Исполнитель чужих желаний 2

Чирик забрался в небольшой тазик, клюнул медную стенку и требовательно чирикнул.

— Знаю, что ты любишь купаться! Сейчас, вода чуть нагреется и будет тебе душ!

— Кар-рамба! — нетерпеливый птах не хотел ждать.

— Ты пойми, птичья твоя душа, вода ледяная! Уж я-то знаю! Ведь она регулярно льётся мне за шиворот! Ох уж эти тренировки концентрации! Нет, вначале было полегче. Я мог произнести пару заклинаний безмолвного образа всего по десять минут. Но наставнику было этого мало! Он где-то достал заговор горелки, и я совсем загрустил. Сам заговор простенький, всего лишь небольшое пламя, на котором можно вскипятить чайник или сварить котелок каши. Но теперь, чем бы я ни занимался, он требует, чтобы я всегда держал на нем концентрацию! А каждый заговор держится час! И если вдруг он срывается, то что? Правильно! Мерзкие упражнения или мерзкая работа!

Попугайчик снова требовательно чирикнул, не испытывая ни малейшего сочувствия к моим страданиям! Я потрогал медный бок чайника, который грелся на волшебной горелке. Тепленький. Я пустил тонкую струйку воды, под которую тут же заскочил птах. Его совсем не волновали мои проблемы. Он самозабвенно наслаждался душем.

А мне вспомнился самый первый день тренировок.

* * *

Утренняя прохлада заставила меня передернуть плечами. Зельтейбар заботливо подарил мне костюм из плотной ткани, похожей на парусину. Такая долго будет выдерживать интенсивные тренировки. А уж с моим заговором починки и вовсе вечно.

Наставник уже потерзал полусонного меня вопросами и теперь с предвкушающей ухмылкой привел на небольшую площадку, усыпанную крупным песком.

— Начнем, ученик! Вначале разминка. Повторяй за мной и запоминай движения. Завтра будешь сам делать. За каждую ошибку — удар палкой!

Разминка напоминала смесь йоги и гимнастики. Много статических упражнений в самых неудобных позах. Не один раз я терял равновесие и целовал песок. Но Зельтейбар терпеливо меня поправлял и объяснял нюансы движений. Спустя каких-то полчаса, я обнаружил по всему телу множество мелких мышц, которые адски болели. Наконец мои мучения завершились, а наставник ласково проворковал:

— Ну вот, а теперь можем и начать тренировку! Вставай, ученик! Первое упражнение — тренировка твоей концентрации! Ты там вроде фаербол умеешь создавать? Я хочу, чтобы красиво пульсирующий огненный шар летал вокруг площадки. А ты пока встань вот так.

Отлично. Классическая стойка железного всадника. К счастью детское тело было пока еще довольно легким, и первую минуту я простоял уверенно, даже несмотря на то, что приходилось контролировать безмолвный образ. Вторая далась уже куда труднее. На третьей же жжение в ногах стало почти невыносимым, но я держал концентрацию!

Пока ведро ледяной воды не обрушилось мне на голову! Тут уж я не удержал ни заклинание, ни равновесие. Обессиленно распластавшись в луже, я выслушал коротенькую, минут на десять, речь о необходимости быть готовым к любым неожиданностям.

В качестве второго упражнения была стрельба. Вначале я расставил десяток чучел в произвольно порядке. На каждом был порядковый номер. По команде Зельтейбара я должен был трансформировать жезл в арбалет и навскидку поразить мишень. При этом всё так же держать концентрацию. Конечно же с первого раза ничего у меня не получилось.

Наставник с садисткой улыбкой осмотрел мою обессилевшую тушку и проговорил:

— Для первого дня хватит с тебя! В качестве наказания отправляйся-ка ты к Сумеречному Наблюдателю. Слышал ему там надо стойла вычистить, да обиходить несколько верблюдов. Сделай это до вечера. Я за тобой зайду на закате и заберу на вечернюю тренировку.

* * *

Дженази встретил меня радушной улыбкой, немного странно смотревшейся на его гранитном лице.

— Заходи, Мар! Я как раз приготовил твою оплату. Пересчитай — ровно тысяча полновесных золотых! Монетка к монетке!

Я взял протянутый кожаный кошель и приоткрыл горловину. Достал одну монетку и убедился, что она такая же, как я и привык. Кругляш диметром примерно в два сантиметра и толщиной в полтора миллиметра весил девять граммов. Солидная и приятная тяжесть.

— Благодарю, достопочтенный Сумеречный Наблюдатель. Я полностью доверяю твоей честности и пересчитывать не буду. Пусть пока кошель полежит у тебя. Наставник прислал меня помочь с стойлами и верблюдами. До вечера я в твоем распоряжении.

Дженази довольно кивнул:

— Он предупредил. Еще велел накормить тебя досыта. Чтобы вечером были силы. Да и у меня работы непочатый край!

Накормил он меня и вправду от пуза, не пожалев ни мяса, ни овощей. А затем началась она. Каторга. Я на своей шкуре узнал почему древние греки одним из подвигов Геракла считали расчистку Авгиевых конюшен. Целый день я скрёб, чистил, драил, таскал всякие дурно пахнущие субстанции.

Если Зельтейбар хотел придать мне мотивацию как можно реже терять концентрацию, то у него получилось. Закат я встретил, устало отмываясь от дневных трудов.

Отвратительно бодрый наставник радостно крикнул мне со спины:

— Привет, Мар! Ты чего такой понурый? Не передумал еще обучаться у меня?

Я бы может и передумал. Но слишком мало у меня возможностей расти, слишком много надо сделать, чтобы отдать долги. Поэтому я твердо ответил:

— Не передумал, учитель. Я благодарен за уроки и приложу все усилия, для постижение твоей науки!

— Отличный настрой, парень! Тогда приступим. Отсюда до башни пару километров. Твоя задача бежать по дороге, а я буду кидать в тебя всякие забавные штуки вроде кинжалов. Ты должен либо увернуться, любо защититься порывом ветра. Для начала будет совсем легкотня! Больше одного кинжала в тебя лететь не будет!

Я уже принял свою судьбу, поэтому с места рванул в карьер. Зельтейбар кружил рядом, метая к счастью затупленный кинжал. Что было особенно обидно, снаряд у него был один. И он с легкостью успевал буквально за пяток секунд бросить клинок, подбежать и подобрать его, отскочить в сторону и так по кругу!

Я же зайцем мчался изо всех сил. Поймав ритм, я начинал зачитывать порыв ветра в момент броска, и поэтому частенько сбивал траекторию кинжала еще на взлете. Если же не получалось, то приходилось кувыркаться и качать какое-то подобие маятника. Подбегая к башне, я считал полтора десятка синяков очень неплохим достижением.

Однако Зельтейбар думал по-другому. Он легкой походкой подошел к моей обессиленно распластавшейся тушке и сказал:

— Слабо, Мар. Я ждал куда большего. Но не переживай! Добрый учитель обо всем позаботится! А теперь давай серьезно переговорим. Даю тебе пять минут, чтобы привести себя в порядок, и поднимайся в кабинет.