, что в возчике уже нет жизни, догадаться было несложно — он наполовину был высушен, как мумия. Обе луны освещали бледным светом долину, а яркие звёзды холодно поблёскивали.

Вскочив как ошпаренный, я побежал к камням. Варанисов на месте не было. Костёр потух, Ворон и Матэс спали у кострища, а вот Эламы не было.

— Ворон! Матэс! — Я пнул их по очереди. — Вставайте! Элама!

Они не просыпались. Матэс что-то пробормотал, а Ворон даже не шевельнулся, словно труп.

— Подъём! — заорал я, попинав обоих посильнее. С трудом оба продрали глаза, поднялись.

— Что? Где? — Матэс глядел непонимающе, тёр глаза.

— Элама! Пропала!

— Сейчас найду... — Ворон встал, потянул носом воздух, принюхиваясь. — Пошли!

Он шёл уверенно вперёд, мы за ним, выхватив оружие. Элама лежала шагах в пятнадцати от камней, корни выбрались из земли, обвили её.

— Ещё жива! — Ворон ножом срезал корни-щупальца, поднял Эламу на руки. Когда принёс к кострищу, она дышала ровно.

После длительного и усердного похлопывания по щекам, она заморгала, затем села, закрываясь руками.

— Ворон! — Элама обхватила любимого, прижалась. — Нужно уходить отсюда! Тут всё мёртвое! Нужно идти к замку, иначе мы не переживём эту ночь!

— Ты видящая, — Ворон обнимал, успокаивал. — Расскажи, расскажи всё!

— Это я варанисов отвязала, а потом сама пошла... Звали, звали меня с обеда, но я молчала. Трудно противиться. А тут... тут скопление корней!

— Куда уйти, куда?

— К замку, я же сказала! — Элама кинулась к своей походной сумке, достала небольшой кувшинчик. Когда опрокинула, сделала несколько жадных глотков.

— Пейте! Это бодрит! Два-три глотка, не больше!

Мы по очереди приложились к кувшинчику, пока пили, Элама достала жёлтый цветок, который сразу осветил всё вокруг на двадцать шагов. Его называют дыхание дракона, я несколько раз видел такой.

— Я проведу вас! Выбрасывайте всё кроме оружия и воды! Она сняла нагрудник. — Доспехи кидайте, ведь пешком потопаем.

Ну, уж нет! Доспех Терзаная я не брошу, да и черепушку нужно тащить в сумке. Шлем остался на седле, поножи я скинул, а вот наручи оставил. Я без них никуда — выставляю руки, когда не успеваю парировать удар оружием. Больно, бывает, один раз в локте сустав выбил, но зато живой.

Выбросив из сумки еду, я забросил утренние звёзды на плечи, сумку на левое, в руки арбалет, зарядил красными болтами. В ложе умещалось десять зарядов. Взвёл тетиву.

Элама пошла впереди, её цветок освещал ярко эту мертвенно-бледную долину.

Мы шли примерно треть ночи, может, больше. По пути встречали небольшие озерца с водой ядовито-синего цвета.

— Жуткое место, — сказал кашит, глядя на воду. Щит он бросил у камней, держал топор обеими руками. — Как в могиле! Даже сверчков не слышно или каких-нибудь жаб!

— Главное, что я уже вижу замок! — сказал Ворон довольным тоном.

— А я вижу парочку скелетов у ворот, — недовольным голосом проговорил кашит, закинув топор на плечо.