История Магии проходила как обычно, под нудное бубнение профессора Бинса и дружное сопение большей части аудитории. Большей, но не всей. Находились отдельные личности, которые сну предпочитали выполнение домашних заданий или беседу с товарищем.

— Гарри, ты меня слышишь? — Рон помахал рукой перед глазами друга. Поттер вздрогнул и повернулся к другу.

— Извини, задумался.

— На рождественские каникулы домой поедешь или останешься тут? — повторил свой вопрос рыжий.

— Домой. Хочу с братом пообщаться.

— Это который из Австралии приехал? Ты про него уже рассказывал. Тоже Гарри, если не ошибаюсь?

— Тоже Гарри, — кивнул Поттер и снова задумался. Нормально поговорить с пришельцем из другого мира получится только на каникулах. История Гарольда постоянно будоражила воображение Гарри. В своих снах он сражался с чудовищами и великими темными магами. Были и другие отклонения от нормы, конечно, он пытался их скрыть, но... Когда человек никогда не интересовавшийся Защитой от темных сил сверх школьной программы, вдруг ни с того ни с сего начинает искать дополнительную информацию в библиотеке и записывается на факультатив, это, мягко говоря, удивляет. Друзьям он сказал, что передумал быть целителем и собирается пойти по стопам отца в авроры. Хотя причины на это у него были совершенно другие. Гарольд сказал, что вместе с ним в этот мир попал жутко злой темный маг с манией величия, который, вероятнее всего, спокойно сидеть не будет. Значит, в самом ближайшем будущем ситуация в стране может измениться, и не в лучшую сторону. Вот для того, чтобы быть готовым ко всему или хотя бы ко многому он и начал восполнять пробелы в своих знаниях по Защите. Друзьям он тоже предлагал, но они отмахнулись от его слов. Хотелось, конечно, рассказать правдивую историю о своем двоюродном брате, чтобы подтолкнуть их к верному решению, но директор запретил даже упоминать об этом. Иногда Гарри сравнивал рассказ о том Хогвартсе со своей школой. Очень многое совпадало, что не удивительно. Коренная разница состояла в том, что извечные враги: Слизерин и Гриффиндор — в этом мире не были по сути врагами, а скорее соперниками, как на соревнованиях. Но жизнь не игра, если проиграешь начать заново будет нельзя. А ведь как хочется побыть на его месте: Филосовский камень, сражение с василиском, Тримудрый турнир — приключений в жизни пришельца хватало с лихвой. Это же так захватывающе — спасать мир от великого зла... И вновь его размышления были прерваны, но в этот раз не Уизли.

— Что задумался, Поттер? Придумываешь оправдание своему будущему проигрышу в квидич? — Малфой, как всегда в своем репертуаре.

— Отвали, Малфой, — вяло огрызнулся Гарри.

— Замолчите оба и не мешайте спать, — мнение МакМилана, подкрепленное хрустом кулаков, быстро утихомирило обе стороны. Когда Эрни хотел спать, все различия типа "свой — чужой" становились неуместны. А спать на истории магии ему хочется в особенности. Остаток урока класс провел в сладкой дреме, не нарушаемой ничьими разговорами.

* * *

Заседание проводилось в специально построенном в кротчайшие сроки здании. Министерство решило не ударить в грязь лицом перед иностранными гостями и выделило необходимое количество денежных средств. В качестве подрядчика выступала обычная магловская строительная фирма. Оплата была щедрая, даже с учетом сверхурочных. А когда платят достаточно, то и вопросов лишних возникает меньше. И только по завершении контракта, рабочим подкорректировали память, чтобы избежать возможных осложнений.

Когда авроры проверили все помещения и заняли положенные места в зал прошли политики — представители стран будущего Союза Магической Европы, и лишь потом впустили гостей. Большинство из них были журналисты как местных, так и иностранных периодических изданий, остальные же принадлежали к сливкам магического общества. Отряд под руководством Джеймса Поттера должен был затерять в толпе. Каждому сотруднику были даны соответствующие инструкции на случай нештатной ситуации. Конечно, всем и каждому хотелось, чтобы мероприятие прошло без эксцессов, но как говориться "человек предполагает, а судьба располагает" и остается только надеяться, чтобы судьба располагала именно тебе, а не твоему сопернику. На это и надеялся Блек, когда занимал место в последних рядах.

— Неужели!? Кого я вижу? Блек! Собственной персоной! Начал интересоваться политикой? — манерный голос, белая шевелюра, Малфой...

— Замолкни Люц, я на работе, — огрызнулся Сириус. Среди друзей которого, блондин не числился и занимал одно из последних мест в списке знакомых, — а сам то ты тут что забыл? Насколько я помню, раньше ты тоже не особо интересовался политикой.

— У меня тут свои интересы, Блэк, — стильная трость перекочевала в левую руку, правая легла на плечо Блека, Малфой наклонился к уху своего дальнего родственника и, подмигнув, прошептал, — в отличие от тебя, я знаю куда грамотно вкладывать средства.

Глава 9. Теракт

— Мистер Поттер, — заместитель директора остановила меня в коридоре по пути в гриффиндорскую башню с обеда, — вас хочет видеть Дамблдор. Сливочные тянучки.

— Хорошо, профессор МакГонагал, — за последние недели я присутствовал на большем числе чаепитий у директора, чем за предыдущие несколько лет. Это начинает превращаться в привычку, не самую плохую, надо отметить. Было очень интересно слушать рассказы директора о событиях минувшей войны, которые заметно отличались от того, что нам рассказывали на Истории Магии. А новость о том, что основной действующей силой с нашей стороны было не министерство, хотя и оно не бездействовало, а Орден Феникса — тайная организация под предводительством сильнейшего светлого мага того, да что греха таить, и этого времени — Альбуса Дамблдора, заставила по новому взглянуть на некоторые факты. За одной из таких бесед я предположил, что если появится новая угроза в лице очередного темного мага с безмерными амбициями, то Орден будет созван вновь. В ответ на моё высказывание директор лишь хитро улыбнулся и шумно отхлебнул из своей чашки.

Путь до кабинета не занял много времени, горгулья, услышав пароль, освободила проход. Знакомая дверь привычно скрипнула старыми петлями, впуская меня в комнату. На одном из таких импровизированных заседаний директор попросил меня заходить без стука.

— Здравствуйте, профессор, — победитель Гриндевальда рассеяно кивнул в ответ и продолжил читать, судя по гербовой бумаге, письмо из министерства. Подобная реакция со стороны Дамблдора заставила задуматься. Что же должно произойти, чтобы вечно жизнерадостный директор с задорным блеском в глазах превратился в усталого старика? Явно нечто из ряда вон выходящее. Если это так, то его лучше пока не беспокоить. От мыслей меня отвлек Фоукс, перелетевший со своей жерди на плечо старика и сопровождающий свои действия переливчатой трелью. Правильно говорят, нет ничего прекраснее, чем песня феникса. Она завораживает, придает сил, возрождает веру — не даром в годы прошлой магической войны организация под предводительством Дамблдора именовалась именно Орден Феникса. Во время террора Гриндевальда Орден сперва вернул людям веру в светлое будущее, а затем принес победу.

— Гарри, мальчик мой, — голос Дамблдора прервал мои размышления, — твой отец в Мунго, его жизни ничего не угрожает.

Внутри похолодело. Отец в больнице, что черт возьми случилось?

— Твоя мать просила отпустить тебя в госпиталь, она уже там, — директор поднялся со своего места и пересадил феникса на жердочку, — пойдем. Я проведаю Джеймса вместе с тобой.

Никогда не любил перемещения по каминной сети. Если ошибся, или запнулся при произнесении названия места назначения, то имеешь великолепный шанс сыграть в рулетку с точкой выхода. В этот раз я подобного удовольствия не получил. Зато, практически, испытал другое, от встречи с полом меня спас директор, ухвативший, в последний момент, за рукав мантии. Не думал, что в его сухих старческих руках такая сила. Восстановив равновесие, я повернулся к Дамблдору, чтобы поблагодарить, но он уже спешил к дежурному медику, видимо, чтобы узнать палату, где лежит отец. Таким директора я еще не видел, привычный добрый старичок исчез, его же место занял великий волшебник с железной волей. Сила чувствовалась в каждом его движении, не даром он носит титул величайшего мага современности...

— Пойдем, Гарри, — и когда он успел вернуться?— Джеймс лежит в травматическом отделении, палата сорок три.

— Тридцать девять, сорок один, — шепотом считал я, стараясь сохранить спокойствие и не рвануть бегом, — сорок три.

— Пришли, — Дамблдор постучал, из-за двери раздалось приглушенное, — войдите.

Отец сидел на кровати и выжидающе смотрел на нас, под его спину подложена подушка, на прикроватном столике по соседству с цветами лежали разбитые очки, благополучно забытые в спешке. Правая рука и грудь отца перемотаны бинтами, но проступающей через них крови, как тогда у Гарольда нет, ссадины на лице щедро обработаны мазью. Мама сидела рядом с папой, а у окна стоял Гарольд — простая черная мантия, волосы собраны в хвост, пронзительно синие глаза и белёсая полоса шрама. Похож на молодого Аластора Грюма с одной из тех колдографий, которые показывал мне Дамблдор во время рассказов о войне с Гринденвальдом. Очень интересное ощущение, когда видишь себя со стороны. Ведь сложись что-либо в нашем мире иначе, и я мог бы стать таким же.

— Присаживайтесь, — не смотря на свой потрепанный вид, отец по хозяйски указал на диван.

— Джеймс, я получил письмо от министра, — директор перешел сразу к делу, — он в общих чертах обрисовал ситуацию и предупредил меня, как главу Визенгамота, о том, что уже сейчас намерен перейти к активным действиям. По его словам, ничто не должно помешать образованию Союза Магических Государств. Но мне хотелось бы узнать, так сказать, все из первых рук о случившемся на собрании.

Отец поправил подушку здоровой рукой, уселся поудобнее и начал рассказывать...

* * *

Сириус предупредил, что собирается расположиться поближе к выходу. Всю свою сознательную жизнь он недолюбливал политику, считая ее грязным делом. Кое в чем я всегда был с ним согласен: стать большим политиком и не испачкать руки — нельзя. Но мы обязаны присутствовать, как официально, так и под прикрытием, дабы обеспечить порядок. Остальные ребята, приданные нам из отдела тайн, затерялись в толпе журналистов еще до входа в зал. В свою очередь я занял крайнее заднее место — хороший обзор и простор для маневра — главная причина моего выбора. Равномерный гул в зале начал стихать по мере появления представителей стран-участниц. Последним, к своему креслу, прошел министр Великобритании. Ему, как радушному хозяину, предстояла приветственная речь. Благо, что заклятие перевода было наложено на все кресла в зале заранее и проблемы Вавилонской башни возникнуть не должно.

— Позвольте пройти, — пожилая женщина пыталась пройти к своему супругу, наверно, вернулась из уборной.

— Да — да, конеч..., — обрывок фразы комком застрял в горле. И было от чего. В центре зала под потолком клубилась тьма — бесформенным сгустком перетекая и постоянно меняя форму. Тишина заполнила зал, в глазах людей сквозило удивление и интерес. Никто не ожидал ничего подобного.

— Ступефай, — кто-то из авроров не выдержал и атаковал без команды. Обдав близ стоящих людей снопом искр, луч оглушителя понесся туда, где черный дым окутывал люстру. Я ожидал, что она сорвется на людей сбитая заклятием и завеса не станет препятствием, но сильно ошибся: красный луч отзеркалил в своего автора, сшибая с ног, а тьма начала успокаиваться — обретать контуры.

— Будьте здоровы, уважаемые гости. Прошу меня извинить, за то, что не приветствую вас лично. Но у меня, как у истинного правителя Великобритании много неотложных дел, — в тишине скрежещущий голос издаваемый черепом, висящим под потолком, был слышен особенно четко, — Я был очень расстроен, когда узнал что меня — Лорда Судеб Вольдеморта не пригласили на данное мероприятие. Степень моего разочарования познает не только Великобритания, но и все страны участвовавшие в этом фарсе.

Голос стих, а череп начал распадаться, рассыпаясь темной пылью.

— Да здравствует Лорд Вольдеморт! — выкрикнул человек в центре зала, вставший со своего места сразу после окончания речи, произнесенной черепом. То, что произошло дальше, видимо, должно было подтвердить серьезность намерений Вольдеморта. Место, где стоял человек вспыхнуло ярким светом, от грохота заложило уши. Взрыв разметал людей, как тряпичных кукол, попутно превращая кресла в мелкие щепки. Те, кто оказался ближе к эпицентру, превратились в кровавую кашу. Даже чудо не спасло бы им жизнь, смерть была мгновенной. Остальным повезло чуть больше, вместо мгновенной смерти им досталась мучительная — от осколков. Ими было с лихвой начинено взрывное устройство, спрятаное под одеждой террориста-смертника. Роль которого мог с равной вероятностью исполнить и специально подготовленный человек, и просто посторонний, находящийся под заклятием Империус. Причину взрыва специалисты выяснили сразу после того, как были убраны труппы и госпитализированы пострадавшие. Из дипломатов не пострадал никто — защитные заклиная, установленные при подготовке, сработали на совесть. Хотя, за психическое состояние представителей стран ручаться не стоило.

* * *

Джеймс Поттер откинулся на подушку и здоровой рукой помассировал висок. Воспоминания этого утра отзывались болью в голове и тошнотой в горле. Жаль, что нельзя заснуть и забыть весь этот кошмар.

— Извините, что-то я совсем раскис, — слеповато прищурившись, он взглянул на Дамблдора.

— Странно, — присутствующие повернулись к Гарольду, задумчиво стоящему у окна.

— Что странно? — директор озвучил вопрос, возникший, наверное, у всех.

— Как бы объяснить? — рука по привычке потянулась взлохматить шевелюру, но отпрянула, натолкнувшись на волосы, стянутые в тугой хвост,— в том, что за этим стоит Том — я уверен практически полностью. Единственное, что не дает покоя — это способ подкрепить свои слова взрывом. Ведь среди погибших было много представителей чистокровных семей, а лишних жертв с их стороны он всегда старался избегать. Не могу понять: почему он так поступил? Да и применение откровенно магловских методов настораживает.

Его слова заставили всех задуматься, хотя каждый размышлял о своем. Если Гарри, до глубины души пораженный жестокостью случившегося лишний раз утвердился в мысли о карьере аврора, то Джеймс еще раз с некоторым ужасом осознал насколько жизнь закалила душу и разум этого молодого человека, стоящего у окна. Спокойно рассуждать о методах устрашения, когда за этим кроются жизни людей — это ненормально.

— Есть, конечно, один положительный момент: ваш министр разительно отличается от нашего. Уже сейчас, решил перейти к активным действиям, его тезка из моего мира до последнего бы все отрицал, — вновь раздался спокойный голос с задумчивыми нотками.

— Гарри, — оба юноши повернулись к директору, тот же смотрел лишь на одного, того, что был старше, — я так полагаю, что в свете последних событий нам так же как и министерству стоит начать действовать.