Катастрофа джунглей

— Ну белки! — закричал лев, глядя в небо, и побежал к месту лёжки прайда. Там бродили перепуганные львицы.

— Наш король! — они кинулись к нему. — Белки напали на нас, отобрали лягушек, набили морды шишками!

— Ну с шишками всё ясно, а при чём тут лягушки?

— Мы хотели пожарить их на костре, Ёматай сказал, что это деликатес.

— Опять этот Ёматай! Вы сдурели, что о нас подумают жители джунглей? Что мы пожиратели жареных лягушек?

— Очень уж хотелось попробовать деликатес. Даже само слово вкусное!

— Так! Без моей команды ничего не жарить, ясно? — Тигон решил разыскать полководца.

— Как скажешь, наш король, как скажешь.

— Где же найти Ёматая, как не в гамаке? — лев вышел на обжитую поляну. — Тут война идёт, а он качается!

— Ох, Тигон, не до шуток мне сейчас, — шимпанзе приподнял голову, на глазу красовалась повязка из пальмового листа. — Мне сам беличий король шишкой в глаз врезал!

— Интересно, а откуда у них шишки? У нас они не растут.

— Ты на фоне горы видел?

— На какой фоне?

— Вот глупый. Вон там горы видны, вот оттуда и шишки. Ох! И болит же глаз!

— Да мне как-то король блох дал в глаз, и ничего, живой.

— Ха, ха, ха! — Ёматай сел в лежаке, не в силах себя сдерживать, — вот умора! Королю джунглей дал в глаз король блох! Такого я ещё не слышал!

— Король блох, — тихонько позвал обидевшийся лев, пока Ёматай продолжал веселиться.

— Чего тебе? — отозвалось за ухом.

— Ты можешь дать в глаз этой обезьяне?

— Раз плюнуть, подойди поближе, чтобы я перескочил.

Тигон подошёл и пристально смотрел на веселящегося Ёматая.

Тот умолк, поняв, что сейчас может быть конфликт. Вдруг он сделал удивлённую морду — перед его единственным видящим сейчас глазом появилась огромная блоха:

— Получи!

— Ай! Тигон, зачем так делать? Прямо в открытый! — шимпанзе держался лапами за глаз.

— Оказывается, не только ты умеешь веселиться!

— Хорошее веселье! У меня болят теперь оба глаза!

— А мне нос набили шишками, и ещё забрали рыбу, удочку и шляпу.

— Да? — Ёматай чуть приоткрыл глаз. — Король блох где?

— У меня за ухом, расслабься.

На ветви присели два попугая.

— Восстание! Восстание! Лягушки перешли на сторону скунсов!

Другой вторил:

— Ёматаю шишкой в глаз! У короля джунглей белки отобрали рыбу и шляпу!

— А ну кыш! — лев замахнулся лапой, попугаев как ветром сдуло.

— А вот теперь ответь, — он повернулся к шимпанзе. — Зачем ты посоветовал львицам жарить лягушек?

— А чего? Хорошее блюдо, у людей деликатес.

— А ты понимаешь, что теперь лягушки перешли на сторону скунсов?

— Ты, король джунглей, и боишься лягушек? — Ха! Шимпанзе задумался — Что они могут? — он забормотал, приложив лапу к губам. — Квакать — раз, ловить комаров — два. Всё!

— Что всё?

— Заквакать нас не получится, а вот если они перестанут ловить комаров, тех станет больше и нас будут чаще кусать, — Ёматай снова задумался. — Но тогда лягушки умрут с голоду или им придётся сидеть на диете. Так что всё, лягушки нам не опасны.

— А белки?

— Я придумал размахайки против белок, — загадочно сказал шимпанзе, но увидев недоуменную морду льва, пояснил: — белка просто отлетает в сторону, получив лёгкую контузию.

— Ничего не понял.

— Короче, ты бьёшь, белка улетает в сторону и лежит, отдыхает. Она забывает куда бежала и даже может поспать.

— Мне нравится твоё новое оружие. Думаешь, справимся с белками?

— Можно ещё на хвост одну размахайку... — задумчиво пробормотал шимпанзе.

— Я тебе дам хвост! Чтобы с меня опять Полосун хохотал?

— Ну это же не змея! — Шимпанзе еле сдерживал смех. — Мало ты от белок получил? Как ты будешь сзади защищаться?

— Буду крутиться, как в самом страшном бою.

— Ладно... Создам образец размахайки, а ты прикажи, чтобы у всех такая была, у кого есть лапы. Как только у всех будут размахайки, пойдём на гиблое озеро.

На том и порешили.

Глава седьмая

Сохранение полководца

Гладь гиблого озера простиралась до самого горизонта, казалось, уходила в небеса, таким огромным оно было.

Скунсис созвал совет, ждал всех, присев на тёплый валун. Тут было хорошо, от полуденного солнца укрывала прохладная тень мангового дерева.

Пышнохвост — крупная белка с чёрной спиной спрыгнул с дерева, огляделся:

— А где все?

— Вон, наш китаес бежит.

— Тут мы, не видишшшь? — из травы показалась голова кобры. Она раскрыла свой красивый капюшон, золотистый спереди.

— Пиляфет! — заяц подбежал и присел. Глаза у него узковаты, шкура на спине в буроватых подпалинах, кончики лап темноваты.

— А где наш лягуш? — спросил Пышнохвот.

— Да я его не звал, пока они нам без надобности, пусть помогают, глину таскают. Понемногу, но за день немало сделают. Скунсис показал на стройку ближе к озеру.

Работа шла полным ходом. Уже было сооружено длинное здание из прутковых веток, оно было крепкое, ветки сплели в три ряда. Скунсы, белки и лягушки сооружали полозья и таскали к зданию камни и грязь с берега озера.

— Почему белок так мало стало Пышнохвост? — спросил Скунсис.

— Так-то были белки с дальних краёв, разовая помощь. Они ушли, а местных у нас не более трёхсот. Тем более Ёматай придумал размахайки, сейчас ними вооружаются все обезьяны и даже львицы.

— А белки северной стороны? — подняла голову кобра. — Змеи оттуда ползут к нам. Зови своих.

Король поднялся и громко крикнул:

— Беличий король призывает белок северной стороны к гиблому озеру! Собирайтесь в стаю и прорывайтесь. В одиночку не вздумайте!

Он присел:

— Попугаи донесут.

— Благодаря попугаям мы знаем, что полководцем теперь будет сам Тигон. Когда они пойдут в атаку, их надо лишить, полководца, то есть Тигона. Слышите? — Скунсис повысил голос, сейчас он говорил для попугаев. — Надо их лишить полководца! Сюрприз будет готов ночью! — Он подмигнул зайцу, а тот хитро улыбнулся.

Попугаи всё слышали. Они везде, держат ушки на макушке.

— А ты, Пышнохвост, будешь в резерве и нападёшь правого фланга. И веди в атаку белок кучно, не рассеивайтесь. А ты, королева кобр, поведёшь своих в атаку на левом фланге.

А в это время Тигон с Ёматаем с помощью размахаек перекидывался лёгким шариком, сплетённым из травы Етикой. Вот в этот день давным-давно и появился бадминтон. Полосун лёжа наблюдал за ними, завидовал, что Ёматай не живёт на его стороне. Сейчас они выглядели забавно: набитый нос короля не особо выделялся, а вот повязка на глазу шимпанзе вызывала улыбку.

— Три-ноль, — Ёматай поднял шарик. — Сегодня ты в ударе, король. — Шарик опять взлетел, но тут послышались крики попугаев:

— Северные белки собрались в стаю! Северные белки бегут к гиблому озеру!

С другого дерева послышалось:

— Ёматай оторвал попугаю хвост!

— Это когда ты успел? — Тигон остановился, и шарик упал на траву без внимания.

— Это старая новость! — крикнул Ёматай попугаям. — Давайте свеженькое!

— Совет у гиблого озера решил лишить войско южной стороны полководца! Они это сделают ночью!

— Вот это новость, слышишь, король? Собрались нас тебя лишить... или тебя нас лишить.

— А почему меня?

— Ну ты же слышал, лишить полководца, сделают это ночью! А кто у нас теперь полководец?

— И что делать?

— Ещё не знаю, но надо как-то пережить эту ночь, тебя сохранить, а завтра обязательно пойдём на штурм гиблого озера. А сегодня ночью твоя жизнь будет в опасности. Надо думать. Пошёл я в гамаке поваляюсь, поразмышляю.

— Ничего не понял, — Тигон пожал плечами, глядя на брата.

— Я тем более, — ответил Полосун.

— Иди, брат, поиграем в шарик.

— Да не умею я!

— Иди, я научу, это интересно.

И тут показались белки северной стороны. Они бежали стаей, прыгали через ручей и скрывались во владениях Тигона.

— Хватай размахайку! — заорал Полосуну Тигон, сам же стал яростно махать из стороны в сторону, стараясь попасть по бегущим мимо белкам. Не особо получалось, но когда попадал, белки отлетали далеко. Стая уже скрылась в кронах деревьев, лишь три белки, отлетевшие от размахайки бродили и не могли понять, что с ними происходит.

— Ты чего белок не бил? — Тигон сердито показал на оставленную Ёматаем размахайку.

— Так это же мои белки!

— У меня нет слов! — Тигон бросил размахайку и пошёл к шимпанзе.

— А у тебя тут лучше и лучше! — изумился Тигон, придя на поляну, и было от чего.

Макаки жарили рыбу, насаженную на палки. Костёр обложен камнями, с одной стороны в глиняной глубокой чаше закипала пахучая жидкость.

— Что это? — спросил Тигон.

— Чай, — Ёматай сел в лежаке и блаженно улыбнулся. — С мёдом вкусняшка!

Етика сняла чашу, используя листья, чтобы не обжечься, разлила в глиняные чашки чай и отставила их в сторону.

— Дай попробовать, — Тигон проглотил слюну.

— Надо, чтобы остыло, а то губы попечёшь.

— Ааа, — с умным видом протянул лев. — Слушай, сейчас белки бежали мимо меня. Я только трёх сбил. Твоя размахайка не работает.

— Они бежали мимо, по земле, правильно? А размахайка предназначена для контратаки. Если бегут, нужно раззмеялкой сбоку, вот так. — Ёматай встал и показал движение. А размахайка...

Ёматай взял придуманное им оружие.

— Ты по шарику бил?

Тигон кивнул, но ещё совсем ничего не понимал.

— Смотри, летящий шарик — это летящая на тебя атакующая белка. Если прыгает с ветки, верхняя зашита, только ты шарик бьёшь нежно, а белку изо всех сил, чтобы навредить. Чтобы так сказать, навсегда отбить у неё охоту нападать. Это понятно?

— Да, а если с земли прыгает?

— Тогда вот так бить надо, — шимпанзе ударил как клюшкой в гольфе, — Белка летит тогда в сторону. Слушай, я только что ещё одну игру придумал! Нет не до конца, не могу придумать, зачем же шарик бить в сторону. Но ничего, потом придумаю.

— А если белка сзади?

— Если сзади нападает, отставляешь лапу назад, — Ёматай показывал, — резкий разворот и тушишь белку в землю, — от двойного удара она на три дня забудет, как её звать.

Шимпанзе вернулся в гамак, сидя подпёр голову лапой.

— Бери пей чай, а мне надо думать!

— Тигон потянул из чашки горячий чай из цветов, послащённый мёдом, блаженно закрыл глаза:

— Вкууусно! Как это у тебя всё получается?

— Да просто всё. Обучаю макак, Етика хозяйничает, все довольны. Макаки ловят мне рыбу, таскают мёд, Етике глину, чтобы чашки лепила. Слушай, король, подумал я.

— Чего надумал? — лев блаженно потягивал чай.

— Если даже ты не умеешь толком пользоваться размахайкой, то макаки тем более. А значит у нас сейчас не войско, а сброд. Нужно отложить атаку на послезавтра, а с утра я буду проводить учения, сделаю из этих болванов настоящих воинов.

— Это хорошая мысль!

— А раз мы откладываем атаку на один день, значит тебе придётся две ночи сидеть в этом...

— Где?

— Не могу сейчас сказать, из листвы уши торчат. Скажу, как стемнеет, и попугаи лягут спать. Нам тебя нужно сохранить.

Тигон смотрел с видом идиота. Ёматай глянул на него:

— Объясняю для непонятливых. Нас скунсы хотят лишить полководца, а раз у нас таковой ты, значит лишить тебя. Это понятно?

Тигон кивнул.

— Размышляем дальше... — Ёматай поднял назидательно лапу. — Лишить нас полководца — это значит украсть тебя у нас или убить. И они хотят сделать это ночью. Украсть они тебя не смогут, ты сильно тяжёлый.

Ёматай так сильно размышлял, что в задумчивости даже приставил лапу к губам:

— Ооо! — шимпанзе выставил вверх палец и помахал ним. — Остаётся только одно! Тебя хотят убить!

— Тигон будет мёртвый? Не хочу убить! Не хочу! — лев невольно поёжился.

Ёматай встал и нетерпеливо ходил возле костра, несколько раз почесал пробковый шлем, потрогал повязку. Он сорвал её и кинул в огонь. Затем прилёг под дерево, подперев голову лапой.

— А почему бы и нет? — пробормотал он тихо. — Устранение короля джунглей мелкими может войти в анналы истории на много тысяч лет. Шимпанзе становится королём джунглей, а значит, становится легендой...

— Что ты там бормочешь, какой шимпанзе становится королём? — спросил лев подозрительно.

Ёматай спохватился, вскочил:

— Размышляю, мой король! Ты в опасности, и мы тебя будем сохранять, особенно ночью!

— И как?

— Я же сказал, уши, уши. Вечером приду — всё расскажу, а пока мне надо размышлять. Иди, Тигон, иди. Чай попил и отдыхай ...

Сумерки накрывали джунгли незаметно, сверчки уже завели свою песню. Тигон довольно растянулся у дерева на мягкой травяной подстилке, которую ему подарила Етика. Тепло на ней спать, приятно. Он заказал Етике сделать подстилки для всего прайда, даже маленькие для деток. За это она попросила в своё распоряжение дикобразов. Лев и отдал. Толку от них мало. Лев подрёмывал и думал: "Завтра шимпанзе проведёт учения, а послезавтра наступит день его славы, славы Тигона, короля джунглей. Он изгонит повстанцев со своей земли или подчинит."

— Мой король! — шимпанзе нагло его разбудил. — Время пришло, пора тебя сохранять. Пошли!

— Куда??? Почему сейчас не темно? — спросил лев недовольно, но взглянув, всё понял. Позади Ёматая стояла орава мартышек с размахайками и раззмеялками на плечах, вся обвешана светлячками.

— В место, где ты сохранишься лучше всего.

— Да не хочу я! — лев приподнялся, сел.

— А тебя никто и не спрашивает, — Ёматай поглядел назад. — Правильно?

"Да, да! Правильно!" — раздались десятки голосов макак, а слоны закивали.

— Что это вы за меня решаете! — Тигон повысил голос.

— А того, что ты сам о своей безопасности не думаешь! Я буду начальником службы безопасности.

— Какой такой безопасности?

— Твоей конечно. — Ёматай повернулся: — Сохраним короля джунглей сегодня ночью?

"Сохраним, сохраним!" — проскандировали звери.

— Вот видишь, у тебя нет выхода, — шимпанзе был настойчив.

— Ладно, — лев нехотя поднялся, — пошли!

— Только сначала это... отдай приказ. Распорядись, чтобы завтра к утру прибыло десять слонов и два носорога.

— Это ещё зачем?

— Я придумал два новых вида оружия: дикоброски и раскатайки.

Тигон повернулся к отдыхающему прайду:

— Тамасика!

Любимая львица подбежала, тихо замурлыкав. На её груди красовался зелёный камень, который Ёматай выиграл в черепки у Полосуна.

— Слушай, любимая! Ты слышала насчёт носорогов и слонов?

— Да, мой король, — промурлыкала львица.

— Исполните просьбу советника, слонов к утру сюда... и носорогов.

— Будет исполнено, мой король и полководец, люблю тебя, — она потёрлась бочком о бок льва.

— Ты губы, что ли накрасила? А чего они у тебя так отвисают?

— Так модно сейчас в джунглях это... красить и набивать каждое утро.

— Тьфу! — Лев посмотрел на свою охрану.

— А чего ты смотришь? — самодовольно сказал шимпанзе. — Моя Етика уже давно набивает, она эту моду сюда и принесла.

"Наши тоже, наши тоже набивают и красят!" — кивали макаки.